3. Страдающий психической чистоплотностью | 精神洁癖症患者
Название главы также можно перевести как "пациент с мизофобией"
Была глубокая ночь. Над Неаполем звёзды застыли, словно в зеркальной воде.
Отель съемочной группы располагался у подножия Везувия — того самого вулкана, что некогда уничтожил Помпеи*. Его зловещий силуэт высился прямо над крышами, а дальше простиралась бескрайняя морская гладь, чья синь растворялась в горизонте.
*кто в танке, Помпеи — полуразрушенный древнеримский город, расположенный к юго-востоку от Неаполя, у подножия Везувия
Линь Цзыу прилетел в Италию всего неделю назад и до сих пор не адаптировался к новому часовому поясу — по ночам он по-прежнему бодрствовал.
Выйдя на балкон, он рассеянно окинул взглядом черепичные крыши прибрежных домов, после чего небрежно закурил, зажав сигарету в зубах.
На этот раз он снимался в классическом западном фэнтези — точнее, в донельзя клишированном фильме про вампиров. Однако режиссёр, осенившийся «гениальной» идеей, добавил в сценарий модную гоморомантическую линию и щедро разбавил её восточной экзотикой. В итоге Линь Цзыу достался сюжетный бред следующего содержания:
Даосский мастер Сы Чунсюэ* с Дальнего Востока встречает в Италии вампира Джакомо. Используя древние таинственные заклинания, они вступают в схватку ума и магии — любя и ненавидя. Не осознавая того, Сы Чунсюэ влюбляется в Джакомо и с помощью даосских практик пытается преобразовать его кости, чтобы превратить вампира в человека.
*Сы Чунсюэ (司重雪) — аля что-то типа "Мастер Тяжёлого Снега", если интересно, могу разобрать по иероглифам и объяснить значение подробнее
Но Джакомо предаёт его доверие: оказывается, Сы Чунсюэ когда-то убил его настоящего возлюбленного, и вся их «любовь» была лишь местью — каждый нежный жест, каждый шёпот в темноте. В финале Сы Чунсюэ, охваченный скорбью, собственноручно убивает Джакомо. С той ночи его волосы становятся белыми, и он исчезает в мирской суете, чтобы провести остаток дней в одиночестве.
Когда Линь Цзыу дочитал сценарий, он не мог сдержать вздоха, закрывая папку:
— Подумать только — в этом бренном мире нашёлся режиссёр, вознёсший мэрисьюшность до таких высот. Моё ничтожество в благоговении кланяется.
— Говори по человечески, — вздохнул его агент.
— Не хочу это играть, — Линь Цзыу швырнул сценарий на стол.
— Это же знаменитый итальянский режиссёр! — возразил агент. — Да, из-за спорного сюжета фильм, возможно, не выйдет в прокат на материке, но в Гонконге и на Тайване* его точно увидят. Ты правда хочешь отказаться?
*кто опять в танке почему — в Гонконге действует не китайский закон, а международное британское право (например поэтому второй сезон небожителей в Гонконге показывали, а на остальном материковом Китае — нет), а Тайвань позиционирует себя как отдельное государство, пусть КНР этого и не признаёт.
— Ни за что!
— Но режиссёр просмотрел сотни актёров и выбрал только тебя, — агент приподнял бровь.
— Да ну? — Линь Цзыу провёл рукой по волосам. — Неужели я так похож на Мадам Баттерфляй?*
*Мадам Баттерфляй (蝴蝶夫人, Madama Butterfly) — опера Джакомо Пуччини. Знаете "Чио-Чио-сан" от КарМэн? История взята оттуда! Цзыу здесь высмеивает режиссера и критикует клише, ибо как опера Пуччини так и этот фильм крайне поверхностны с точки зрения восточной культуры. Если интересно подробнее, можете поискать в интернете или я тоже могу рассказать чуть больше
— Ты правда не передумаешь? Гонорар — вот такой, — агент тыкнул в экран телефона.
— И это всё? Ха, — Линь Цзыу лишь презрительно хмыкнул. — Не думал, что мои профессиональные стандарты стоят так дёшево. Шутишь? Я — человек принципов.
— Нет, — невозмутимо поправил агент, — ты пропустил ноль на конце, умножь на десять.
Линь Цзыу стремительно поднялся с дивина-шезлонга, широким жестом руки изобразив театральную решимость:
— Ладно, ладно! Беру, согласен, играю!
Агент немного помолчал иискоса взглянул на него.
— А теперь сценарий уже не мэрисьюшный?
Линь Цзыу с ледяной аристократичностью заявил:
— Этот новаторский синтез Востока и Запада демонстрирует невероятную смелость режиссёра. Такой многогранный персонаж, как Сы Чунсюэ, с его сложной душевной эволюцией — это именно тот вызов, который нужен моему актёрскому мастерству. Как я мог отказаться? Шутите? Я — артист, готовый выйти за рамки привычного. Хе-хе.
Линь Цзыу — актёр особенный. Чтобы он согласился на роль, нужно соблюсти два условия:
1. Сценарий должен соответствовать его изысканному (и постоянно меняющемуся) вкусу.
2. Гонорар должен быть астрономическим
Примечание:
- Если пункт второй выполнен, пункт первый можно незначительно проигнорировать.
- Если пункт второй выполнен блестяще, пункт первый разрешается полностью вычеркнуть.
Однако Линь Цзыу — профессионал до кончиков пальцев. Если уж он взялся за роль, то ни единой жалобы на сценарий, только полное погружение в персонажа.
Проблема одна: у него есть железное правило — никаких постельных сцен и поцелуев. Если режиссёр настаивает на личном участии — хоть за гору золота, хоть за шедевр века — он развернётся и уйдёт без дискуссий.
В этом зверинце* шоу-бизнеса, где сегодня ты спишь с моей девушкой, а завтра я с твоим парнем, такое поведение Линь Цзыу однозначно заставляет людей думать, что он не в себе.
*"动物世界" — мир животных
Даже несколько артистов, которые хорошо общаются с Линь Цзыу, упоминая этот момент, шутливо говорили: «Ах, Линь Цзыу? Он словно повесил на шею табличку "фригидный" и выставляет её напоказ.»
Но Линь Цзыу лишь высокомерно вскидывал подбородок, с презрением окидывая насмехающуюся толпу, и бросал:
— Не снимаюсь, потому что мне противно. В нашем кругу такой бардак — кто знает, какие болячки у партнёра?
Этой фразы хватило, чтобы Линь Цзыу мгновенно стал мишенью для всеобщей критики. Развлекательные рубрики газет, Weibo, WeChat* — множество актеров, словно яростные защитники морали*, обрушились на него с гневными обвинениями в том, что он эпатирует публику и очерняет коллег.
*два популярных китайских приложения. Вэйбо — аналог твиттера, Вичат — вацапа или телеграмма, но оба чуть более многофункциональные. Чуть подробнее о них могу рассказать позже
*«卫道士» — обычно, ханжа или моралист
Линь Цзыу лишь холодно усмехнулся, даже не удостоив оппонентов перепалкой. Такая манера, хоть и подставила его под огонь критики, доведя некоторых до бешеного скрежета зубов, зато пленила армию фанатов, сделав их преданнее прежнего.
Линь Цзыу постоял на балконе, докурил сигарету до конца и лишь затем вернулся в спальню.
Он уселся за письменный стол и снова повторил наизусть завтрашний текст. Хотя вокруг были одни иностранцы, и даже если бы он ошибся в нескольких фразах, никто бы не заметил, но перфекционизм Девы заставлял его снова и снова повторять слова, пока не останется ни единой ошибки.
Линь Цзыу, пожалуй, был самым язвительным актёром на съёмочной площадке.
Но все, кто работал с ним, вынуждены были признать: он почти никогда не косячил — его сцены шли с первого дубля.
Но сегодня Линь Цзыу никак не мог сосредоточиться на заучивании текста.
Он снова и снова отвлекался — взгляд невольно скользил к той папке с резюме. А когда он приходил в себя, оказывалось, что папка уже давно раскрыта. Он долго смотрел на лицо человека со слабой, еле заметной улыбкой на последней странице.
Линь Цзыу включил компьютер и открыл папку с провокационным названием «Сила трения обращает в пепел»*. Логично было бы предположить, что внутри хранятся японские классические фильмы для взрослых, европейские образовательные материалы по физиологии или, на худой конец, коллекция откровенных фото знаменитостей — только так можно оправдать столь вызывающее название.
*«强撸灰飞烟灭» — китайский интернет-мем, здесь игра слов между "трение" и "мастурбация"
Но в той папке оказалось всего лишь несколько старых фотографий, загруженных туда ранее.
Он открыл одно из них — и увидел старую-престарую групповую фотографию старшеклассников. Некоторые лица на ней едва ли можно разобрать.
Но его взгляд вдруг прилип к лицу одной из девушек на фото. Как леопард, затаившийся в кустах перед прыжком на тучного ягнёнка, он с болезненным сладострастием разглядывал её, смакуя каждую деталь...*
*«食髓知味» — идиома "Попробовав костного мозга — узнал его вкус". Отсылка к древней китайской легенде про разбойника, который, распробовав вкус костного мозга, не смог остановиться и стал одержим этим вкусом
На следующее утро Линь Цзыу ненадолго освободился и, устроившись рядом со съёмочной группой, пил напиток, наблюдая за тем, как снимаются другие актёры. Так он мог ещё немного ознакомиться с работой этой съёмочной команды.
— Господин Линь! — подбежала Бай Сяочуй.
— А? — Линь Цзыу, надув щёки и зажав во рту соломинку, обернулся с широко раскрытыми глазами. — Что такое?
Бай Сяочуй вздрогнула от неожиданности:
— Господин Линь, у вас сегодня синяки под глазами!
Естественно, задротил до полного уничтожения.*
*«废话,强撸灰飞烟灭» — "до полного уничтожения", дословно: "до превращения в пепел"
Линь Цзыу закатил глаза:
— В игры резался, вот и результат, — закатил глаза Линь Цзыу.
Бай Сяочуй: «.....»
Линь Цзыу известен своей игровой зависимостью, особенно обожает онлайн-игры в жанре уся и сянься*. Бай Сяочуй на мгновение опешила — будучи скромной и прилежной девушкой, она никак не могла понять, почему парней так затягивают эти игры, в которых, кроме прокачки, вообще нечем заняться.
*я думаю, это известно всем, но всё же, это жанры китайского фэнтези, основное их различие: в уся герои смертны, в сянься не всегда. У Митбан в жанре сянься например эрха написана
Линь Цзыу прикусил соломинку и лениво спросил:
— Чего хотела?
— Э-э... Господин Линь, насчёт вчерашних резюме...
Она не успела договорить, как Линь Цзыу достал из пакета пачку бумаг и протянул ей:
— Проверил. Вот эта. Свяжись с ней.
Бай Сяочуй взглянула — это было последнее резюме из вчерашней стопки. Женщина примерно того же возраста, что и Линь Цзыу. Лицо, которое могло бы быть миловидным, но... Правый глаз пересекал длинный шрам, будто повествующий о какой-то трогательной и печальной истории.
— Ло Сяо...* — пробормотала Бай Сяочуй, поднимая глаза и замечая, как выражение лица Линь Цзыу внезапно стало странно напряжённым, едва он услышал это имя.
*Ло Сяо (кит. 洛萧). "Ло" обычно часть имён собственных географических объектов (например рука Лошуй "洛水" и город Лоян "洛阳"), а "Сяо" — унылый, пустынный, заброшенный
В Бай Сяочуй вдруг проснулась какая-то женская интуиция и она осторожно спросила:
— Господин Линь... вы знакомы с этой женщиной?
— Что? — резко очнулся от мыслей Линь Цзыу, уставившись на неё.
— А-а, не обрайте внимания, — Бай Сяочуй, встретившись с его внезапно заострившимся взглядом, замахала руками. — Просто Вы, господин Линь, сегодня как-то необычно себя ведёте... Так, спросила между делом...
Линь Цзыу долго смотрел на неё, прежде чем его взгляд наконец смягчился.
Спустя долгий момент он отвернулся, устремив взгляд на суетящуюся съёмочную группу — но казалось, его глаза видят что-то очень далёкое, за пределами этого этого места.
— Да. Знаком, — равнодушно ответил он.
— Что? Серьёзно? Вот совпадение!
Линь Цзыу спрыгнул с перил, и на его лице вновь появилось привычное беспечное выражение. Он лениво потянулся и спокойно бросил:
— Ага, мир тесен. Кружишь-кружишь столько лет, а в конце концов всё равно натыкаешься на старых соучеников, — он посмеялся.
— Она... Ваша соученица?! — округлила глаза Бай Сяочуй.
— Ага, она была старше меня*. Мы жили в смешанном общежитии, в одном здании. Она жила этажом выше.
*«学姐» — старшая соученица, думаю, что-то типа современного аналога "шицзе"
Его улыбка была слишком лучезарной, а голос — слишком оживлённым. Бай Сяочуй на мгновение показалось, будто Линь Цзыу нарочно изображает эту непринуждённость, чтобы скрыть что-то важное.
Впрочем, Бай Сяочуй не стала копать глубже, опустив глаза и снова внимательно рассмотривая электронное фото в резюме.
— Ну и совпадение! — пробормотала она, продолжая изучать снимок. — Свяжусь с ней сразу. Если всё пройдёт гладко, она сможет присоединиться к команде уже вечером.
Но Линь Цзыу уже не слушал её. Причмокивая соломинкой, он вальяжно удалялся, вульгарно напевая «Восемнадцать касаний»* — народную похабщину, от которой у горничных краснели уши.
*Как и сказано, восемнадцать касаний — провокационная китайская народная песня с эротическим подтекстом. И по всей видимости Митбан большая её фанатка, ибо я встречаю упоминание об этой песенке уже во втором её произведении (Мо Жань из второй главы эрхи, привет- привет)