Дикая Душа: Пробуждение

Захлопнув входную дверь, Судакова скинула обувь и поплелась наверх. Сил не было ни на что, а потому единственным желанием было просто лечь и забыться хотя бы на несколько часов.

— Аксинья? Это ты? — голос матери ощущался, точно горячий дождь, поливший в лютые морозы.

— Нет, воры. Они решили пошуметь, чтобы адреналина побольше хватануть, — устало ответила Аксинья.

Варвара вышла со встревоженным видом.

— Поговорим? — она поманила дочь в зал.

Говорить внешнемирке не хотелось, но и оставаться одной тоже, — это она поняла, когда увидела родительницу в дверях. Однако мамино «поговорим», всегда звучало пугающе. Судакова младшая нехотя поплелась к дивану.

Ей казалось, что она уже медленно начала умирать. Что месяц пролетел за тридцать секунд и в любой момент существо могло пожелать прикончить её, забрать тело себе. То, что она действительно не понимала: зачем вообще давать время? Неужели столько времени понадобится чтобы набраться сил или ослабить носителя? Мысли путались и казались несуразными все до одной, но мозговой штурм Ксеня не хотела прекращать. Выход сам себя не найдёт, а чтобы его найти нужно двигаться, крутиться, бежать, но ни в коем случае не стоять на месте. Препятствием казалось только одно: что, если расклад, к которому Ксеня придёт, ей не понравится? Что тогда?

— С тобой что-то не то. Ты как-то изменилась. Может, случилось чего? — Варвара нервно перебирала пальцы.

Тревожный грохот в груди себя ждать не заставил. Аксинья слегка приосанилась, из-за того, что мышцы на спине напряглись, почти окаменели. Внешнемирка не понимала, как лучше поступить: рассказать всё как есть или уберечь маму от правды? В конце концов Судакова осознавала, что о завесе нельзя болтать направо и налево, мало ли какие технологии могут быть припасены у ордена на такой случай. А подвергать родительницу опасности дочь хотела меньше всего. Хватало и того, что к ним в дом, как на проходной двор шастали тёмные твари, и что дочь сражалась с такими, так ещё и в придачу в другом мире.

— Устала от учёбы, да и просто много всего навалилось, — ответила новобранка и почувствовала фальшь в собственных словах. Оставалось надеяться, что её не заметит мать. — Ещё и с Ленкой поругались.

«Ложь всегда нужно разбавлять правдой, чтобы она не звучала, как жалкое оправдание или несусветный бред», — Судакова постаралась придать себе уверенности этой мыслью.

— Вот тебе на! — удивлённо выпалила Варвара. — Вы ж с Ленкой не разлей вода. Что это у вас случилось такое?

— Она думает, что я тайком общаюсь с парнем, который ей нравится, — пробубнила Судакова, решив, что лучше выбирать меньшее из всех зол, как тему разговора. — Мы всего-то в один кружок ходим.

Аксинья говорила уже увереннее, даже если слабость колола кончики пальцев.

— А почему не поговорите, как взрослые люди? — удивлённый тон матери выбил Ксеню из колеи.

— Так она ведь твердолобая, напридумывала себе чепухи. Лена с ним не знакома, а я вот этой чести удостоилась, вот она и взъелась.

На душе становилось легко, словно груз весом с тонну треснул и осыпался в пыль. Пусть и не всё, что Аксинья говорила, правда, но дышать стало значительно проще.

— Ну, так и познакомила бы их. Ишь, проблема какая, — Варвара хитро улыбнулась. — А может он тебе тоже нравится, вот и весь ответ?

Судакова младшая впала в ступор. Лицо её от чего-то запылало, внутри забурлила кровь, а сразу за ней накатило смущение. Да как Аксинья могла бы влюбиться в такого холодного, колкого и непредсказуемого мальчишку? Если он типаж Лены, не значит, что в него должна повестись и Судакова. Да и скучно ей с ним, вечно мрачным и недовольным. А может она специально уверяла себя в этом? Она предпочла сделать вид, что последняя мысль не приходила в голову.

— Что? Я, да в этого упрямца? Да, не в жизнь!

— Не убедила! — Варвара рассмеялась и скинула с плеча жемчужные пряди.

— Можно я уже пойду?

— Ладно уж, иди отдохни. Нужно же набраться сил на подвиги, а?

Смутившись, Аксинья резко подскочила с дивана и торопливо просеменила к лестнице, а после и в свою комнату.

***

— Почему ты не ответила? — грозно спросила командор. Она явно была не в настроении. То, как она стучала пальцем по столу, заставляло Аксинью нервничать. — Ты же хотела показать дух бойца, что-то я его не наблюдаю!

С самого утра выходного дня новобранке выпала честь попасть на ковёр Долоклады. Хотя Судакова была ой как не согласна с тем, что пищащий не с того ни с сего тэбъюл — хороший способ пробуждения. Помимо Агнессы в кабинете находилось ещё двое человек. Одного из них Аксинья признала, пусть и не сразу, а вот второго видела впервые. Она напряжённо изучала стену за спиной командора и пыталась в перерывах, когда командор набирала воздуха, что-то вставить, но не успевала. Все ещё жалкие попытки оказались пресечены ещё в зародыше, поскольку Долоклада яростно вскинула палец, чтобы предостеречь нерадивую новобранку.

Замявшись, когда командор, наконец, замолчала, Ксеня невнятно забормотала:

— Ну, эта ручка... она засветилась... то есть я услышала странный писк, потом ещё на экране этот знак появился, и я...

— Не помешало бы тебе лучше освоить тэбъюл, — хмыкнул капитан Ирастус, удобно устроившийся в одном из кресел. — Приятно, что мы встретились не новым столкновением, делаешь успехи!

Подколка мужчины заставила Аксинью скривиться в попытке улыбнуться.

— Ох, так вы уже познакомились, как чудесно! — Агнесса скрепила пальцы в замок у лица. — Ладно, сначала разберёмся с тобой, А́дикус. С твоими результатами мы определились, у тебя есть какие-то вопросы?

Аксинья подловила момент, чтобы рассмотреть незнакомца, чего не могла сделать ранее из-за тирады. В то время как любопытство стало надоедливо жужжать, а ведь это всё Оля, со своими рассказами о новобранце. Ксеня обратила к нему взгляд. Она с восхищением стала рассматривать его снежно-белёсые волосы, походящие на пушистый сугроб. Они отливали нежными оттенками в солнечном свете и приманивали проверить, а такие ли они мягкие, как выглядят на самом деле? Тёмные брови резонировали и ресницами, и копной на голове. Из-под светлых локонов выглядывали глаза, один походил на лазурные колокольчики, второй же глаз рассекал безобразный шрам до брови и пылал, точно лиловый аконит. Судакова глазам не верила, ведь прежде никогда не встречала людей с подобными глазами. Ладно голубые, но лиловые? Точно в новобранце сплелись огонь и лёд.

«Может потому от него исходит особенная энергетика?» — подумалось Аксинье.

Выбивающейся деталью показались слегка торчащие уши. А мягкие скулы подчёркивали его скучающий вид.

— К службе приступишь с сегодняшнего дня, пока можешь осмотреться и ждать указаний.

— Понял, — без особого энтузиазма ответил А́дикус.

— Прекрасно, можешь быть свободен.

Новобранец прошагал на выход, а после скрылся за дверью. Аксинья бы с радостью выскользнула с ним, уподобившись тени, но тогда её бы не только за шкирку втащили обратно, но и по новой заставили слушать выговоры.

— Так, а теперь давай с тобой. С завтрашнего дня, начнёшь проходить тридцатидневный курс кастода для полноценного вступления в орден. Тренировки ещё не всё. Тебе предстоит освоить особую программу, поскольку времени у нас нет — усваивать всё придется налету. В конце предстоит выполнить индивидуальную миссию, но это не критично, думаю, ты сможешь с ней справиться. По крайней мере надеюсь! Остальные подробности я уже выслала на тэбъюл. Капитан будет твоим наставником и поможет во всём разобраться, так что без выкрутасов, Судакова.

— Да я и... не собиралась. А «индивидуальная миссия» это что конкретно?

Командор недовольно скривила губы.

— Мы посмотрит кто справится в сражении: ты или тебрарум. — Она пожала плечами, а заметив ошеломление на лице подчинённой, Долоклада строго посмотрела на неё. — Мы не какой-нибудь летний лагерь, все наши кастоды рискуют жизнью, даже просто находясь в ордене. Ты теперь не исключение. Разве что программу придется осваивать не за четыре года и не в академии. — Долоклада откинувшись на спинку кресла. — Капитан, она в вашем распоряжении. Полагаюсь на вас. Подготовьте нашу особу ко всем трудностям!

Капитан Ира́стус учтиво склонил голову, затем поднялся и навис над подопечной. Изучающе осмотрел, нахмурился, пощупав мышцы на руках и поджал губы. Аксинья и сообразить толком ничего, как наставник повёл её наружу.

«Месяц. Может это какой-то сговор? Они все хотят от меня избавиться? Нет, тут что-то другое. Но откуда такие совпадение? И бывают ли они вообще?» — Аксинья напряглась. — «А если Кэтсия не хочет иметь дел с орденом и дала мне месяц, потому что через это время я стану его полноправным членом? Проблема»

— Я наслышан о твоих способностях, точнее об их отсутствии. — Капитан смотрел вперёд, пока его глаза наливались холодом.

Он прервал мысли новобранки так же бесцеремонно, как и вытолкнул из кабинета.

— Бросаешься в бой на поражение. Импульсивная до того, что не можешь это контролировать. Слишком полагаешься на силу других. Своенравная и упрямая девчонка, не следующая приказам. И далее-далее. — Он покрутил рукой и вдруг грустно улыбнулся. — Знаешь, ты напомнила мне одного человека. Её уже нет в живых, а ты упрямо идешь по тому же пути. Слышал ты начала делать успехи в бою. Надо бы это проверить в деле.

Настроение Судаковой в мгновение ока опустилось до критической отметки, пока с толку сбивали резкие смены тем капитаном. Тело, к счастью, уже и не ломило, но руки и ноги изнывали от предстоящей нагрузки. Аксинья ощущала, как вокруг то и дело кружили смерть, оскорбления, предрассудки и слухи, правдивость которых всем не терпелось выяснить. Слова капитана стали уколом правды, которую слышать из чужих уст не хотелось и вовсе. Исключением новобранка посчитала «начала делать успехи в бою», ей так не казалось.

Капитан дал подопечной время на переодевание, а сам отправился в зал. Аксинья дошла до комнаты, распахнула шкаф и понуро натянула тренировочную форму. Всё время она не переставала чувствовать укор во взгляде в отражении зеркала. Ей оно принадлежало или «квартирантке», а может и вовсе сразу обеим, разбираться не хотелось. Ответ в любом случае предвещал огорчение, а его и без этого хватало. Посидев с минутку, чтобы подготовиться морально к учёбе, она в утомлённом напряжении поплелась в обозначенное место, где и нашла наставника.

— Так, вы не шутили, — утвердительно сказала она, приметив его решительный настрой.

— Никаких шуток. Поблажек больше не будет. Так, что это? Заделай волосы, никаких распущенных волос!

Судакова вздрогнула от категоричного тона, но всё-таки сняла с руки резинку с бусинами, недавний подарок от Ленки, и сделала пучок. В руках Ирастуса же красовался деревянный меч, который будоражил воображение.

— Это резинка что ли? Я думал браслет. И украшение, и заколка, универсально.

Опомниться Аксинья не успела, как он внезапно подлетел ко ней со спины, и ударил рукоятью меж лопаток. Острая боль заколола в месте удара. Аксинья выгнулась, а после повалилась на пол. Новобранка зажмурилась от болезненных вспышек и проскулила, извиваясь, точно дождевой червь. Открыв глаза, она увидела кончик меча и испуганно замерла в ожидании того, что тот продырявит ей глаз.

— Убита. Урок первый: какой бы сильной ни была боль, не закрывай глаза и не теряй врага из виду, ведь твой противник будет ждать этого! — Наставник протянул ей руку.

Аксинья ухватилась с сомнением, едва она успела подняться, сдвинув брови к переносице, как снова оказалась на полу, сбитая с ног подсечкой.

— Убита, — гаркнул капитан. — Урок второй: не ведись на уловки врага, как бы доброжелательно он не выглядел, всегда держи ухо в остро.

Аксинья в конец растерялась. Бои с Андреем и тренажёром проходили совсем иным образом. Спарринги с наставником же агрессивнее, жёстче и беспощаднее. Подобных ему противников она прежде встречала при разговоре в кабинете командора, так как Долоклада изначально занимала главенствующую позицию, и при сражении с Мессором, потому как в неизбежной битве беспощадность приравнивалась к ним, как синоним.

Капитан вновь любезно протянул руку. Смягчившись, Судакова вновь потянулась, однако сделала перехват, дёрнула наставника на себя, от чего он потерял равновесие. Судакова рассчитала силы, а после упёрлась ногами в его живот, перенесла вес наставника на стопы и перекинула капитана над собой. Новобранка искренне порадовалась, что ноги выдержали его вес, а не согнулось пополам, хотя и грозились. Поваленный Ирастус усмехнулся.

— Неплохо. Но! Ты открылась, предвидь я этот шаг, ты бы оказалась под ударом.

— Но вы не предвидели, — ответила Аксинья, глубоко дыша. На её губах появилась озорная улыбка. — И каким же будет третий урок?

Он вскинул брови, расслабился и облокотился на руки.

— Будь готова мыслить абсурдно, когда ситуация будет казаться безвыходной. Ищи самый нестандартный выход, борись, но не смей сдаваться. В нашей власти создавать двери, чтобы выбирать куда идти, даже если другим такой вариант покажется сумасбродством. Ну что? Продолжим?

Наставник много говорил, неожиданно нападал и мыслил до невероятного безумно, особенно если сравнивать с остальными орденовцами. Что-то в мужчине казалось Судаковой смутно знакомым, но что именно она никак не могла понять. Тем не менее его образ мышления заставил и её саму пытаться видеть ситуации с разных углов, путь на первых парах это и выглядело до ужаса неумело. Как оказалось тренировки с тренажёром и Андреем были теми ещё цветочками, потому как к концу изнурительного боя, тело ломило от падений, а мышцы так и вовсе скулили, как посаженные на цепь собаки.

Аксинья в который раз убедилась, что практика куда важнее теории, хотя бы, потому что она запоминала слова капитана, но раз за разом ошибалась и слышала звенящее в ушах: «убита». Больше провести капитана Ирастуса она не сумела, как бы не пыталась. Он словно читал её, как открытую книгу и предвидел каждый шаг, каждую уловку, что казалось чем-то невероятным.

Новобранка обессиленно упала на пол и дрожащей рукой подхватила бутылку воды.

— Не хочешь испытать импе́брис на деле?

— Импебрис?

— Сокращение от импе́ра тене́бриса или же, если не ошибаюсь, то внешнемирцы зовут это умбракинезом. В общем-то твоя способность, если ты ещё помнишь о ней, — хмыкнул Ирастус, последовав примеру подопечной.

Аксинья изумилась и непонимающе уставилась на наставника.

— Завтра у моего отряда миссия, как на счёт того, чтобы принять участие?