Прогнивший Мир

Дни идут своим чередом. Дом семьи Кояма стал для меня настоящим укрытием. Хоть почти ничего не помню о своей жизни до того дня, как оказался здесь, я чувствую, как с каждой прожитой минутой всё больше познаю грани этого мира. Всё здесь новое и удивительное — травы, которые я раньше не знал, магия природы, которую Рика-сан так щедро передает нам.

Сижу за столом и внимательно слушаю вопросы Рики-сан. Несмотря на её строгий взгляд, я знаю, что за ним скрывается забота. Она всегда была для меня загадкой — такой сильной и уверенной в своих знаниях, но в то же время нежной и доброй.

— Итак, детишки, скажите, какие травы могут помочь от головной боли? — спрашивает она, смотря на нас с неподкупной серьёзностью.

Хоши-тян, крепко сжимая в руках свою любимую куклу, которая тихо шуршит тканью в её объятиях, не раздумывая, сразу отвечает:

— Мелисса, мята и лаванда! Они такие ароматные, и сразу как-то голова легче становится!

Я немного размышляю, вспоминая всё, чему Рика-сан учила нас. И, наконец, добавляю:

— Череда и ромашка. Они успокаивают и помогают при воспалениях.

Хоши-тян сразу вставляет, не отпуская куклу от себя:

— А из мяты с мелиссой и ромашкой можно сделать самый лучший отвар! Это прямо магия, которая успокаивает!

Рика-сан кивает, её взгляд остаётся строгим, но удовлетворённым.

— Хорошо, молодцы, вы правильно ответили. Но теперь вопрос посложнее. Какие травы нельзя смешивать? — её голос становится твёрдым, и я чувствую, как в воздухе появляется напряжение.

Замечаю у Хоши-тян лёгкую вспышку страха, которая быстро появляется и так же быстро исчезает. Похоже, она переживает, что я отвечу быстрее. Но она не теряет времени и быстро выкрикивает:

— Мелисса и валериана!

Рика-сан внимательно смотрит на неё, ожидая объяснения.

— Почему? — спрашивает она, наклоняя голову.

Хоши-тян немного смущается, но быстро оправляется и отвечает, не ослабляя объятий своей куклы:

— Потому что если их смешать, можно стать слишком сонным! Они оба успокаивают так сильно, что могут вызвать сильную усталость и вялость!

Я киваю, подтверждая её слова. Рика-сан улыбается и, удовлетворённо погладив нас обоих по головам, говорит:

— Молодцы. Всё правильно. Но помните, травы — это не просто растения, это силы природы. Их нужно уважать и использовать с умом. Так что, пусть ваши знания всегда помогают, а не вредят.

Хоши-тян подскочила от радости:

— Мы же не волшебники, а знахарки!

Всё это было для меня — откровением. Я так много узнал за эти два месяца, и всё ещё остаётся много неразгаданных загадок. Поэтому, как всегда, не могу удержаться от вопроса.

— Рика-сан, а почему вы решили стать знахаркой? — спрашиваю с искренним интересом. Мне важно понять, что мотивирует людей, которых теперь считаю своими близкими.

Рика-сан смотрит на меня, её взгляд становится мягче, но в нем всё ещё сохраняется эта внутренняя сила, которая всегда притягивает внимание.

— Я хочу лечить людей, — отвечает она тихо, но с такой уверенностью, что её слова словно оставляют след в моем сердце. — Хочу сделать этот мир хоть немного лучше, пусть даже с помощью маленьких зелёных листочков и простых трав. Это моё призвание.

Её слова согревают, и в этот момент всё вокруг становится немного яснее. Мир, в котором оказался, теперь воспринимается не таким сложным и запутанным. Всё ещё остаётся много неизведанных вещей, но с каждым днём становится очевиднее, что здесь, среди этих людей, есть нечто важное и настоящее. Всё, чему они учат, не просто помогает выжить — это создает связь, позволяет увидеть смысл в самых простых вещах. В этом доме, среди этих людей, чувствуется стремление сделать мир хоть немного лучше, и быть частью этого процесса — это редкая и ценная возможность.

Внезапный стук в дверь прерывает разговор за столом. Тору-сан, сидящий неподалёку и слушающий нашу беседу, откладывает чашку с чаем и неспешно поднимается со стула. Его шаги звучат гулко и уверенно, когда он выходит с кухни, чтобы открыть дверь.

– Доброго вечера, Иошира-сан, – доносится его спокойный, размеренный голос из прихожей. – Вы хотели с нами о чём-то поговорить?

В ответ раздаётся бодрый, энергичный голос, в которых легко читается улыбка:

– Да, конечно хотел, Тору-сан! У меня к вам дело! Радостное или нет – судить вам.

После короткой паузы, следует тихий, но заметный вздох кузнеца: – Заходите. Лучше обсудим это внутри.

– О, благодарю!

Когда они возвращаются в гостиную, скрип стульев заполняет тишину – мужчины садятся за стол. Рика-сан выходит из соседней комнаты, прихватив свою чашку с чаем. Её взгляд скользит по охотнику, и она спокойно интересуется:

– Иошира-сан, что привело вас в столь поздний час?

Деревенский охотник, едва скрывая свой энтузиазм, чуть подаётся вперёд, его улыбка сияет, как костёр в ночи.

– Сегодня я пришёл поговорить об одном очень важном деле! – объявляет он, окинув взглядом всех присутствующих. – Ваш приёмный сын, Сатори-кун, произвёл на меня впечатление.

Рика-сан поднимает бровь, а Тору-сан сосредоточенно смотрит на гостя.

– Он редко покидает дом, – продолжает охотник, – но в лесу я несколько раз замечал, как вы собираете травы и коренья. Вы бы видели, с какой внимательностью он выбирает каждую травинку! Такое терпение и внимательность – редкие качества, которые я всегда ищу в потенциальных охотниках.

Тору-сан, нахмурив лоб, медленно произносит:

– Но охота – это не только терпение. Это сила и выдержка.

Иошира-сан на секунду задумывается, затем улыбается ещё шире.

– Вы правы, Тору-сан. Но если говорить о выносливости, я уверен, Сатори-кун сможет этому научиться. Кстати, я бы хотел пригласить вместе с ним и вашу дочь Хоши-чан, но, к моему величайшему сожалению, она не отличается выносливостью. В прошлый раз, когда мы встретились в лесу, к концу прогулки она была заметно уставшей, в то время как Сатори выглядел довольно бодрым.

Рика-сан мягко улыбается, качая головой:

– Хоши-тян ещё слишком мала для таких испытаний.

Охотник соглашается с лёгким вздохом:

– Верно, но в Сатори-куне есть потенциал. Если он захочет, я готов научить его всему, что знаю.

Тору-сан слегка наклоняется вперёд, проявляя интерес:

– И что же от него может потребоваться?

Иошира-сан расплывается в широкой улыбке.

– Если он подойдёт к охоте с такой же самоотдачей, то вырастет замечательный охотник! Но это мы сможем подтвердить или опровергнуть только после первой недели обучения.

В комнате повисает короткая пауза. Родители переглядываются, словно обдумывая услышанное. Наконец, Рика-сан прерывает тишину:

– Это звучит интересно, но нужно узнать мнение самого мальчика.

Она поднимается, направляясь к двери детской комнаты. Её шаги лёгкие, но уверенные.

– Сатори-кун, выйди ненадолго, нам нужно кое-что обсудить.

Я оставляю тетрадь и тихо выхожу из комнаты. Хоши-тян недовольно надувает щёки, не скрывая своей обиды – разговоры взрослых явно не так интересны, как её собственные дела.

В гостиной меня встречают серьёзные взгляды Рики-сан и Тору-сана, а также сияющая улыбка Иошира-сана. Его фигура кажется меньше на фоне массивного Тору-сана – он ниже, стройнее, но мускулы его рук всё же выдают превосходную физическую форму.

– Ты слышал нашу беседу? – спрашивает Тору-сан, глядя прямо мне в глаза.

– Да, – отвечаю спокойно. – Если из меня может получиться хороший охотник, готов попробовать. Так я смогу принести больше пользы нашей семье.

Тору-сан и Рика-сан переглядываются, тяжело вздыхая, будто осознавая, что этот момент изменит нашу жизнь. А вот Иошира-сан едва ли не прыгает от радости.

– Отлично! – заявляет он, хлопая себя по коленям. – Тогда завтра с рассветом выдвигаемся в лес!

Его энтузиазм кажется заразительным, но я лишь коротко киваю, сохраняя спокойствие. Завтрашний день обещает быть интересным.

Стоит деревенскому охотнику закрыть за собой дверь, как Хоши-тян соскальзывает с кровати, её маленькие ножки неверно ступают по полу, и она с громким шлепком падает на деревянные доски.

Как только Хоши-тян падает, я чувствую, как страх волной накрывает комнату. Сначала – сильный, сырой и почти отчаянный, он идёт от неё. Гораздо слабее, но всё же ощутимо, вспыхивает страх у Тору-сан и Рики-сан. Их тревога не такая, как у Хоши-тян, но она давит тонким напряжением, словно тяжёлое одеяло.

Рика-сан, не теряя ни секунды, оказывается рядом с Хоши-тян. Она мягко берёт девочку на руки, обнимает и начинает напевать свой привычный мотив.

Летняя звезда, отчего красна,

Оттого, что снился мне кошмар вчера.

Раскраснелись мои глаза

От солёных слёз.

Её голос тёплый, а движения плавные. Она гладит Хоши-тян по голове, успокаивая её дрожь, и одновременно осторожно осматривает девочку на предмет травм. Пальцы матери касаются ножек и ручек, проверяя каждую косточку, каждую царапину.

Страх у Хоши-тян быстро гаснет, словно свеча, на которую дуют, под убаюкивающие слова и ласковый тон. Но страх Рики-сан и Тору-сана всё ещё остаётся слабым, незаметной тенью в моём восприятии.

Летняя звезда, где найти тебя?

Мальчика, что убежал, искала я.

Но его я за целый день

Так и не нашла.

Её голос звучит ровно и спокойно, хотя она не прекращает внимательно осматривать девочку. Тору-сан стоит позади, наблюдая с серьёзным выражением лица, его сильные руки крепко сжаты вдоль тела. Но вот Рика-сан бросает ему короткий, почти незаметный взгляд и кивком даёт понять, что всё в порядке.

Тору-сан медленно выдыхает, и слабое напряжение в нём начинает рассеиваться. Он подходит ко мне и кладёт руку на моё плечо. Ладонь теплая, тяжёлая, будто обещает защиту от любого удара.

– Малыш, – тихо говорит он, его голос звучит мягко, но твёрдо. – Старайся не расстраивать и не беспокоить нашу маму. Для неё вы – это целый мир.

Молча киваю, а в груди нарастает какое-то тёплое чувство. Я снова смотрю на Рику-сан, которая теперь с улыбкой гладит уже смеющуюся Хоши-тян. Страх ушёл, но оставил в памяти след.

Порой боль мы прячем не потому, что нам самим легко её выносить, а потому, что не хотим, чтобы её разделили наши близкие. Их тревога и боль всегда кажутся тяжелее своих собственных. Смотрю на эту сцену, на Тору-сана и Рику-сан, на Хоши-тян, и понимаю: этот дом, эти люди – мой мир. И я сделаю всё, чтобы их мир оставался светлым и спокойным.

***

Утро в деревне только начинает пробуждаться. Петухи громко приветствуют новый день, но прохладный предрассветный воздух всё ещё висит в тени домов. Мы с Иошира-саном и двумя ребятами, что были примерно моего возраста, шаг за шагом приближаемся к лесу, чьи тёмные контуры вырисовываются на горизонте.

Ребята выглядят взволнованными: один из них настороженно озирается по сторонам, словно ожидая внезапного нападения зверя, другой идёт с вызовом в глазах, стараясь выглядеть смелым. Внимание сосредоточено на Иошира-сане. Его привычно громкий и улыбчивый облик словно растворился: теперь это совершенно другой человек. Лицо стало спокойным, движения – точными и выверенными. Он шагает так мягко, что земля под его ногами не издаёт ни звука.

– В лесу шум – ваш главный враг, – тихо говорит он, оборачиваясь. Голос звучит ровно, будто сам лес шепчет его слова. – Двигайтесь мягко, ставьте ноги, как будто ступаете по тонкому льду.

Мы стараемся повторять за ним, но первые шаги выходят неловкими: ветки трещат, листья шуршат. Иошира-сан качает головой, но терпеливо продолжает нас обучать. Через некоторое время движения становятся тише, и лес словно начинает принимать нас.

– Кто, по-вашему, лучший охотник? – внезапно спрашивает он, остановившись. В зелёных глазах появляется искорка интереса.

– Мальчик! – выкрикивают ребята одновременно.

Уголки его губ слегка поднимаются.

– Верно… но не совсем, – отвечает он с тёплой усмешкой. – Девочки слабее и быстрее устают, это правда. Но знаете ли вы, в чём их преимущество?

Ребята переглядываются, один наконец решается:

– В чём?

– Девушки меньше потеют, – поясняет он, прищурившись, как будто открывает старую охотничью тайну.

– Ну и что? – не выдерживает второй мальчик.

– А вот что, – продолжает Иошира-сан, – животные с острым обонянием улавливают запах пота издалека. Мужчины вынуждены тщательно маскировать его, натирая тело травами или грязью, промываясь в ручьях. У девушек запах слабее, и на короткое время это становится их преимуществом. Но это не значит, что они всегда лучше. Просто знайте: истина не всегда очевидна. У каждого есть свои сильные и слабые стороны.

Слушаем молча, словно впитываем каждое слово. Даже такая мелочь, как пот, оказывается частью большой картины.

Дальше углубляемся в лес. Иошира-сан рассказывает о животных, что обитают здесь. Он описывает, как можно узнать, прошёл ли медведь недавно или как выглядят следы волков. Когда над головой раздаётся щебет, он поднимает руку, указывая на ветку.

– Слышите? Это малая мухоловка. Она ловит насекомых в полёте. А вон там поёт жаворонок. Его песня возвещает, что это его земля. Птицы так обозначают свои владения, чтобы отогнать чужаков.

Каждое его слово будто оживляет лес. Мы останавливаемся, замираем, слушаем, как пернатые хозяева леса наполняют пространство звуками.

Вдруг наше внимание привлекает заяц у кустов. Иошира-сан поднимает руку, требуя полной тишины. Медленно, почти бесшумно, снимает лук с плеча, накладывает стрелу, натягивает тетиву. Всё его тело сосредоточено на движении, и в этот момент кажется, что сам лес задержал дыхание. Стрела летит точно в цель.

Ребята восторженно шепчут, восхищаясь мастерством охотника. Но в моём сознании что-то меняется. На мгновение лес исчезает, и перед глазами возникает сцена, чуждая и пугающая. Я вижу себя, летящего в воздухе. Из моего тела вырываются острые перья, сверкающие в лучах солнца. Они несутся вниз, разрушают дома, пробивают деревья и тела. Повсюду крики, запах страха наполняет воздух. Картина настолько реальна, что кажется, будто я проживаю её заново.

Очнувшись от странного видения, ощущаю, как дрожь пробегает по телу. Остальные продолжают обсуждать меткость Иоширы-сана, восхищённо спорят, чей выстрел в будущем окажется лучше, но для меня их голоса звучат словно издалека. Я смотрю на свои руки — тонкие, детские, с едва заметными мозолями, которые появились от простых домашних дел. Они кажутся такими чужими.

Внутри разгорается странное чувство. Будто разум живёт своей жизнью, слишком взрослый, трезвый и полный тяжёлых размышлений, которые не свойственны ребёнку моего возраста. Но тело — оно всё ещё принадлежит мальчику. Это несовпадение вызывает едва уловимый дискомфорт, словно две разные мелодии пытаются заиграть одновременно.

Я чувствую вес чужого страха. Не того, который приходит, когда хищник преследует добычу или когда тьма затмевает путь. Нет, этот страх исходит из самого леса, древний, безмолвный, но такой явственный для меня. Ни Иошира-сан, ни другие ребята его не замечают. Их лица полны восторга или напряжённого ожидания, а внутри меня рождается странное ощущение, будто лес смотрит на меня в ответ.

На какой-то момент мне кажется, что я вообще не должен быть здесь. Что-то во мне слишком чуждо этому месту, этим людям, даже самому себе. Но я отбрасываю это чувство, стараясь сосредоточиться на словах Иоширы-сана, на его историях.

"Ты не такой, как они", — шепчет что-то внутри, но я снова стараюсь не слушать. Может, это и есть часть той тайны, которую однажды должен разгадать. Или же всего лишь отголосок того воспоминания, что не даёт мне покоя.