Неоновые огни Орлеана. Преступление

Не все гениальные замыслы Химеры удавалось осуществить безупречно. Бывали и те, что заканчивались трагедией.

Деятельность отрядов была многогранна, но больше всего Миранда любила сложные комбинации из шантажа и подстав. Компромат, что не удавалось раскопать, Химера создавала своим хитрым умом и плела из него интриги.

На этот раз ограблению подверглась «La Galerie de Brolyn», скромно теснившаяся под самым носом у Криса.

С момента возвращения в Орлеан Джону лишь дважды довелось побывать в его фешенебельных районах, и оба раза ограничивались посещением Шато. Их красота, богатство и сияющее превосходство производили впечатление даже на него, равнодушного к изыскам и выкрутасам. Контраст с левым берегом доходил до абсурда. Глянцевая респектабельность не имела ничего общего с духом бедных малоэтажных улочек. Подобно маске она скрывала подгнившую сущность французского бомонда и цену его господства. Берег Кристиана Ривьера жил без оглядки на нужды переполненных мультикультурных гетто, из которых налогами и кредитами высасывались все ресурсы.

Миранда и здесь, и в трущобах вела себя как рыба в воде. Она умела адаптироваться, легко переходя из образа нелюдимой меценатки в грозного волонтера Химеры, и в обоих ипостасях излучала собой власть. До полудня она завершила переговоры о продаже хрустальной балерины, а к вечеру ее команда была готова к воплощению нового плана.

Второй сезон Орлеан разрывало от моды на балет, и представители высшего общества стремились заполучить в свои руки любое связанное с ним сокровище: самое время, чтобы воспользоваться капризами богачей и поднять цены до облаков. Следом за скульптурой своей очереди дожидалось акварельное полотно сомнительной ценности и посредственного таланта, но благодаря аукциону принесшее галерее неплохой заработок.

— Охранное агентство корнями восходит к Химере, но отследить это невозможно, — накануне операции поведала Миранда Джону. — Вместе с Финндо вы спокойно вывезете товар со склада, и даже взломщик не понадобится. В галерее вас ожидают, и потому сложностей с доставкой в порт не возникнет... А налеты химеровцев на доки обычное дело.

— Воровать у самой себя... это что-то новенькое, — хмыкнул Джон.

Миранде понравилось то, как лестно он оценил ее затею.

— Неофициально галерея принадлежит Ривьеру. Уже многие годы он получает процент с каждой сделки. Говоря по-деловому, мы просто выведем ценности из-под его юрисдикции. После этого Авелин займется их продажей на черном рынке, и, естественно, куда дороже конечной цены аукциона.

— Скульптор, пожалуй, расстроится.

— Пожалуй. Но ненадолго, ведь его творение обретет известность за счет дурной славы. Так или иначе, все в выигрыше.

В самом ограблении Джон принимал косвенное участие. Как и прежде, он водил машину, и только.

Дело и впрямь не заняло много времени. В конце рабочего дня фургон охранного агентства по традиции припарковался у служебного входа галереи. Спустя уже четверть часа предметы искусства теснились внутри него, без особого труда загруженные мускулами Финндо. Джон держал здоровяка на расстоянии, не столько в следствие полученных побоев, сколько от ярой непримиримости с новообретенными почти родственными связями.

— Как вы познакомились с Мирандой? — единственные слова, сказанные им по собственной инициативе.

— Когда моему сыну было четыре года, он потерялся на Французском рынке, — охотно рассказал Финндо. Обычную холодную молчаливость Джона он, вероятно, относил к вопросам ревности. — Стоял там и ревел. В то время Миранда бродяжничала. Она увидела его, успокоила и привела ко мне. С тех пор она его любимая крестная.

Джон сжал челюсть до скрипа зубов. Трогательная история нисколько не помогла почувствовать себя ближе к многодетному черному.

Первое, что Химера не могла предугадать в ограблении – это звонок с незнакомого номера, который отвлек Джона от бдения за дорогой.

По пути в Орлеанский порт его новый мобильник, никак не связанный с микрочипом и федералами, неожиданно загудел на приборной панели. Джон потянулся, чтобы отклонить его, но тот засигналил вновь, уже видеозвонком, и Джон увидел на экране озабоченную филиппинскую мордашку.

— Откуда у тебя мой номер? — недовольно спросил он Мэнди.

— Привет! Кое-кто из своих поделился... — туманно ответила та. — Как дела?

Финндо загадочно хмыкнул с соседнего сиденья и отсалютовал ей. Джон был настроен не так благосклонно и молча потянулся к кнопке сброса.

— Нет, не отключайся! — быстро взмолилась Мэнди. — Она предупредила, что ты не обрадуешься, потому что у тебя какие-то проблемы с цветными, но...

Финндо повернул к Джону голову.

— Проблемы с цветными?.. — с прищуром переспросил он.

Джон издал тяжкий вздох, а Мэнди продолжала, мрачнея с каждым словом:

— Но мы же в одной цепи! Мне так скучно... Все куда-то разъехались, а мне велели сидеть в приюте, потому что я очень важна для Химеры, и мной нельзя рисковать, представляешь? Я тут совсем одна, не считая дурака Лиама... Даже поговорить не с кем.

Признание давалось ей, непривыкшей делиться чувствами, с немалым трудом, и скрепя сердце Джон вернул руку на руль.

— Только быстро. Что ты хотела?

— Никогда не догадаешься, что вчера было!

— И что же?

В зубах радостной Мэнди сверкнули брекеты.

— Вчера снова приезжала Миранда! Почти на весь день! Мы выполняли задание Химеры!

— Какое? — Джон бросил вопросительный взгляд на Финндо, но тот демонстративно не реагировал.

— Тс-с, Миранда велела держать язык за зубами! Скоро сам увидишь...

Девчонка понятия не имела, что обожаемая ею Миранда и есть Химера. Джон подозревал, что в противном случае филиппинка задохнулась бы от восторга, а после разложила бы молельную палатку под забором виллы.

— Потом мы пили чай и играли в Го. Она подарила мне планшет! — Мэнди с гордостью сунула новенький гаджет в объектив. — Сказала, чтобы я прочла на нем все книги. Целую кучу книг! Мне вообще головоломки больше нравятся, но я пообещала... Она такая крутая!

Джон выслушивал молча, пытаясь сосредоточиться на дороге, но отделаться от филиппинки было не так-то просто.

— Кстати, когда мы прикончим Ривьера? — спросила она.

— А Химера тебе разрешил?

— Нет, но у нас с ним одна цель, правда же? — тарахтела Мэнди. — Миранда тоже говорит, что от борьбы нельзя отказываться. Нужно сражаться! От скуки я придумала еще три способа, как можно его убить.

— Надеюсь, они надежнее, чем прошлый, — заметил Джон.

— Согласна, кое-что там надо исправить. Но без пушки не обойтись. Можно я возьму твою?

— Я не ношу оружие.

— Почему? — лицо Мэнди выразило удивление. Огнестрелы свободно продавались в Орлеане не хуже карнавальных костюмов, а носились и того чаще.

— С моим характером слишком велик соблазн всех поперестрелять к чертовой матери, — с долей юмора пояснил Джон и, увидев смятение девчонки, добавил серьезнее: — Пушки оставляют следы и требуют ухода. А еще с ними гораздо легче переступить черту. Понимаешь?

Мэнди задумалась, а потом горестно вздохнула.

— Миранда тоже не разрешает... Говорит, чтобы я училась решать проблемы не только пистолетом... О, а ты знал, что с точки зрения криминологии одна из причин преступности это сама сущность человека? Невинны только младенцы, а все остальные будут грабить и насиловать, если дать им такую возможность. И у всех нас есть моральное право на месть, но также мы все несем ответственность за нее. Как граф Монте-Кристо имел право наказывать Фернана и других, и как Жан-Поль Марат вешал виновных дворян, а Шарлотта Корде за это пырнула его ножом. У нас всех презумпция виновности! Вот, это Миранда мне рассказала. Круто, да? Как думаешь, она познакомит меня с Химерой?

Пока Мэнди делилась впечатлениями, фургон без помех доехал до склада, спрятанного в недрах одного из портов. Устав ее слушать и желая поскорее закончить начатый разбой, Джон заглушил мотор и сказал:

— Не звони мне больше, это опасно.

— Приедешь в Тимберлейн? — с надеждой спросила Мэнди.

— Приеду, — машинально пообещал Джон и сбросил звонок.

— И какие же у тебя проблемы с цветными? — испытующе поинтересовался Финндо.

— Догадайся сам, — бросил Джон и, выйдя, хлопнул дверью фургона.

Началась разгрузка краденого. Финндо раздал указания отряду, перебросил Тайлеру пару ответных подколок, и ушел на второй этаж в офис Миранды. С этого же склада на теплоход таскали сырье для Глизерфина. Популярность седативного наркотика набирала обороты, и волонтеры предвкушали надбавку за работу на Химеру, известную своей щедростью.

И тогда план Химеры дал сбой, ведь невозможно предусмотреть все.

Миранда не могла предвидеть того, что ответственный директор галереи окажется настолько влюблен в хрустальную балерину, что не доверит ее перевозку кому попало и устроит подставному агентству настоящий аудит. И пока Джон курил, стоя в углу с ружьями, Ларсен самолично проследил за фургоном и прошмыгнул на склад как раз в тот момент, когда туда спустилась Миранда. Она несла на поясе револьвер, цепко следя, чтобы ни грамма пассифлоры не осело в карманах рабочих, и Ларсену не составило труда сложить два и два.

Его глаза, и без того увеличенные толстыми стеклами очков, широко раскрылись.

— Мисс Бролин...

Поняв все, он застыл и, казалось, был готов вот-вот свалиться с сердечным приступом. Решил ли он, что она Химера, или же что она на него работает, не имело значения. Тайна Химеры была раскрыта.

В первую секунду все растерялись. Джон и Тайлер одновременно кинулись к директору, но остановились, когда увидели в его трясущейся руке пистолет.

— Боже милостивый, мисс Бролин!.. Вы... вы и он... — Пытаясь ослабить галстук, он сипло залепетал: — Как же так!.. Я не позволю вам... я должен вызвать полицию...

Свободной рукой он похлопал себя по карманам и нащупал в твидовом пиджаке мобильник.

Джон не сводил взгляда с его пистолета. Дуло скакало из стороны в сторону, всего в паре метров от Миранды. Щуплый директор не был соперником никому из присутствующих, но заряженный пистолет ограждал их от экстренных мер.

Выставляя вперед руку, Миранда сделала к своему сотруднику шаг.

— Филипп, послушай... Не торопись с выводами, прошу. Давай все обсудим.

— Нет! — в панике Ларсен отскочил от нее, хотя прежде не раз принимал чашку чая из ее рук. — Не подходите, мисс Бролин! Не заставляйте меня стрелять!

Он повертел головой, только сейчас осознавая, насколько не равны шансы, но лишь крепче сжал пистолет.

— Господин Ривьер должен об этом знать! — скорее выдохнул, чем сказал Ларсен, и начал пятиться.

Оторвав от него взгляд, Джон покосился на стеллаж с оружием у себя под боком, затем вновь на директора, и тут же – на Миранду. Она посмотрела на него в ответ.

Да, их разлучила судьба. Их жизни пошли по совершенно разным дорогам, с разными целями и амбициями. Но даже спустя столько лет они понимали друг друга без слов, на ментальном уровне. В их глазах отражалась одна и та же мысль, одно и то же решение. Но Миранда колебалась на секунду дольше.

С крепким ругательством Джон взял в руки ружье и выстрелил.

Рука Миранды, тянувшаяся к кобуре, так и не коснулась ее и безвольно повисла.

— Джон...

— Он допер что к чему, — пояснил он то, в чем не было нужды.

Рухнувший на бетонный пол директор истекал кровью и стонал. Рана, нанесенная с близкого расстояния, пришлась на нижнюю часть спины и разорвала пиджак. Для надежности Джон выстрелил еще раз и только потом брезгливо швырнул ружье в сторону.

Миранда кивнула, без лишнего морализаторства примиряясь с поступком Джона. Ее гранитовые глаза кратко выразили благодарность, а затем наполнились угрюмой печалью. Она медленно шагнула к директору, разглядывая его, будто не могла поверить, что он мертв, – или же хотела в этом убедиться.

На выстрел прибежал Финндо, в смятении поскреб голову и кивнул Тайлеру. Мертвое тело вновь стало их заботой и даром для вод Монре.

— Вам лучше уехать, — сказал он Миранде и Джону. — Успеете в Тимберлейн до разведения мостов. Я разберусь.

— Из-за стрельбы кто-нибудь наверняка вызвал копов, — согласился Джон, безумно желая курить.

Миранда признательно взглянула на команду.

— Я передам Джи, чтобы она подчистила камеры.

Она забралась на пассажирское кресло «Мустанга», ждущего их возвращения у стен склада. Джон молча сел за руль. На его совесть легло новое убийство, но в этот раз – убийство невиновного, жертвы неудачного стечения обстоятельств, как сказала бы Химера. И вновь причина преступления крылась в безусловной любви. Как и годами ранее, Джон не жалел о своем поступке, но в его глазах сквозил упрек. Порой его бесило, что его Мэнди была такой деятельной, вместо того чтобы как Ривьер сидеть у себя на вилле и нежиться в роскоши.

— Ты испачкался, — произнесла она.

Джон оглядел себя. Брызги крови попали на фирменную куртку охранного агентства и запачкали футболку, еще явственнее пробудив старые воспоминания.

— Ерунда.

Сложенные на коленях ладони Миранды чуть подрагивали. Ее глаза померкли в скорби.

— Филипп... был хорошим человеком, — негромко сказала она. — Единственный специалист в области искусства, не побрезговавший работать на малоизвестную галерею. Возможно, я бы смогла успокоить его и уговорить...

Джон почуял в ее голосе сомнения и возразил:

— И надолго бы хватило его молчания? Он одобрял деятельность Химеры?

— Нет, — помолчав, ответила Миранда и нахмурилась. — Не одобрял.

Высотки на той стороне Монре походили на кривой график биения сердца, что неровно стучало у Джона в груди. Огни Орлеана вызывающе мигали и тут и там, как бы говоря, что от них не укрылось жестокое кровопролитие, и заговорщицки намекали, что они останутся немы, как могила. Не в силах успокоиться, Джон переключил скорость и в гневе сжал рукоять коробки передач. Он защищал вовсе не Химеру, он защищал Мэнди, что беспомощно стояла под прицелом истеричного ботаника.

Она накрыла ладонью его запястье, хотела что-то сказать, но вместо этого сглотнула и снова кивнула.

— Дипломатия и даже угрозы только оттянули бы неизбежное, — произнесла она, будто бы он нуждался в успокоении или отпущении грехов. — Это было не только необходимо, но и милосердно. Я позабочусь о его семье, не думай об этом. Это моя ответственность.

— Дерьмо случается. Ты же Химера.

Сведя брови и вглядываясь в дорожную полосу, Джон подумал о том, что было еще хуже стрельбы из оружия: ему предстояло шпионить за Орлеанским наследником.

***

Парой дней позже Джон стоял, прислонившись к стене комнаты отдыха, и задумчиво курил. Обычно персонал тира не поощрял подобные вредные занятия, но сегодня в стрельбе практиковался сам Кристиан Ривьер, а он, как известно, тот еще любитель подымить табаком.

В течение этих дней Джон познавал удовольствие от работы на наследника, что иными словами означало быть у того на побегушках. Крис не спешил назначать Джона на место Солимра, но зато вовсю пользовался его навыками вождения: от вечернего «доставить на вечеринку» до утреннего «забрать из гостиницы». Помимо этого, приходилось носить белую рубашку и, будто поводок на шее, нелепый галстук.

В данный момент протрезвевший наследник в наушниках, плотно надетых на голову, стрелял по мишеням. Точнее, по одной – в виде маски Химеры. Джон признал, что стрелять молодой Ривьер умел отменно, даже несмотря на похмельный синдром. От частых пулевых попаданий плакат с заклятым врагом почти превратился в труху.

Не встреть Джон Миранду, зрелище повеселило бы его. Но теперь все перевернулось с ног на голову. Наступала кульминация отпущенных ему минут свободы. Химера отправила его на охоту за компроматом на Криса. Крис обещал золотые горы и имел все возможности избавиться от Темерсона, который, в свою очередь, грозился вернуть Джона обратно в тюрьму; списать, как не оправдавший надежды автомобиль. И все ждут решения именно от него, словно...

Да, именно так! Сейчас Джон чувствовал себя венцом Орлеанских интриг. Все карты были у него в руках. Карта с распутным Ривьером, карта с любимой Мэнди, карты с целым взводом «цветных» преступников и их логовом, карта с единокровным братом и черте кем еще... Все, кроме карты свободы. Она парила где-то далеко за горизонтом, заманчиво поблескивая. Но сделаешь хоть одно неверное движение – и управляемый занос превратится в турбулентную колею.

Третья обойма подошла к концу. Крис с удовлетворением отложил пистолет и снял защитные очки. Войдя в комнату отдыха, огороженную от тренировочной площадки стеклом, он окинул Джона неодобрительным взглядом, не лишенным любопытства:

— Кто тебя так побил?

— Вы уже спрашивали. Бандитские разборки. Нарвался на стрем, когда следил за одним дилером.

— Точно, вылетело из головы. А это? — Крис кивнул на след от укола Глизерфина, блеклым неоном пробивающийся через рубашку на сгибе локтя.

— Один из методов пыток, — спокойно ответил Джон.

— И как он?.. — с непонятной интонацией спросил Крис, имея ввиду эффект от наркотика.

— Токсичная дрянь, но нервишки успокаивает, — честно признался Джон. — К счастью, антидот помог не откинуть копыта.

— Токсичная и дорогая. Цена продолжает расти, — озабоченно проговорил Крис. — Ты слышал слухи о судье Моро?

— О том, что он симпатизирует Химере? Да, на том берегу тоже поговаривают об этом, — Джон осторожно подтвердил вранье.

Нахмурившись, Крис кивнул и открыл бутылку воды.

— Честно говоря, Джон, я не был уверен, что мы сможем сотрудничать, — деловым тоном сказал он. — Но твоя зацепка по японке очень мне помогла. Продолжай в том же духе, и ты далеко пойдешь. Кабинет директора службы безопасности все еще свободен.

— Стоило ли убивать ее?

— Стоит наказывать каждого, кто связан с Химерой, — мгновенно отозвался Крис, — чтобы другие боялись и зарубили себе на носу, кто хозяин Орлеана.

— Хонда была пешкой. Было бы выгоднее проследить за ней...

— Я не спрашивал твоего мнения, — раздраженно осадил Крис. — Мне надоели шпионские игры! Они неэффективны. Химера наглеет, и давно пора перейти к иным методам. Устрашение. Если до него не дойдет смысл этого послания, я отправлю еще одно. Уберу каждого, на кого он полагается! С твоими связями и моими источниками в его рядах мы наконец сможем загнать этого ублюдка в угол.

Джон на секунду замер.

— Вашими источниками?.. Солимр поймал ту девушку? Кармин, кажется?

Крис нахмурился.

— Твой брат меня предал. Не говоря уже о том, что за все время нашего знакомства он ничего не рассказал о твоем существовании. Что еще он утаил? Мне нужен человек, которому я могу доверять.

На вынужденной водительской службе Джон уже выслушал тонну обид на брата и пьяных угроз в сторону Химеры. У него возникало ощущение, что он работает не трое суток, а, по меньшей мере, вечность, причем не шпионом, а нянькой и жилеткой в одном флаконе.

— Теперь этим делом занимаюсь я лично, — продолжал Крис. — Информатор сам пришел ко мне. Добровольно или силой, он сдаст мне Химеру с потрохами, вот увидишь.

Джон не представлял, кого наследник имел ввиду, но пояснять тот не торопился. Неужели у Миранды завелся «крот»? Крис говорил очень уверенно. Правда, выглядел неважно: под глазами темные круги, пальцы подрагивают и тянутся к свежему стакану с виски.

— Ничего удивительного, что Сол оказался предателем, — усмехнулся Джон. — У него это в крови. Маленький гаденыш постоянно ябедничал, когда я брал отцовский «Форд».

— И из-за этого пустяка вы до сих пор в ссоре?

— Нет, не из-за этого. — Джон не испытывал желания откровенничать с наследником, но ведь надо было как-то расположить его к себе. — Я уже года три как не жил с ними под одной крышей, но у папаши уже тогда начались беды с башкой. Однажды его переклинило из-за того, что «Форда» нет в гараже, и он пошел в полицию. Меня задержали на двое суток и... меня не было там, где я был нужен больше всего, — он ограничился краткой версией трагедии и поджег вторую сигарету.

— А куда делся «Форд»? — заинтересовался Крис.

— Старый хрен отдал его в ремонт и забыл об этом. Ну я ему напомнил, — оскалился Джон.

Затянувшись, Крис стал еще мрачнее.

— Сол никогда не рассказывал мне об этом.

— А зачем? Я изгой в их семейке.

— Почему?

— Я отказался поступать в полицейскую академию, а потом меня выгнали из школы. Отец назвал меня бесполезным куском дерьма, — весело признался Джон. Ему показалось, что наследник сглотнул и уставился на него с недоверием.

— А ты что?

— Послал его на... — Джон назвал грубое направление, — и ушел из дома.

— Ты ведь знаешь, что он еще жив? — с недоумением спросил Крис. — Ваш отец. Он в клинике.

Джон пожал плечами. Даже если так... Что это меняет?

— Ну а вы? Что вас так сдружило с любимцем папаши?

— Я не хочу говорить о твоем брате, — внезапно закрылся Крис. — Меня волнует только Химера. Нужно продумать следующий шаг...

Крис замолк и погрузился в раздумья. Джон затушил сигарету и от нечего делать взял в руки пистолет. Он мог прицелиться в мишень с маской Химеры, а мог запросто выстрелить в мишень из плоти и крови, сидящую рядом. Помочь Химере обезвредить Орлеанского наследника или встать на сторону будущего мэра и получить свободу? Долгие годы заточения делали выбор очевидным. Какое ему дело до мафиозных разборок?

Но о заключенной сделке с Ривьером больше не могло быть и речи. То же касалось и сделки с ФБР. Ценой его свободы была назначена голова Химеры, и теперь эта цена стала слишком высока. В свободе без Миранды не было никакого смысла, и единственное, в чем Джон был уверен – это то, что если он и назовет чьи-то имена, в их число никогда не войдет Миранда Бролин.

Не выпуская оружие, Джон обернулся к наследнику.

— Я хочу поговорить о ваших наемниках и кредиторах.

От удивления Крис мгновенно вышел из задумчивости.

— Что?.. Какое отношение это имеет к Химере?

Джон вертел в руках пистолет. Холодный и скользкий, как змея, и довольно тяжелый. Его Мэнди тоже не помешала бы свобода от Орлеана, а цель Химеры расселась всего в нескольких шагах. Десять лет назад Джон справился голыми руками, а пистолет тем более упрощал задачу.

Но сейчас по требованию Миранды его оружием была скрытая камера, уловки и доносы. Совсем не его метод.

— Пока я следил за Хондой, я встретил девчонку в приюте Химеры. Мэнди Юн.

— И? — искренне не понимал Крис.

Джону же напротив вдруг стало искренне интересно, что говорят о цветных по эту сторону баррикад. Девчонка была с прибабахом, но забавная, и не заслужила выпавшую на ее долю несчастий. Не заслужила того, чтобы чужая кровь так рано испачкала ее руки.

— Коллекторы Макнила, которых вы наняли, ведут себя как последние твари. Они пытали и убили ее отца. Пытались изнасиловать ее. И все из-за кредитных процентов. Это... вас не беспокоит?

Секунду Крис с непониманием смотрел на Джона, а затем рассмеялся.

— Джон, ты что, меня разыгрываешь? Что за пошлые вопросы? Я будто на Третьем канале оказался.

— Она не по своей вине осталась без жилья. Ее отец обанкротился...

— Господи, а мне какое дело? — Крис развел руками. — Добро пожаловать в Орлеан! Так работает бизнес.

— Она осталась абсолютно одна, — беспристрастно напирал Джон. — У нее никого нет, и ей негде жить.

— Таких как она тысячи, Джон. Орлеан по швам трещит от этого мусора, но никто не заставляет их занимать у меня деньги. Когда она подрастет, сможет устроиться в бордель и погасит долг. И она будет не последней в очереди кандидаток... Никогда бы не подумал, что ты такой совестливый к цветным. Этим утром ты сам же поливал их грязью, приятель.

— Но как же закон? Никто не наказывает виновных. Копам плевать на расследование.

— Джон, что ты от меня хочешь? Если бы моя семья переживала за каждую беспризорницу, мы бы никогда не стали править Орлеаном. Удочери ее, если это настолько тебя волнует.

Продолжая удивляться, Крис фыркнул и покачал головой. Разумеется, Джон не надеялся на раскаяние наследника. Но он не увидел и капли сочувствия.

— Благополучие жителей – это ваша ответственность, разве нет? — спросил он. — Звание «отца города» полноценно перешло к вам после смерти...

Уставшие глаза Криса сверкнули от гнева.

— Не беси меня этой Мэнди, пока я не отправил комиссара позаботиться о ней! — вскипел он. — Он найдет, за что ее привлечь. Уверен на сто процентов, что у нее самой рыльце в пуху.

Переполненный раздражением, он вдруг резко поднялся с кресла и заходил туда-сюда. Поначалу от гребаного галстука у Джона чесалась шея, теперь зуд перешел в руки. Врезать бы наследнику как следует...

— Перейдем к делу, пока ты окончательно не превратился во второсортного журналиста, — сказал Крис. — Итак, я хочу дать тебе шанс проявить себя. Как ты относишься к гольфу?

Незаметно Джон сжал и разжал кулак.

— Плохо. Он не для меня. Слишком действует мне на нервы.

— Последнее время и у меня не хватает терпения, — кивнул Крис. — Но сегодня Моро устраивает встречу мужского клуба, и не почтить ее своим присутствием было бы невежливо. Увы, мы все рабы этикета и хорошего воспитания... К тому же, мне необходимо прояснить с ним кое-какие вопросы.

— Складывается ощущение, что клюшку для гольфа будут использовать не по назначению.

Крис высоко оценил шутливое замечание, пусть и сказанное мрачно.

— Мне нравится, как ты все схватываешь на лету. Поехали поглядим на это. Подгони «Роллс-Ройс», я выйду через минуту.

Чувствуя, что водительская служба встала поперек горла и грозила завершиться досрочно, Джон повиновался. Он неосознанно превышал скорость и угрюмо поглядывал на Криса в зеркало заднего вида. Часть пути до гольф-клуба сонный Крис провел в полудреме, другую часть – в споре с любовницей по поводу конкурса красоты и жюри, которых следовало подкупить либо запугать, но обеспечить фаворитке блистательную победу. От их диалога за милю веяло усталостью друг от друга. Крис пообещал ей все устроить, затем закапал глаза какой-то дрянью и уже через минуту заметно повеселел. Охваченный каким-то диким предвкушением, он подгонял Джона и вынуждал его проезжать на красный свет.

Идеально вылизанная лужайка гольф-клуба благоухала цветами и зеленью. Акулы бизнеса и мамонты промышленности, не участвующие в игре, прохлаждались в тени шатра.

Судья Моро был среди игроков. В одной руке он держал клюшку для гольфа, другой оживленно жестикулировал в беседе. Завидев наследника, он изменился в лице и поспешил тому навстречу.

— Господин Ривьер, если бы я знал заранее, что вы нас посетите...

Крис поправил темные очки и поприветствовал Моро взмахом руки с сигаретой.

— Брось, Гилберт, я здесь исключительно по срочному деловому вопросу. Но от одного раунда, пожалуй, не откажусь. Благодарю.

Крис отобрал у Моро клюшку и придирчиво оглядел лунки. Лебезящие гости старались ухватить хоть толику его внимания. Джон держался поодаль от лицедейства, борясь с безостановочным зудом. Его одолевало жгучее раздражение, гирей свербевшее в области груди. До уха долетали обрывки разговоров о выборах, которые были под угрозой срыва из-за нестабильной ситуации, о новых преступлениях под эгидой Химеры и других насущных проблемах Орлеана. Кто-то из мэрии обсуждал нехватку социальной помощи больным, детям и безработным.

— Больницы того берега запросили субсидирование на лекарства для детей.

— Кто бы сомневался! Когда разговор заходит о бесплатных деньгах, они обращаются к нам! Отчего же они не пишут свои слезные письма Химере?..

— Мы уже выделяли им бюджет, — сказал нынешний мэр, беспокойно поглядывая на Криса. — Помнится, Миранда Бролин направляла туда часть благотворительной помощи. А им все мало!.. Спиногрызы на плечах Орлеана только и делают, что ноют.

На берегу Химеры помимо отвергаемых Джоном «цветных» проживали и белые бедняки. И слышать столь циничную жадность было чересчур даже для него. Депортировать приезжих из страны – еще куда ни шло, но намеренно обрекать на болезни и смерть своих же дойных коров... Миранда была права. Сытому Орлеану не хватало встряски.

— Знаем мы их просьбы о помощи, — согласился с мэром какой-то хлыщ того же возраста, что и Крис, и такой же напыщенный, с той же спесью в манерах. — Ради пособий понабирают себе приемных детей, а потом держат их впроголодь в подвалах. А нас обвиняют в бесчеловечности!

— Больницы Тимберлейна подали коллективный иск против мэрии и пригрозили дойти до Верховного суда, — с деланной будничностью рассказал Моро. — Поверь, Винс, в условиях предвыборной кампании не стоило бы пренебрегать хотя бы обещанием... Если они всей толпой выйдут на улицы...

Крис слушал безучастно, покачивая клюшку для гольфа, чтобы получше прицелиться перед ударом.

— Гилберт, ты пессимистичная истеричка. Вечно ноешь подстать им, — дерзко осадил судью Винс. И он, и другие гости нутром чуяли настроение наследника и, похоже, догадывались о цели его визита. — Сброд никому не интересен. Это мусор, что белый, что цветной.

Подозревая, что не получит ни от кого поддержки, Моро оставил нападки стервятника без ответа. От безнаказанности хлыщ осмелел еще больше. Запахло жареным, и чтобы не попасть под горячую руку, гости отступили вглубь шатра, тем более что там и в самом деле подавали барбекю.

Внезапно Крис решил вступить в разговор.

— Кстати о выборах. Гилберт, ты давний союзник Ривьеров, и твоя забота трогательна, — похвалил он, не отвлекаясь от игры. — Более того, мой отец считал тебя своим крестником. И потому мне было весьма горестно слышать, что ты недооцениваешь мои шансы на выборах и распускаешь обо мне различного рода слухи. Не напомнишь мне их суть?

По лицу Моро расползлась раболепная улыбка.

— Как можно, господин Ривьер, в наше время верить слухам... Валериан действительно был мне как отец. Как всем нам... Я бесконечно предан ему...

— Хорошо, я напомню сам. — За сдержанностью наследника прятался гнев, но он держал себя в руках – того требовал гольф. — Ты трубишь направо и налево, что при отце было лучше и дела шли в гору. Что скорее ты выиграешь выборы, чем я. Что я слабак. Что я не умею стрелять и боюсь вида крови.

Моро побледнел. Крис легонько стукнул по шару, и тот покатился к лунке.

— Орлеан устроен так, что каждый знает свое место, — продолжал он. — Кроме выскочки Химеры. И знаешь, что его ждет? Мучительная смерть.

— Уверен, это какое-то недоразумение, — Моро оспорил обвинение, теребя кончик полосатого галстука и оглядываясь на комиссара. — Я никогда... Шарль подтвердит, что я бы никогда... — и он забормотал что-то на французском, что Джон не понял.

Шар упал в лунку, и Крис удовлетворенно закинул клюшку на плечо. Увидав страх судьи, он расцвел. Заискивание раба, признающего власть господина, было ему приятно.

— Подойди, Джон, — позвал он, вырывая Джона из относительного спокойствия. — Помнишь, о чем мы говорили? Дело в том, что язык Гилберта стал слишком длинным, а мне, как ты знаешь, нужен человек, который занялся бы устранением рисков.

— Я водитель, а не костолом, — хмуро сказал Джон.

— Ну-ну, с ломкой костей ты справляешься ничуть не хуже, особенно с черепными, — ухмыльнулся Крис. — Я видел фото с места преступления, за которое тебя упекли в тюрьму. Отвратительное зрелище. — Его передернуло. — И как тебя не стошнило?.. Ты меня слышал. Ударь его.

Заинтересовавшись яркой деталью из биографии Джона, гости с любопытством его разглядывали. Джон не двинулся с места. Крис повернулся и повторил приказ. Джон даже не моргнул, хоть у него разом и напряглись все мышцы.

Крис усмехнулся с выражением неоспоримого превосходства.

— Делай, что велено, если хочешь занять место брата.

— Не хочу, — ответил Джон, предоставив Крису самому решать, что он имел ввиду. Если честно, и то, и то.

Лицо наследника исказилось и потеряло последние остатки сдержанности. Ему достаточно было перевести взгляд на телохранителей, чтобы они зажали Джона в кольцо, лишая его шанса к отступлению. Джон расправил плечи и стоял на своем, закипая так, что едва воспринимал слова.

— Либо ты его ударишь, либо прямо сейчас Моро подпишет ордер на твой арест, — сказал Крис. — Напоминаю, что у тебя нет неприкосновенности Солимра.

Джон скрипнул зубами. По правде говоря, он был не прочь ударить каждого из присутствующих. Просто чтобы унять оглушающий стук сердца.

— Если не ты, значит Моро, — пожал плечами Крис. — Давай, Гилберт, помоги ему решиться. Не ударишь его, я тебя пристрелю.

Моро мялся, но угроза смерти подействовала. Под свирепый взгляд Джона он нехотя ударил его вполсилы, но быстро вошел во вкус.

Перед глазами у Джона поплыло. Толстый коротышка бил его по лицу, и это не могло не выводить из себя. Джон рванулся, схватил судью за грудки и дал сдачи. От оплеухи на скуле Моро начал проявляться красный отпечаток.

— Еще, — потребовал Крис.

Он сказал это Джону, но перепуганный Моро принял на свой счет. Распаленный обидой и страхом, он стал замахиваться. Джон среагировал инстинктивно и повалил его, ударами припечатывая к земле.

Наказание Моро проходило без суда и следствия. Джон повторил удар, еще и еще, и когда брызнула первая кровь, Крис поморщился и отвернулся. Его лицо приобрело явный зеленый оттенок.

Бить судью было все равно что избивать ребенка: он не сопротивлялся, хныкал и остался лежать на траве даже когда Крис притормозил Джона.

— Ладно, хватит. Господи, Джон! Хватит, я сказал! Ты угробишь моего судью!..

Но Джон уже завелся и разгонялся до максимальных оборотов. Он не управлял своим телом, не контролировал сжатый кулак, что вновь и вновь врезался в лицо судьи. Он выплескивал гнев, как одержимый демонами, и вместо лица Моро вновь видел лицо черного ублюдка. Кровь была повсюду: на траве, на одежде, в его воспоминаниях.

Кто-то схватил его за плечи, чтобы остановить. Пелена не сразу спала с глаз, и, тяжело дыша, Джон отступил на шаг. Его место занял Крис, нависнув над Моро.

— Ну что, Гилберт, ты уяснил, где твое место?

Судья корчился на земле, как жук, скуля и прикрывая голову руками. Когда Крис замахнулся клюшкой, он сжался в комок и с облегчением выдохнул, поняв, что Крис просто рисуется. Гости сидели как на похоронах и едва слышно шушукались между собой.

— Хватит дрожать, Гилберт, и вытри лицо. Ты омерзителен, — скривился Крис. — Думал, я тебя убью? Мы же практически родня, Гилберт, а на дворе не тридцатые. Но к сожалению, твои выходки нанесли мне непоправимый ущерб и попортили мне репутацию. Возьми отпуск. На неопределенное время. Орлеан обрадуется переменам в судебной системе... Пожалуй, впишу смещение коррумпированного судьи в свою предвыборную кампанию. Как тебе идея?

Вынув зажигалку, Крис закурил. Телохранители подхватили помятого Моро под руки и протащили до кресла.

В который раз у Джона саднили костяшки пальцев. Он чувствовал себя погано от того, что вновь сделал грязную работу. Судья не был ему врагом. Выборы и бомонд не его дело, а Крис – не его Миранда. И потому настроение было соответствующее.

Зато настроение Криса заметно улучшилось.

— Благодарю тебя, Джон, — сказал он, когда свидетели наказания чуть разошлись по парку. — Ты молодец и заслужил награду. Спроси мою секретаршу, она выдаст тебе ключ от кабинета.

— Засунь свою награду себе...

Раззадоренный, Джон на взводе успел сделать несколько шагов к Крису прежде чем телохранители рванули его назад. Недовольный Крис выдохнул сигаретный дым и вздернул подбородок:

— Мне отменить встречу с твоим инспектором?

Наследник не без оснований считал, что держал Джона в заложниках. Наступив себе на гордость, с чудовищным усилием Джон проглотил ярость и, показав смирение, вырвался из хватки телохранителей. Вшивый галстук вконец его задушил. Джон сорвал его с шеи и швырнул под ноги, сплюнув туда же.

— Пойду подгоню машину, — процедил он, едва замечая довольный кивок наследника.

Не оглядываясь, он покинул гольф-клуб, но сел отнюдь не в «Роллс-Ройс», а как есть пошел пешком до трамвайной остановки с намерением никогда не возвращаться в мир высшего общества.