Дикая Душа: Пробуждение

Аксинья потерянно бродила по ордену с самого обеда и успела порядком раздражиться. Ни Оли, ни других знакомых орденовцев нигде не было. Вдобавок она умудрилась зайти в ту часть здания, где совсем не ориентировалась. А ведь чтобы прийти пораньше, ей пришлось уйти с последних пар.

Обессилено облокотившись о стену у окна, новобранка стала рассматривать лазурный небосвод. Сквозь перистые облака лучилось солнце. Резвый ветер колыхал пестреющую листву и раздувал отливающие синим золотом колосья травы.

Ксеня уже по сотому кругу гоняла глупые мысли о произошедшим с Кэтсией и никак не могла взять в толк, чего же пыталось добиться существо. Само его присутствие угнетало, пока ком напряжения увеличивался от дум о мотивах «квартирантки». Незримая собеседница не на шутку пугала Судакову, потому как вторая даже предположить не могла, что вздумается выбросить первой. Инстинкты подсказывали, что с духом стоило держать ухо в остро, но фантастка уже не знала куда ещё острее. Вся ситуация выглядела до нелепого абсурдно и жутко. По этой причине внешнемирка непрестанно ожидала подвоха или новой гадости со стороны существа, но даже так не могла подготовиться. Да и как можно быть готовой к тому, что можешь внезапно начать задыхаться или скрючиться на полу от острых спазмов? Последним гвоздём в крышке гроба стало то, что спросить Ксене совершенно не у кого. Она допускала, что Кэтсия могла блефовать, но что, если не блефовала? От безысходности она даже пыталась говорить с духом, но ответа по-прежнему не получала. Радоваться этому или принять за объявление войны и готовиться к битве, в которой нет и намёка даже на мизерные шансы?

— Ты чего замерла, тебрарум с поводка сорвался? Думаешь вернётся ли? — Саша возник за спиной и с тем же видом, что у собеседницы посмотрел вдаль.

Судакова ойкнула и развернулась. Орденовец заспанно тёр глаза, пока на взъерошенных волосах танцевали пламенные переливы.

— Ну, если Олю можно считать за тебрарума, то да.

— А, так, она же в это время обычно в общем зале. Тебе бы это... поспать что ли, а то в твои мешки можно тебрарумов ловить.

Саркастично посмеявшись, Аксинья махнула ему в благодарность и поспешила в зал. Оля и правда оказалась там. Она буквально растеклась в кресле и выглядела ни чуть, ни лучше Судаковой. Вид Васильевой кричал об усталости. Дёргать её совсем расхотелось. Новобранка уже собралась уйти, как орденовка сама заметила её и вяло помахала. Было совсем непривычно видеть её такой помятой.

Новобранка едва ли не на пальцах пыталась объяснить о разговоре с командором и что требовалось от светлой орденовки, прежде чем Оля поняла суть. Она подхватила неопытную внешнемирку, которой никак не удавалось структурировать мысли и повела её в оружейную.

Они плелись точно две улитки и периодически дёргали друг друга вперёд. Кто кого вёл было спорным вопросом, потому как то одна устало качалась из стороны в сторону, то другая. У Судаковой даже успела пробежать мысль о том, что неваляшки могли бы им позавидовать. От дороги, показавшейся мучительно долгой, Ксеня успела подумать, что идти в оружейную ей перехотелось.

Здание ордена показалось невозможно огромным, а его коридоры так и вовсе бесконечными. К общей радости, орденовки дошли до пункта назначения. Помещение находилось в другом конце здания и занимало обширную площадь. В глаза бросались росписи на каменных колоннах, чудаковатые картины с людьми и монстрами, а стены и вовсе украшали то ли декорированные, то ли настоящие сабли, арбалеты и мечи. Однако другого оружия Ксеня не заметила. Светлые стены, казалось, обтягивал какой-то материал, но что выглядело действительно странным — рядом не стояло ни тумб, ни столов, в которых могло бы храниться оружие. За стойкой со стороны входа устроился шкаф, на полках которого новобранка рассмотрела статуэтки в виде холодного оружия и габаритные книги в добротных обложках.

— Раз уж на то пошло, мне уже пора заточить меч, так что я ничего не теряю. Главное только не отхватить по шапке от этой бестии, — нервно хихикнула светлая орденовка и зевнула. — Са́нсэль, привет, а вот и я.

Оля положила меч на стойку и вытащила его из ножен.

Оружейница с растрёпанными волосами увлечённо натирала тряпкой ножи, разложенные на ткани. Она заметила гостей только когда Оля постучала по столу. Са́нсэль сдвинула очки на переносицу, недоумённо осмотрела посетителей и заулыбалась.

— А я давно тебя жду, негодяйка! — Она подхватила меч и принялась ветреть его, точно трюкачка. В какой-то момент, хозяйка оружейной сурово посмотрела на Васильеву и продолжила: — Сколько говорить! За оружием нужно ухаживать, ты хоть натираешь его, а? Бедный ты мой! Светлая Дева, да нём засохшая чернь с кровью, Васильева! — возмутилась оружейница и перевела внимание на Ксеню. — А ты должно быть новобранка, да?

— А, да... Так заметно? — замялась Аксинья.

Сансэль нахмурилась.

— Я запоминаю всех, кому выдаю оружие. А ты ещё и невоспитанная какая-то. Разве внешнемирцев не учат представляться или зазнайство в крови? — возмутилась оружейница с беспристрастным видом.

— Аксинья, — без энтузиазма отозвалась Судакова, когда почувствовала враждебный настрой.

— Ну, что за мямля, — пробубнила та, по-прежнему рассматривая меч. — Я, оружейник ордена, можешь звать меня Сансэль. Ну, мямля, для получения оружия нужен приказ или выписка.

— Но мне ничего такого не давали, командор лишь сказала, прийти сюда...

— Ну и что теперь, думаешь, командор тебя должна за ручку водить и всё разжёвывать? Ох, беда бедяная с тобой будет. Тебе выдали тэбъюл? — Сансэль бойко вытянула руку.

Новобранка достала гаджет и протянула оружейнице. Та принялась листать экран чуть ли не со скоростью света, пока не остановилась на документе с большим текстом.

— А, так тебе нужны кинжалы кастода первого уровня, — протараторила Сансэль и вернула устройство. — Интересно. С мечом не справляешься ещё?

— Да я вообще ни с чем ещё не справляюсь.

— Разумно, начнёшь пока с кинжалов, а там, может, что-то другое подберёшь. У нас многие владеют несколькими видами оружия.

Сансэль направилась к противоположной стене, достала свой тэбъюл и стала проводить манипуляции. В стене появился прямоугольник, который неспешно откинулся вниз и выехала металлическая конструкция, на которой крепилось множество ножей, кинжалов и даже кастетов. Лезвия засверкали на свету, отбрасывая отблески ан стены и потолок. Оружейница бережно подхватила оттуда свёрток и передала Аксинье. Не забыла и дать наставления по уходу.

Кинжалы выглядели вполне обычно, однако их опрятный вид говорил о том, что Сансэль ответственно относилась к своему делу.Половинка на каждом лезвии с обеих сторон отличалась тёмным металлом. На них можно рассмотреть мелкие царапины, что говорило о том, как много боёв они повидали и не меньше хозяев. Аксинья боялась представить сколько Сансэль приходилось работать, поскольку, подобных отверстий в стенах оказалось не мало при рассмотрении вблизи.

Оля не рискнула задерживаться в оружейной дольше и повела Аксинью дальше, чтобы не нарваться на очередную колкость от Сансэль.

— Пойдем в библиотеку, возьмём тебе материалы из списка, — Оля махнула рукой и хмыкнула, когда заметила с каким восторгом Судакова вертела приобретение. — Кстати в тэбъюле есть карта здания, ну это так на будущее.

— Ты не объяснишь мне как им пользоваться?

— Да без проблем, это не так уж и сложно. — Оля придвинулась и подхватила Аксинью под руку. — Я тут слышала, что к нам ещё один новобранец прибыл. Говорят, выглядит он внушительно, мне даже интересно стало, в какой отряд он пойдёт.

— Как пройдёт вступительные задания, так его и распределят?

— Верно. Не терпится уже узнать. К нам редко кто приходит, в такие моменты орден чуть ли не на ушах стоит.

— Ты о себе во множественном числе? — хихикнула Судакова.

Оля на замечание лишь пихнула подругу и продолжила щебетать на ту же тему. Под разговоры Ксеня даже опомниться не успела, как они оказались у входа в библиотеку. Васильева подошла к одному из глобусов и провела по нему пальцем, после чего воспарило объёмное окно со списком книг. Глаза разбегались, однако Аксинье пришлось выбирать большую часть чтива из списка Долоклады. Тем не менее, она выбрала одну книгу самостоятельно, которая показалась ей ну очень привлекательной: «Тёмные существа: подробная энциклопедия и классификация».

Оля отошла со скучающим видом рассматривать корешки книг. Внешнемирка восприняла это как шанс и попробовала отыскать материал по Кэтсии, но ничего не нашла. Сразу после, Васильева показала, как загружать книги и повела подругу учиться пользоваться тэбъюлом.

Они разместились в общем зале. Первый час Оля знакомила Аксинью с интерфейсом, но функционал оказался так велик, что из головы Судаковой информация выскакивала практически сразу же. На втором часу к ним присоединился Кэлдос. Но его помощь ограничивалась тем, что он прыскал со смеху каждый раз, когда внешнемирке не удавалось развернуть экран или найти нужный раздел. В конце концов его смешки вывели Олю, и она чуть не перекинула его через диван.

***

— Наконец-то дома, — буркнула Аксинья, скинув обувь.

На улице стемнело. Дома царила тишина, что значило — Варвара легла спать.

Нащупав на стене выключатель, Судакова несколько раз щелкнула по нему, но чуда не случилось. Пришлось воспользоваться фонариком.

— Пробки что ли выбило? — проворчав под нос, она прошла к щитку.

Переключение рычажков также не дало результатов. Озадаченная авантюристка повторила попытку снова, когда спину обдало холодным ветром. Волосы на руках встали дыбом, и Аксинья остолбенела.

«Это чувство», — судорожно подумала она. Воздух, казалось, загустел и стал заполняться зловонием. Дрожь зарылась в мышцы, как в кучу осенних листьев, пальцы похолодели, а внутри раздался тревожный звон. Ноги, словно одеревенели, во рту пересохло, будто за весь день на язык не упало ни капли воды. По коже пополз холодный пот, вызвавший чувство отвращения.

Сглотнув, Аксинья обернулась, но даже пикнуть не успела. Морда тебрарума оказалось в ничтожных сантиметрах от её лица. Пугающе белые глаза гипнотизировали и внушали неподдельный ужас. Судакова позабыла как дышать и в ужасе застыла в полной растерянности.

Чёрная пасть тебрарума приоткрылась, когда он начал медленно приближаться. Его присутствие ощущалось Судаковой по-иному, но Ксеня не видела существенных различий, кроме глаз. Да что уж там, даже думать удавалось с трудом. Кроме вихря панических мыслей в голове ничего больше не оказалось. Внезапно «ночной гость» вскинул лапу и направил на внешнемирку. Накрепко зажмурившись, она вжалась в стену. Аксинье хотелось думать, будто твердь поглотит её, защитит.

С губ готовился слететь вскрик, однако Судакова почувствовала, как тварь ткнула её в лоб. Боязно приоткрыв глаза, Ксеня с опаской посмотрела на существо, пока каждую мышцу сотрясало от буйных волн дрожи. Коготь тебрарума упирался в мертвенно-бледную кожу, пока сам он склонял голову и изучающе рассматривал Аксинью.

— Аксинья? — раздался заспанный голос матери.

Существо напряглось, — а может это была сама Ксеня, — обратив морду к лестнице. Сверху послышались шаги. Внешнемирка бросила оторопелый взгляд на тень, и стала молиться про себя так, как ещё никогда в жизни этого не делала. Монстр, словно услышал её мольбы, рыкнул и выбежал из дома сквозь стену. Судакова поражённо скатилась на пол. Её ужасала мысль о том, что тёмные существа могли столь спокойно заявляться в её жилище. В этот миг она пожалела, что их дом не покрыт защитным куполом. И где хвалёная защита ордена, которую обещала командор, когда это действительно нужно?

Аксинья судорожно задышала. В висках билась то ли паника, то ли сердце.

— Ты чего расселась? — прохрипела мама и щёлкнула выключателем.

Вид у неё был озадаченный и тревожный, пока она изучала глазами дочь и коридор прихожей. Споты осветили до того тёмное пространство, а Аксинье начало казаться, что всё произошедшее ранее лишь галлюцинация.

— Время-то сколько? Мать моя, половина первого ночи, а ну шуруй в комнату, у тебя учёба!

Младшая Судакова сумела лишь кивнуть и на ватных ногах взобраться по ступенькам. Забежала в комнату, закрыла дверь и всё ещё шокированная опустилась на ковёр.

Почему тебрарум не убил её? Что он вообще хотел и почему так вышло?

Внешнемирка спряталась под одеялом и ещё долго не могла прийти в себя, тряслась до глубокой ночи. Она решила не высовываться, пока солнечные лучи не разгонят мрак.

***

За ночь Судакова так и не сомкнула глаз. В попытке отвлечься, она решила почитать одну из книг, но не успела добраться до самого интересно, как будильник начал трезвонить, оповестив, уставшую после бессонной ночи, студентку о новом дне учебной каторги. Ужасно раздражало, что она не могла изучать материалы по Зазавесью в университете. Достань внешнемирка тэбъюл посередь класса или коридора и поднялась бы нехилая шумиха. Уж это она осознавала железно.

Тяжело выдохнув, Ксеня недовольно потопала собираться. Время от времени она думала, зачем продолжала посещать учёбу и понимала, что получить нагоняй от матери куда хуже любой лапы тебрарума. Разочарование прокатилось по груди и уползло к ногам. Отчётливое ощущение, что её жизнь решали за неё, неприятно стянуло изнывающие мышцы живота.

Хотя это казалось проблемой лишь второго плана, поскольку на первом красовался тебрарум, проникнувший в дом. О их способности хождения сквозь стены, Судакова прежде не слышала и потому задавалась вопросом: особенность подвида это или скрытая сила каждого тебрарума? Память воскресила образ ночного гостя, Ксеня даже если бы могла — не забыла, каким ледяным и ужасающим выглядел взгляд молочных глаз. Ей стало не по себе, поскольку терпкое ощущение чего-то скрытого от её взора, стянуло язык. Но как же это возможно? Впрочем, рыться в этой тайне студентке было не по себе, но что-то не давало покоя. Плюсом ко всему она помнила, что тёмных существ с белыми глазами даже орденовцы не встречали, да что уж там, они и вовсе утверждали, что таких тварей просто не существует! Тогда почему Аксинье на пути попадалось уже второе такое существо? Она даже подумала, что эти сущности скрывались от ордена, но причину такому поведению не нашла и бросила затею обдумывать эту мысль. Она всё равно ни к чему не приводила, да и гадать дело бестолковое.

А вот то, что во всей ситуации действительно тревожило — уже вторая белоглазая тварь и второй раз Ксеня оставалась живой. Закономерность, где она должна пасть на третий раз или быть может подстроенная «случайность»?

Внезапный белый шум перекрыл звуки. Аксинья с схватилась за голову и обескураженно уставилась на дорогу. Мир в одночасье превратился в немое кино. Голова закружилась от навалившейся режущей боли, заметавшейся паники и дезориентации. От противного писка пульсации нарастали и давили в особенности на виски, точно кто-то поднёс микрофон к колонке.

Судакова бросилась за угол здания, чтобы скрыться от посторонних глаз. Мысль безумно вертелась по кругу и вопила: «Приступ, всё из-за энергии Кэтсии»!

«У меня нет ни времени, ни желания возиться с бестолочью», — надменный голос заполнил пустоту от исчезнувших звуков.

— Что? — внешнемирка с ужасом осознала, что не слышала собственного голоса.

Ком встал посередь горла, казалось, он порвёт гортань. Паника решила вволю разгуляться и стала вгрызаться в и без того истерзанные нервы.

«Я дам тебе месяц, не более».

— Н-на... что? Прекрати это!

«На решение, разумеется: отдать мне тело, либо испустить дух», — существо говорило с безразличием, отвращением и звенящей скукой.

Ксеню прошибло током, желудок скрутило. Глаза готовились покинуть орбиты, а кожа, казалось, вот-вот разлетится на атомы. Режущая боль разом обрушилась на внутренности, на языке воспламенился привкус ржавчины.

— Зачем тебе это надо? Забери чью-нибудь ещё жизнь, оставь меня! — засипела Судакова, хватаясь за живот.

«Твоё существование для меня ничтожно и мимолётно, как жизнь бабочки, для человека. Вы строите нелепые планы, всю жизнь посвящаете бумажкам вместо того, чтобы сделать что-то достойное и не умереть попусту. Так что постоянно думаешь: имеет ли значение, когда именно оборвётся эта жалкая нить существования? Мои же цели боле ждать не могут», — от спокойного тона в Аксинье взбурлил гнев, но сил едва хватало, чтобы удерживаться на ногах.

Каждую мышцу охватила невыносимая агония, что хаотично вонзала клинки в каждый сантиметр тела. Едкая желчь и металлический вкус заполнили рот. Воздух будто выгорал в лёгких за несчастное мгновение. Когда Аксинья вдохнула ртом, отвратная жижа полилась на губы. Алая дорожка резво понеслась от носа к подбородку. Дрожь стала ещё пуще. Ослабленная Судакова повалилась, не в состоянии больше держаться. Она чувствовала, что разум покидал её, пока боль продолжала мучительную пытку. Однако внешнемирке думалось, что если позволит себе отключится, то больше не очнётся. Только по этой причине она продолжала заведомо проигрышную борьбу.

Чьи-то руки коснулись плеч. Из-за похолодевшей кожи они ощущались, точно угли на снегу даже через одежду. Аксинья вдруг почувствовала, как её подняли. Она болезненно поморщилась и скрючилась. Нестерпимые спазмы продолжали облаву.

— Эй! Посмотри на меня!

Взгляд мутился, окружение представало размытыми пятнами, а звуки стали доходить, но очень отдалённо, словно Аксинья была глубоко под землёй.

— А-Андрей? — встревожилась Ксеня, стерев с щёк влажные дорожки. — Я не... не могу... м-мне больно!

— Держи глаза открытыми, только попробуй отключиться и я тебя лично выпотрошу!

Аксинью трясло от ярых вспышек по всему телу, точно одна артиллерия выпускала залпы снаружи, а вторая изнутри. Идея отключиться стала походить на желанный десерт.

— Не отпущу... — забредила Судакова. — Пожалуйста, не уходи! Н-не оставляй...

Голос её дрожал, но произнесённые на автомате слова, казались ей смутно знакомыми. Перед ней явился чей-то настолько размытый силуэт, что внешнемирка неосознанно попыталась к нему потянуться. Фигура точно явилась из света, который нежно обнимал со всех сторон. Лишь по этой причине, она продолжала держаться и не закрывала глаза. Казалось, точно кто-то, кого она уже и не помнила вновь оказался рядом. Боль стала немного терпимее, а излучаемый свет защекотал кончики пальцев. Даже если то был бред, Судакова не хотела, чтобы он заканчивался, было во всём этом что-то до боли близкое.

— Было бы куда деваться ещё. Держись, я сказал! — твёрдо вторил Андрей.

Коварные руки тьмы неожиданно нежно обхватили её и начали укачивать в объятьях. Светлые лучи стали отступать, лишая недолго тепла и мимолётного чувства спокойствия. Казалось, что мрак убаюкивал Аксинью, как капризное дитя, нежелающее засыпать.

В сознание начали прорываться взволнованные голоса. Аксинья поняла слишком поздно, что не справилась, что позволила векам сомкнуться. В кромешной темноте, точно гром, до неё доносились смутно знакомые голоса:

— Ты должна бежать! Флопри́кия уже ждет тебя, ну же!

— Не отпускай меня! Пожалуйста, не уходи! Я не отпущу тебя! — детский плачь неприятно загудел.

То ли взаправду, то ли чудилось, что макушку пропитывали капли, будто закапал дождь. Аксинья не могла понять, кто плакал и почему? Где скрывались те люди, которых она слышала?

Грудь вновь пронзила острая боль. А после Аксинья провалилась в обжигающе холодную воду. Она не могла шевелиться, только наблюдала, как свет с поверхности отдалялся и мерк.

«Почему я тону? И отчего так холодно?» — подумала Судакова.

— Ну же, давай! — зазвенел приглушенный голос.

«Нет, я же не должна быть здесь. Мне велели не закрывать глаза. Нужно очнуться...»

Нелепые попытки дёргаться и кричать ни к чему не приводили. Тело ощущалось онемевшим. Когда грудь пронял очередной огненный всполох, Аксинья ощутила бешенную энергию. В тот же миг ей удалось распахнуть глаза. Яркий свет напал на них, подобно одичавшему зверю, пока рядом кто-то суетился и что-то напряжённо говорил. Мышцы ломило, пот скатывался по бледной коже и опадал на кушетку.

— Не одна чертовщина, так другая! Она открыла глаза!

Как только зрение сфокусировалось, Аксинья постаралась осмотреться. Рядом маячили Кэлдос, Андрей и медитрия. Тело Судаковой одновременно зудело и ломило. Она упёрлась о кушетку и приподнялась. Андрей в ту же секунду приблизился, тихонько ударил ребром ладони ей по макушке, а после положил ладонь на её голову и успокаивающе потрепал. Новобранка даже задалась вопросом, кого же в итоге он пытался успокоить? Нос защекотал аромат свежей мяты, лимона и зелёных яблок. Абектибус выдохнул и отстранился, однако придержал Аксинью за плечи, когда та качнулась. Почему-то от его присутствия немного, но было легче или она себе это внушила?

— Я подумал, что ты прямо у меня на руках помрёшь, — выдохнул орденовец.

Судакова повертела головой, как чумная муха. За Кэлдосом она заметила светлую макушку Оли. Васильева бойко протиснулась, оттащила хмурого товарища от Судаковой чуть ли не за шкирку, и сама бросилась её обнимать.

— Если бы Оля не связала ваши тэбъюлы экстренной связью, боюсь мы могли и не успеть, — беспокойно заговорил Андрей и спрятал глаза за ладонью.

— Экстренной связью? — непонимающе прохрипела новобранка.

— Я связала наши тэбъюлы программой экстренного оповещения, как раз на такой случай. Учитывая, что с тобой всегда что-то случается, я подумала, что лишним не будет.

Судакова ужаснулась, вспомнив слова Кэтсии.

— Что произошло? — продолжила расспрос Аксинья.

— Ну, раз у неё хватает сил на вопросы, то точно оклемается. — Кэлдос нервно потрепал волосы, но на этот раз получил подзатыльник от Андрея.

— Всё то тебе «хи-хи» и «ха-ха», — возмутился командир.

— Не знаю, как правильно сказать, но... — брови Оли сползлись.

— Все твои органы... они разом перестали функционировать, — угрюмо закончил Кэлдос. — Не знаю каким чудом ты жива вообще осталась. Медитрия сказала, что причина может быть в том ранении от Мессора, ведь в тебе могли остаться следы его тёмной энергии. Что-то вроде противостояния твоей силы и чужеродные остатки нашего палача.

В Судакову полетела обойма страха, паники, злости. Она понимала, кто сыграл с ней такую злую и жестокую шутку и то был далеко не Мессор.

Аксинья знала, что это не просто предупреждение, а объявление войны, что шутки закончились ещё когда Кэтсия разочаровалась в отсутствии у носительницы выдающихся способностей. Проглотить ком не вышло, он встал поперёк горла, да так, что показалось вот-вот его разорвёт. Глаза защипало, пока солёная пелена медленно накатывала поверх. Ксеня изо всех сил старалась сдержать непрошенные слёзы. Ей совсем не верилось, что жизнь могла оборваться всего через месяц. Не хотелось даже думать об этом исходе, более того, мириться с этим она напрочь отказывалась. Потрясение обратилось колкими мурашками. Новобранка уставилась пустым взглядом на руки.

— Не время, конечно, но меня всё-таки попросили... Как станет легче, зайди к командору, она хотела с тобой встретиться, — неловко вставил Кэлдос.

Будто Ксене сейчас есть дело до неё, вообще-то до чего-то.

Затянутая в воронку переживаний, Аксинья безумно пялилась в пустоту. Больше всего она желала, чтобы по щелчку пальцев появилась фея крёстная и избавила её от всех проблем.

— Тебе сейчас лучше отдохнуть. Может отлежишься здесь? — спросила встревоженная Оля.

Судорожно вглядываясь в трясущиеся пальцы, Судакова почувствовала, как рассудок помутился. От слабости потряхивало, однако она скинула одеяло и поднялась. Потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к головокружению и направить остатки сил в ноги. Орденовцы с сомнением следили за каждым её движением.

Может она и могла бы себе позволить отлежать в кабинете для пациентов, не зайди в её дом накануне тёмное существо. Конечно, Ксеня понимала, что она мало что могла сделать против него, но и оставлять родительницу дома одну не хотела. Как никак одной из причин почему новобранка вступила в орден — обещанная защита. Однако упрекнуть орденовцев язык не поворачивался от гордой обиды, из-за которой Ксеня внутренне полыхала от гнева и ненависти. Будь её воля, она бы собственными руками придушила командора и всех тех, кто подвергал её и мать опасности, но тогда пришлось бы в первую очередь разбираться с собой. От бессильной злобы она уже была готова рухнуть на пол и молотить его руками, будто это могло помочь хоть как-то наладить ситуацию, в которой она по глупости оказалась.

Из-за презрения ко всему живому, которое нестерпимо сжимало мышцы плеч, Ксеня не могла смотреть никому в глаза, даже собственного отражения старалась избегать. Она оплошала, очень сильно оплошала. И главная вина, как бы не хотелось признавать, лежала на ней самой, а не ком-то другом.

— Нет, пойду домой, — прохрипела Аксинья.