Глава 9 - Тень ветра
Ночь опустилась стремительно, будто её сбросили с небес. Ни одной звезды — только густая чернильная тьма, в которой терялись даже очертания деревьев. Ая шла наощупь, ведя лошадь за уздцы. Земля под ногами становилась всё мягче — мох, впитавший ночную влагу, пружинил, а из леса доносилось глухое дыхание... не зверей. Что-то иное. Безымянное.
— Ты уверена, что он был здесь? — шепнула она.
Ками рядом промолчали. Они больше не шептали в её голове, не указывали путь. Словно замерли, как всё вокруг.
И всё же она чувствовала, что идёт правильно. Где-то в глубине этих рощ, где ветви похожи на переплетённые кости, скрывался он — Хранитель Ветра. Один из старейших духов, заключённый в заточение самим богом молний, когда мир ещё трещал от грома и стихиям поклонялись в крови.
Но теперь... теперь он нужен ей.
Ветви сомкнулись над головой, и лес сгустился в коридор. Деревья — высокие, закрученные, как будто кто-то вытягивал их к небу насильно. Кора покрыта резьбой — не человеческой. Символы, знакомые только тем, кто помнит, как создавался воздух.
Ая остановилась.
Перед ней стояло нечто. Даже не фигура — просто очертание в дымке, лёгкое и неуловимое, но... ощущаемое. Как холодный ветер, обвивающий щёку, прежде чем ударит буря.
— Почему ты пришла? — спросил голос. Он звучал, как дыхание в ухо.
— Мне нужно твоё имя, — ответила она. — Слово Ветра.
— Слишком дерзко. Слишком просто. Ты не знаешь, с кем говоришь. Ты — кровь, плоть. А я — эхо того, что было до дыхания.
— Я знаю, кто ты, — стиснула зубы Ая. — Ты был тем, кто разрушил мост между ками и людьми. Ты отвернулся. Но теперь... ты тоже должен исправить.
Смех. Тихий, издевательский, почти нежный.
— Исправить? Разве ветер что-то исправляет? Он срывает крыши, уносит голоса. Он — напоминание, что всё иллюзия. И ты — тоже.
И тогда он появился. Полностью.
Он был сделан из воздуха, но очерченный светом луны. Высокий, с лицом, скрытым маской, состоящей из движущихся перьев. Каждое перо дрожало и шептало. За его спиной вихрь из лент, перьев, песка и звуков. Он не стоял — он колебался.
— Ты хочешь слово Ветра? Тогда ты должна потерять голос.
— Что?
— Ты должна молчать. Не кричать, не звать. Даже когда больно. Даже когда всё рушится. Только тогда ты поймёшь, что такое настоящий Ветер — немой, невидимый, но несущий силу, от которой ломаются горы.
Ая смотрела в глаза под маской — и кивнула.
— Я приму.
И тогда ветер поднялся. Лес закружился. Листья взлетели, как рой стрел. Что-то в её горле сжалось — она попыталась закричать, но не смогла. Ни звука. Ни шороха. Мир стал беззвучным.
Он исчез, оставив в её ладони тонкую ветку, сплетённую из воздуха и серебра.
Теперь она была безмолвна.
Но внутри неё бушевала стихия.
...Дальнейший путь напоминал бред. Ая чувствовала, как вместе с голосом уходит часть неё — не просто способность говорить, а сам способ существовать. Она всегда сражалась словами. Сила её заключалась не только в клинке, но и в упрямых обещаниях, в гневе, выкрикиваемом в лицо судьбе. А теперь... только тишина.
Лошадь мотнула головой, фыркнула, но не шла дальше. Перед ними раскинулась поляна — мёртвая, выжженная. Трава выцвела, деревья стояли голыми, будто их лишили смысла. Ая слезла с седла и шагнула вперёд.
Ветер усиливался с каждой минутой, кружил вокруг неё, пробирался под одежду, расчесывал волосы, дёргал ремни, цеплялся за кожу, словно хотел проникнуть внутрь. Она сжимала ветку из серебра и воздуха — та дрожала в ладони, словно живая.
И тут из земли вырвалась фигура.
Огромная, изломанная, будто сделана из осколков стекла и сухой травы. Это был страж. Один из тех, кто был призван стеречь память о запретных именах. Его грудь пульсировала, а из пустых глазниц сочился белый песок.
Он не издал ни звука. И Ая — тоже.
Он бросился на неё, как ураган. Она отступила, не теряя равновесия, двигалась точно, будто слышала ритм, которого больше не существовало. Её меч оставался в ножнах. Сражаться — значит нарушить тишину. Она должна была выстоять иначе.
Серебряная ветка вспыхнула. Ая вытянула её вперёд, и в тот же миг воздух вокруг стража задрожал. Песок застыл в полёте. Его тело замерло, будто его сжали невидимые нити.
Ветка — слово. И слово это было: остановись.
Она начала понимать.
Не обязательно говорить. Ветер — это движение. Намёк. Взгляд. Невидимое касание. Она — теперь его часть. Она стала ветром.
Страж начал трескаться. Его грудь лопнула, выпустив облако света, которое окутало Аю. Её ладони засветились. Серебро ветки вытянулось, вплетаясь в её пальцы, как руна, оставшаяся на коже навсегда.
Перед её глазами возник образ — воспоминание, чужое, но близкое. Она увидела человека. Мужчину в синем кимоно, стоящего на вершине скалы. Его волосы развевались, а руки были распяты в стороны. Он шептал слова, и ветер его слушал. Он был первым, кто получил имя Ветра. И он же — последним, кто его передал.
Он наклонился к ней — только образ, только след.
«Ты потеряла голос. Но обрела слышание. Теперь ты можешь стать голосом мира — если решишься говорить сердцем».
И он исчез.
Ая стояла одна. Ветер стих. Поляна снова ожила — в её центре зазеленела трава, заблестели росинки. Всё было прежним, но теперь она знала: назад дороги нет.
Голос можно потерять.
Но если ты по-настоящему слышишь, слова всё равно найдут тебя.