Глава 8. Маринеску
В далёком 1357 голу Валахия направляла все силы на установление своего славного имени в Европе. На их пути были венгры и турки-османы, битвы заканчивались с переменным успехом. Тогда, настоящий правитель Валахии, Раду I, стал рыцарем Ордена Ночного Месяца, основанного трансильванским воеводой Яношем Хуньяди по образу балканских братств в борьбе с османской экспансией. Тем самым, он признал Трансильванию и Дробету-Турну-Северин, а затем взял в жену трансильванскую красавицу Элену Ноптеску.
Шли слухи, что Элена была вампиршей. Кто-то замечал, что она выходит из замка только ночью, да и многие праздники теперь правительство Раду проводило по вечерам, когда солнце уже уходило за горизонт. Несмотря на то, что король исповедовал православие, его подозревали в сговоре с бессмертной нечестью из Ордена Ночного Месяца. За это ему присвоили прозвище Стригой.
У Раду и Элены все никак не рождался ребенок, а вот при дворе и даже за его пределами уже подозревали за женщиной дитя от другого мужчины – такого же кровопийцы, как она. Под гнетом церкви Раду сослал Элену в ледяные замки, а оттуда ее уже вернули в Трансильванию.
Мало кто знает, но из записей священнослужителя можно понять, что там у Элены родился сын, имя которому было Марин. Записи обрываются загадочным образом, когда Марину по подсчетам исполнилось три года – возраст, когда дети вампиров проходят через крещение. Считалось, что кровь священнослужителя приносит счастье, если использовать ее в обряде ночью трех лун, когда на небе, по сказаниям, видны три фазы Луны – в фольклоре это явление называют Трезубцем Лиланы.
Члены рода выстраиваются вокруг глубокой чаши со священной кровью. До сих пор слова, высеченные на чаше, используются вампирами в религиозных молитвах:
«Z̪arɱo erɛsja, ʋirase βeθajn»
Мать в маске ночного лика окунает ребенка в чашу трижды:
𐌴𐍂 𐌼𐍉𐍂𐍃 𐌽𐍉𐌼𐌴𐌽𐌼𐍉 𐌽𐌴𐍃𐌺𐌹𐌰𐍄,
𐌽𐌴 𐍃𐍉𐌻 𐌿𐌼𐌱𐍂𐌰𐌼𐌼𐍉 𐍄𐌰𐌽𐌲𐌰𐍄,
𐌴𐍂 𐍆𐌰𐌼𐌴𐍃 𐍄𐌴 𐌴𐍄𐌴𐍂𐌽𐌰 𐍅𐌹𐍂𐌰𐌼 𐍅𐍉𐌺𐌴𐍄.
Затем ребенок целует крест, принимая свое бессмертие.
О том, что происходит в трансильванском лесу, узнали предки будущих инквизиторов. Они вооружились серебряными кинжалами, обвесили себя чесноком – считалось, что запах отпугнет нечисть – и объявили охоту на вампиров.
Элена смогла спасти ребенка, отдав его на попечительство старухи, жившей глубоко в лесу после того, как многие годы назад ее пытались обвинить в колдовстве. В знак благодарности колдунья получила от женщины маску ночного лика.
Когда Марин возмужал, жизни его воспитательницы подходил конец. Она все время лежала на скамье, страдая от мучительной болезни. Она молила Марина помочь ей, и тогда молодой вампир высосал из нее кровь, избавляя от мучений ее и обрекая на страдания всех своих потомков. В те время знаний не доставало, а рядом с Марином не было мудрого вампира, который объяснил бы ему, чем опасна кровь больного человека. Он навлек на себя недуг, который и дальше передавался его внукам и правнукам. Многие его дети утрачивали способность к быстрой регенерации, а некоторые унаследовали от своего деда болезнь, чем-то напоминающую человеческую шизофрению, называемое людьми тогда ранним слабоумием. Их настигали всяческие акоазмы
Долгое время он бродил один по лесу в поисках поселения, пока не вышел на склон горы, откуда ему распростерлась деревня. Несмотря на глубокую ночь, жизнь в ней кипела: горели огни, бегали и кричали дети, взрослые работали, как если бы простые люди стояли за лавками в разгар дня. Ближе к утру все они разбредались по домам, закрывали окна плотными ставнями – жизнь прекращалась. Марин следил за ними из пещеры, боясь спуститься к ним и оказаться нежелательным лицом в их мирной повседневности.
Лишь однажды, в преддверии рассвета, услышал он крики девушки, лай собак и крики мужчин-охотников. Это была одна из жительниц поселения, которой не повезло заплутать в лесу. Теперь же, когда деревня оставалась так далеко, ей предстоял выбор: сгореть от лучей солнца или от грозного серебряного клинка. Марин думал не долго, он выступил из своего укрытия, не взирая на показывающееся из-за гор солнце, и отгрыз двум охотникам головы, а собак сбросил с обрыва. Девушке по имени Йедда он позволил спастись в своей пещере, а уже вечером сопроводил ее в деревню.
Родители Йедды были вне себя от счастья встретить дочь, которую уже считали погибшей от жестокого серебра. В благодарность Марину, отец предложил ему руку и сердце девушки, а община позволила ему остаться и охотиться вместе с ними.
Они жили счастливо, но высшие силы не дарили им ребенка. Когда же родился первенец, родители не успели насладиться заботой о нем – он умер на третий день. Когда родился второй ребенок, Марин и Йедда не могли отойти от него ни на секунду, так велик был их страх потерять и это чадо. Мальчик рос, но чах на глазах. Он не переносил холода, как вампир, он не доедал, и раны его заживали так долго, что мучения становились все невыносимее. К восьми годам он днями и ночами лежал на скамье в состоянии, похожее на анабиоз, нежели на сон. К этому времени у Марина и Йедды родился третий ребенок – здоровее и сильнее всех. Он был резвым, гонял кур и аппетитом обладал за четверых. Но радовались все не долго. Постоянный голод младшего сына оказался крепким пристрастием к свежей человеческой крови, перерастающей в громкое безумие.
Однажды, оставшись наедине со старшим братом – Йедда ходила набирать воду к реке – жажда стала такой сильной, что он подошел к скамье и стал терзать его слабое тело в попытках достать из него кровь, которую родители только недавно дали ему. Йедда уходила из дома, оставив двух детей в нем, а вернулась в дом, где вся стена была запачкана кровью ее изуродованного старшего мальчика. Младший сын сидел на полу и виновато смотреть на кричащую от горя мать.
Община не ведала, как им поступить с ребенком, который своим преступлением против родного брата поставил под сомнение безопасность всех жителей деревни. И тогда они дали несчастным родителям выбор: убираться из деревни прочь, либо отдать ребенка на казнь.
Не было утра страшнее в жизни Йедды и Марина, чем то утро, когда им пришлось слышать рев ребенка под палящим солнцем. Марин слабел, они не могли покинуть поселение, общину, от которой зависело их выживание в этом мире. Но вскоре эта слабость превратила некогда сильного и смелого вампира в обузу для общины, которую он когда-то поставил выше собственного сына. Дневные кошмары начали преследовать Марина, жажда крови становилась такой силы, что он мог отбиться от других вампиров-охотников, вдруг почуяв запах человека неподалеку. Каждый боялся, что однажды он нападет не на того человека и приведет на их деревню разъяренных людей, которые сожгут здесь все дотла.
Горькая судьба настигла эту семью, когда Йедда носила четвертого их ребенка. Не так много времени прошло с того дня, когда солнце окутало лучами их грешное дитя, и совет общины изгнал Марина из деревни, предоставив ему свободу самому распорядиться своей и без того незавидной судьбой. Жена последовала за ним, несмотря на настойчивые уговоры ее родителей. Отец Йедды не мог смириться. Все для них перевернулось, пошло вкривь, будто наказание за прошлые их решения. Не прими они тогда Марина в семью, не прояви они такой, как им всегда виделось, благородной щедрости чужаку, который даже о своих землях не помнил ничего. Ведь теперь были все основания полагать, что в прошлом он и своих земляков подверг смерти, учинив нечто по своей болезни.
На коленях они вымаливали единственную дочь не покидать дом, кулаками держали подол ее платья, угрожали собственной смертью. Но ничего не останавливало ее, уж слишком сильна была ее привязанности к сраженному болезнью мужа. Так они и скитались вдвоем в поисках своей безопасности, родили здорового ребенка и укрылись в брошенной беженцами избе. В ней же Марин встретил свою последнюю ночь, испустил последний вздох и был похоронен ближе к реке.
Его сын подрос, принял имя Маринес. Не нравилось такому прыткому вампиру, коим он оказался, оставаться в избе, питаться кровью белок и прятаться от жестоких охотников. Долго настаивал он, чтобы Йедда отправилась с ним, но та не хотела покидать, пусть и ветхий, но все же дом. Недалеко от этого места похоронен муж, ему будет одиноко, как было когда-то в детстве. Маринес не стал дожидаться, когда мать передумает. Он собрал самое важное и двинулся на поиски собственной жизни. Упрямство и отвага привели его на чужие земли, где он продолжал распоряжаться своей жизнью так, как того желал. Менял жен и не спрашивал, плодился, как злостное насекомое, прекрасно зная прошлое своих братьев. Он понимал, чем больше у него будет детей, тем выше шанс, что кто-то из них окажется здоровее предыдущих.
Разродился он так, что его потомки расползлись по всему земному шару. Некоторые нашли свое пристанище в улицах Прусских городов столетиями позже. Одним из таких стал Дорге Маринеску.
1 - Кровь святая, жизнь вечная – перевод с Киннарха (язык вампиров)
2 - чтобы смерть не узнала твоего имени,
чтобы солнце не коснулось тени твоей,
чтобы голод вечно звал тебя к жизни. – перевод с Киннарха