Охотник на мифических существ. Клеймо Исаафа

Размеренный и тихий стук колес, доносившийся сквозь открытую форточку купе, заставляет прикрыть книгу, что увлекла меня с начала поездки. Приходится прислушаться и оглядеться, чтобы осознать реальность происходящего. Точно ли это происходит со мной? Я ли сижу впервые в поезде, уносящем нас в неизвестный город, где никто не встретит на вокзале или пароме? Артур свободно раскинулся, уперев одну ногу в стол, рукой поддерживая склоняющуюся от скуки голову, в надежде на дрему. Лео устроился на полу, загораживая дверь. Витар нашел пристанище на верхней полке. Арина, облокотившись о спинку, копалась в телефоне, периодически высказываясь ему: «Нет», «Не то», «А вот это интересно».

- Что ты делаешь? – интересуюсь я, она отрывается, окидывая меня, не слишком довольным взглядом.

- А ты, долговязый?

- Читаю.

- А я выбираю новое платье.

- Зачем оно тебе в Хужире? Это поселок.

- А тебе, зачем книги?

- Я люблю читать.

- А я люблю платья.

- Это не одно и то же.

Но, она отмахнулась от меня, будто от мухи, сидя на пикнике. Надежда поддержать разговор и всех отвлечь не оправдалась, и я вновь уставился в книгу, но строки больше не манили, смысл убегал, теряясь в мыслях о том, о чем я хотел спросить. Думаю, стоит заставить себя задать вопрос.

- Тот парень, действительно твой жених?

- Надеюсь, у тебя чисто дружеский интерес? – вновь поднимает глаза, все же убирая телефон, что заставляет меня отложить книгу. Артур тоже оживает, не меняя позы, чтобы ничем не выдать собственный интерес, но взглядом поддерживая меня.

- Это не ответ на вопрос. – Настаиваю я. – И кто такой Трофим?

- Слишком много вопросов, долговязый, - отворачивается Арина, вновь задев меня.

- Выскочка.

- Зануда.

- Задира.

Она замолкает, после прений. Обмен любезностями заставляет ее приуныть.

- Прости, - хмурюсь, считая, что обидел ее, - Мы с Артуром не понимаем, кто был тот тип, и что ему нужно. Но мы должны все знать, ведь Артур рисковал, становясь на твою защиту. Ее отталкивающая холодность уступает место озабоченности, и, через время, она произносит:

- Трофим – мой опекун. У меня нет никакого дяди и вообще родственников. После смерти родителей, он нашел меня, маленькую девочку, оставшуюся сиротой, приютил, взял на попечение и обучил всему, что только знал о времени. Так я вошла в ряды смотрителей воронки.

- Значит Филипп, тоже из их числа?

- Да. Он старший смотритель временной воронки. Он тоже остался без родителей, когда ему было десять. Сейчас ему двадцать и эта работа стала смыслом его жизни. Трофим вместе воспитывал нас, как мог, но заменить родителей не в его власти.

- Он решил, что ты его невеста только потому, что вы выросли вместе?

- Не только по этому... Трофим говорит, чтобы войти в Совет часовщиков, мы должны быть семьей, то есть, пожениться, это даст ему власть в Совете и способность влиять на решения. Поэтому мы дали обещание, когда мне исполниться двадцать один, я выйду за Фила замуж.

- Но, ведь это не обязательно. - Вмешивается Артур, сочувствующе глядя на Арину. – Я хочу сказать, что ты уже не маленькая девочка, и сама в состоянии решить, что тебе делать. Ты ведь не можешь только из чувства благодарности принять предложение.

- Я думала, что должна... Но, встреча с вами, кое-чему научила меня. В это приключения, необходимо выяснить нечто важное. Думаю, если я узнаю все, что тяготит, смогу принимать правильные решения.

- А что означает последняя фраза Фила, про нарушения?

- Совет часовщиков следит, чтобы все смотрители действовали по правилам, законам, которые мы не вправе нарушать. Один раз я допустила ошибку, следующая ошибка приведет меня к Совету.

- Что за ошибку ты совершила?

- Остановила время, без надобности, когда помогала вам. Это одно из грубых нарушений. И, если я повторю свои действия, то меня могут признать ловцом времени, мошенницей, попросту говоря, вмешиваясь в систему и нарушая естественный ход вещей.

- И какое наказание ждет ловцов времени?

- В лучшем случае – смерть. В худшем... заключение во временном отрезки, из которого невозможно самостоятельно вырваться или разорвать его.

- Это ужасно, - сочувственно заключаю я, осознавая, как много не знаю о мире, в котором давно пребывают двое моих друзей. Пожалуй, я должен начать разбираться с окружающими необыкновенными и фантастическими историями, иначе, так и останусь, обычным мальчиком, чьи фантазии ограничиваются лишь разноцветными корешками книг.

Быстрая пересадка в столице, звонок маме, вновь равномерный стук колес, прибытие и отправление на пароме, проносятся немыслимыми картинками. Стараюсь задержать хоть один момент, втиснуть в казалось бы разбухшую память, движение ветра за окном поезда, или волны от разрезающего неспешным ходом гладь парома. Воздух пропитан влажностью, непонятно пасмурно ли сейчас, мы переплываем на паромной переправе ночью. Еще несколько минут, и вот показывается Хужир – столица острова Ольхон. Даже в темноте, когда привыкают глаза, удается рассмотреть одинокую скалу, темные выступы которой образуют словно дракона, величественно возвышающегося над поверхностью воды; чуть дальше холмы, подъемы и крутые спуски; виднеются серые очертания построек; змейками тянутся и убегают линии электропередач; и на возвышенности встречают ритуальные столбы, о которых я прочел накануне. Когда мы причаливаем, то обнаруживаем, что местность высадки не богата постройками, что настораживает. К тому же, оказалось, что мы едва ли не единственные пассажиры, если конечно не считать двух женщин преклонных лет, с большими сумками, и пару семей, по всей видимости, родственников работника парома, что прибыли на какое-то торжество. Погода неприветлива, ветрено, зябко. Приходится второпях нащупать уложенной мамой отцовский свитер, но, заметив, как жмется от холода, обнимая себя, Арина, отдаю его. Она приняла вещь с благодарностью и без сопротивления, что означало, что она окончательно окоченела. Вспоминается заказанное ею платье, из интернет-магазина, и я улыбаюсь, представляя ее разочарование.

От Байкала веет мощью. Деревянные настланные балки, когда мы покидаем паром, поскрипывают под ногами от ветра и наших шагов. Среди сопок и пейзажей, устрашающих в ночное время, я рассмотрел одинокую дорогу, выйдя на которую, осознал, что путь наш будет не легкий, так как грунтовая дорога вряд ли по счастливому стечению обстоятельств когда-либо перейдет в асфальтированную. Артур, бойко отправившийся в близлежащий домик, в котором успела скрыться местная компания, выяснил, что до Хужира более тридцати километров, и едва ли доберемся самостоятельно, так как попросту не знаем путь и развилки нас запутают. Оказалось, у хозяина дома имеется местный внедорожник: лупоглазый, однобокий, словно таракан, серый Уазик. Он предложил отвезти нас утром, но Арина, вмешавшись в разговор, заверила хозяина ретро-автомобиля, что бабушка Артура тяжело больна, и нам необходимо спешить. Он согласился, и, стоило нам погрузиться в автомобиль, погнал так, что каждая кочка могла стоить одному из нас жизни. Даже Лео временами скулил, подытоживая мысли всех. За полтора часа тряски и волнений за собственные жизни, нас доставили на улицу, которая значилась в письме предположительного проживания бабушки Артура. Четыре часа утра, почти бессонная ночь и дорога утомили нас. И, остается надеяться, что мы прибыли по нужному адресу, и, что та, которую мы ищем, все еще проживает здесь.

Холодно. Однообразные домики тянуться вдоль улицы, опоясывая ее, многие заборы накренились, их, частично подпирают деревья, не позволяя упасть окончательно. Небо затянуто тучами, так что звезды не спешат показываться. Я вновь открыл сумку, отыскал толстовку и футболку. Артур отказался от одежды, говоря, что ему не холодно. Поэтому пришлось натянуть на себя вторую футболку, и застегнуть сверху толстовку до самого подбородка.

- Надеюсь, твоя бабушка дома, и не уехала погостить, - выдавливает Арина, стуча зубами, и продолжая обнимать себя за локти, хотя ее пальцы скрывались глубоко в рукавах свитера.

- Возможно, поехать утром, было бы хорошей идеей. Как мы завалимся к ней среди ночи?

- Да, брось, мы проделали такой путь, чтобы ждать около забора пока наступит утро?

- Это здесь, - констатирую я, прочитав адрес на узкой самодельной табличке, прибитой к косому забору двумя ржавыми гвоздями.

- Не совсем то, что я ожидала, - недоверчиво осматривает дом за забором и пристройку недалеко от него, Арина.

Деревянный дом, как хромой старик, присел на сваи, окна первого этажа большие и длинные, прикрытые бортом веранды, на мансарде окошки маленькие и кривые, и если сравнивать их с улыбкой, то они словно неровный прикус, где каждый зуб не является частью команды, смотря в свою сторону. Поодаль еще одна постройка, одноэтажная, продолговатая, тоже с рядом маленьких окошек, двумя дверьми и шиферной крышей.

- Подождем или зайдем и постучим в дверь?

- Конечно, зайдем! Не будем же мы тут стоять! – возмущается Арина, держась за плечо Артура, чтобы не упасть.

- Калитка заперта, - вновь дергает ручку Артур, затем ловко для уставшего человека, перепрыгивает через забор и отпирает ее, впуская нас.

Калитка со скрипом закрывается, гремлю засовом. Артур, Лео и Арина успели подняться по ступеням, и теперь стоят на веранде в еще большей нерешительности, оглядывая ухоженный двор, и большую кучу уложенных в стороне бревен.

За бревнами эхом доносится шипение и хрип. Вначале никто не придает этому значение, пока шипение не усиливается.

- Что это? – настораживается Артур.

- О чем ты? – округляет глаза Арина.

- Шипит.

- Я не слышу...

- Лучше бы и я не слышал, - озноб сковывает тело, заставляя неотрывно вглядываться в то место, предположительно из которого слышится звук и шорох.

Медленно ступая, из-за бревен, показывается существо, размером с добрую собаку, имеющее шесть конечностей, на каждой из которых по три пальца, телом напоминает ящера, без хвоста. Две пары фасетчатых глаз, тускло светятся в темноте, неприятным, оранжевым светом. Я не разглядел ни ноздрей, ни ушей, лишь бесконечные складки, плоская морда и широкая пасть, что заставляло существо, словно улыбаться, обнаружив добычу, явившуюся самостоятельно. Лео выскочил вперед, игнорируя приказ Артура «нельзя». Затем, он скомандовал нам: «Закройте уши», и секундой позже, когда мы послушались, существо издало хрип, похожий на человеческий. Лео остановился, не в силах пошевелиться, а существо подползало, обтекая бревна, даже если приходилось ползти вверх тормашками.

- Лео, назад, - закричал я, но тщетно.

Витар вовремя подоспел, запуская перья в землю перед существом, предупреждая его, что с нами лучше не связываться. В несколько больших прыжков, Артур преодолел расстояние до Лео, подхватив его на руки, и, с криком «Бежим», бросился к одной из дверей в вытянутой постройке неподалеку. К нашему везению, дверь оказалась открытой, и забежав туда, мы дождались Витара, успевшего выпустить новый ряд перьев, после чего существо завыло, будто в него попали. Первым делом, мы последовали примеру Артура, закрыв окна, проверив наличие других ходов в помещение.

- Кто это был?! – не может успокоиться Арина, осматривая Лео, находящегося словно в оцепенении.

- Дахут, - разводит руками Артур, безнадежно и устало умащиваясь на заготовленном кем-то сене.

- У этого существа бурая жесткая шерсть, так что я вначале принял его за собаку, - тихо добавляю я, не зная радоваться ли, что мы заперлись здесь или печалиться из-за того, что вообще приехали.

- Он способен передвигаться по любой поверхности, в том числе и по потолку. Хищник-одиночка с выраженными эмпатическими способностями, и зрением, обонянием и слухом как у человека. Его вой и хрип, не только наводит ужас, но и лишают воли, вот почему Лео замер.

- Но что делает Дахут здесь?! В поселке?! Он ведь хищник-одиночка, как ты сказал! – не унимается Арина.

- Не знаю. Возможно, ищет пропитание...

- То есть, нас?!

- Тебе нужно успокоиться.

- Думаешь, это возможно, когда эта тварь за дверью?! Почему ты не проявил себя, чтобы договориться с ним?

- Считаешь, что если я охотник на мифических существ, то обязан со всеми вступать в контакт? Не все они хорошие, как и люди...

- Долговязый, а ты чего молчишь?! Поддержи меня, ведь нас только что не съело мифическое существо.

- Вряд ли Артур в этом виноват. Большинство людей, не сделало бы и половины из того, что сделал он. Он спас нас и Лео, иначе нас бы просто уже доедали, - вырвался у меня короткий нервный смешок. Я и сам не мог поверить в сказанное мной, и тем более в то, что в глубине поселка, нам мог встретиться опаснейший хищник, но реальность такова. И я присаживаюсь рядом с Артуром, расстегивая змейку толстовки, чтобы ощутить прилив воздуха.

Арина, переносит неподвижного Лео к нам, умащиваясь рядом, откидывая голову назад.

- Спасибо, что спас, - тихо произносит она, когда пик нервозности спадает, уступая место разуму.

- Извините, что притащил вас сюда.

Вновь слышится тихий хрип Дахута, сменяющийся разговором женщины. Мы не поднимаемся, обессиленные, ожидающие чего-то решающего. Дверь в кладовку распахивается, являя в проеме крепкую женскую фигуру, тусклый отблеск света мелькает на металле, нацеленного на нас ружья. Но он пугает не так, как Дахут, зализывавший рану на конечности в стороне, из которой торчало блестящее перо нашего защитника.

- Не лучшее знакомство с бабушкой, - чуть слышно добавляет Арина.