Неоновые огни Орлеана. Преступление

«Как ты могла! Мы же команда! Не игнорируй меня!».

Мобильник разрывался от череды возмущенных сообщений, с избытком приправленных знаками препинания и иконками эмоций. Кармин грозилась проклятиями в своем обычном репертуаре, что, впрочем, было неудивительно, учитывая, что стало понятно, кто именно поджег приют в Тимберлейне и выдал Хонду.

«Да пошла ты к черту!».

К черту или нет, но Авелин действительно ускорила шаг. Погоня за ней образовалась еще до рассвета. Криминальный Орлеан уже стоял на ушах. Приказ Химеры был кратким и ясным: привести «крысу» живой, но не обязательно невредимой. Авелин знала, для чего. Не раз видела воочию, да и фантазией обладала – все-таки она дипломированный художник.

Тогда, в ночь облавы, ей пришлось вернуться домой, в неуютную, провонявшую старостью и краской мансарду. Глупый шаг, но еще глупее было остаться без гроша, когда за тобой охотится Химера и Бюро рыскает по городу.

Визит Финндо пришелся как раз на момент, когда Авелин вытаскивала из-под кровати пухлую сумку, в которой хранила деньги, документы и зажигалку Криса. Мощный удар плеча с треском выбил хилую входную дверь. Авелин инстинктивно нырнула под кровать и замерла там неподвижно.

Бухали ноги в армейских ботинках, скрипели отодвигаемые мольберты и полотна. В крошечной студии негде было прятаться. Финндо методично проверял укромные местечки, заглянул в тесную ванную, шкаф, и, словно каменный голем, неотвратимо шел к спальной ширме, по пути разыскивая улики, указывающие, где еще могла скрываться беглянка. От его бесчинств кувырком летели художественные принадлежности, и Авелин мельком пожалела, что занимается живописью, а не сваркой или столярным делом.

Пленение было делом пары минут. А если понадобится, лев Химеры мог попросту сломать ей шею.

Но Миранда учила ее бороться до последней капли крови.

Взгляд Авелин заметался вокруг и уперся в хлам, сложенный под кроватью. Кое-что из средств защиты все же нашлось: из коробки со старыми кистями торчал пневматический гвоздезабиватель. Обычно Авелин использовала его для натягивания холста на подрамники, так чем он не годится для самообороны?

Ледяными онемевшими пальцами Авелин дотянулась до инструмента и едва успела переключить предохранитель, как Финндо рывком вытянул ее из-под кровати.

— Никаких больше глупостей, — басом пригрозил он.

Прежде чем он окончательно сгреб ее в охапку, Авелин не глядя прислонила к нему гвоздезабиватель куда придется и нажала на кнопку. Несколько раз подряд, словно стреляла из настоящего пистолета. Мишенью оказалось плечо. Мелкие гвоздики с хлопком вырвались из инструмента и вонзились Финндо в мышцы, разрывая мягкие ткани и углубляясь в локтевой сустав. Финндо взвыл так, что дрогнула душа, завалился на колено и от болевого шока оставил добычу.

Второго шанса могло и не быть. Подскочив, Авелин взялась за длинную ножку тяжелого светильника и огрела им Финндо по голове. Подобрав сумку, рванула к двери.

Оттуда на нее вылетел Тайлер.

Он с ходу кинулся в атаку и замахнулся ножом. Вскрикнув, Авелин едва успела выставить перед собой сумку: лезвие вспороло ткань, выпуская на волю пачки долларов. Тайлер продолжал наступать, оттесняя Авелин назад. Она защищалась сумкой, как щитом, и с каждым новым ударом ножа из прорезей сыпалось все больше банкнот, пока Тайлер, бодро зарычав, не рванул сумку на себя.

Купюры водопадом посыпались на пол.

— Нехилая подачка, — признал Тайлер, бросая опустевшую сумку и меняя нож на пистолет. — Стоило ли оно того, Ави? Спать по ночам сможешь?

Отступая, Авелин уперлась спиной в стеллаж. У кровати стонал и ругался Финндо, но гвозди и шишка на голове вряд ли могли надолго остановить опытного морпеха. Прикинувшись обессиленной от схватки, Авелин нащупала рукой банку с интерьерной краской и незаметно поддела крышку. Красная или голубая?

За долю секунды, что Тайлер двинулся вперед, Авелин успела выплеснуть краску ему в лицо. Он заорал крепким матом, отплевываясь и пытаясь оттереть глаза. Бордовые капли струились по нему и падали на ковер из сотен белоснежных банкнот. Цена свободы. С досадой попрощавшись с ними взглядом, Авелин подобрала нетронутую горсть и сбежала в предрассветные сумерки.

Нельзя было дважды рассчитывать на удачу. В то утро Авелин удалось уйти. «Крыса» получила передышку, но надолго ли? Если Финндо каким-то невероятным образом выбрался из книжной лавки, то и Химера тоже, а значит, дела Авелин совсем плохи.

«Лучше беги быстрей, если хочешь жить».

Новое сообщение прислала явно не Кармин. Такой хладнокровной риторикой, сквозящей угрозой даже через экран, обладала только Химера. Авелин непроизвольно огляделась по сторонам, нет ли той у нее за спиной. Узкая мощеная улица наполнялась ароматами первых завтраков и все еще хранила на тротуаре следы ночной жизни: пластиковые стаканчики, смятые афиши и брошенные маски.

«Баль и Куто с удовольствием тобой полакомятся и завершат начатое».

Не останавливаясь, Авелин выкинула телефон в ближайшую урну и вытерла краску с щеки. Ну уж нет. Хватит с нее угроз, хватит преступных указаний. У нее есть план получше.

Она бежала от Химеры, но путь ее лежал не в аэропорт и не на вокзал, где ее несомненно ждали еще на подступах, а на другой берег, в «Шато де Ривьер». Авелин предпочла бы змеиное гнездо, но больше было некуда идти. Лучше Шато охранялся только штаб спецопераций Бюро, но его гостеприимство она не хотела бы испытать на себе.

Давно избавившись от личной сигны, Авелин не сомневалась, что ее все равно найдут. Финндо умел разыскивать беглецов. Ловле будет содействовать целая система связных и кракерские способности Джи. Следовало как можно быстрее перебраться на другой берег Орлеана, но после облавы все мосты были разведены, улицы перекрыты, а Крис не брал трубку, сколько бы Авелин не пыталась до него дозвониться.

Первые сутки Авелин скрывалась вдали от людей и камер, не снимая капюшон и очки, чтобы не облегчать Джи задачу. На последние деньги провела беспокойную ночь в мотеле богемного квартала, пока хозяину не пришла ориентировка с вполне определенными указаниями. К счастью, он оказался сторонником Ривьера, но и проблем с Химерой не хотел, а потому великодушно намекнул Авелин, чтобы она убиралась подальше. Ясное дело, подобную рассылку получили владельцы других заведений и все местные охотники за головами. Пришлось снова бежать.

Вторая ночь прошла под навесом на туристическом понтонном катере. Пришедший на рассвете паромщик согласился переправить Авелин через Монре, но не бесплатно. За проезд и ночлежку он был не прочь поразвлечься – что тут же вызвало у Авелин рвотные позывы, – либо взять ее золотой медальон, но она скорее умерла бы, чем рассталась с ним. Оставался только один выход – переполненный монорельс, где каждый пассажир тщательно проверялся оперативниками Бюро и видеокамерами.

Спустя пару часов, голодная и шатающаяся от недостатка сна, Авелин торопливо шла по бульвару Тьюлейн, чтобы урвать для себя последний шанс. Над головой собирались тучи. От каждого брошенного на нее взгляда у нее замирало сердце. В каждом случайном прохожем, в каждом уличном обдирале и в каждом прохлаждающемся курильщике она видела химеровца, несшего ей возмездие. Бездомные работали на Химеру, и кто-то из них обязательно кинет в систему клич.

В полдень ноги принесли Авелин к большому шумному торговому центру. У его широких дверей, что без остановки открывались и закрывались перед посетителями, она подрезала модного студента и вперед него заняла телефонную будку. Номер она уже знала наизусть.

Звонок снова никто не принимал.

— Ну, давай же! — шепотом умоляла Авелин.

Тревожно осматриваясь по сторонам и вглядываясь в лица, она наконец услышала желаемый голос.

— Кто это?

— Он хочет меня убить, — без лишних предисловий известила Авелин. — Сделай что-нибудь! Пожалуйста!

В ответ на мольбу Крис молчал. Долго. Глухо. Фатально. Нервно кусая губы, Авелин готова была расплакаться. Он бросит трубку, он снова бросит ее умирать. Ведь она не выполнила свою часть сделки, и Ривьеру незачем печься о ее благополучии.

— Я... я думал, ты уже... — закашлявшись, Крис хрипло спросил: — Где ты сейчас?

— У бокового входа «Камарильи». Еще немного, и буду точь-в-точь как ты думал.

— Хорошо, жди там. Я пришлю людей.

Авелин удивилась быстрому согласию, но размышлять над таким благородством было некогда. Поверх прохожих ее взгляд выхватил бритую голову темнокожего здоровяка. Его локоть покоился на самодельной перевязи, из нее сочилась кровь, но увечье никак не мешало Финндо целеустремленно исполнять волю Химеры.

И в этом стремлении он был не одинок. С обеих сторон бульвара десяток громил брали торговый центр в кольцо, расталкивая людей в поисках загнанной добычи.

— Слишком долго, — запаниковала Авелин в трубку. — Они уже здесь.

Голос Криса отдалился. Посоветовавшись с кем-то, он раздал указания и снова обратился к Авелин:

— Иди в «Камарилью». Скажи охране, что ты от меня, их предупредят. Они позаботятся о тебе до приезда моих людей.

— Ты издеваешься? Спрятаться от Химеры у охранников бутиков?..

— На этом берегу тебе нечего бояться.

— То же самое ты говорил Монике? — съязвила Авелин и тут же пожалела об этом. Вряд ли Крису понравилось едкое замечание, но он сказал только:

— Все будет в порядке. Я обещаю.

У Авелин не было другого выхода. Она послушалась, надеясь лишь, что Крис не использует ее как приманку, чтобы выйти на Химеру.

Втянув голову в плечи, Авелин смешалась с бурным потоком посетителей и, войдя внутрь «Камарильи», подошла к охраннику. По крайней мере, у здешней службы безопасности имелись при себе пушки...

Выслушав сбивчивую речь Авелин, охранник коснулся гарнитуры в ухе. Его начальство подтвердило «особое указание сверху» о том, чтобы отвести девушку в безопасное место.

Чуть успокоившись, Авелин глубоко вдохнула. Но выдохнуть не успела.

Глухой хлопок – и охранник упал. Его стоны утонули в криках людей, бросившихся врассыпную. Кровь забрызгала сверкающий пол. «Камарилью» охватила паника, и у дверей мгновенно образовалась толкучка. Вооруженные химеровцы спускались со второго этажа. Запахло новым кровопролитием.

Вокруг Авелин засвистели пули. Не дожидаясь, пока в нее пристреляются, она бросилась бежать вдоль красочных освещенных бутиков, петляя и слыша позади себя топот бывших единомышленников. Крики и звон бьющихся витрин заполнили пространство. Навстречу Авелин выбежали другие охранники, чтобы с оружием наготове встретить бандитов. Она проскочила мимо них, у фонтана свернула к запасной лестнице и спустилась в заполненную машинами подземную парковку.

Под властью страха Авелин бежала вперед, теряясь среди одинаковых рядов автомобилей и гадая, найдется ли у Криса человек, который сможет отыскать ее по камерам и сделает это быстрее Джи.

Она выдохлась на втором уровне и без сил прижалась спиной к широкой несущей колонне. Кровь стучала у нее в висках, сердце – под самым горлом. Дальше бежать было некуда. Авелин могла поклясться, что Финндо безошибочно знал, где она прячется, и именно в эту минуту подкрадывался к ней шаг за шагом.

Где-то наверху продолжалась стрельба. Выстрелы участились и накладывались друг на друга, сливаясь в единую канонаду. Авелин потеряла счет времени и мучительно прислушивалась, пытаясь различить те леденящие душу звуки, что возвестят ей о смертельной опасности. Монотонно гудела вентиляция, едва слышно капала вода в лужицу, коротко пищали охранные системы... Лишь бы не ритмичный стук подошв и не лаконичные приказы.

Вдруг неподалеку эхом заворчал мотор и зашуршали колеса. Авелин осторожно выглянула из-за угла. На парковку в сопровождении двух джипов заехал роскошный черный «Роллс Ройс» и остановился посреди проезда. Вслед за телохранителями из него вышел Кристиан собственной персоной и озадаченно огляделся по сторонам.

В первобытном порыве радости Авелин шагнула к нему, но тут краем глаза заметила Финндо: он прятался за минивеном в паре рядов справа. Он не искал Авелин, он предпочел позволить ей найтись. Придерживая раненый локоть, он дожидался, когда она сама выйдет из укрытия.

Авелин закусила губу. В голове крутился только один вопрос: успеет или не успеет? Она не ставила под сомнение меткость охотничьего пса Химеры, а ей предстояло выйти на открытое пространство.

Охрана наследника рассредоточилась вокруг «Роллс Ройса», высматривая угрозы, готовая их отражать. Недовольный Крис говорил с кем-то по телефону. До него была всего пара десятков метров.

Желанное спасение.

И Авелин побежала.

***

— Крис, я клянусь, что она где-то здесь! — уверял Луи по телефону. — Химеровские черти заблокировали мне доступ к системе видеонаблюдения, но я стопроцентно видел ее!

Нервы Криса были натянуты до предела и болезненно вибрировали. Ситуация вновь выходила из-под контроля. Авелин и след простыл. Ее убили? Или она устроила ловушку?

Крис набрал воздух в легкие, чтобы как следует наорать на кракера и сбросить напряжение.

Тогда в глухом эхе бетонных стен застучали кроссовки. Авелин выскочила буквально из ниоткуда и со всех ног понеслась к Крису.

В то же время за ее спиной вырос огромный темный силуэт мужчины и начал целиться из карабина. Авелин почти добежала. Почти. Уже можно было протянуть к ней руку.

Темнокожий громила приставил мушку к глазу и закрыл второй.

Не успев опомниться, не подумав о собственной безопасности и даже не вынув свой пистолет, Крис сделал первое, что пришло в голову: закрыл беглянку собой. На долю секунды, прежде чем их обоих загородила стена телохранителей и ярко вспыхнули фары «Роллс Ройса». Столп света ударил громиле в глаза, и тот, ослепленный, замешкался, а затем и вовсе опустил оружие.

— Я же говорил! — громко возликовал Луи в динамике.

Телохранители не дали Крису разглядеть нападавшего и настояли на отъезде, опасаясь прибытия подкрепления.

Крис усадил Авелин на заднее сиденье и устроился рядом. Перепуганная, она дышала как после долгого заплыва и без остановки дрожала. На ее потертой кожаной куртке засыхали брызги крови. Свежим вторым слоем, вдобавок к тем, что уже запеклись и впитались, как краска.

Крис открыл мини-бар, налил несколько капель виски и протянул беглянке. Она немедля опрокинула стакан и смешно поморщилась от горького вкуса, будто пробовала его нечасто.

— Спасибо, — еле слышно пробормотала она.

— Ты ранена? — спросил Крис, кивнув на куртку.

— Нет, это... Это кровь охранника.

Под брезгливым взглядом Криса Авелин виновато попробовала оттереть пятна, но, размазав их, сделала только хуже. Поняв это, она стянула куртку и комком сложила ее под ногами. Впрочем, Крис тоже не мог похвастаться безупречным внешним видом. Его подбородок уже три дня как обрастал щетиной, а из гардероба он выбирал повседневные, порой неряшливые рубашки и брюки.

— Господин Ривьер, «Камарилью» отбили, — доложил телохранитель с переднего сиденья. — Cейчас там хозяйничает Бюро.

— Поймали главаря? — смутно понадеялся Крис.

— Такой информации нет.

— Химеру невозможно поймать, — прохрипела Авелин, впав в странный нервный транс. — Это он охотник. Всегда. И он убьет меня.

Всю дорогу до Шато она смотрела в одну точку перед собой и мяла тонкие пальцы так, что они покраснели. За окнами лил изменчивый дождь. В повисшем молчании Крис барабанил пальцами по ноге. Он все еще был зол. Очередной срыв плана выводил его из себя, но Крис честно старался упразднить бурлящие эмоции. Без Глизерфина было сложно.

В гостиной пентхауса, когда они остались одни с новостями о том, что стрелок скрылся, его гнев достиг пика. Он сжигал его изнутри, и Криса разорвало бы, не выплесни он его хоть как-нибудь. Еще лучше – на ту, из-за кого сорвалась облава. Но, увидев, что отчаяние буквально захлестывает и Авелин, Крис осекся. Сидя на самом краю дивана, она цеплялась за обивку, словно пыталась удержаться на месте. Ее дыхание все учащалось и учащалось, и она никак не могла с ним совладать.

А потом из нее хлынули слезы.

— Он взорвал свою же лавку! — заплакав, она сжалась в комок и закрыла лицо руками. — Всех тех полицейских!.. Я видела, как у Роше отказало сердце...

Гнев упорно искал выход.

— Где ты накосячила? — процедил Крис.

— Я все сделала как мы договаривались!

— Где?!

— Я клянусь... все, как ты сказал!

— Тогда какого хрена он выбрался?! Как он узнал?

Всхлипывая, Авелин подтянула ноги к подбородку и беспомощно их обхватила.

— Я не знаю. Я старалась, я все предусмотрела...

Ее плечи затряслись от рыданий. С запястий сползли нарукавники, приковывая к себе взгляд Криса. Шрамы от собачьих укусов постепенно превращались в рубцы. Его передернуло, когда он представил, как она их получала. Сердце, все утро изнывавшее на похоронах Моники, окончательно наполнилось жалостью.

— Твою мать!..

Тяжело вздохнув, Крис по привычке достал из кармана сигарету и снова чертыхнулся, не найдя, чем ее зажечь.

Авелин подняла на него зареванные глаза.

— Извини, — хрипло произнесла она и шмыгнула носом. — Она твоя.

В ее протянутой ладони блеснула зажигалка Валериана.

— Прости, что взяла ее. Я испугалась... — При приближении Криса Авелин воровато опустила взгляд и принялась изучать ворсинки на ковре. — Испугалась всего. И тебя, и Химеру. Упрячешь меня за решетку, да?.. Впрочем, там лучше, чем в бегах.

Хмурясь, Крис зажег сигарету и сел рядом.

— Кто был на парковке? Он сам?

— Это... Да, я видела его в книжной лавке, когда меня привели туда, чтобы повысить до координатора. Он хвалил меня за успешные кражи и мошенничество с картинами. Хотел дать мне пару человек в команду.

— Ты видела, как... как он убивал Монику?

Авелин отрицательно помотала головой.

— Нет, я... я только потом увидела ее тело. Я бы сообщила, если бы знала... — Совсем тихо она добавила: — Они пытали ее часами. Если бы ты не успел приехать, со мной бы сделали то же самое...

Ее лицо скривилось в потоке новых слез, добавивших грузик к весам раздражения. Крис редко видел по-настоящему искренние слезы. Но Авелин, похоже, не врала.

— Ну-ну, все нормально. Ты в безопасности, — успокоил он. — Все в порядке...

Он предпринял попытку ласково обнять ее, но Авелин отпрянула, словно от чумного.

— В порядке?! Мало того, что я преступница, так еще и половина Орлеана охотится за мной!

В смешанных чувствах недоумения и злости Крис развел руками:

— Какого черта ты связалась с Химерой, если так страдаешь из-за этого?

— У меня не было выбора. Как и у всех нас. Меня не брали на работу, и мне нечего было есть... — не договорив, Авелин отвернулась. — Но тебе-то что...

Крис подумал о том, что он совсем ничего не знает о ней.

— Насчет Химеры не скажу, но в преступление против Хонды и приюта тебя вовлек я, это правда.

Авелин уставилась на него распахнутыми в удивлении глазами. Крис и сам не ожидал от себя такого покаяния и решил налить виски по столь весомому, хоть и безрадостному поводу.

— Что теперь? — горько спросила Авелин. — Он все знает. На тот берег мне вход заказан. У меня снова нет ни денег, ни дома...

— Останешься здесь. В Шато он тебя не достанет.

— И что дальше? Я не могу сидеть здесь вечно как заложница.

— Хочешь выйти в лапы к тому чернокожему? — Не услышав ответа, Крис залпом опрокинул в себя треть стакана. — Не только гребаный Химера спасает беспризорниц и дает убежище. Поэтому расслабься и иди отдохни.

Фраза прозвучала скорее как указание, чем гостеприимное приглашение. Крис задумался и с сигаретой в руке заходил по гостиной, в конечном счете зависнув у окна с утопающим в ливне городом. Надо бы встретиться с главой Бюро. Если ему в одиночку не по зубам эта схватка, то пусть Химера попробует воевать с мини-армией Бюро... С тем, кто занимался этим полжизни.

— Жаль, что я выбросила телефон. — Голос Авелин вернул Криса на землю. Она так и не двинулась с места и неотрывно следила за ним покрасневшими влажными глазами. — Свет так удачно падает... Странно, что у тебя до сих пор нет царского портрета в полный рост, — саркастично закончила она.

— Меня полностью устраивает «Юпитер и Каллисто», — отозвался Крис, кивнув себе за спину, где на стене висела репродукция Авелин из галереи. — А индюком меня называли и без портрета.

Губы Авелин растянулись в широкой улыбке. Крис настолько не ожидал подобной эмоции на ее всегда печальном напряженном лице, что забыл стряхнуть пепел.

— Ого, ты умеешь улыбаться! Делай это почаще, а то мне как-то не по себе, — пошутил он и по-новому всмотрелся в ее черты, женственные и в чем-то уже знакомые. — С твоими ямочками на щеках грешно хмуриться.

Улыбка Авелин в один миг угасла. Она опустила голову, будто комплимент совсем ее не впечатлил.

Вдруг в гостиной отчетливо заурчал чей-то пустой желудок. Авелин покраснела.

— Схожу поищу что-нибудь поесть, — вздохнул Крис и окунул сигарету в пепельницу. — У слуг сегодня выходной, а повар придет через пару часов.

Он шагнул на кухню, но Авелин стремительно перехватила его за руку.

— Не уходи, — вскакивая, выпалила она. Ее пальцы ледяными тисками вцепились в запястье Криса, беспокойный взгляд пронизывала мольба. Несколько тягучих секунд Авелин силилась что-то сказать и наконец тихо выдавила из себя: — Мне очень страшно оставаться одной.

Минуту назад она с презрением отталкивала его, так что же изменилось? Смущенно глянув под ноги, она преградила ему путь и... ждала?

Крис бережно взял ее ладошки в свои. Он не имел ввиду ничего такого, лишь утешить ее и дать чувство защищенности после всего, что она сегодня пережила. Чтобы и самому на душе стало не так паршиво. Но когда Авелин вновь подняла на него глаза, они сверкнули хорошо знакомым Крису чувством: непреодолимой ультимативной похотью.

Он едва коснулся рукой ее щеки, как ощутил на губах неловкий, но требовательный поцелуй с соленым вкусом слез. Авелин притянула его к себе за воротник, вставая на цыпочки и всем телом прижимаясь к нему. Мгновение – и ее нежная, нерешительная осторожность полыхнула яростным животным порывом.

Изумленный лишь отчасти, Крис по инерции сжал Авелин в объятиях и углубил поцелуй. Смешались гнев и напряжение, досада и отчаяние; скорбь и боль знакомо нашли выход в страсти. Накопленный адреналин отключил разум, и моментом позже Крис обнаружил себя полулежащим на диване с расстегнутой рубашкой. Он пытался быть нежным, но голод Авелин, нависающей над ним, неизбежно передался и ему.

Ненасытные мокрые поцелуи лишали его кислорода. Потеплевшие пальцы болезненно мяли кожу на его плечах, блуждали по ним и терзали волосы. Авелин быстро расправилась с ширинкой и плотно уселась на Криса верхом, вырывая из его горла рык удовольствия. Остервенелая и опьяневшая, с затуманенными глазами, она тяжело дышала ему в ухо, исторгая грудные стоны и содрогаясь при каждом энергичном движении бедер. Дождь хлестал по стеклам, и его минорный аккомпанемент звучал столь же безнадежно и отчаянно.

Когда буря утихла – и за окном, и в гостиной, – Авелин обмякла с протяжным стоном. Забравшись ладонью под ее футболку, Крис нежно гладил обнаженную спину и восстанавливал собственное дыхание. Авелин без сил прижалась к его лбу, то ли хихикнула, то ли всхлипнула и вновь задрожала. Ее вдруг поглотили рыдания, такие обжигающие и безутешные, что Крис не на шутку забеспокоился.

— Ну что ты, все хорошо, милая. — Он заключил ее лицо в ладони и большим пальцем вытер со щеки дорожку слез. — Никто тебя не обидит. Все наладится, слышишь меня? Ты в безопасности.

Им овладел необычный всплеск трепетной заботы. Беглянка Химеры искала утешения и защиты, и Крис не мог ей, такой хрупкой, в этом отказать. Последний раз он испытывал нечто похожее так давно, что имена стерлись из памяти, но, кажется, к этому была причастна низкая оценка по алгебре.

Молчаливо обливаясь слезами, Авелин отстранилась и запустила пятерню в свои взлохмаченные волосы. Ее потерянный бегающий взгляд набрел на столик у двери, а там – на инъектор с Глизерфином и пистолет. Трудно было сказать, на чем он задержался дольше.

— Даже не думай, — мрачно пригрозил Крис.

— Ну сигарету хоть можно? — хрипло спросила она.

Ее глаза стекленели и едва ли моргали. Крис дотянулся до пачки сигарет, вынул по одной и помог Авелин прикурить. Выпустив дым, она стыдливо поежилась, убрала руки Криса с талии и вдруг отползла на другой угол дивана.

Крис вздохнул:

— Совсем не могу разгадать тебя, принцесса.

***

После долгого ливня Орлеан укутался в густое облако тумана. Он просачивался из всех щелей, скрывая любые огни жизни, и в этих же закоулках каждый час плодил преступления. Грабежи, убийства, взятки, насилие... Оно было одинаково на обоих берегах.

Авелин проснулась среди ночи от тяжелой руки, легшей ей на живот. Это было необычно, почти дико – понять, что ты в кровати не одна. Спросонья она едва не вскочила в паническом испуге, но вовремя сообразила, где находится. Она в «Шато де Ривьер». Рука принадлежит спавшему Крису. Как и постель. И спальня. Как и все вокруг.

В элегантную спальню пентхауса заглядывали неровные половинки спутников. Луна по пятам шла за рукотворным Канео, словно пыталась догнать и поглотить его. Умный дом заботливо поддерживал оптимальные для сна температуру и влажность. Гладкие простыни ласкали тело не хуже самого наследника, но Авелин все равно чувствовала себя не в своей тарелке.

Сначала она пыталась разглядывать Криса, но в полумраке черты его лица едва различались. То ли из-за частого стресса, то ли из-за постельных активностей, то ли из-за двойной дозы Глизерфина Крис спал бесшумно, как убитый. Авелин сладко грезила, чтобы так оно и было. Безоружный, беззащитный... он так легко мог никогда больше не увидеть рассвет...

Не в силах заснуть, Авелин осторожно выбралась из постели, стараясь не разбудить наследника, и запахнулась в пеньюар. Мягкий приглушенный свет вспыхивал по краям пола и сопровождал ее до ванной комнаты. Авелин плотно закрыла за собой дверь, задала режим на панели ванны и активировала кран. Глубокая мраморная чаша быстро наполнялась горячей водой. Удобно.

Авелин мельком глянула на себя в широкое зеркало, с отвращением отметив растрепанные волосы и опухшие глаза. Липкая кожа блестела от пота, желтый след от пощечины Криса почти растаял. Секс, побои, слезы... Так себе досуг. В остальном же картина была сказочной: Авелин окружала желаемая роскошь.

Так вот что на самом деле значит быть на месте Моники.

Ласки наследника, фантомные прикосновения его рук и близость с ним, покраснения, запах – все вдруг разом пронзило Авелин изнутри. Ей хотелось скорее смыть с себя позор, словно он физически налип ей на кожу. Она скинула с себя пеньюар и залезла в ванну. Вода мгновенно поглотила ее хрупкое тело и подарила долгожданное чувство спокойствия, чувство безопасности.

А потом ее горло свело спазмом, защипало в носу, и Авелин разрыдалась.

— О господи...

События последних недель только сейчас уложились в голове. Утихли страсти, опасность отступила на второй план, и осознание содеянного камнем рухнуло на плечи. Отрезвляя, истощая, безжалостно ковыряя сердце.

Что она творит? Предать Миранду, спасшую ее от нищеты и подарившую новую жизнь. Заставить ее убить Монику, впрочем, не то чтобы в глазах Авелин она не заслуживала смерти. Практически отдать на растерзание Криса свою единственную подругу, Хонду, приют... В довесок добровольно прыгнуть в руки этому неуравновешенному себялюбцу. Отдать ему не только достоинство, но и право распоряжаться своей жизнью.

Авелин ненавидела себя за это. За этот шаг, и за трепещущее чувство в груди, которое возникало каждый раз, когда она видела Кристиана Ривьера.

Она же знала, что ему не стать мэром, пока Химера жива. Догадывалась, что ее предательство вызовет множество жертв, и Химера объявит на нее охоту. Она лучше прочих знала, что такое удар в спину. И все равно...

Иначе было нельзя.

Что теперь ее ждет? Вечные прятки от Химеры? Жизнь в золотой клетке? До тех пор, пока она не наскучит непостоянному наследнику? Моника Денвер, продержавшаяся несколько лет, была скорее исключением из его длинного ряда женщин-однодневок.

Кармин назвала ее шлюхой и, наверное, так оно и было. Впервые с того момента, как не стало родителей, она ощутила себя абсолютно одинокой.

От переполнявшей ее безнадежности Авелин с головой ушла под воду. Приглушенность подводных звуков убаюкивала, вводила в транс лихорадочно мечущийся ум. Только собственное сердце с болью грохотало в ушах.

Лавка взорвана, комиссар убит. Немыслимо.

Другой стороной души Авелин испытывала облегчение, что облава не удалась. Иначе кроме Миранды попалась бы и Кармин, и Джи, и Финндо. Это было уже слишком.

Если бы она только могла объясниться, доказать, что она не продажная дрянь!..

Нехватка кислорода достигла той стадии, когда рот начал непроизвольно сокращаться, пытаясь зачерпнуть в легкие хоть немного воздуха. Волей инстинкта самосохранения Авелин вынырнула, крепко держась за края ванны и жадно глотая воздух.

Часы на стене показывали приближение полночи. Обычно в это время Кармин вовсю бодрствовала, если не у балетного станка, то на сцене бара. Авелин отчаянно желала услышать ее голос и какую-нибудь веселую издевку, пусть даже и в свой адрес. Но встроенный в ванну телефон издавал бесконечные гудки.

И на что она только надеялась? Подруга все равно никогда ее не простит. Их партнерство было почти священным и потому столь успешным. Они понимали друг друга на ментальном уровне, лихо обкрадывая богачей, и оттого переход на сторону Ривьера был сродни святотатству.

Увы, сделанного не воротишь. Наследник лишился возможности стать мэром и потерял любовь публики, но что еще ей остается? Прийти к Химере, ползать перед ней на коленях? Надеяться на ее сомнительное милосердие? Вернуться в облезлую гниющую мансарду и до конца своих дней «мутить делишки»?

Ни за что. Ее ждало большее. Гораздо большее.

Искупавшись, Авелин укуталась в большой банный халат, встала перед зеркалом и вспомнила уроки Миранды. Быть сильной. Не сдаваться. Мы живем в плодах своих поступков, как хороших, так и плохих. Что сделано то сделано, смирись с последствиями и двигайся дальше. Это не самое худшее, что может случиться. Ищи возможности.

Банальные слова, но сакральный смысл. Без наставлений Миранды у Авелин ничего бы не получилось. Меньшее, что она могла сделать для своей второй матери, это оправдать ее ожидания и помочь не только себе, но и Орлеану.

Всего-то разобравшись с Крисом.

Нанося парфюм, Авелин коснулась шрамов на запястьях. Еще одно уродство. Она неистово потерла их, будто хотела стереть, как неудачный набросок на холсте. Уродство, естественно, никуда не делось, а на глаза Авелин попалась груда косметических средств рядом с раковиной. Некоторыми пользовался Крис, но большинство принадлежало Монике, в том числе инъекции молодости на основе ДНК черепах. Моника всеми силами старалась удержать интерес наследника, попутно мечтая сохранить красоту как можно дольше, а еще лучше – навечно.

В каком-то смысле ей это удалось.

Клокочущая ревность перебила чувство вины перед командой. Авелин схватила мусорный дезинтегратор и одним движением руки смела в него все баночки и склянки фаворитки. Распыляя их, контейнер издал звучный хлопок. Почти как тот, с которым Химера вышибла Монике мозги.

Почувствовав тошноту, Авелин скрутилась над раковиной, но сдержалась. Убрала с лица волосы. Вновь посмотрела на себя.

Все не так плохо.

Даже если ей суждено занять место Моники, даже если она осталась совсем одна во всем Орлеане... Химера в безопасности, а Авелин – в «Château de Riviere», и при ней влиятельный, какой-никакой хозяин Орлеана.

План Химеры играть на уязвленной гордости Криса был хорош, но у наследника имелось еще одно слабое место. Ему всегда нравилось быть рыцарем, хоть и в почерневших от пороков доспехах. Так пусть он им будет. А Авелин будет его принцессой, его завоеванным трофеем. Но спектакль должен выглядеть натурально, с розыском, погонями и гончими псами. И щепоткой постельных утех: небольшая плата за спасение от злого Химеры. И вовсе необязательно выдавать Миранду, чтобы пользоваться богатством Ривьера. Ее богатством.

Закончив приводить себя в порядок, Авелин вернулась в спальню. Крис спал как младенец. На его тумбочке лежал медицинский пистолет и сет с Глизерфином. Поразмыслив, Авелин сделала себе укол, забралась под одеяло и положила голову Крису на плечо. Его рука вновь легла ей на талию, обнимая еще крепче, чем прежде, присваивая себе право собственности.

Медленно померк свет ночника. Убаюканная пассифлорой, Авелин быстро засыпала, и тьма, сгущаясь, протягивала к ней свои щупальца.