Часть вторая
— Нацу, какого дьявола ты забыл на английском корабле? Я отдал команде целых три бочки виски, празднуйте. А он нос воротит! — возмущался больше для галочки капитан.
— Но там пленницы, мне бы еще раз их увидеть! — смело заявил мужчина, в свой вечной немного детской манере.
При взгляде на него никак нельзя было сказать, что ему скоро тридцать. На что и велись женщины свободных профессий, занижая ему цену.
— Много хочешь, шельма. Боцман и без тебя управиться. Ноги ни одной женщины не будет на корабле пока я жив! — он погнал с мостика Саламандра, а сам не спеша отправился к себе в каюту.
Он весело смотрел на трофейный корабль, идущий позади основного.Его веселила мысль о выкупе за девушек и сумме, что можно выручить за продажу сукна и остального барахла с захваченного корабля в Порт-Рояле. «За темненькую не дадут и трех дублонов, а вот за дочурку Хартфилия можно выручить все тридцать. А корабль! Даже с двумя поврежденными мачтами и пробитой палубой можно хорошо отсыпать золота, » — думал Отмороженный. Он был, конечно, не настолько падок до денег, но впереди явно улыбалась безбедная старость. Только бы не встретить кого по пути до Порт-Рояля.
С такими мыслями он вошел в каюту и в задумчивости повалился на кровать. Он мертвецки устал, а попусту жечь масло в лампе было глупо. Нервы в тишине немного успокоились. В море он никогда не был полностью спокоен с тех самых пор, как убил предыдущего капитана «Морской феи». Море таит в себе очень много опасностей.
Грей слышал шорохи в тени за шкафом, замечал движение теней. Когда тень приблизилась, он даже расслышал сквозь шум волн тяжелое дыхание. Едва холодные руки незваной гостьи опустились на его шею, как она перевернул противника, оказавшись сверху.
— Уж больно ты строптивая! Понравился? — заискивающе спросил мужчина, предвкушая интересный вечер.
— Убивай, я не боюсь смерти. Все равно пока я жива, я не оставлю попытки отомстить тебе! — серьезно произнесла Эльза, извиваясь под стальной хваткой противника.
— Ну, это мы еще поглядим, а чем, собственно, вызвана такая страсть к моей особе? — задал вопрос капитан, отпуская ее, он сел за стол, оставляя небольшое расстояние между ними.
— Ты опорочил честное имя моей госпожи!
— Упаси Бог от такого греха! — у Грея точно сегодня было хорошее настроение, — Я только продам ее обратно папочке, как только пристанем к суше. На кой-мне ее честь. Давай лучше поговорим.
— Нет, вы мне противны! — брезгливо поморщилась девушка, глаза ее блестели в темноте.
— Чего так? Твоя судьба куда более туманнее судьбы «госпожи», а мои парни уже давно в море, боюсь и забыли что такое женщина.
— О чем говорить, — уже спокойно произнесла она, рассудив, что от ее строптивости положение Люси лучше не станет.
— Будешь мне сказки рассказывать, как в «Тысяча и одной ночи».
— Почему тебя прозвали Отмороженным, как-то дико, такое прозвище в таких жарких краях?
— О это просто! — увлекся Грей, — Раньше это был не мой корабль, а капитаном на нем был Бастия. Еще та скряга, он кормил нас так отвратно, что в плаваньях то и дело вспыхивали эпидемии. Вот в такое плаванье нас в очередной раз съедала цинга, я был боцманом. Назревал бунт — бунт свершился, я стал капитаном. Расчлененные трупы капитана и помощника я повесил собственноручно на главную мачту, где они и провисели три дня в назидание.
— Хладнокровно, даже дико, — улыбнулась Эльза.
— Поэтому и Отмороженный, тому уж минуло пять лет. А госпожа твоя сделает меня знаменитой!
— Любишь внимание и деньги. Не противно? — в очередной раз брезгливо сказала Эльза.
— Нисколько. Что я за зря продам душу Дьяволу! Лучше скажи: откуда ты такая бледная? — в ночной мгле фигура девушки и вправду походила на ожившего мертвеца, кожа отливала синевой лунного света.
— Я из России, из семьи обрусевших немцев. Была богата, имела земли и много прислуги, но папаша разорился. В поисках лучшей жизни волею судеб я оказалась во фрейлинах у Люси, так что всем, что имею, я обязана ей и готова жизнь отдать за нее.
— Не горячись, лучше расскажи про эту страну. Я только знаю, что там не бывает лета, и за весной сразу следует осень.
Так они говорили всю ночь, каждый поведал о своей жизни. А за маленьким окошком шумели волны, которые заглушали возню большой попойки на палубе. Месяц сиял, разливая свой свет серебром по волнам насколько хватало глаз. Море светилось зеленым планктоном, и можно было различить, как проплывает рыба на глубине нескольких футов. Если всматриваться в воду иногда казалось, что корабль парил в толще воды, как в небе.