Неоновые огни Орлеана. Преступление

Электромагнитный импульс у лавки Химеры уничтожил автомобиль Солимра, поэтому на какое-то время ему пришлось воспользоваться услугами личного шофера.

Дорога к «La Galerie de Brolyn» стала маленькой экскурсией по изменившемуся Орлеану. Беспощадная война за главенство над городом развилась до ежедневных перестрелок и облав. Полиция и мэрия по факту перешли под контроль Бюро по борьбе с мафией. Кварталы, где раньше каждый знал, кому принадлежит власть, наполнились тревожной неопределенностью. По улицам бродило вдвое больше вооруженных полицейских, в то время как у всех остальных жителей отозвали разрешение на оружие. Повсеместные аресты и обыски набирали обороты и превращались в норму.

Бюро начало лечение криминальной опухоли, насильно введя Орлеану сыворотку, убивающую как паразитов, так и здоровые клетки.

Левый берег единодушно сплотился против давления федерального чужака: для них не было особой разницы в том, давать отпор копам или же более экипированным оперативникам. Берег Криса был не так однороден во мнении. Кто-то смиренно терпел и даже поддерживал намерение Бюро навести порядок, но влиятельные партнеры были недовольны, что Крис позволяет тому хозяйничать. Наследник же всецело одобрил политику нового комиссара, переложив на него ответственность за решение проблемы и пообещав всяческое содействие. От такого поворота событий Орлеан растерялся.

— Преступники, которым не давать по рукам, наглеют. Эта аксиома не раз подтверждалась на моем опыте, — говорил по радиостанции Роберт Далтон. — Если немедленно не вмешаться и не обуздать гангстерское насилие, то эта война сотрет Орлеан с лица земли.

Заявление федерального прокурора вторило мыслям Солимра. По законам криминологии преступность неизбежно эволюционирует, раскручиваясь до своих самых опасных проявлений. Когда-нибудь случится катастрофа, и ее следовало предотвратить заранее, причем с обеих сторон.

— Добро пожаловать в «La Galerie de Brolyn»!

Персонал галереи источал вежливость и дружелюбие. Заведению было непросто конкурировать среди множества прочих, что через одно тянулись вдоль узкой Арт-авеню. В уютный старомодный выставочный зал сквозь широкие витрины лился дневной свет, оседая на лакированном, чуть скрипящем полу. Аккуратные ряды картин на графитовых стенах отражали свободный дух города: от динамичных абстракций и мистических болотных пейзажей до злободневных проблем и зарисовок прогнившего общества. У стойки администратора ненавязчиво предлагалось пожертвовать в фонд помощи осиротевшим детям Орлеана.

Сотрудники галереи, беззаботные и гостеприимные, проводили Солимра на второй этаж. Знали ли они, что ими руководит Химера, а пожертвования уходят не только на благотворительность?

Знал ли об этом Валериан?

Когда перед Солимром открылись двери кабинета, его слегка ослепил белоснежный футуристический антураж, максимально освещенный и минимально обставленный мебелью с плавными линиями. Яркими пятнами выделялись только книги в нишах, зеленые растения почти до потолка и черные, как смоль, волосы хозяйки.

Миранда Бролин ожидала гостя за рабочим столом с маленькой консолью. Судя по сосредоточенному лицу, она занималась какими-то важными расчетами, но при появлении Солимра выключила монитор и отложила стилус. Два ряда заклепок на ее белом мундире были застегнуты почти до подбородка. Они были единственным украшением во всем образе, хотя на аукционах галереи часто выставлялись уникальные драгоценности. Поза собранная, но не напряженная, взгляд внимательный. Хвост у основания шеи в легком творческом беспорядке в дань моде.

Сол решил, что не стоит раскрывать все карты сразу.

— Похоже, вы решили соответствовать фронтовой ситуации в городе, — дружелюбно поприветствовал он, таким шутливым замечанием отметив ее мундир.

Миранда оценила шутку улыбкой, но не слишком широкой. Достаточной, чтобы соблюсти вежливость, но не переходя в фамильярность: все, как того требовали приличия.

— Остается надеяться, что меня не призовут патрулировать улицы, — певуче отозвалась она. — Присаживайтесь. Чем я могу быть полезна господину Ривьеру?

— Спасибо, что уделили мне время. Ваш ассистент, должно быть, сделал невозможное, вписав меня в график.

Сол опустился в мягкое стеганое кресло. Мисс Бролин жестом предложила чай, все ингредиенты которого компактно размещались на круглом стеклянном столике. Бывший заместитель ожидал прихода ассистента, но, к его удивлению, Миранда сама занялась приготовлением напитка.

— Трудно отказать хозяину города, даже если он не пришел лично, — произнесла она. — Надеюсь, с ним все в порядке? Настали поистине тяжелые времена, и не все выдерживают подобный уровень стресса.

— Не буду скрывать, что он огорчен ситуацией. Но для него дело чести завершить начатое.

— О, я понимаю. В наше время редко встретишь человека слова. Орлеану с этим крайне повезло. Господин Ривьер и французские семьи это наш последний оплот морали и чести.

Сол так и не понял, издевается ли она или говорит серьезно. Светская беседа обещала быть очень интересной.

Разлив напиток у столика, Миранда поставила перед Солимром маленький поднос с двумя дымящимися чашками и села в соседнее кресло для посетителей. Чай оказался кроваво-красным.

— Чайные листья из Египта, — презентовала она, — выращенные с помощью робототехники.

Солимр заставил себя прикусить язык. В желудке Валериана нашли точно такой же чай, в день, когда он перенес инфаркт, от которого уже не оправился. Чай с примесью яда. Было ли угощение скрытой угрозой?

— Египтяне называют каркаде напитком фараонов, дарующим бессмертие и жизненную силу. Насколько бы изменился мир, будь это правдой, не так ли? — добавила Миранда.

Листья с возрожденных берегов Нила испускали чудесный аромат. Сол поддался искушению. Даже если мисс Бролин и есть Химера, она не станет рисковать и вредить ему в своем публичном и одновременно конспиративном офисе. К тому же, Сол был уверен, что заинтриговал ее.

— Итак, что же вы хотели обсудить? Не совсем понимаю, что вы имели ввиду, когда говорили об ущербе от Химеры, — словно в подтверждение его мыслей Миранда оценивающе вперилась в него взглядом. Ее проницательные серебристые глаза сканером прошлись по нему – от макушки до туфлей, словно Сол был еще одним экспонатом для ее выгодной сделки.

— Не секрет, что у нас есть связи в отделе расследований, — начал он. — Ведущий инспектор поделился со мной, что в букинистической лавке были найдены фрагменты полотен из вашей галереи. Мне очень жаль. Наверное, это те самые, которые Химера украл у вас в прошлом месяце?

Неожиданность его заявления отразилась на Миранде едва дрогнувшими бровями.

— Неужели их прятали там? Если бы я знала... Химера – ужасная напасть. Я планировала продать картины на аукционе в конце августа. Школа в Лоу-Хиллс отчаянно ждала этих средств. Признаться, вы меня расстроили.

— Мне правда очень жаль...

— Удивительно, что с этим отчетом полиция пришла к вам, а не ко мне, — холодно перебила его Миранда и закинула ногу на ногу.

Тотчас Сол уловил здешнюю сдавливающую атмосферу. Его буквально захлестнуло волной психологического давления. Тугого, ломающего и острого, как стоматологическая игла. Изменился и тембр голоса Миранды: он стал ниже, хлестче и мощнее, и Сол ощутил себя на невидимом поле боя, где каждое слово и каждый жест были оружием в битве за доминирование.

— У Комиссариата сейчас столько работы, что к вам они бы добрались еще через неделю, а то и две, — спокойно ответил он. — Поэтому я взял на себя смелость ускорить процесс и поспешил сюда. Возможно, я мог бы предложить школе компенсацию от лица Кристиана Ривьера.

— Похвальный альтруизм. Пожертвование было бы весьма кстати. Учитывая, что страховая компания Ривьеров затягивает с выплатой, а полиция так и не нашла убийцу мистера Ларсена... Но разве Химера не лишил и вас большой части дохода по кредитам? Вы, должно быть, и сами находитесь в затруднительном положении.

— Считаете Химеру плохим? — с любопытством уклонился Сол.

— Какой странный вопрос! А кто-то считает иначе? Он преступник. Наркоторговец. Убийца.

— Многие боготворят его.

Сквозь маску собранности пробилась едва заметная улыбка довольства собой. Затем Миранда ответила:

— Мир полон сомнительных кумиров. Никогда нельзя быть уверенным в том, что творится в головах безумных фанатиков. Надеюсь, господин Ривьер со дня на день поймает Химеру, как и обещал.

Последнее предложение она произнесла с тонкой издевкой. Если бы Сол не знал, с кем на самом деле разговаривает, то и не заметил бы насмешки.

Он улыбнулся и отложил чайную ложечку.

— А что бы сделали вы... Если бы выяснили, кто такой Химера на самом деле?

Едва он это сказал, как Миранда вновь просканировала его взглядом, как рентгеном.

— Сложно представить. Политические игры такого высокого уровня далеки от моей скромной сферы деятельности. Пошла бы в полицию?..

Она спрашивала риторически и наблюдала за реакцией Солимра, словно желала на физиологическом уровне вычислить, что он задумал и как далеко зашел.

— Пожалуй, что нет. Вряд ли бы мне поверили, — продолжала она и выразительно добавила: — Без доказательств. Но почему вы спрашиваете об этом меня?

— Ученая любознательность. Мы с господином Ривьером немного разошлись во мнениях о том, как следует поступить с Химерой.

— И каковы же варианты?

— Господин Ривьер настаивает на том, чтобы натравить на Химеру киллеров и разом закончить междоусобицу, — не моргнув глазом выдал Сол.

Выдерживать ее рентген стало до невозможности дискомфортно. Усилием воли Сол заставил себя не отводить взгляд и давил в ответ.

Прошло несколько секунд. Миранда улыбнулась уголками рта, оценив его умение устанавливать контакт.

— Обойдя законный суд и следствие? Что ж, наверное, с такими чудовищами, как Химера, это самый действенный метод, — согласилась она. — Но существует риск сделать из него сакральную жертву и еще большего идола. И потом, боюсь, у Химеры слишком много последователей, которые возьмут бразды правления на себя. Мы ведь даже не узнаем, настоящим ли он был, застреленный лидер бедняков. На следующий день, воскреснув из мертвых, на экране появится все та же маска. И не одна. Начнется бесконечная борьба с фантомами, завистливые конкуренты захотят занять его место, а правда о заказных убийствах может серьезно навредить репутации господина Ривьера... Но это мое скромное мнение. Я ведь не такой хороший специалист в криминологии, как вы.

Как ни в чем не бывало, она отпила из чашки. Миранда Бролин твердо сидела на стуле своей криминальной власти. Согнать ее с него будет непросто.

Да, далеко не все зависело от Химеры. Ее уничтожение, будь то смерть или арест, уже не являлось гарантией порядка. Напротив, оно могло послужить фитилем для восстания и всплеска насилия. Публичное слушание соберет толпы у здания суда, убийство и исчезновение так или иначе приведет к войне за бесхозные территории. Берег и без Химеры вел себя бунтарски, ему не нужен был предводитель. Зато этот предводитель мог смягчить накал страстей.

В возникшую паузу Солимр окинул кабинет взглядом и наткнулся на серию фотографий между окнами: торжественные мероприятия в галерее, светские приемы и ценные знакомства. На одной из них Миранда вешала на стену полотно с вечерней Орлеанской набережной, а стремянку, на которой она стояла, придерживал Валериан. Оба с обращенными к публике сердечными улыбками.

— Вы знали Валериана? — озадаченно спросил Сол.

— Разве есть кто-то, кто не знал отца города?

— Но настолько близко?

Миранда ничуть не смутилась:

— Он поддержал меня с галереей, когда я о ней только мечтала. Фото сделано в день ее открытия.

— В Орлеане порой приходится долго и дорого расплачиваться за мечты. Наверняка у вас возникало желание побыстрее обрубить кандалы и избавиться от кредитора, — задумчиво намекнул Сол.

— Это было бы очень рискованно и недальновидно с моей стороны. Деньги – не самая высокая цена за безопасность. Правда, картины все равно украли... а налетчиков так и не нашли, — с легким укором напомнила Миранда.

Отметив, что ее аргумент не включал простого и понятного «я его не убивала», Солимр попытался вывести ее из хладнокровия:

— Что если Химера это вы?

Глаза Миранды блеснули холодом.

— Даже не знаю, как воспринимать ваше заявление. Как оскорбление или как похвалу? Вы явно меня переоцениваете.

— Но вы спонсируете приюты, в том числе и приюты на том берегу.

— Дети это дети, и неважно на каком берегу. У вас другое мнение?

— Но Химера – чудовище. Вы сами так сказали.

— Кому, как не чудовищу, защищать слабых? Добро должно быть с зубами, а еще лучше – с оружием в руках, ибо зло не будет с ним церемониться.

— Выходит, цель оправдывает абсолютно любые средства?

— Даже чудовищам не чужды добрые поступки, чего не скажешь о наркоманах у власти.

— О хороших поступках Химеры я наслышан, — многозначительно отозвался Сол. — Но тем не менее, Крис хороший человек. С ним я давно знаком, а на что еще способна Химера, я не знаю.

Чуть улыбнувшись, Миранда постучала пальцем по губам.

— Это нетрудно исправить, — хмыкнула она. — Скажите, мистер Белфорт, стали бы вы работать на Химеру?

Сол услышал в ее голосе новую провокацию.

— Не думаю, что я того стою. Химере пришлось бы раскрыть свою личность передо мной, а я ведь один из его самых упрямых врагов.

С молчаливой усмешкой Миранда сделала глоток чая и сказала:

— Вы ведь знаете, что кракеров, взломавших системы корпораций, эти же корпорации берут к себе на службу? Дескать, такого умельца лучше держать у себя под боком. Если бы вы раскрыли Химеру... возможно, у него бы нашлось для вас выгодное предложение.

— Например?

— Хорошие управляющие нынче на вес золота. Такие, чтобы вели бизнес эффективно и от души. Не понимаю, как такими профессионалами можно раскидываться.

Она наверняка знала о его ссоре с Крисом, раз столь явно на нее намекала. Солимр обратил все в шутку:

— Ну, придется нанимать меня без положительной рекомендации.

— Да, насколько мне известно, на службе у Ривьера вас не слишком ценили.

— Как и на любой работе, бывает по-всякому.

— Не лучше ли найти более подходящее для себя место? — не обращая внимания на его слова, продолжала Миранда. — Целиком раскрыть свой потенциал, а не растрачиваться на мелкие поручения? Ведь вас ждет большой успех как управленца и аналитика.

Ее насмешливый тон испарился. Она будто всерьез проверяла под ним почву. Сол не поддавался: она просто пытается перехватить у него инициативу в этом шпионском допросе.

— Еще немного, и я решу, что вы говорите не о своей галерее, а о чем-то другом, — поддел он ее.

— У меня много проектов. Не люблю останавливаться на достигнутом.

— И каков конечный? Господство над миром?

— Каждый не прочь им править, хотя бы на денек, — непринужденно попивая чай, ответила Миранда. — Но не у каждого хватает силенок. Кто-то и город удержать не в состоянии. А вы пригодились бы Орлеану больше, чем господин Ривьер может себе представить.

— А вы цените своих работников?

— Конечно. Они ни в чем не нуждаются.

— Похоже, Авелин Конти чего-то не хватало, раз она ушла.

Сол готов был поклясться, что чашка в ее руках звякнула о блюдце немного громче, чем можно было ожидать. В остальном Миранда сохраняла вежливую расслабленность:

— Она ушла по собственному желанию. Но я очень хотела бы ее вернуть... Может, вы поспособствуете этому?

— Может быть. Что ее ждет?

— Конструктивный диалог.

Сол понял, что она вкладывает в слова несколько иной смысл. Преступление и наказание. Желательно смертельное.

— Боюсь, ваш художественный консультант под защитой господина Ривьера. Он опекает ее лично. Даже больше, чем требуется.

Миранда нахмурила аккуратные брови. По ее лицу пробежала тень печали, но всего на мгновение. Затем на нем вновь осела маска хладнокровия.

— Когда я открывала один из своих приютов, о котором вы, возможно, слышали, у меня было много надежд и воодушевления, — негромко поделилась она. — Я думала, что беспризорники как никто другой оценят заботу и любовь. Будут дорожить тем немногим, что имеют, и становиться лучше... Станут для меня детьми, в некотором роде. Отчасти так и есть. Я стараюсь делать все возможное для их благополучия. Но оказалось, что они кидаются на деньги ничуть не меньше ненасытных богатеев. Ганди был прав, когда говорил, что человеческую жадность не искоренить, как считаете?

— Жизнь преподносит сюрпризы, — Сол пожал плечами. — Порой неприятные.

— Мне нужна Авелин, — непреклонно потребовала Миранда.

Ее голос вдруг приобрел такие нотки, что у Солимра по спине побежали мурашки, а взгляд пригвоздил к креслу. Из гранитовых глаз сочилась удивительная гипнотическая сила, почти магия.

— Думаю, для этого придется встретиться с господином Ривьером лично. — Ввернул Сол, поворачивая разговор в нужное ему русло.

Губы Миранды расплылись в ироничной улыбке. Она восприняла его слова как шутку, и в этом трудно было ее обвинить. Идея диалога Криса и Химеры была абсурдна.

— Мы не раз встречались, но наши сферы деятельности уж больно различаются. Разве что он не желает прикупить в пентхаус особо крупное полотно.

— А мне кажется, совсем наоборот. Во многом вы занимаетесь одним и тем же: процветанием Орлеана. Разве я не прав? Химере и Ривьеру нашлось бы, что обсудить.

— Вот как? — улыбка Миранды стала шире.

— Нынешнее положение дел не выгодно никому. Правительство взялось наводить порядок, но от боевых действий мало толку. А война берегов... Отчего-то мне кажется, что не все последователи Химеры рады жертвам его «освобождения от ига Ривьеров». И в дальнейшем пострадает еще больше невинных.

И хотя Миранда ловко уклонялась от прямых ответов, она явно утомилась притворяться – или развлекаться. Казалось, цель неожиданного визита Солимра обрела для нее смысл.

— Это правда, что и вы сами вышли из низов? — спросила она.

— Если мой ответ имеет какое-то значение, то да, я самостоятельно пробился в университет, — без лишней скромности подтвердил Сол.

— Это достойно похвалы, — искренне признала Миранда. — Не всем повезло так, как вам. Не хочу принижать статус иммигранта, но вы и сами все понимаете... Университет Орлеана существует не для простолюдинов.

— Да, было нелегко. Но иммигрант не я, а моя мать.

Миранда вдруг поднялась и начала неспешно прохаживаться вокруг него. Давящая аура расширилась, как надуваемый пузырь, словно кто-то подкрутил ей мощность.

— И все же, мистер Белфорт... Вы правая рука самого Кристиана Ривьера. Столько успехов за такое короткое время. Умение находить связи и пользоваться ими. Диплом с отличием. Карьера в крупнейшем банке штата. Апартаменты недалеко от Сити-центра, но скромные, видимо, купленные на кровно заработанные. Отношения с девушкой из приличной уважаемой семьи. Виктория, верно?.. Попечение угасающего отца в лучшем хосписе... Эх, и упрекнуть не в чем.

Ну конечно. Она навела о нем справки. Хотела понять, с кем имеет дело.

Миранда остановилась перед ним, приняв властную позу.

— Почему же ты до сих пор верен Крису? Он усомнился в тебе. Выкинул на улицу, как блошистую собаку. А ты приходишь сюда от его имени устраивать перемирие.

Ее тон окрасился нотками нескрываемого презрения. Где твоя гордость, спрашивала она. Солимра вновь прошибло давящей волной, как минимум от резкого перехода на «ты», как максимум – от поднятой темы скандального увольнения. Миранда, или, сказать точнее, Химера, умело била по больному.

Озадаченный, Сол колебался. Как вообще разговор пришел к этому? Как и ранее перед Крисом, он оказался в кресле оправдывающегося.

— Старые связи бывают очень живучи. Уверен, вы знаете, каково это...

В намерении сохранить лицо он хотел намекнуть на ее давние отношения с Джоном, но Миранда не дала ему продолжить:

— Ты спас Кармин, пожертвовав арестом Химеры. Ты и правда к ней неравнодушен.

Не вопрос, а уверенное утверждение. Сол ощутил, как его загоняют в угол, причем в тот, куда сам он предпочитал не заглядывать. И ему это не нравилось. Он попытался вернуться к первоначальной цели, больше не пряча осведомленность о личности Химеры.

— Я восстанавливал справедливость, — с нажимом возразил он, — и спас бы и Монику Денвер, если бы знал, как далеко Химера готова зайти в своей мести. Мной движет желание прекратить бессмысленные жертвы и сохранить в Орлеане хотя бы подобие мира, и только поэтому я сейчас сижу здесь, а не в кабинете Криса. О его реакции на правду нетрудно догадаться. Химере стоило быть более благодарной за то, что я даю ей время. Так пусть поскорее даст ответ. Согласится ли она на встречу под нейтральным флагом? Я мог бы удостовериться, что Авелин будет там.

Чашки опустели. Миранда расстегнула верхний зажим на воротнике и в той же неторопливой манере опустилась в кресло. Некоторое время она размышляла, не сводя с Солимра глаз.

— Почему ты не сказал ему, кто я?

Здесь уже Сол позволил себе самодовольно улыбнуться.

— Я все еще могу это сделать. Если наш разговор ни к чему не приведет, аналитики моего отдела опубликуют результаты фоноскопической экспертизы. Лингвисты нашли совпадение в голосах. Не говоря уже о связях Химеры с различными благотворительными фондами, например, с «La Galerie de Brolyn». Бюро с удовольствием примется за дело, а прокурор, насколько я знаю, беспощаден не только к виновным, но и к соучастникам. В том числе к несовершеннолетним. Что станет с ними, если Орлеан лишится своего хранителя?

Улыбка Миранды стала широкой и почти веселой.

— Незаконно сделанная запись разговора не рассматривается судом в качестве доказательств, к тому же, ее можно подделать. Думаешь, Химера испугается очередного расследования? Не сможет противостоять федералам?

— Она может попробовать. В любом случае ее анонимной жизни пришел конец, мисс Бролин. Или, памятуя о бурной криминальной юности моего брата, мне следует сказать мисс Хогери?

Угрожающая улика прошлого подействовала на Миранду. Она не испугалась, не удивилась, но поняла перспективу и хмыкнула, оценивая уловку. Сол наконец с удовлетворением почувствовал, что выиграл раунд.

— Какие гарантии, что встреча имеет мирный характер, и Химеру не будет ждать взвод спецназа?

— Обещаю обеспечить секретность. Никто, кроме меня, не будет знать, с кем именно встречается господин Ривьер. Даже он сам.

Миранда снова прикоснулась пальцем к губам. Похоже, она всерьез задумалась над предложением.

Или уже планировала, как обернуть все в свою пользу?

— Что ж, если мне придет депеша от господина Ривьера, я рассмотрю возможность встречи с ним, но исключительно на своих условиях. По поводу компенсации моих уничтоженных картин, конечно же.

Галеристка вернулась к монитору, намекая на завершение встречи.

Сомнений больше не оставалось. Но выбирая меньшее из зол, Сол явственно видел, как шагает по очень тонкому и скользкому льду.