Прогнивший Мир

Останавливаюсь на краю леса, в тени вековых деревьев, внимательно оглядываю деревню. Тишина леса резко контрастирует с хаосом впереди: над крышами струится дым, черные языки которого тянутся к небу. Судя по его объему, горят лишь несколько домов, но это не успокаивает. Настоящая угроза не в огне, а в том, что скрывается за стенами домов — звон металла, безумные крики, наполненные садистским наслаждением чужой болью и смертью.

"Успокойся, Сатори," — мысленно приказываю себе, чувствуя, как адреналин заставляет сердце колотиться сильнее. Бездумная атака приведёт только к моей гибели, и тогда уже никого не спасу. Нужно мыслить трезво.

Я быстро набрасываю план: сначала найду Рика-сан и Хоши-тян. Тору-сан способен защитить себя — его навыков достаточно, чтобы выстоять, до момента , когда я вернусь. Но Рика-сан и Хоши — другое дело. Они беззащитны. Если смогу вывести их в лес, скрытно и быстро, шансы их спасти будут куда выше. После этого можно будет вернуться за кузнецом.

С этими мыслями достаю стрелу из колчана. Древко холодит пальцы, словно напоминая, что любая ошибка может стать последней. Стараясь двигаться как можно тише, бегу вдоль границы леса, внимательно осматривая дорогу впереди. Моя цель — найти самое короткое расстояние от деревьев до дома.

Оказавшись в подходящем месте, пригибаюсь и бросаюсь к деревне, стараясь слиться с тенью. Дыхание учащается, но я заставляю себя дышать ровно, чтобы не выдать себя. Подбегаю к первому дому. Внезапно чувствую слабое колебание чакры внутри. Замираю, вслушиваясь, стараясь сосредоточиться.

Страх. Он почти осязаем. Внутри — три слабых источника. Дети и женщина, вероятно их мать. Я поджимаю губы, стараясь не отвлекаться. Их жизнь не моя ответственность. Молча поворачиваюсь и продолжаю двигаться к дому.

"Лишь бы моя семья была жива. Лишь бы был шанс их спасти," — мысленно повторяю, словно мантру. Эта мысль словно держит меня на плаву, не позволяя утонуть в панике.

Но сосредоточиться становится всё сложнее. Воспоминания нахлынули внезапно, словно взрыв изнутри. Лица, обрывки сцен, голоса, и всё это перемешивается с настоящим. Острый укол боли пронзает голову, и я рефлекторно прижимаю ладонь ко лбу.

"Не сейчас," — шиплю про себя, стиснув зубы. Боль отступает так же внезапно, как пришла, оставив за собой лишь лёгкое эхо.

Я не могу позволить себе слабость. Не сейчас, когда каждая секунда на счету. Очередной взгляд на дом впереди, и я бегу дальше, молясь, чтобы успеть вовремя.

Громкий колокольный звон словно раскалывает реальность надвое. Перед глазами на миг меркнет деревня, лес растворяется, и меня накрывает волной воспоминаний, обрушившихся с неожиданной силой.

…Небольшая комната с белыми стенами. Воздух наполняют стерильные, неприятно резкие запахи медикаментов. На кровати, утопая в белоснежных простынях, лежит девочка. Её глаза закрыты, кожа бледная, словно лепестки подснежника. Это она… Та самая девочка, которая когда-то смогла разбудить во мне утерянные эмоции. Моя сестра.

— Вылечить её можно, — голос врача звучит глухо, будто сквозь толщу воды, но я всё равно различаю его слова. — Но лечение займёт несколько лет. Придётся использовать редкие и дорогостоящие препараты.

Он обращается к отцу. Вижу, как тот напрягается, его руки сжимаются в кулаки, а плечи дрожат от сдерживаемой ярости и страха.

— В месяц… вам нужно будет тратить… — слова растворяются в каком-то неясном гуле. Остальная часть фразы исчезает, но я и без того знаю, что там было.

Отец хмурится, несколько раз тяжело вздыхает, затем резко поднимает голову. Его глаза полны решимости.

— Придётся продать квартиру и взять кредит… но потянем, — говорит он, словно бросая вызов всему миру.

Его голос звучит уверенно, но я чувствую скрытую боль. Слышу в нём то же отчаяние, что однажды почувствовал в себе.

Меня словно встряхивает, и перед глазами снова возвращается настоящее. Деревня, дым, хаос. Сердце стучит так громко, что я боюсь, будто оно выдаст меня. С усилием вырываю себя из этого наваждения, трясу головой, пытаясь избавиться от остаточного звона.

— Соберись! — шепчу себе, стиснув зубы.

Эти воспоминания — это всё, что осталось от прошлого, но они не помогут мне здесь и сейчас. Люди, которые действительно нуждаются в моей помощи, — моя новая семья. Они там, впереди, посреди этого хаоса и страха. И если я поддамся слабости, то потеряю их так же, как когда-то потерял сестру.

— Не время для воспоминаний, — твёрдо проговариваю себе, подавляя дрожь в голосе.

Медленно выдыхаю, заставляя себя сосредоточиться. Шум битвы впереди становится громче, но я уже не позволяю мыслям блуждать. Крепче хватаюсь за лук, возвращаю взгляд к цели и начинаю двигаться дальше, всё так же скрытно, но с ещё большей решимостью. Я должен успеть.

Шум боя донёсся до меня ещё прежде, чем родной дом появился в поле зрения. Звон стали, хриплые выкрики и звонкое, резкое трескание стекла сливались в хаотичный ритм, заставляющий сердце колотиться быстрее. Замираю на мгновение, сосредоточив всё внимание на восприятии чакры и страха. 

«В доме спрятались двое — Хоши-тян и Рика-сан. Перед входом дерутся двое. Один из них — Тору-сан, "привкус" его чакры я запомнил уже давно, но даже без этого, его тяжёлые, мощные удары легко узнать. Но помимо чужака у входа, есть ещё один. Он обходит сбоку, разбивая окно, чтобы проникнуть внутрь.»

Мысли мелькают одна за другой, но тело действует быстрее разума. Тетива уже натянута, глаза прикрыты, внимание сосредоточено на моих сенсорных способностях. Я знаю, впереди открытое пространство, но важно не спешить. Звук шагов, лёгкий шелест ткани, чужое присутствие с левой стороны дома — всё сходится. 

Рывок из укрытия — и стрела летит в цель. Тишину разрывает болезненный стон, подтверждая попадание. Открываю глаза. Мужчину, одетого в грубую кожаную кирасу, слегка пошатывает, но броня поглотила большую часть удара. Выдохнув, мгновенно оцениваю ситуацию: кожаная броня прикрывает грудь и спину, но шея остаётся беззащитной.

Пальцы ловко накладывают новую стрелу, взгляд не отрывается от цели. Медлить нельзя. Снова натягиваю тетиву. Уязвимые места ясно видны, дыхание ровное. Время будто замедляется, пока сосредоточенность не выливается в уверенный выстрел. Стрела впивается в шею, и чужак, дернувшись, оседает на землю.

— Какого хе… — хрипит он, пытаясь обернуться, но стрела в горле обрывает фразу. Отойдя от корчащегося в агонии человека, достал новую стрелу.

Контролируя окружающее пространство своей сенсорикой, натянул тетиву осторожно выглянул из-за дома и увидел сражающегося двумя длинными ножами Тору-сана и чужака с топором, в такой же кожаной кирасе, как и у убитого мною.

Хороший момент для скрытного удара. Лук поднимается, прицел чётко ложится на цель. Задержав дыхание, дожидаюсь, когда Тору-сан сделает очередной манёвр. Он отскакивает в сторону — это шанс. Стрела срывается с тетивы, пронзая бедро противника. 

Раненый чужак вскрикивает, теряя равновесие. Этого достаточно. Тору-сан мгновенно бросается вперёд, его ножи сверкают в движении. Несколько быстрых ударов, и горло врага перерезано. Труп тяжело оседает на землю. 

Когда Тору-сан оборачивается, его темно-карие глаза устремлены прямо на меня — спокойные, но твёрдые, будто сталь. Он быстро осматривает меня с ног до головы, явно проверяя, цел ли я. 

— Так это ты, Сатори-кун, — говорит он наконец, коротко кивая. Его голос твёрдый, как закалённое железо, но в нём слышится облегчение. — Рад, что с тобой всё в порядке. Слушай внимательно: на деревню напали разбойники. Твоя задача — вывести Рику-чан и Хоши-тян в лес. Там им будет безопаснее, чем здесь.

— Это было моё намерение с самого начала, — отвечаю, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Но… как же вы? — вопрос срывается сам собой, прежде чем успеваю остановить себя. 

Тору-сан тяжело вздыхает, но его взгляд остаётся твёрдым. 

— Не могу, — его голос тихий, но полный решимости. — Когда вы будете в безопасности, я смогу сражаться, не оглядываясь. Дом — это не просто стены. Это те, кого ты защищаешь. Так поступали мой отец и дед. И я поступлю так же. 

Каждое его слово звучит как удар молота, точный и уверенный. В его глазах горит решимость, от которой перехватывает дыхание. Но сомнения всё ещё цепляются за меня. 

— Береги их, Сатори-кун, — добавляет он, устремив на меня взгляд. 

На мгновение сомнения сковывают движения, но следующее слово срывается с губ твёрдо: 

— Тору-сан… — начинаю я, но замолкаю, подбирая слова. После нескольких секунд, которые кажутся вечностью, говорю твёрже: — Как только отведу Рику-сан и Хоши-тян в лес, вернусь и помогу. Мы защитим это место вместе. 

Кузнец смотрит на меня долго, словно оценивает, взвешивает каждое моё слово. Наконец, он кивает. 

— Хорошо. Не теряй времени. Каждая секунда дорога. 

С этими словами он исчезает за дверью, снова погружаясь в грохот битвы. 

Не теряя времени, бросаюсь к шкафу, достаю заранее приготовленный колчан со стрелами и несколько кунаев. Затягиваю ремень потуже, прислушиваюсь.

— Рика-сан! Хоши-тян! Быстрее выходите! — кричу, закидывая стрелы в колчан. 

Из глубины дома выбегает Рика-сан. Её длинные светлые волосы чуть растрепались, разноцветные глаза внимательно смотрят на меня, и в них отражается одновременно тревога и понимание. 

— Мы должны идти, — коротко говорю, глядя на неё. 

— Я знаю, — отвечает она, беря Хоши-тян за руку. Девочка сжимая её платье маленькими пальчиками. Её голубые глаза полны страха, но она не плачет, только пристально смотрит на меня, ожидая ответа. 

— Сатори-кун, ты уверен, что справишься? — тихо спрашивает Рика-сан, пока мы готовимся выйти из дома. 

— Всё в порядке, — отвечаю, стараясь говорить уверенно. — Рика-сан, возьмите это, на всякий случай. 

Достаю из сумки кунай и пару шариков с порошком из перца. Она принимает оружие, мельком осматривает его, кивает. 

— Мы готовы, — говорит она тихо, но решительно. 

— Как только выйдем, бегите в сторону леса, — объясняю, проверяя ремень с оружием. — Если кто-то появится, я их задержу. 

Рика-сан берёт за руку Хоши-тян, её лицо остаётся спокойным, но в движениях чувствуется напряжение. Девочка бросает на меня короткий взгляд. 

— Сатори-кун, ты пойдёшь с нами? — спрашивает она тонким голоском, в котором слышится надежда. 

— Конечно, — отвечаю, стараясь улыбнуться, хотя в горле пересохло. — Всё будет хорошо. 

Мгновение тишины. Затем я открываю дверь. В лицо ударяет холодный ветер, пропитанный запахом дыма. За спиной слышу тихий голос Рики-сан, обращённый к Хоши-тян: 

— Держись крепче, милая. Мы выберемся. 

Снаружи шум становится громче. Битва кипит где-то совсем рядом, но в этот момент важно только одно: увести их подальше.

Первым выхожу из дома, сжимая лук и держа стрелу наготове. Перед входом всё ещё стоит Тору-сан, его высокая фигура словно щит между нами и внешней опасностью. Он оборачивается, взгляд серьёзен, но в голосе слышится беспокойство:

— Удачи вам.

Рика-сан выбегает следом за мной, её шаги быстры, но в них чувствуется нерешительность. Останавливается на мгновение и, глядя в глаза мужу, почти шёпотом просит:

— Выживи…

Тору-сан едва заметно кивает, взгляд его становится твёрже. Он знает, что шансов у него мало, но ни капли сомнения или страха не показывает. Его молчаливое обещание эхом отзывается в воздухе.

Резко появляется мощная волна страха, она ярко выделяется в окружающем фоне. Страх сестры столь силён, что становится почти осязаемым. На мгновение оборачиваюсь и сразу понимаю причину — её взгляд прикован к телам, разбросанным неподалёку.

— Трупы увидела, — отмечаю мысленно, подавляя желание успокоить её. Сейчас не время.

Её глаза становятся влажными, но она не кричит, не впадает в истерику, не тянет за руку с просьбами защитить. Она идёт, опустив голову, и слышится лишь едва уловимое похлюпывание носом. Её молчание режет сильнее любого крика.

Она ещё ребёнок, и всё же держится, как может. От этого становится ещё тяжелее. Хочется сказать ей хоть что-то, но слова застревают в горле. Рика-сан, не выпуская её руки, порой бросает на неё короткие взгляды. Слова здесь не нужны — её присутствие само по себе даёт Хоши хоть каплю опоры.

Рика-сан не теряет самообладания, она пригибаясь в высокой траве, тянет Хоши-тян к лесу. Её шаги становятся решительнее, и хотя в глазах всё ещё блестит тревога, она держит себя в руках.

Я следую немного позади, взгляд постоянно скользит по окрестностям, но всё чаще оглядываюсь на них, пытаясь убедиться, что они в порядке, что мы движемся быстро, что их страх не превращается в панику. Моё внимание одновременно рассредоточено на всех направлениях — ищу чакру врагов, считываю их позиции и, в то же время, не могу отвести мысли от тихих звуков, что доносятся от Хоши.

Каждый шаг к лесу даётся тяжело, но мы продолжаем идти. Нужно просто продолжать.

Вперёд. В лес. Только бы успеть.

Преодолев половину пути до леса, внезапно слышу за спиной хриплые мужские крики. Разворачиваюсь и вижу их: трое разбойников мчатся в нашу сторону, быстро сокращая расстояние. Черные силуэты на фоне пламени деревни, блеск клинков в их руках — всё это заставляет сильнее сосредоточиться и не думать ни о чём, кроме врагов.

— Бегите дальше! Не останавливайтесь! Я не позволю им причинить вам вред! — мой голос звучит резче, чем ожидал, но именно этого требует момент. 

Рика-сан не произносит ни слова — она лишь сильнее сжимает ладонь Хоши-тян. Их фигуры быстро удаляются, приближаясь к границе леса. Я же остаюсь на месте, вытаскивая лук и накладывая стрелу на тетиву. 

«Расстояние до первого — двадцать пять метров. Второй держится дальше, около сорока. Он опытнее — бежит по зигзагу, сбивая прицел. В такой ситуации необходимо начать с ближайшего. Точность на таком расстоянии будет низкой, следовательно, необходимо целиться в туловище: вероятность попасть выше, даже если он защищён кожаной броней,» — мысли мелькают одна за другой, как зазубренные лезвия. 

Задерживаю дыхание, выжидаю момент и выпускаю стрелу. Ближайший разбойник замечает мой жест и дергается в сторону. Стрела лишь скользит по его кожаному нагруднику, оставляя неглубокий след. Снова хватаю стрелу и кладу на тетиву. Легкий холодок пробегает по пальцам — промах сейчас смерти подобен. 

Разбойник вновь пытается увернуться, но за высокой травой не замечает в земле маленькую ямку.

«Отлично, на этот раз противник не успевает среагировать!» В момент, когда его нога проваливается в ямку, стрела впивается в плечо правой руки. Разбойник с ревом падает, хватаясь за ранение. 

– Этот разбойник теперь вряд ли доставит мне неприятности. Он держал топор в правой руке, соответственно правша, — тихо проговариваю себе под нос, следя за его судорожными движениями. — Если возьмёт в левую руку, то с непривычки не доставит мне больших проблем.

Переключаю внимание на второго разбойника. Его движения резкие, он пригибается, постоянно меняет направление, как зверь, выслеживающий добычу. Расстояние быстро сокращается. Пятнадцать метров. Сердце колотится так громко, что кажется, его могут услышать. Я выпускаю стрелу, но уже не смотрю на результат. Сбрасываю лук на землю и резко засунув руку в сумку, достаю содержимое. 

— Ну что, мелкий щенок? Без лука ты уже не такой герой, да? — раздается насмешливый голос разбойника. Он останавливается, тяжело дыша после бега, но в глазах пылает жажда крови. — Сейчас я покажу тебе, что такое настоящая смерть. Твоя мамаша и сестра уже в лесу? Ничего, мы их найде...

Не даю ему договорить. Рывком бросаюсь вперед. Я полностью сосредоточен, есть только холодный, расчетливый азарт и страх исходящий от врага. Моя задача проста: не дать ему прийти в себя и восстановить дыхание после быстрого бега. Это хоть и не большое, но преимущество.

— Сдохни! — раздается его яростный рёв, и топор рассекает воздух в горизонтальном ударе. Его движения быстры, но я словно рефлекторно уже успеваю отскочить назад, пятки скользят по земле, но терять момент нельзя. Как только мои ноги снова твердо касаются земли, делаю шаг вперед, нацеливаясь кунаем на его руку, стараясь ранить режущим ударом. Но он успевает среагировать — рукоять топора разбойника блокирует мой выпад.

— Не ожидал, щенок?! — он скалится, довольный своей победой. 

«Это мой шанс!» — мелькает в голове. Левой рукой вытаскиваю из рукава последнюю бомбочку с перцем и бросаю её прямо в его лицо противнику.

Разбойник успевает среагировать лишь частично: он пытается пригнуться, но мы стоим слишком близко. Снаряд с глухим хлопком ударяется ему не в нос, а чуть выше - в лоб и тут же взрывается. Разбойник взвывает, отшатываясь назад, хватаясь за горящие глаза. 

— Ах ты... Гр-рр! — его голос срывается в кашель. Он размахивает топором вслепую, с отчаянием дичи, загнанной в угол. 

Свободной рукой он пытался протереть невыносимо горящие глаза, в то же время размахивая топором в разные стороны, с надеждой задеть меня случайным ударом. Не даю ему ни единого шанса. Пропускаю очередной слепой взмах и, сделав быстрый прыжок вперед, рублю кунаем по его открытой шее. Удар достиг своей цели и он падает, размахивая руками, как кукла с обрезанными нитями. Но даже в этот момент топор едва не задевает меня, и я отскакиваю, тяжело дыша. 

Мгновение тишины. Разбойник лежит неподвижно, отступаю на несколько шагов назад и глубоко вздыхаю.

Неожиданно, тело будто само собой совершает отскок, тем самым реагируя на страх… На страх разбойника с окровавленным плечом, который успел подобраться ко мне со спины. Его движение медленное, но топор уже со свистом бьёт по воздуху, где только что был я.

В голове быстро пронеслись старые воспоминания, где монстр из Ковчега Блаженства, не имея глаз без труда уворачивался от всех атак какого-то гигантского полу быка-полу осьминога.

Вновь успеваю уйти в сторону и наношу кунаем удар по его руке. Раздается сдавленный вопль, оружие выпадает из ослабевших пальцев. Разбойник пытается отступить, но вместо криков из горла вырываются лишь булькающие звуки. 

Секунда тишины кажется вечностью. Наконец всё заканчивается. Стою над двумя поверженными противниками, чувствуя тяжесть куная в руке. 

Поднимаю лук с земли и бросаю взгляд в сторону леса. Ни Рики-сан, ни Хоши-тян не видно. 

— Хорошо, — шепчу себе, прогоняя боль от усталости. — Значит, они успели. 

Сглотнув, развернулся и, вновь ощутив пульсирующий ритм битвы, побежал обратно в деревню.

Контролируя сенсорикой окрестности, останавливаюсь неподалёку от самого ожесточённого сражения. «В прямом бою от меня толку будет мало, но я могу поддержать деревенских издалека. Место для укрытия и обзора должно быть надежным...»— мой взгляд тут же цепляется за одноэтажный дом, разделяющий меня и поле битвы. Это идеальная позиция для стрельбы. 

Не теряя времени, закидываю лук на крышу и, взмахнув руками, быстро взбираюсь наверх. С высоты открывается вся картина боя: восемь деревенских, включая Тору-сана, стоят спина к спине, отбиваясь от двадцати четырёх разбойников. Их окружили плотно, словно стая волков. «Долго они не продержатся. Нужно снять как можно больше противников, пока меня не заметят», — мысли проносятся в голове, а руки уже ловко натягивают тетиву. 

Выбираю цель — разбойника, стоящего позади группы. Тот сейчас расслаблен, будто уверен в своей безопасности. 

Вдох. Несколько секунд прицеливания. Легкое напряжение пальцев. Как только цель останавливается на месте — выдох и спускаю тетиву. Стрела с тихим свистом пронзает воздух и вонзается в голову разбойника. Он падает на землю, как кукла с обрезанными нитями, но его товарищи даже не замечают потери — они продолжают давить на деревенских. 

Вдох. Прицеливание. Выстрел. Выдох. Повторяю цикл с машинальной точностью. Каждое движение отработано до автоматизма: выбираю цель, ловлю момент, выпускаю стрелу. Один за другим разбойники падают, но общий натиск не ослабевает. 

Вдох. Прицеливание. Выстрел. Выдох. Очередной противник валится лицом в землю, не издав ни звука. Сердце бьётся ровно, дыхание спокойное — как и должно быть, когда ты остаёшься тенью. Главное — не дать им понять, откуда приходит смерть. 

Пальцы чувствуют каждый миллиметр тетивы, а чувство страха подсказывает, где враги начинают подозревать неладное. Но пока они думают, что их убивают случайные удары судьбы, я продолжаю свой танец: 

Вдох. Прицеливание. Выстрел. Выдох. Повтор.

– А ты неплохо стреляешь, малыш. Не хочешь присоединиться к нам? – раздается внезапный голос позади. Он звучит спокойно, почти дружелюбно, но в этом спокойствии кроется что-то хищное. 

Мгновенная реакция. Резко разворачиваюсь, лук с глухим стуком падает на крышу, а в руке уже сверкает кунай. Мои пальцы сжимаются на рукояти так крепко, что костяшки белеют. 

Передо мной стоит мужчина, явно лет на десять старше меня. Тёмные волосы аккуратно убраны назад, на лбу блестит металлическая пластина с каким-то перечеркнутым символом, который я не узнаю. Карие глаза смотрят на меня с легким прищуром, словно изучают, будто я очередная цель на тренировке. Руки его спрятаны в карманах, а уголки губ чуть подрагивают от улыбки – уверенной, насмешливой, но пугающе спокойной. 

«Как?.. Как он оказался здесь?» – мысль вспыхивает в голове и заставляет сердце колотиться сильнее. Сенсорика... Я проверял окружение после каждого выстрела, я бы почувствовал, если бы кто-то подкрался! Но его присутствие словно возникло из пустоты. Чувствую его страх, но меня настораживает не это...

«Его объем чакры превышает таковой у всей нашей семьи вместе взятой! Неважно. Необходимо убить его – иначе деревенские не продержатся. Разбойники сомнут их, как буря траву.»  Решимость змеей скручивается внутри, вытесняя растущий страх. Он не достает оружия, даже не меняет позы – стоит, будто ему просто скучно. 

«Он меня не воспринимает. Думает, что я ребенок с игрушками в руках. Это моя возможность.» Глаза скользят по его фигуре – открытая стойка, расслабленные плечи, кажущаяся небрежность. Но каждое движение контролируемо, будто он готов рвануть с места в любую секунду. 

Мгновение тянется вечностью. Я сжимаю кунай ещё крепче и подбираюсь, как хищник перед прыжком. Всё внутри кричит: «Действуй! Он не должен уйти отсюда живым!»

Я бросаюсь вперед, кунай в руке сверкает в тусклом свете, рассекая воздух. Парень всё так же стоит неподвижно, его спокойная улыбка не исчезает, будто это не нападение, а всего лишь игра. 

«Выпад!» Мой кунай стремительно приближается к его шее, сантиметры сокращаются, и на мгновение мне кажется, что вот он – успех. Но вдруг что-то внутри срабатывает, словно инстинкт – тело само дёргается в сторону, будто пытается избежать невидимой угрозы. 

В тот же миг резкая, обжигающая боль вспыхивает в боку – удар по рёбрам такой силы, что дыхание перехватывает. Перед глазами всё смазывается, и я понимаю, что лечу. Время замедляется: вот парень уже не на прежнем месте – его нога вытянута и зависает там, где я только что стоял. «Как?!» – мелькает мысль, полная удивления и ужаса. 

«Я даже не увидел его движения...» Осознание обжигает не хуже боли. Он ударил молниеносно, с такой скоростью, что моё восприятие просто не успело уловить. 

А потом земля. Воздух с силой выбивается из лёгких при ударе, и все размышления, все мысли вылетают из головы, сменяясь тупой, пульсирующей болью. Звон в ушах заглушает мир вокруг, а перед глазами расплываются тени крыши, с которой я только что упал. 

Я лежу, пытаясь вдохнуть, но грудь словно стянуто железными обручами. «Он сильнее. Гораздо сильнее, чем я думал...»

– Очень хорошо! Далеко не каждый простой, хоть и тренированный человек способен заметить атаку шиноби, а ты даже попытался увернуться от удара! – голос парня звучит громко, почти восторженно. Он словно наслаждается происходящим, его карие глаза сверкают азартом. – Мне всё больше нравится твой потенциал! Представляешь, что будет, если я научу тебя хотя бы азам управления чакрой? – Он делает шаг вперёд, а затем одним грациозным прыжком преодолевает расстояние между нами и приземляется прямо передо мной. – Думаю, ты станешь настоящей угрозой для только что выпустившихся из академии генинов! – Его радостный голос контрастирует с опасностью, которую он излучает. 

Я инстинктивно пытаюсь отползти назад, но боль в боку пронзает меня словно острый нож. Дыхание тяжёлое, рваное. «Как минимум пара рёбер сломано...» Каждое движение отдаётся острой вспышкой. В голове мысли метаются, сталкиваются друг с другом. »Нужно что-то придумать... Срочно! Но как?!»

Я с трудом поднимаю взгляд на противника – он выглядит расслабленным, уверенным, будто уже видит меня мёртвым. «Его скорость… реакция… всё во много раз превосходит мои возможности. Даже если рискну атаковать, он просто посмеётся над мной...»

Парень вдруг наклоняется чуть вперёд, его улыбка превращается в хищный оскал. Глаза горят лихорадочным блеском. 

– По глазам вижу, ты решил отказаться от моего великодушного предложения... – Голос его понижается до зловещего рычания. – В таком случае... просто сдохни!

Он достаёт кунай, и холодное лезвие на мгновение сверкает в лучах солнца. Его рука поднимается вверх, а пальцы сжимают рукоять так, будто этот жест для него привычен, прост, как дыхание. Я замираю. Всё вокруг будто останавливается – только его движение, словно неумолимая тень смерти, заполняет пространство. 

«Двигайся! Делай хоть что-то!» – кричит внутренний голос, но тело не слушается. Время сжимается, превращаясь в болезненно долгие секунды, за которые всё решится.

Спасения нет. В голове судорожно мелькают обрывки мыслей, но каждая из них — тупик. «Это конец…» — холодно стучит в висках. Прикрываю глаза, ожидая неизбежного. Время растягивается, каждый удар сердца — как последний. 

Но вдруг воздух сотрясает волна ужаса — чужого, сильного, почти животного. Следом раздаётся хриплый, рвущийся звук, от которого по спине пробегает дрожь. Резко открываю глаза. Он стоит передо мной, уже не таким самоуверенным — из уголка рта струится кровь, а из груди торчит алое лезвие танто. Парень, ещё секунду назад казавшийся непобедимым, оседает на колени, беспомощно пытается вдохнуть и падает лицом вперёд, словно сломанная кукла. 

– Вовремя успели, – раздаётся уверенный голос за его спиной. 

Оторвав взгляд от трупа, вижу девушку — молодая, но в её взгляде читается опыт. Светлые волосы собраны в хвост, на лице — лёгкая усмешка, а в руке танто с которого все ещё капает чужая кровь. 

– Женщина с девочкой рассказали нам о нападении, – продолжает она, убирая оружие. – Не успей мы, деревню бы уже сожгли дотла. 

Глухой голос вырывается из меня сам по себе: 

– Значит, Рика-сан и Хоши-тян спаслись… 

– Спаслись, – кивает она, опускаясь рядом. В её словах спокойная уверенность. – А теперь отдыхай. Ты сделал достаточно. 

Её ладонь мягко ложится на мою голову, и пальцы окутывает зелёное свечение — тёплое и умиротворяющее. Боль начинает отступать, пульсируя где-то далеко, на самом краю сознания. 

– Кто ты?.. – пытаюсь спросить, но слова слипаются, а веки тяжелеют. 

– Потом. Сейчас просто спи, – голос звучит тихо и мягко, как шелест листьев. 

Темнота подбирается осторожно, окутывая разум, словно тёплое одеяло. Последняя мысль, как затухающая искра: «Они живы… Всё не зря…»

Сон забирает меня, унося в спокойствие, которого не было так давно.