Дикая Душа: Пробуждение

Новобранка наспех переоделась, выбросила использованную ватку, и обессиленная поплелась к выходу, прихватив в рюкзак форму для стирки.

— О! Тебя то я и ищу, — задорно протянул Кэлдос и весело зашагал к Аксинье.

Он улыбнулся, из-за чего и Аксинья заразилась улыбкой, а может просто на автомате скопировала его мимику. Только в этот момент она поняла, что неподвижно стояла на месте и смотрела в пустоту по ту сторону окна.

Кэлдос подошёл и протянул ей плащ.

— Дырявая твоя голова, убежала и оставила его.

Из уст Кэлдоса это прозвучало безобидно и до того по-доброму, что Судакова почувствовала, как затрещала по швам. Сдерживаемый поток эмоций готовился разодрать её на части, но она не хотела быть слабой в чьих-то глаза, а потому продолжила терпеть.

С каждым злым взглядом, внешнемирка начала забывать, что такое хорошее отношение и постепенно замыкалась в себе. Она старалась абстрагироваться от всего. Однако собственные чувства были другого мнения, они несли больше боли, чем того хотелось. Но от добродушного взгляда Кэлдоса, душа и сердце Судаковой болезненно затрепетали, сжались и заскреблись. Ксеня устала делать вид, что отрицательный к ней настрой в порядке нормы, что просто нужно это игнорировать или уверять себя, что это глупости. Чаша подавленных эмоций не просто наполнилась, но и вовсе полилась через края.

Глаза обожгло огнём. Аксинья заулыбалась и прикрыла глаза рукой. Как только первая капля проложила дорожку по коже, новобранка в полной мере оценила масштаб скопившейся обиды, которая начала нещадно душить и требовать больше. Судакова стала стирать дорожки так рьяно, что казалось расцарапает щёки.

— Э-эй, ты чего это? — растерянно проговорил Кэлдос. — Ну, забыла плащ, это ж не конец света! Подумаешь, беда какая.

— Спасибо! — она всхлипнула и не поднимая головы, буркнула дрожащим голосом: — Извини... я не... я обычно не распускаю сопли при посторонних.

Кэлдос безмолвно положил руку ей на голову, притянул к плечу, а сам отвернулся к окну. Он позволил ей выплакаться, и чтобы не смущать, вглядывался во мрак по ту сторону. Аксинья вжалась лбом в плечо, а руки прижала к своей груди, в то время как орденовец второй рукой упёрся о подоконник. Судакова бесшумно завывала и крепче стискивала ткань кофты. Щёки то горели, то остужались слезами. Голова пульсировала, а тело потрясывало.

— Если так тяжело, поплачь. Чем больше копишь, тем больнее взрываться. Если всё время сдерживаться, то однажды пороховая бочка рванёт так сильно, что собрать себя будет просто невозможно, — спокойно проговорил Кэлдос. В его голосе прозвучала скорбь, ядовитая и глубокая. — Чувствам нужно давать выход. В конце концов люди эмоциональные существа и питаются ими, просто нужно научиться не есть отраву, — выдохнул он.

После минутки слабины, Аксинья осторожно отстранилась, снова потёрла глаза и смахнулся оставшиеся капли с подбородка. Она давно не чувствовала себя так отвратительно и легко одновременно. Ей не верилось, что пришлось втягивать кого-то в душевные муки, но и не жалела, что этим кем-то оказался именно Кэлдос.

Ей почудилось, будто говорил он не ней вовсе, а сам с собой, с отражением в окне. Орденовец и бровью не повёл, пока Аксинья не пришла в себя, лишь тогда повернулся с серьёзной миной и снова улыбнулся.

— Спасибо, Кэлдос! — Судакова приняла свой плащ и задержала дыхание. Она решала, стоит ли ей добавить что-то и решила не молчать. — Может и тебе стоит взорваться? Ещё раз спасибо.

Он растерялся от услышанного, а на душе Аксиньи воцарилось призрачное успокоение. Она кивнула другу и зашагала на выход, раздумывая над его словами.

***

Судакова изучала в увесистую книгу и рассматривала изображения тебрарумов. От одного их вида по телу расползались охлаждающие волны мурашек. Их безжизненные глаза до того ужасали, что Аксинья листала одну страницу за другой, а на тексте сосредоточиться никак не могла. Она договорилась встретиться с Олей, чтобы та помогла разобраться в тёмных существах, но светлая девочка сильно опаздывала, что на неё похоже не было совсем. Плюсом ко всему, Ксеня собиралась предпринять ещё одну попытку и расспросить Васильеву о том, что она знала о пропавшем и капитане Ирастусе. Оставлять эту проблему нерешённой она не собиралась, поскольку слишком много факторов сходились на том, что месяц, выделенный на курс и существом были взаимосвязаны.

Как только Аксинья пришла в библиотеку и нашла нужную книгу, то забилась в самый дальний угол. Она заняла стол, ограждённый двумя стеллажами с обеих сторон, чтобы не притягивать и без того осточертевшие взгляды. В этот день в библиотеке собралось гораздо больше орденовцев, чем обычно, потому Аксинья ощущала себя неуютнее обычного. Для пущего эффекта она ещё и спиной ко входу села, но теперь жалела, поскольку не могла выглядывать в проход и высматривать Олю.

Надежды на её приход медленно угасали, а потому Судакова решила начать без неё. Однако из-за обилия незнакомых слов Зазавесья, приходилось перечитывать по несколько раз, чтобы уловить хотя бы суть.

Спустя десять минут мучений, она выбралась из укрытия и пошла искать толковый словарь. Аксинья всерьёз задумалась о том, чтобы завести для себя тетрадь, да хоть на тэбъюле вести записи. Тем более, что некоторые слова она уже успела позабыть. Судакова подошла к глобусу, провела по нему и стала листать список. После недолгих манипуляций, она таки нашла расположение книги и отправилась на поиски.

— О, нашлась, наконец-то. Привет, — рядом появился Андрей. — Оля просила передать, что сегодня не сможет прийти, её отправили на миссию, так что не жди, — он цокнул языком и пожал плечами.

Орденовец посмотрел на книгу в руках Судаковой и чуть не прыснул со смеху. Однако вкупе с пустым выражением лица и не менее безразличными глазами, это выглядело жутко. Сама же Ксеня ощутила, как лицо запылало, то ли от стыда, то ли от смущения.

— Ты серьёзно взяла словарь?

— Нет, по приколу решила потаскать его в руках, энергией зарядиться, — недовольно фыркнула Аксинья.

Щёки яростно защипал румянец, из-за которого она спешно отвела взгляд, а через мгновение и вовсе направилась к занятому столу.

В груди разразилась настоящая симфония, каждое дыхание ощущалось так, будто она могла воспарить, в то время как мышцы на спине напряглись. Андрей заметил её раскрасневшееся лицо и снова опустил смешок. Судакова уже понадеялась, что он отстанет, но орденовец сел напротив и развернул к себе книгу с тебрарумами. Ей одновременно было приятно находиться в его компании, но вместе с тем до ужаса непривычно. Однако то, что творилось в её груди уже медленно сводило с ума и не давало нормально сосредоточиться на обучении.

— Ты же вроде уже смотрела эту книгу ещё в начале обучения?

Новобранка выдохнула, задержала дыхание и вдохнула. Она надеялась, что это поможет ей успокоиться и прийти в себя.

— Смотрела, а толку-то? Я ничего не поняла, там такая куча ваших словечек навалена, что с трудом находились обычные. Поэтому я и договорилась с Олей, чтобы она мне всё это объяснила.

Прислонившись лбом к столу, Аксинья свесила руки и тихо промычала из-за мозгового переутомления.

— Ну, раз я всё равно тут, то могу тебе объяснить. Это не так сложно, — Андрей пожал плечами.

Аксинья повернула голову и посмотрела на него поражённым взглядом. Орденовец бегал глазами по тексту и безынтересно перелистывал картинки. Конечно, она понимала, что вероятнее всего не интересно смотреть изображения того, что не одну сотню раз встречал в живую. Она поймала себя на мысли, что снова рассматривала его глаза исподтишка, а когда он застукал её с поличным, то новобранка резко выпрямилась и сделала вид, что ничего не было.

— Я только «за», сэнсэй!

— Тогда давай начнём с основ. — Он отодвинул книгу на середину стола и развернул так, чтобы они оба могли видеть текст. — То, что каждый из тебрарумов имеет свою форму и способность, ты знаешь и сама. Знаешь же? — Андрей недоверчиво сощурился.

— За кого ты меня держишь? Кончено, знаю! Например, одни специализируются на поиске с помощью нюха, как Дэ́пры, а другие могут пролезть в тело человека, как Кэ́йхаль.

— Молодец. Ты уж извини, но конфетки у меня с собой нет.

Аксинья фыркнула, скрестила руки и упёрлась в стол, пока сердце бесновалась, точно ужаленное. Будь её воля, она бы просунула руку в грудь и задушила его, чтобы перестало вытворять то, что накидывало ещё больше проблем.

— А ты знаешь почему у каких-то тебрарумов есть, скажем, цветные глаза или когти, а у других нет? — Аксинья поджала губы и помотала головой. — Не имеет значения вид твари, размер и его умения, всё решает цвет, которым его наделили, это те же светящиеся отростки, кристаллы в теле и глаза. Тёмные твари делятся по рангам как раз с их учётом. От пятого, менее опасного, к первому, самому опасному. После исследований, орденовцы совместно с учёными выяснили, что цвет так же важен, ведь определённый оттенок даёт определённое количество силы. Пятые ранги слабее остальных, потому что не имеют усилений, но зачастую именно они являются ищейками. Четвёртый ранг определяется оранжевым цветом, третий — зелёным, второй — красным и первый — фиолетовым. Первые самые опасные, в основном этот цвет даётся именно Мессорам.

— Тогда почему не дать всем тебрарумам фиолетовый? А если что-то зависит от силы и формы, то можно же сделать всех Мессорами. Разве так армия Итенедонимуса не будет непобедима?

— Не думаю, что всё так просто. Это лишь моё предположение, но уверен, что Мессоров тяжело создавать, поскольку их вид, как и Йи́ниум Агери́т — Йири́т, то существо, что напало на нас в саду, довольно редко встречаются. Наверное, всё зависит от способа создания этих монстров и раз они ещё не разрослись, как тараканы, значит что-то влияет на их разум при создании. В отличии от остальных собратьев эти два вида отличаются разумностью и умением анализировать, выстраивать стратегию и так далее. Я даже больше, чем убеждён, что не каждый тебрарум может справиться с красным или фиолетовым усилением. Не думай, что Тёмный идиот, будь его воля, у него бы только эти два вида и существовали.

Андрей наклонился и дал Аксинье щелбан. Новобранка ойкнула и схватилась за лоб.

— Да кто ж так делает! Я просто интересуюсь!

Судакова задумалась. А строила бы Оля подобные предположения или всё дело в тайных собраниях? Если так, то Абектибус мог знать гораздо больше, чем говорить. Возможно и его «предположение», это факт, но какой смысл скрывать подобную информацию от остальных кастодов, новобранка не понимала. А возможно она стала слишком подозрительно относиться ко всему и видеть подвох там, где его не было.

Раздумывая над объяснениями, Аксинья понимала, что кое-чего не доставало. Она не была уверена, что получит ответ, но и не задать вопрос не могла. В конце концов с этой странностью она встречалась уже несколько раз. Слушком много для простого совпадения, но мало для факта.

— А что на счёт белоглазых теней?

Андрей нахмурился и недоумённо замотал головой.

— Каких?

— Тех, что с белыми глазами.

— Да, нет таких. Я ведь уже говорил. Ты это из воздуха взяла или как?

Аксинья серьёзно посмотрела на орденовца, взвешивая все «за» и «против». Сначала он слукавил о вспышке, после играл в молчанку с найденной бумажкой и одному чёрту известно, что ещё не договаривал. Разве можно доверять ему? А с другой стороны, он не раз выручал из беды и охотно соглашался обучать. Конечно, он не мог говорить направо и налево о том, что обсуждалось исключительно на закрытых собраниях, но это ли не странно? Судакова опустила взгляд в книгу.

— Нет, мне похоже привиделось. Вот и решила уточнить на всякий случай.

— Тогда продолжим. Есть ещё одна интересная система. Когда низкоранговые тебрарумы объединяются в кучки, то по силе могут дотянуть от четвёртого и до первого рангов. Например, три пятёрки по силе как один из четвёрки и по нарастающей. Однако, чтобы сравниться с однёркой, пятёрок должно быть не меньше сотни.

Аксинья ловила каждое слово и, к своей радости, понимала, все объяснения.

— Значит, от формы существ мало, что зависит. Но определённые подвиды также ограничены в способностях, то есть только, например, Кэйхаль может пробраться в тело человека или Мессор, который трансформирует разные части тела? — Андрей кивнул, а у Судаковой назрел старый вопрос, не терпелось услышать ответ Андрея. — Все говорят об Итенедонимусе, но хоть кто-то его встречал?

Орденовец подпёр подбородок и невесело ухмыльнулся.

— Даже если кто-то и встречал, рассказать некому.

— Но как же те разы, когда он нападал на сайды? Неужели и там никого не осталось? — ужаснулась Аксинья и съежилась, точно чьи-то ледяные пальцы игриво скользнули от шеи к пояснице.

— Большую часть поселенцев убили, да и выжившие говорят, что были так напуганы, что не видели ничего вокруг и волновались только о том, чтобы сберечь собственные шкуры. Я вообще не уверен, что он часто выбирается из своего укрытия. — Аксинья собралась открыт рот, как Андрей вытянул ладонь. — Нет, нам не известно, где он скрывается. И сразу скажу, что не одно поколение ордена пыталось его отследить, все умирали ещё когда подбирались к своре тенада́серов, без исключения. Похоже, они как-то вычисляют чужаков, хотя это и не удивительно вообще-то.

Аксинья не верила, что целью тебрарумов были простые убийства, будто они, как психопаты, занимались этим ради удовлетворения кровожадной натуры, но и о намерениях ни их, ни их хозяина она даже предположить не могла. Почему-то ей казалось, что людям проще верить, что Тёмный и его приспешники бездумное зло. А быть может они таковыми и являлись?

Вернувшись к книге, Судакова вдруг вспомнила один интересный феномен, который успела вычитать, но не поняла о нём. Она в спешке долистала до закладки и подвинула к Андрею, ткнув пальцем на словосочетание «резонанс фака́ль». Сэнсэй вскинул брови и перевёл усталый взгляд на ученицу, на что она уставилась на него в ответ в нетерпении.

— Ну и что ты мне тут суёшь?

— Ты что, резко отупел? Я же показываю. Что это значит, этот резонанс?

Андрей вопрошающе посмотрел на неё и ухмыльнулся, после чего скрестил руки и выдохнул в той же насмешливой манере.

— Этот феномен можно отнести не только к тебрарумам, на самом деле. Если говорить упрощённо, то это процесс, когда одна способность напрямую контактирует с другой, ну ещё слышал, что это зовут заражением тёмной энергией. Такими вещами зачастую пользуются приспешники Тёмного — тенада́серы. Они вливают часть тёмной энергии в противника и в ответ сами должны получить хоть какую-то каплю его способности. После этого, резонанс происходит сразу у обоих, но управляет им тот, чья способность сильнее, в основном тёмная энергия захватывает домирующую позицию и заставляет жертву подчиняться воле доминанта. От опыта и умений зависит и время поглощения жертвы, не особенно умелые могут подчинять себе жертву не более чем на минуты три-четыре, а опытные могут и на весь день, думаю. Некоторые называют это эффектом кукольника.

Ксеня нахмурилась, а после забегала глазами по пространству.

— А как же происходит процесс обмена способностями?

— Из того, что мне самому приходилось видеть, тенадасеры проворачивали это через рану. Они могли оставить легкую царапину на противнике, в этот момент вбрасывали часть тёмной энергии и в ответ забирали, скажем так, донорскую, чтобы резонанс непосредственно произошёл. Если только влить темную энергию и не забрать в ответ, то тёмной способности нечем будет управлять и неудавшийся доминант получит сильную отдачу. Это, как если бы охотничьей собаке не дали след, понимаешь? В общем это довольно опасно для обеих сторон, поскольку одна оплошность может загубить не только подавляемого, но и доминанта.

Судакова кивнула и обратила взгляд к монстрам на голографических страницах. Она гадала, могла ли провернуть и сама такое? Но риски выглядели куда внушительнее небольшого шанса на успех. С одной стороны, это казалось лёгким, но она понимала, что если только дать и не забрать, то этой ошибкой можно сильно себе навредить. Тем не менее это дало ей новую пищу для раздумий.

— Ладно, я поняла, спасибо за помощь.

— Не обращайся без талона, а то без очереди я тебя пропускать тоже не собираюсь постоянно.

Андрей поднялся и вдруг потрепал Судакову по голове. Она замерла, перевела на него взгляд и захлопала глазами. Трепет в груди обратился в полномасштабный ураган, который Аксинья предпочитала списывать на предвкушение отдыха. Оба застыли глядя друг на друга, а после одновременно дернулись назад. Андрей буравил ладонь несколько секунд со странным выражением лица, а после спрятал руку в карман, склонил голову и посмотрел в сторону выхода.

— Ну я пошёл... да, пошёл.

— А-а... конечно, мне тоже пора!

***

Аксинья проснулась посреди ночи. Развернувшаяся во рту саха́ра не давала покоя. Внешнемирка большую часть сна бегала в поисках воды и пыталась напиться, пока не проснулась. Она поднялась с кровати и наощупь пошагала на кухню. Глаза так и норовили сомкнуться, а ощущала она себя настолько заспанной, что боялась ненароком навернуться.

— Чёртовы тебрарумы! Ты видишь, всё ещё опасно, но ты...

Она остановилась на середине лестницы и обернулась. Рядом никого не оказалось, а это значило, что Кэтсия намеренно усилила слух внешнемирки. Потребовалось больше минуты, чтобы признать голос матери. Аксинья замерла и стала прислушиваться, не почудилось ли ей спросонья. Потёрла глаза и стала всматриваться во тьму. Возникло желание убежать в комнату и спрятаться под одеяло, мало ли опять ночной гость пожаловал. Аксинья потрясла головой.

Нет, бред какой-то, тебрарумы не разговаривают.

Набрав побольше воздуха в лёгкие, она крадучись добралась до кухни и опасливо выглянула из-за угла. Когда глаза привыкли к мраку, Судакова рассмотрела силуэт у окна. Варвара стояла, скрестив руки и кривила губы. В светлых волосах путался блёклый свет от фонарей, а глаза горели броской неприязнью. В одной руке Аксинья заметила рамку, но фотографии рассмотреть не сумела, оказалось слишком темно. Неприятное ощущение пробежалось по затылку и скрылось под горлом, противно брюзжа.

Нажав на выключатель, Судакова поморщилась, когда свет заполнил комнату. Варвара вздрогнула и обернулась. По глазам точно полоснули лезвием, но немного времени спустя внешнемирка привыкла. Аксинья смотрела на фотографию отца и чувствовала напряжение.

— Ты сказала «тебрарумы»? И с кем ты говорила? — Аксинья насторожилась, когда лицо матери вытянулось от изумления.

Варвара поджала губы и приняла непринуждённый вид.

— Что? — Выглядела она значительно спокойнее. — Ты чего не спишь?

Аксинья сверлила мать недоверчивым взглядом. Она обошла стол и приблизилась к окну. Перевела глаза на улицу и быстро пробежалась по территории. Только когда убедилась, что угрозы нет, повернулась к Варваре. Младшая Судакова обдумывала услышанное и стала раздумывать как подступиться к родительнице. Она успела перебрать сотню вариантов, но так и не подобрала подходящего.

Она вновь подозрительно покосилась в окно и подумала о том, что ни разу не подозревала мать в связи с завесой, но теперь в голову закрались сомнения. До этого момента её устраивал вариант, что у родителей была часть способностей, которые передались ей самой и приумножились, как когда-то объяснили орденовцы. Теперь же Аксинья засомневалась.

— А ты чего в темноте стоишь?

— Не спалось, — пожала плечами мама и развернулась. — Ладно, пойду спать. И тебе не помешает, учёбу никто не отменял.

— Ты сказала «тебрарум» и... говорила с фотографией отца! — Аксинье ничего не оставалось, как пойти в лоб.

Варвара уставилась на дочь, как на дурочку и нахмурилась, пока на лице отражалась неясность.

— Да просто вспомнила его сказки, он всякие ужастики придумывал, хотел на ночь тебе рассказывать. Вот ведь глупый, правда?

Судакова внезапно вспомнила, как в детстве, мать отрицала существование теней, как просила дочь не выдумывать и запрещала смотреть страшные фильмы. Паззл начал складываться, а сама Аксинья поняла, что ей удалось поймать родительницу с поличным.

Оставалось не дать матери уйти и требовать объяснений, если таковые имелись.

— Но ведь тени, которых я видела в детстве вовсе не выдумка. Я это знаю, потому что недавно видела их перед собой! — констатировала Аксинья.

Мать замерла и перепугано воззрилась на дочь. Она крепче сжала рамку и забегала глазами по лицу младшей Судаковой. Она распахнула веки шире и пошатнулась. Выражение лица сменилось на исступлённый ужас.

— Где? Где ты их видела!

— В проулке у нашего дома. Я видела, как они раздирали ту девочку, которую позже нашли в лесу.

Мать пошатнулась и обескураженно села, держась за голову.

— Я до последнего надеялась, что это тебя не коснётся, — горько произнесла она.

Аксинья решила включить дурочку, чтобы выведать ответы, а потому подбирала слова тщательно. Ей стало необходимо узнать, как много известно матери.

— Так ты знала, что это не выдумки?

— Да, и поэтому старалась отгородить тебя. Где же я... просчиталась? — Она запустила пальцы в волосы и безумно уставилась на фотографию Матвея.

Аксинья поражённо опустилась на стул. Она чувствовала, будто её предали.

— Просчиталась? Объясни! Ты всегда говорила, что это просто мои выдумки!

— Ты же заметила особенность, что никто кроме тебя их видеть не может? — Младшая Судакова сглотнула и кинула, не желая перебивать. — Я и Матвей тоже могли. Твой отец выяснил, что они откуда-то пробирались в наш мир и стал всё больше интересоваться этой темой. Он ждал их появления, как заведённый и думал, что они какие-то посланники. В итоге он поплатился за неосторожность. Я не хочу, чтобы ты следовала по его стопам...

Варвара обхватила себя за плечи и судорожно выдохнула. Она походила на осиновый лист на ветру, который мог осыпаться в любой момент.

— Поплатился? Ты говорила, что его убили! Он... он выяснил откуда они приходят?

— Не знаю. Но позже твой отец захотел, чтобы ты была вдали от всего этого, я обещала ему! Поэтому давай закроем эту тему раз и навсегда! Чтобы не случилось, не ходи за ними, кто бы не подошёл — беги без оглядки! — голос Варвары дрогнул, она шмыгнула и поднялась.

— П-подожди! Почему?

Мама выдохнула и серьёзно ответила:

— Потому что Матвея, это убило, я не хочу потерять ещё и дочь!

Варвара вышла, оставив Ксеню в одиночестве, в то время как Аксинья почувствовала себя разбитой, опустошённой, обманутой. Пусть мотивы матери она хорошо осознавала, но никак не могла прийти в себя, после услышанного. Если так, то отца убили тебрарумы. Вот чего родительница недоговаривала из страха, вот почему говорила дочери, что нет никаких монстров. Но разве это оправдание? Предупреди Варвара Аксинью заранее, и возможно, она бы не полезла в Зазавесье, не стала бы искать ответы. Судакова замерла. Нет. Она бы стала лезть ещё настойчивее, чтобы понять, что случилось с отцом, кто его убил и за что. Судакова не видела верного решения, она не могла простить лжи матери, но и себя корила за то же самое.

Липкий страх сковывал кожу, пока непонимание ожесточённо билось в затылок. Мир рухнул для Ксени вновь, но на этот раз удар оказался гораздо болезненнее. Всё это время, она жила с мыслью о том, что отца убил кто-то из людей и совершенно обычно, но теперь, когда она узнала, что его порешил тебрарум, никак не могла свыкнуться с этой мыслью. Она и заметить не успела, как её начало потряхивать. Аксинья застыла на месте, пока её оплетал ужас, который игриво водил по коже, впивался в плоть и царапал горло.

Аксинья решилась. Она настроилась на то, чтобы выжить ради родителей, захотела отречься от Зазавесья. Найти бы только способ разобраться с Кэтсией, но... как же все те тайны, над которыми она ломала голову столько времени? Разве могла она теперь повернуться ко всему этому спиной? Ради чего? В Зазавесье у неё есть шанс на интересную жизнь, а во внешнем мире она обречена на жалкое, по её мнению, существование. Да и участь отца не давала покоя: как и при каких обстоятельствах он погиб? Она ужасно злилась на мать, которая столько времени лгала ей прямо в глаза и заставила Ксеню чувствовать себя изгоем. Обман вязким туманом стал затягиваться вокруг Аксиньи и с каждым разом разрастался, погружая её в непроглядное пространство. И без того приходилось с трудом пробиваться, а теперь и вовсе нужно ходить на ощупь.

Как же ей стоило поступить и что выбрать? Какие приоритеты она должна выдвинуть на первый план?