Неоновые огни Орлеана. Преступление

В знак протеста против криминальной власти магнатов у «Шато де Ривьер» каждые четверть часа появлялся новый мешок с мусором, а то и два. Груда пухлых черных пакетов росла, как в период общегородской катастрофы. Так Орлеан отвечал на мнение наследника о тех, кто его населял. Подначенные маргиналы вступали в стычки с охраной и закидывали стены Шато краской, вызывая у приличных людей ужас от столь вопиющего акта вандализма и агрессии.

Последствия сенсационного интервью по-настоящему уложились в голове Криса только к следующему утру. Удар был нанесен не только по его самолюбию, но и по финансовому состоянию. На трезвую голову увидев котировки акций компаний, а у дверей Шато – группу митингующих, он преисполнился убеждением, что ему пришел конец.

Удрученный настолько, что казалось будто с минуты на минуту из него как из тучи хлынет ливень тоски, Крис в халате побрел на кухню, включил там телевизор и стал еще мрачнее. Мэнди Юн блистала в каждой новостной сводке. Оставшиеся кандидаты в мэры, поняв, что у них появился шанс, оживились в утренних эфирах. Они плакались, верещали о том, как к ним поступали угрозы, вынуждая сняться с выборов, и вспоминали давние грехи Ривьеров. «Блажен тот час, когда Орлеан сгинет в пороках, и на его месте мы своими руками построим Элизиум», – истово утверждал или заклинал один из них.

Чертовы стервятники.

На сей раз наступало горькое похмелье во всех смыслах этого слова. Раньше Крис был фаворитом публики, сейчас же с экрана текла лишь ненависть и критика. Больше всего ему хотелось вновь заснуть, а еще лучше – никогда не просыпаться, чтобы не чувствовать снедающей его паники. Будущее представлялось безнадежным. Но даже сон устроил ему бойкот: приставучая бессонница накрепко оккупировала постель. Полночи Крис пролежал без сна, каждую минуту осознавая, как прав был Солимр.

Отчаяние даже подтолкнуло его к немыслимой идее вызвать друга к себе и попытаться помириться. Черт с ним, пусть кувыркается с Кармин сколько влезет, лишь бы все стало по-прежнему. Но он быстро прогнал эту унизительную мысль, тем более что мобильник пискнул сообщением.

— Крис, мы не смогли добраться до девчонки, — голосом комиссара сказал тот. — Ее тщательно охраняют, а Тимберлейн вооружен до зубов. Сам понимаешь... Мы с Солимром посчитали нужным не устраивать резню... Позвони, как проснешься.

Несмотря на отрицательный результат и то, что его приказ вновь нарушили, Крис тихонько вздохнул с облегчением. Хватит с него Мэнди Юн и поджога, иначе репортеры лопнут от стольких сенсаций за раз. Лучше разобраться с этим позже.

Виртуальный ассистент пентхауса сообщил о нагрянувшем посетителе. Крис закинул в рот ежедневные таблетки от тревожности, выписанные Жозефом, и невесело их прожевал. Руки дрожали. Мобильник пиликал снова и снова. Оставив без внимания слова поддержки от верхнего руководства и партнеров, от Вики и от таких подпевал, как Миранда Бролин, Крис повернулся к дверям, в которых появился ранний гость.

Это была Авелин.

Одетая предельно неброско, так что ее можно было легко принять за служащую банка, она остановилась на пороге. От бессонной ночи у нее под глазами тоже темнели круги. Как и всегда, при Крисе она держалась холодно и отчужденно. Неудивительно, учитывая, что кожа на ее щеке приобрела легкий оттенок синевы от вчерашнего «приветствия» наследника.

— Я сделала, как ты хотел, — возвестила она с нескрываемым отвращением. — Приюта в Тимберлейне больше нет. Ты доволен?

Крис молчал. У него не было сил ни торжествовать, ни злиться – их все высасывала тревога. Он отвернулся, включил кофеварку и закурил. Слуг, которые обычно занимались его завтраком, он прогнал, не желая чувствовать на себе их разношерстные взгляды. Аппетита все равно не было.

— Я... не уверен, что это была хорошая идея, — хрипло сказал он. — Похоже, я вчера погорячился.

Авелин потерла уставшие глаза.

— Поздно раскаиваться. Остается надеяться, что Химера не продолжит эту цепочку мести, в чем я очень сомневаюсь.

Несмотря на упадок духа, в Крисе еще теплилась ярость, как жар в закипавшем кофе.

— Предлагаешь сдаться и подставить ему другую щеку? Он убил моего отца!

— Если хочешь победить его, тебе следует быть умнее. У Химеры повсюду шпионы, а его люди плавятся от бешенства. Тебе повезло, что они слишком заняты своей радостью из-за обнуленных кредитов, иначе бы разгромили Шато до основания.

— Что он будет делать дальше? — помолчав, спросил Крис.

— Я не знаю. Наверное, попытается тебя убить. На его месте я бы так и сделала. Где мои деньги?

Крис кивнул на буфет, на углу которого был приготовлен черный кейс, и сел за барный стол. Голова звенела от недосыпа, и держать глаза открытыми было неподъемной задачей. Сердце не успокаивалось, заходясь в галопе. От эйфории же остались только воспоминания.

Пока Авелин, открыв кейс, проверяла наличные, Крис приник лбом к столешнице и весь съежился от холода, несмотря на то, что климат-контроль следил за идеальной температурой воздуха. Его голова почти скрылась в плечах. Он чувствовал себя крошечным мальчишкой, совсем как в детстве, когда, поранив коленку, бежал к матери.

Но сейчас утешать его было некому. Мадам Ривьер обитала во Франции и весьма отдаленно представляла себе, каким испытаниям подвергается ее сын. Крис не отвечал на ее звонки. Он вообще не отвечал ни на какие звонки.

Взяв кейс, Авелин замялась, ожидая новых указаний. Крис предпочел бы, чтобы она уже скрылась восвояси, но вместо прощания из его рта сами собой вырвались обвинения.

— Почему? Почему всё против меня? — он выругался, закрыл глаза и с горечью застонал в тишину. — Почему никто не может просто сделать то, что требуется? За что я им всем плачу, черт бы их побрал?.. А Сол! Ничего бы не случилось, если бы он не повелся на эту шлюху!..

Раздавленный и оглушенный всеобщим осуждением, Крис не знал, что делать дальше. Как все исправить? Его захлестнуло чувство паники, чувство жалости к самому себе; чувство той самой несправедливости, которую во всеуслышание победил Химера ценой его капитала и доброго имени.

Глядя на душераздирающее зрелище Авелин в смятении стояла у порога. Крис не открывал глаз, но вскоре услышал, как шоркнул по полу стул: Авелин устроилась напротив.

— Не Сол глава Орлеана, а ты. Он тебе не нужен. Ты можешь справиться сам, это всего лишь какое-то бестолковое интервью малолетки...

— Легко тебе говорить! — не поднимая головы, съязвил Крис. — Ты видела, что творится внизу? А в соцсетях?

— Да, мне легко говорить! — голос Авелин ожесточился. — У меня ничего нет, я пережила нищету и едва не сгинула на улицах, но выжила! А перейдя к тебе, я вот-вот лишусь и друзей... Внизу собралась кучка сброда. Что они тебе сделают? Позволь напомнить, что ты все еще чертовски богат, влиятелен и хранишь в рукаве пару козырей. Разве не так?

— Весь город ненавидит меня! — выдохнул Крис.

— Глупости! — кажется, Авелин едва сдержала смех. — Мало ли о тебе выходило статей в желтой прессе? Тебя ненавидят лишь завистники, которые хотели бы иметь хоть щепотку твоего богатства и власти. Ты обладаешь ими и не делишься, вот почему они тебя ненавидят и злорадствуют над твоим проигрышем. Но это еще не конец войны!

— Мне кажется, я должен уехать, пока не поздно...

— И оставить город тому сброду? Не вздумай! Или хотя бы отдай мне мои десять миллионов, —хмыкнула Авелин и через паузу продолжила: — Бомонд на твоей стороне, и он никуда не денется от Ривьеров. Вы повязаны властью крови, и, как бы Химера ни старался, Орлеан все еще в ваших руках. Эта система сильнее любых обвинений и интервью.

Такая казалось бы простая и очевидная мысль подействовала на Криса успокаивающе. Он затих, но ненадолго.

— Кажется, со мной что-то не так. Я сжег сиротский приют. Это... кошмарно.

— Формально, это сделала я, — криво усмехнулась Авелин. — Уверена, поджог можно списать на войну банд или несчастный случай и открыть новый имени себя. Через неделю о нем никто и не вспомнит. Светский мир выдаст новую сенсацию, и Орлеану будет не до этого. Ты снова будешь на обложках газет, и тобой вновь будут восхищаться. Лучше подумай о том, что ты первый, кто подобрался к Химере так близко. Тебе осталось сделать всего один точный удар. Один.

Помолчав, Крис задумался над ее словами и оторвал голову от стола. Вдруг еще не все потеряно? Может быть, он рано сдался? Авелин права, в конце концов, он не кто-нибудь, а сам Ривьер. За его спиной целое сословие, целый классовый мать-его батальон.

И все-таки, будь Солимр здесь...

— Завистники или нет, они еще долгие месяцы будут смаковать мой позор, — мрачно сказал Крис, выпрямляясь и поджигая сигарету знаменитой отцовской зажигалкой. — Я почти стал мэром. Такое не забывается.

— Почему тебя так переклинило на этих дурацких выборах?

Крис бросил в нее горящий взгляд:

— Потому что так надо. Это была моя цель. Я должен был победить.

— Твой отец прекрасно управлял Орлеаном и не будучи мэром...

— Я не хочу больше слышать, что делал мой отец и как бы он поступил.

Авелин послушно замолчала и следила, как отложив сигаретный комплект, Крис взялся за приготовление рыбной брускетты.

— Даже будь ты мэром, это не гарантирует тебе превосходство. Посмотри на Химеру, он правит трущобами вообще не имея лица.

Слезши со стула, она медленно обошла стол и сделала к Крису несколько нерешительных шагов.

— Где он, и где ты... Хочешь быть мэром, так стань им. Ты намного, намного влиятельнее него. Не снимайся с выборов, покажи, что тебе плевать, что ты здесь хозяин. Ты уже нашел, кем заменить Солимра? Семьи не поймут, если ты оставишь его безнаказанным за предательство...

— Лучше бы ты позаботилась о своей подруге! — огрызнулся Крис, не сумев притушить вспышку гнева. — Она в первую очередь должна ответить за то, что забрала у меня друга. Я знаю, что она вернулась в Орлеан, а ты стоишь и помалкиваешь!

Виновато опустив взгляд, Авелин повертела в руках пачку сигарет, словно раздумывала, а не закурить ли и ей.

— Да, они с Солимром снимают квартиру где-то в Грамерси. Для тайных встреч... Не хотела тебя расстраивать. Они выглядят счастливыми.

Побелевшими пальцами Крис стиснул хлебный нож. То ли со злости, то ли от недосыпа его резко затошнило. Предметы на миг утратили свои очертания, накатила слабость, а потом столь же внезапно его бросило в жар.

О предательстве Солимра даже думать было больно.

— Забрала свои деньги? Так сделай одолжение, уходи.

— Я просто хотела помочь. Я на твоей стороне...

— Тогда ты знаешь, что делать. Найди мне Химеру.

Глаза вдруг стрельнуло острой болью. Крис зажмурился и досчитал до десяти. Все нормально. Все в норме. Такое уже бывало. Ему просто нужен допинг. Просто немного кайфа, и все пройдет...

— С тобой все в порядке? — озабоченно спросила Авелин.

— Я не спал всю ночь, в остальном... В остальном у меня все под контролем. Оставь меня!

Чтобы убедить ее в правдивости своих слов, Крис резанул мякоть лосося, да так, что чуть не лишился пальца. Кровь потекла на разделочную доску, закапала на штаны и пол. Побелев как полотно, Крис смачно выругался и растерянно оглянулся в тщетных поисках полотенца, – кухня явно не была его царством. Полотенце висело ближе к Авелин, и, сорвав его с кольца, она обмотала им палец наследника.

— Держи крепче, я поищу аптечку, — поразмыслив, велела она.

Сбегав в ванную и задавая оттуда уточняющие вопросы, она вернулась с надлежащим набором бинтов и антисептиков и принялась обрабатывать порез.

— А я считал, что лишняя дырка во мне тебе на радость, — попытался скептично пошутить Крис, но не вышло. Авелин не оценила.

Превозмогая тошноту, Крис взглянул на ее утонченное лицо. Серо-зеленые глаза сверкали холодом. Холодом и чем-то еще, чем-то яростным и уничтожающим. Вне сомнений, она ненавидела его: просто так ли, за богатство и власть или же за ночь, которую он помнил смутно и которая не только в Тимберлейне, но и в стенах Шато едва не обернулась насилием.

Крис поднял свободную руку, желая коснуться синяка на ее щеке, словно проверить, настоящий ли он. Вздрогнув, Авелин отвела взгляд и слегка повернула тонкую шею. Пальцы Криса замерли в дюйме от ее лица.

— Извини за вчерашнее, — негромко проговорил он, убирая ладонь. — Не знаю, что на меня нашло.

Завязав бинт и отпрянув, Авелин сдержанно кивнула, принимая извинения, но отчего-то избегала вновь смотреть на него. Она собиралась уйти, но вдруг вспомнила о чем-то и полезла в сумку.

— Чуть не забыла. Вот, я принесла то, что ты просил.

Она положила на стол маленький контейнер с Глизерфином.

— Раздобыла у знакомого перекупа. Грузовик в приюте был пустой. Должно быть, Химера что-то заподозрил... Боюсь, мне придется быть более осторожной. Не знаю, когда я смогу прийти снова.

Не слушая ее, Крис как завороженный уставился на ряд сияющих ампул и бережно, словно тикающую бомбу, зажал одну между пальцами.

Желаемая безмятежность.

Прочитав его мысли, Авелин сказала:

— Не надо, Крис. У тебя и так ломка. В «Гранд-Орлеане» Кармин вколола тебе большую дозу Глизерфина, поэтому другие препараты тебе не помогают... А тебе понадобится ясный ум, чтобы вернуть репутацию.

— Еще как понадобится, — процедил Крис, не отрывая взгляда от наркотика.

— От этой дряни умер твой отец.

Опомнившись, Крис убрал ампулу, и теперь боялся даже взглянуть в их сторону, боялся поддаться безумному порыву вкусить яд. Тело заныло, напоминая о том блаженстве, которое снизошло на него в «Гранд-Орлеане».

— Я в курсе, спасибо! Не волнуйся, я не стану его принимать. Это для криминалистов... Оставь меня, — повторил он и вновь сел за стол.

Авелин не поверила его обещанию, но, пожав плечами, вновь подняла кейс с деньгами и произнесла по-французски:

— Береги себя. Теперь Химера понял, что ты способен действовать жестко. Он сам говорит, что на зло нужно отвечать злом, так не жалей их. Заставь их всех тебя бояться. А я придумаю, как заманить Химеру в капкан. Есть одна идея...

— Спасибо... за помощь, Авелин.

Шаги Авелин давно стихли, а Крис все сидел, растекшись по столу. Его била дрожь. Он никак не мог побороть холод и жутко хотел спать. Но, даже изнуренный, мозг держал его в сознании против воли и вопреки потребностям тела, посылая слайд-шоу из всеобщих насмешек и личного позора. Предчувствие необъяснимой грядущей угрозы было столь велико, что он боялся пошевелиться. Боялся сделать вдох.

Сияние ампул Глизерфина все чаще притягивало к себе его взгляд, подначивало вколоть наркотик. Со смертью отца Крис лучше других знал, насколько он опасен... Но насколько он хорош? Половина бомонда сидела на нем и с легкой душой радовалась чувству беспечности. Даже врачи в кулуарах хвалили его за то, как он помогал справиться со стрессом и бессонницей.

Если принять совсем чуть-чуть, всего капельку, всего один раз, чтобы стало легче...

Сквозь полудрему и шум в ушах Крис уловил стук каблуков по паркету.

— Доброе утро, малыш!

Выразив жеманное приветствие, Моника Денвер столкнулась с больным, затравленным взглядом Криса, который, впрочем, быстро сменился на стандартный раздраженный. Но, не обращая на него никакого внимания, она с самой обаятельной улыбкой нагнулась, влажно чмокнула наследника в щеку и поудобнее перехватила лающую в руках Зу-Зу. Блестки на ее брендовом жакете переливались алмазными искрами.

— Как дела? Почему ты на кухне? — с недоумением хихикнула она и тут увидела повязку на его пальце. — Боже, ты что, порезался?

— Дела отвратительно, — коротко ответил Крис, посчитав, что такой ответ объяснит все. — Ты зря приехала, мне некогда. Лучше езжай домой.

— Как это домой? — ошеломленная Моника прекратила жевать жвачку и сняла с лица очки. Зу-Зу живо попыталась цапнуть люксовую оправу. — Сегодня у нас ланч с организаторами «Мисс Орлеан»! Малыш, только не говори, что ты забыл!

Крис застонал, услышав хорошо знакомые капризные нотки и представив, что придется тащиться на встречу.

— Я сказал тебе, езжай домой! Что здесь непонятного?

Под непонимающий взгляд Моники он налил себе бокал молодого вина, прошел мимо нее в кабинет и с мобильником руке опустился в кресло. Однако Моника не посчитала все это за серьезную причину отступать: не первый раз Крис был не в духе. Зная, что делать, она выпустила Зу-Зу на пол и сменила тактику.

— Не злись, малыш! — заворковала она, заходя в кабинет следом. — Последнее время мы так мало видимся! Ты даже не отвечаешь на мои звонки! А я так скучаю... Неужели ты мне не рад?

Моника присела на край стола и маняще коснулась растрепанных волос наследника. Как правило, в такие моменты ее невообразимо короткая юбка вызывала желаемый эффект, но не в этот раз. Крис в ее сторону и не взглянул.

Такой поворот событий явно не устроил фаворитку.

— Понимаю, ты так устал! Вчера был сущий кошмар! — заерзав, Моника расстегнула жакет и стянула его с плеч, обнажая декольте тугого корсета. Она придвинулась ближе, переходя на соблазнительный шепот: — Но я знаю, как снять твое напряжение... Я помогу тебе расслабиться, что скажешь, малыш?

Не успев определиться со словесным ответом, Крис ответил на поцелуй, который оказался довольно-таки приятным, особенно если учесть руки модели, кочующие под его халатом с груди на пресс и вниз, к штанам.

О, да! Его девочка всегда им восторгалась, всегда хотела его и умела бороться с его апатией, а расслабление и в самом деле пришлось как нельзя кстати.

Похабная улыбка Моники, играющая на пухлых губах, заразила Криса первобытным желанием, смутно переплетенным с жаждой почувствовать себя хозяином положения. Он хозяин Орлеана, и ему можно все, разве нет?

— Иди ко мне, детка...

Кабинет быстро наполнился прерывистыми интимными вздохами, терпкими ароматами любви и вскриками острых ощущений. Моника цеплялась за стол, случайно опрокинув бокал с вином. С головой нырнув в омут плотских утех, Крис смог исторгнуть из себя напряжение и, вконец обессиленный, рухнул в кресло.

Но когда утихло сердцебиение и спал жар, тревога накатила новым приливом. Вновь нахмурились брови, вновь Крис погрузился в себя. Реальность была сильнее, и сорванный с пореза бинт напомнил ему о собственной слабости. Вино, разлитое и капавшее на пол, вызывало удручающие ассоциации.

Покурить бы, но сигареты остались на кухне.

Тем временем Моника с видом победительницы одернула юбку, поправила укладку и, достав косметичку, принялась по-новой красить губы.

— Так-то лучше! — с воодушевлением сказала она. — И посмотри, у нас еще осталось время в запасе! Ты еще успеешь принять душ, я отвечу подписчикам, а потом можем ехать к жюри! Они будут в восторге от моей последней фотосессии!

— Нет, не можем, — повторил Крис.

— Малыш, так нельзя! Нельзя запираться в Шато, иначе все решат, что интервью тебя задело. Надо обязательно ехать на ланч и показаться на публике, — назидательно щебетала Моника в зеркальце. — Бомонд без конца шепчется! О тебе уже готовят театральные постановки в гранд-опере...

Лучше бы она это не говорила. Гудящая голова Криса и без того только и думала, что о репутации, а уж уроки жизни от легкомысленной топ-модели окончательно вывели его из себя.

— Моника! Я лишился миллионов, меня поносят по всем каналам, а ты пристала ко мне со своим гребаным конкурсом! У тебя что, нет занятий поважнее?

— Что может быть важнее, чем стать Мисс Орлеан? — ахнула Моника, застыв с наполовину накрашенным ртом и помадой в руке.

— Все что угодно, черт возьми!

— Но ты обещал мне! Это так важно для меня, Крис!.. На кону корона и контракт с домом моды! Мы должны ехать на ланч! Я не могу появиться там одна, как... Как попрошайка!

На горизонте забрезжили истеричные слезы. Сигнал мобильника спас Криса от необходимости реагировать, но он же сделал ситуацию хуже. Высветившееся на экране лицо брюнетки лишило Монику дара речи, а затем гнев изуродовал ее милое подточенное хирургами личико.

— Жаклин! — обвинительно швырнула она в Криса. — Так вот почему эта толстозадая стерва прискакала в Орлеан! Или ты сам ее позвал?

Крис хорошенько выругался и отвернулся от нее. Моника терпеть не могла соперницу, отчасти за то, что той досталась красивая задница без пластики и тренажерного зала, и во многом за то, что Жаклин весьма успешно метила на корону «Мисс Орлеан».

— Сколько раз ты успел переспать с ней? — допытывалась Моника, не смутившись его откровенной тирады. — Сколько времени прошло, пока она не запрыгнула на тебя? Одна минута? Две? Ни одной?

— Не доводи меня! — рыкнул Крис. — Езжай домой!

— Эта дрянь целится на мое место, а ты прогоняешь меня? Меня?! — Моника не замечала, что перешла на крик. — Теперь понятно, какими делами ты якобы занят и с кем!

— Какого черта тебя касается, где я и с кем общаюсь? Мы что, женаты? — резонно заметил Крис.

— Учитывая, сколько лет мы вместе, пора бы уже! — в сердцах выдала Моника. — Высший свет уже в открытую надо мной насмехается! Меня называют демо-версией будущей мадам Ривьер, а тебе будто все равно! Тебе вообще на все плевать! Даже на меня!.. — с крика она сорвалась на заунывное хныканье, на которое синхронным скулежом мгновенно отозвалась Зу-Зу.

Раздражающее поведение Моники перешло все границы и терпения, и дозволенного.

— Кажется, мы это уже обсуждали, причем в самом начале, — холодно произнес Крис. — Все, что нас связывает, это удовольствие без обязательств, принцесса. Не для того я со скандалами разрывал все соглашения отца о моей женитьбе, чтобы сейчас променять свободную жизнь на брак. Даже с тобой.

Быстро забывая про слезы, Моника едва не задохнулась от такой беззастенчивой наглости из его уст.

— Какая же ты сволочь! Поверить не могу! Мог хотя бы притвориться, что я для тебя что-то значу!

— Моника, хватит!..

— Ради тебя я бросила Париж и перебралась в эти второсортные Елисейские поля на болоте!

Крис со вздохом закрыл лицо рукой, уныло подумав об отсутствии фантазии у девушек, устраивавших ему истерики. Даже если они были родом из приличных и богатых семей, все они вели себя одинаково. Порой с ними было еще сложнее, чем с простыми городскими девчонками, которые не ждали от него ничего, кроме удовольствия и подарков.

Да, Крис успел встретиться с Жаклин. И не раз. Тем не менее, оправдываться он и не думал. Мысли его были заняты намерением выпутаться из кризиса, а не очередной сценой ревности. Он насмотрелся на них еще в школьные годы.

— Что дальше? — устало спросил он, откидываясь на спинку. — «Между нами все кончено»? Опять?

Крис выжидающе посмотрел на Монику, причем в мыслях уже прокрутив вперед ее уход, возможно, пощечину и хлопанье дверьми.

— Ах, нет, я ведь так и не услышал слез! — притворно спохватился он. — Ну-ну.

От возмущения Моника едва могла говорить, но все же в ней нашлись силы выдохнуть:

— Да как же... как ты смеешь издеваться надо мной!

Крису удалось остановить ее руку, норовящую ударить его, в нескольких дюймах от своего лица.

— Давай пропустим этот акт? — сквозь зубы прошипел он, поднимаясь на ноги и сразу став на голову выше фаворитки. — Мне хватает проблем и без твоих истерик и долбанных конкурсов! Я прикажу шоферу отвезти тебя, а когда успокоишься, пришлешь мне сообщение. Может быть, я снова захочу расслабиться.

Высокомерно усмехнувшись, Моника вырвала руку и вздернула подбородок.

— Расслабляйся со своими уродинами! — фыркнула она, надевая жакет и откидывая идеальные локоны за спину. — Ты меня не достоин!

Крис психанул не на шутку, подогретый до радикальных мер, но тут взгляд его упал на брошь на жакете, которую он не заметил раньше. Мало ли какие побрякушки носят его пассии? Но эта, собранная из драгоценных камушков в ювелирную гармонию, вызывающе блестела в виде существа, знакомого Крису по кошмарам во сне и наяву. Химера. Мифическая тварь словно была поймана в момент движения и навсегда заключена в золоте.

От жуткой догадки у Криса по всему телу зашевелились волосы.

— Что это?

Он шагнул к Монике и сдернул брошь с ее груди, не заботясь о порванной ткани и посыпавшихся на пол стразах.

— Что это? — раздельно повторил он. Его ноздри раздувались от тяжелого дыхания, но и Моника пришла в бешенство от подобного вандализма.

— Подарок от поклонника! Роскошный могучий лев, что защищает меня! — без задней мысли выдала она. — Не ты один пользуешься спросом! В Орлеане полно состоятельных и влиятельных мужчин, которые ценят меня больше, чем ты!

У Химеры повсюду шпионы. Разве не этим знаком он метит своих прихвостней?

Видимо, выражение лица Криса говорило о многом и было поистине страшным, потому что Моника вдруг замолкла на полуслове и отступила назад.

— Малыш, ты сам говорил, что нас ничего не связывает, — неуверенно забормотала она. — Я могу встречаться, с кем захочу...

У Криса темнело в глазах, и что-то так сильно пульсировало в его голове, словно норовило разорвать ее на части.

— И ты тоже!.. Ты тоже шпионишь за мной! Убирайся! — заорал он, хватая Монику за предплечье и силой уводя из своего дома. — Уходи, пока я не вызвал охрану!

— Крис, ты с ума сошел?!

— Пошла вон! Выметайся отсюда!

Он толкнул фаворитку к дверям и остановился в проходе, давая понять, что путь сюда ей заказан. Зу-Зу заходилась на него в лае, и Крис готов был уже отпихнуть бедняжку ногой, но Моника вовремя подхватила ее на руки и прижала к груди. В ее глазах читался ужас. Но гордость взяла свое.

— Попсихуешь и успокоишься! — фыркнула она, сдувая со лба непослушную прядь. — Кому еще ты нужен, неудачник! Скоро ты станешь банкротом. Все только об этом и говорят!

Она хотела добавить еще что-то очень обидное и запоминающееся, но, так и не придумав, под поток нецензурной брани улизнула за дверь.

Пошатываясь до гостиной, Крис упал на диван и обхватил голову руками.

Солимр, Моника, кто еще?..

Тревога всасывалась в него через сам воздух, хлынув ничем не ограниченной лавиной, и каждый вдох только стягивал легкие, не давая им расшириться. Крис задыхался. Вне себя от обиды и гнева, он протащился на кухню, сгреб ампулы Глизерфина и отыскал в аптечке инъектор.

Флуоресцентная пуля с щелчком вошла в медицинский пистолет.

С еще одним щелчком она стрельнула в локтевую ямку.

Тридцать секунд абсолютного вакуума. Бесконечная минута томительного ожидания... И жгут вокруг грудной клетки начал ослабевать. Согнувшись пополам, Крис с облегчением застонал. Он снова мог дышать. Снова мог жить.

На очередном выдохе из Криса вырвался нервный смех. Биохимическая волна утешения и отстраненности бережно вытащила его из адского котла паники. Все стало несущественным, в крайнем случае – решаемым.

В пьяной истоме он поискал глазами сигареты. Те ждали его на поверхности стола, где он пытался сделать брускетту. Но поджечь их было нечем.

Отцовская зажигалка исчезла.