Музыка для мёртвых

Вызов я, конечно же, приняла, ибо другого выбора не видела. Как и предполагала, отец был не в лучшем расположении духа.

— Что это всё значит? Почему ты убежала от Райны? Как мне расценивать твою выходку? — Голос Дэниэла звучал осуждающе и грозно. Мне оставалось только выдохнуть и запастись арсеналом из убедительных доводов.

— Пап, я знаю, что поступила ужасно. Прости...

— Прости? — кажется, моя речь папу не удовлетворила. — Как у тебя всё просто! Ты о тёте подумала? Она себе места не находит. Я разочарован, Саймон Энжила Миллер! Извиняться будешь перед Райной. Немедленно возвращайся к ней, а завтра мы с мамой будем ждать тебя в Сент-Луисе!

Я узнавала эту интонацию, не терпящую возражений. Меня не спасли ни высокие заборы, ни ворота, ни двери. Нельзя отгородиться от реальности иллюзиями. И теперь, после отцовского выговора я ждала, когда меня накроет волнами цунами отбойных гудков, но их не последовало. Мне давали шанс отбиться, ... и в ход пошли козыри.

— Пап, прошу тебя, послушай. Я поступила отвратительно, вспылила и убежала. Признаю, это было неправильно. Я собиралась вернуться и извиниться, но меня сбила машина.

— Что? — по-моему, отец не смог понять, говорила я правду или лгала. Но, поскольку, я не прослыла вруньей в кругу семьи, я этим бессовестно воспользовалась.

— Нет, без паники, ничего серьёзного, честно. Просто... за рулём сидела женщина, мы разговорились, — мне нужно было это сказать. Набраться сил и сказать. — Пап, она сдает комнаты в своём доме. Цена приемлема, до школы рукой подать.

— Ты доверилась какой-то незнакомке? — отец не одобрил.

План ещё не построен, а фундамент уже крошится.

— Папа, ну это все не просто так. Сам посуди, что из сотни тысяч жителей Нью-Йорка меня сбила женщина, которая сдаёт дом. Ты так часто повторяешь, что Пути Господни неисповедимы, так может это судьба? Может быть в этот момент меня вела рука Господа?

Я понимала, что несу полнейший бред своим писклявым голосом, но ещё больше я знала, что только это действительно может убедить отца. Где-то там, на той стороне провода мама настойчиво что-то твердила папе.

— Эта женщина набожна? — наконец спросил мужчина после минутного молчания.

Сердце радостно ёкнуло.

— Да, да, пап. Тут в комнатах висят и кресты, и распятия. Да!

"На самом деле я видела лишь одно, в коридоре, но об этом никому знать необязательно. Как и то, что дом я снимаю у брата незнакомки."

— Саймон, я не поддерживаю твоего решения, но... — папа глубоко вздохнул, — надеюсь, ты оправдаешь моё доверие.

Отец остался недоволен, но мне было неважно. В груди уже разрывались салюты, флаги были высоко подняты, а тараканы в голове устроили парад победы и пели гимн.

— Спасибо, папочка! Через неделю я приеду за мольбертом и картинами, и привезу документы на подпись о съёме жилья.

— Извинись перед Райной, — на прощание пробубнил Дэниэль.

— Конечно.

Я чувствовала себя наисчастливейшим человеком. И от радости я принялась исследовать свою территорию. В комнатах не было грязно, скорее только пыльно. Отыскав чулан с тряпками и швабрами, приступила к игре в Золушку. К вечеру комнаты правого крыла были похожи на жилые помещения. Кровать застелена тёмно-синим бельём, на полках появились пара книг и флакон духов, в пустых ящиках лежали мои вещи. Свободную комнату я оставила под рабочую зону. А вот с розетками оказалась беда. Если не считать тех, которые уже были заняты электроприборами, то свободная розетка находилась только в спальне.

— Неплохо, — к такому заключению я пришла, закончив с уборкой. Я даже успела позвонить Райне. Тётя тоже не визжала от восторга, скорее недовольно пофыркала, но на это мне тоже было плевать.

В итоге к десяти часам вечера я уснула на своей новой кровати, не удосужась даже переодеться. Разбудила меня ... музыка? Спокойная, красивая, волшебная. Мелодия лилась как вода. Как река, омывающая зелёные берега, манящая прохладой в жаркий день, утоляющая жажду. Звуки ласкали слух.

Неужели Итан сейчас играет на рояле? А вдруг у него там гости?

Я посмотрела на экран телефона, и последнюю мысль пришлось отбросить. Десять минут первого. Вряд ли в такое время приходят гости. Я вышла из комнаты в тёмный коридор. Лунный свет серебряными слитками лежал на старом паркете, запах сухой бумаги, исходящий от обоев, от которого я так и не смогла избавиться в процессе уборки, ещё больше погружал в атмосферу дома. Но мелодия...

"Почему Итан играет ночью?"

Мне понравился этот мотив. Музыка не была похожа ни на одно другое произведение. Чем ближе я выходила к прихожей, тем лучше доносились звуки. К тому же, темп заметно ускорялся. Речка набирала обороты. Постепенно бурные воды, спускаясь с горных вершин, поднимали со дна камни, забытые вечностью трупы, мешая кости людей и животных с илом. Мелодия перестала быть спокойной, она звучала зловеще, угрожающе. С каждой нотой сердце учащало бег, как в последние секунды перед взрывом. Музыка больше не текла, она падала на голову, била по плечам, пробуждая панику. Звуки менялись все быстрее ... и быстрее ... и быстрее ...

— А-а-а!

На последних аккордах я вскрикнула, но тут же прикрыла рот рукой. Я стояла на середине лестницы, не помня, как дошла до этого места.

"Что я здесь делаю?"

Непонимание породило страх. Мелодия продолжила играть, но теперь совсем тихо, словно шёпотом. Я развернулась, чтобы уйти, но сзади послышались шарканье и нечеловеческое дыхание. Кто-то когтями царапал пол.

"Твою мать, собака!"

Мысль пришла внезапно, вспомнился лай. Не медля ни секунды, я рванула в свою комнату. Животное бежало за мной. Обернуться духу не хватило, поэтому быстро вбежала и захлопнула дверь. Клянусь, я почувствовала, как псина передними лапами толкнула и поцарапала дверь с той стороны.

"Ненавижу собак! Боюсь их как чертей."

Подперев ручку стулом, забралась под одеяло – лучшую защиту от монстров. На всякий случай даже помолилась. Уснуть мне удалось лишь после четырёх утра. Именно во столько Итан перестал играть.

Утро наступило прямо на меня. Пересилив лень и слабость, я приняла душ и собиралась сварить крепкий кофе. Как ни странно, на кухне я встретила Итана. Увидев меня, парень поспешно спрятал коробку с лекарством в карман тёплого кардигана.

"Надеюсь, ничего запрещённого?"

— Доброе утро. Уже проснулась? — парень первым вступил в диалог.

— Доброе? Да, — предъявлять претензии по поводу музыки я не имела права, но вот намекать никто не запрещал. — Слушай, ты круто играешь. Мелодию сам придумал?

Итан подавился водой, которой запивал таблетку.

— Тебе понравилось? — он спросил об этом очень странно. Словно это было нечто невозможное.

"Бедный парень, что с твоей самооценкой?"

— Я, конечно, не фанатка ночных концертов, но не глухая же. Мелодия завораживающая, до мурашек.

— Спасибо, — он смутился. — Но я играю только по ночам.

Парень собирался выйти из кухни, но я вспомнила ещё кое-что.

— Итан! И насчёт собаки...

— Нет! — хозяин дома резко обернулся и посмотрел мне в глаза. — Никаких собак, кошек, хомячков, рыбок и вообще, никаких животных! Это второе правило!

"Да он что, издевается?"

— Я полностью согласна. Поэтому пусть твой пёс соблюдает наше территориальное соглашение.

— Мой пёс? — и вновь этот взгляд, словно я член экипажа НЛО.

— Ну, если это не ты всю ночь скулил у меня под дверью, значит это была твоя собака. — Я начинала злиться. — Надеюсь, это не питбуль...

— Это немецкая овчарка Ребекки. Она сегодня её заберёт.

И после этих слов Итан стремительно покинул кухню.