В пустоту
Это был самый обычный день, ничем не отличавшийся от сотен других за последние месяцы. Амелия мирно спала в своей колыбельке, за окном лениво капал дождь, а в доме стояла редкая для последних недель тишина. Адель сидела на кухне, обхватив кружку с остывшим чаем, и вдруг почувствовала, как что-то болезненно ёкнуло внутри, будто сердце напомнило о себе внезапным уколом.
Мысли, которые она так долго гнала прочь, вдруг прорвались наружу - ярко, отчётливо, почти невыносимо. Ей так захотелось написать ему. Просто по-человечески. Без претензий, без надежды на продолжение. Просто рассказать, куда она пропала, почему исчезла, объяснить всё, что не успела сказать тогда. Она знала, что это ничего не изменит. Знала, что он, скорее всего, уже давно отпустил её, живёт дальше, и, возможно, даже не вспомнит о ней, увидев незнакомое уведомление на экране.
Адель долго смотрела на телефон, сомневаясь. Она пыталась убедить себя, что это глупо, что ему всё равно, что это слабость - снова тянуться к прошлому. Но внутри всё горело желанием наконец поставить точку, объясниться по-человечески, чтобы не было этого глухого кома в груди.
Она открыла мессенджер и долго не могла начать. Писала и стирала, снова писала - коротко, просто, без лишних эмоций:
«Привет. Не знаю, стоит ли вообще писать, но мне важно объясниться. Я исчезла не потому, что ты сделал что-то не так. Просто тогда всё стало слишком тяжело, и я не знала, как иначе справиться. Сейчас у меня другая жизнь, и я не прошу ничего - просто хотела, чтобы ты знал: я благодарна тебе за всё, что было. Прости, что ушла вот так. Надеюсь, у тебя всё хорошо.»
Она перечитала сообщение несколько раз, чувствуя, как внутри поднимается волна облегчения и тревоги одновременно. Знала, что, скорее всего, он не ответит, или ответит сухо, по-дружески
В итоге, после долгих колебаний, она просто удалила всё написанное. Оставила только короткое, почти безликое:
«Привет. Как ты?»
Без объяснений, без признаний, без прошлого. Просто - чтобы услышать его голос, хотя бы в ответном сообщении. Просто - чтобы убедиться, что он есть, что он где-то там, по ту сторону экрана.
Нажав «отправить», Адель почувствовала странную пустоту. Это было не то, что она хотела сказать, не то, что так долго носила в себе. Но, возможно, иначе и быть не могло. Иногда даже самое короткое «привет» требует больше смелости, чем длинные признания.
Она отложила телефон и долго смотрела в окно, слушая дождь. И впервые за долгое время позволила себе просто ждать.
Он ответил почти сразу, как будто ждал её сообщения. Их диалог сначала был осторожным, но постепенно становился всё более привычным, лёгким. Адэль ловила себя на том, что улыбается его шуткам, отвечает колкостями в ответ и старается не показывать, как сильно волнуется.
В какой-то момент она поняла - пора. Пора рассказать ему всё, что так долго держала в себе. Она начала издалека, вставляя смешные истории и нелепые сравнения, чтобы не выглядеть слишком серьёзной.
- Только не смейся, ладно? - написала она, добавив гифку с котёнком, который прячется за лапками. - Я вообще мастер попадать в дурацкие ситуации. Вот, например, недавно...
Она рассказывала ему о своих страхах, о том, что чувствовала, о том, почему иногда исчезала из переписки. Всё это она облекала в ироничную форму, будто бы это неважно, будто бы всё это - просто повод для очередной шутки.
Он слушал - точнее, читал - очень внимательно. Не перебивал, не торопил с ответами. Иногда вставлял короткие реплики, иногда просто отправлял эмодзи, но Адэль чувствовала: он понимает.
Я говорила о последствиях подавления эмоций. Это тот случай, когда мозг вместе с эмоциями вытесняет и фрагменты из памяти. Поэтому, я уже не могу с точностью описать как все было на самом деле. Помню, что они переписывались, общались, смеялись. Они были что-то вроде друзей, у которых за плечами была, возможно любовь. Возможно, что-то большее чем любовь.
Время шло, сообщения становились короче, но прощаться не хотелось. Оба тянули момент, зная, что завтра всё начнётся сначала - с нового «привет» и привычных шуток. Адэль улыбалась экрану, чувствуя, что даже через сотни километров можно быть кому-то по-настоящему близким.