Шёпот Белладонны

Алевтина шагала рядом с Клементиной, её мысли все ещё путались, а сердце всё чаще пропускало удары. Прошло восемь лет — восемь долгих лет. Она уже привыкла жить без Тимофея рядом. Они когда-то были неразлучными, но затем его путь унес его далеко. Теперь, когда она приближалась к площади, её внутреннее беспокойство становилось всё более ощутимым.

Когда они подошли, Клементина, казалось, не могла скрыть радости. Она подскочила к лавке, но Алевтина остановилась на мгновение, оглядывая площадь. Это место было для неё наполнено воспоминаниями — здесь они часто встречались с Тимофеем, шутили, бегали. И вот теперь, он снова здесь.

— Вот он! — Клементина прошептала, указывая в сторону площади.

Алевтина огляделась, и её взгляд сразу упал на фигуру, стоявшую в центре. Тот самый знакомый силуэт — высокий, с лёгкой сутулостью, как раньше, и даже немного смущённый взгляд. Всё в нём было таким родным, таким прежним и одновременно таким чужим.

Тимофей заметил их, и его глаза сразу же загорелись. Он пошёл навстречу, сдерживая улыбку, но видно было, что он не может скрыть волнения.

— Ляля, — его голос был таким же, как и прежде — мягким и тёплым, с той самой ноткой, что всегда успокаивала.

Алевтина почувствовала, как её сердце сжалось. Она стояла, не зная, что сказать, ведь слова не шли на язык. Но Клементина, заметив замешательство, отступила, давая им пространство. Тимофей подошёл ближе и остановился прямо перед ней.

— Я... — начал он, и в его глазах читалась та же застенчивость, с которой они когда-то начинали свои детские шалости. — Ты такая... другая, Ляля.

Алевтина не могла скрыть лёгкую улыбку, несмотря на весь внутренний беспорядок. Она оглядела его с головы до ног. Он всё ещё был таким же — тот же мальчик, с которым она бегала по этим улицам. Но в его взгляде уже была какая-то серьёзность, того самого взрослого мужчины, который не был больше просто её другом.

— Ты... как ты... — её голос дрогнул, и она смущённо опустила глаза. — Ты вернулся.

Тимофей молчал некоторое время, словно пытаясь найти слова. Но потом он просто шагнул вперёд и аккуратно взял её руку.

— Я обещал вернуться, Ляля, — сказал он, и в его голосе была такая искренняя нежность, что у неё перехватило дыхание.

Алевтина замерла, ощущая тепло его ладони. Она вспомнила все те моменты, когда они, будучи детьми, держались за руки, и как много раз они мечтали о том, что когда-нибудь вернутся друг к другу. Но время прошло, и теперь что-то было иначе. Она не знала, как ей отреагировать.

Она стояла так, не зная, что ответить, когда её внимание привлекла фигура Клементины, которая вернулась, наблюдая за ними с отдалённой улыбкой на лице.

— Ну, теперь-то мне точно можно отдохнуть, — пошутила Клементина, за что Алевтина мягко её толкнула.

Тимофей засмеялся, и этот смех был таким знакомым, что Алевтина почувствовала, как её напряжение начинает отпускать. Всё стало на свои места.

— Ты не изменился, Тимоша, — тихо сказала она, и тут же почувствовала, как он слегка напрягся.

— Тимоша? — он застыл, глаза удивлённо раскрылись. — Ты... ты всё ещё так меня называешь?

Алевтина смущённо улыбнулась, немного покраснев.

— Ну, а что? Ты ведь всегда был моим Тимошей, — ответила она с лёгким смехом.

Тимофей засмеялся, и в этом смехе было столько знакомого тепла, что все её сомнения рассеялись. Они стояли, и мир как будто замер вокруг них.

Клементина подмигнула Алевтине, и как будто потихоньку исчезла в стороне, давая им время. Алевтина почувствовала, как её сердце снова наполняется теми тёплыми воспоминаниями о том, как они были вместе, и ей захотелось остаться в этом моменте навсегда.

Они стояли среди гудящего рынка, будто в собственном мире, отгороженные от остального шума. Алевтина всё ещё сжимала ладонь Тимофея, не решаясь отпустить. Казалось, если она разожмет пальцы, он снова исчезнет.

— Ты ведь не шутишь? — тихо спросила она, всё ещё не веря в происходящее.

— Нет, Ляля. Я вернулся.

Губы дрогнули, но она быстро сжала их в тонкую линию, не позволяя себе расплакаться.

— И надолго?

Тимофей внимательно посмотрел на неё, словно решая, стоит ли говорить правду.

— Насовсем, — наконец сказал он.

— Я... — начала было она, но замолчала, вдруг вспомнив разговор с Мирандором.

«Тимофей женился».

Пальцы сжались в кулак, она чуть отстранилась.

— Почему ты вообще вернулся? — голос её был жёстче, чем она хотела.

Тимофей нахмурился, словно не понимая, откуда в ней холод.

— Потому что я обещал, — просто сказал он.

Она отвернулась, сделала шаг в сторону, но он догнал её.

— Позволь мне хотя бы проводить тебя, — попросил он, и в его голосе было столько тепла, что это больно отозвалось внутри.

Алевтина чуть приподняла подбородок, словно защищаясь.

— Делаю вид, что мне всё равно, — тихо пробормотала она.

Тимофей усмехнулся.

— А я делаю вид, что верю.

Она закатила глаза, но на сердце стало немного легче.

— Ладно, пошли. Но не думай, что я тебя простила.

— Даже не надеюсь, — улыбнулся он.

Они пошли по улице, шаг в шаг, будто и не было этих долгих лет разлуки.

Они шли по оживлённой улице, среди продавцов, разносчиков и спешащих куда-то крестьян. Алевтина украдкой смотрела на Тимофея — он изменился. Стал выше, шире в плечах, его черты обрели резкость, но глаза... Глаза остались прежними.

— Ты смотришь на меня так, будто не знаешь, радоваться или дать подзатыльник, — усмехнулся он.

Она закатила глаза.

— Склоняюсь ко второму варианту.

Тимофей рассмеялся — легко, так, как когда-то давно. И это больно отозвалось внутри.

— Ты действительно... женат? — вдруг спросила она, не глядя на него.

Он замер, словно не ожидал этого вопроса.

— Кто тебе это сказал?

— Какая разница? Это правда?

Тимофей на мгновение отвёл взгляд, словно раздумывая, как ответить.

— Нет, — сказал он наконец. — Я не женат.

Алевтина чуть нахмурилась.

— Но...

— Не знаю, кто распустил эти слухи, — перебил он её, — но у меня никогда не было жены.

Она не знала, что сказать. Облегчение накрыло её неожиданно и сильно, но она не позволила себе показать этого.

— Значит, ты просто был слишком занят, чтобы написать хоть одно письмо? — в её голосе сквозила обида.

— Алевтина...

— Я ждала! — вдруг выпалила она, останавливаясь. Люди вокруг продолжали идти, но в её мире в этот момент остались только они двое. — Ждала хоть весточки. Хоть чего-то!

Тимофей смотрел на неё внимательно, будто взвешивая каждое слово.

— Я знаю, — наконец сказал он. — И мне нечем оправдаться.

Алевтина сжала кулаки.

— Тогда зачем ты вернулся?

Он молчал секунду, а потом шагнул ближе, так близко, что она почувствовала тепло его кожи.

— Потому что, Ляля, — он произнёс это имя так, как никто больше не мог, — я не мог иначе.

Она резко отвернулась, чувствуя, как предательски жжёт горло.

— Я тебя ненавижу, Тимоша, — прошептала она.

— Я знаю, — ответил он спокойно. — Но ты всё равно позволила мне идти рядом.

Она стиснула зубы, и, не говоря больше ни слова, продолжила путь. А Тимофей шёл рядом, так же, как когда-то давно.

Они продолжали идти молча. Напряжение висело в воздухе, как после летней грозы. Алевтина пыталась сдерживать себя, но внутри бушевали эмоции — злость, радость, обида, облегчение. Всё перемешалось в один запутанный клубок.

— Ты ведь так и не спросила, где я был все эти годы, — тихо сказал Тимофей, не глядя на неё.

Она сжала губы.

— Значит, не считаю это важным.

Он усмехнулся.

— Ложь. Ты всегда хотела знать всё.

Алевтина резко остановилась.

— А ты? Ты хотел знать, что было со мной?

Тимофей вздохнул и повернулся к ней.

— Конечно. Но... я боялся.

Она удивлённо моргнула.

— Чего?

— Что застану тебя другой, — он посмотрел прямо в её глаза, и она почувствовала, как что-то болезненно сжимается внутри. — Что ты забудешь меня.

— Я не забыла, — призналась она, не отводя взгляда.

Он тихо кивнул, словно это признание значило для него больше, чем она могла представить.

— Спасибо, Ляля.

Алевтина нахмурилась.

— Не называй меня так.

Тимофей усмехнулся.

— Никогда не перестану.

Она закатила глаза и снова пошла вперёд, но теперь её шаг был чуть мягче, а сердце билось уже не только от злости.

— Ты совсем не изменилась, — пробормотал Тимофей, догоняя её.

— А ты изменился, — ответила она, краем глаза изучая его.

— В лучшую сторону?

Алевтина пожала плечами.

— Пока не знаю.

Тимофей усмехнулся, но ничего не сказал. Он знал, что впереди у них будет ещё много разговоров.

Они шли медленно, как будто растягивая этот момент. Алевтина чувствовала, как внутри всё дрожит – столько лет без него, а теперь он снова рядом, такой знакомый, но в то же время чужой.

— А что с тобой было? — наконец спросил он, когда они свернули к её дому.

— В смысле? — она сделала вид, что не поняла.

— Твои письма... они перестали приходить. Я думал, ты меня забыла.

Алевтина замерла. Вспомнила, как отец запретил ей писать, как она в слезах сжигала неотправленные письма, как ждала ответа, которого так и не было.

— Это не я, — тихо сказала она.

Тимофей нахмурился.

— Тогда кто?

Она отвела взгляд.

— Не важно. Всё равно ничего не изменить.

Тимофей долго смотрел на неё, прежде чем кивнуть.

— Хорошо. Тогда скажи мне, ты счастлива?

Этот вопрос выбил её из равновесия.

Алевтина горько улыбнулась:

— А ты?

Он не ответил сразу. Только когда они уже подходили к дому, он тихо произнёс:

— Я же обещал вернуться.

Эти слова были как удар по сердцу. Алевтина замедлила шаг, её пальцы сжались в кулак.

— Да, обещал, — прошептала она, не оборачиваясь.

Феодора уже стояла на пороге, увидев Тимофея, всплеснула руками.

— Господи, Тимоша! — её голос дрожал от радости. — Ну и вырос же ты!

Она подбежала к нему, заключая в крепкие объятия.

— Как же я рада! А ведь думала, больше не увижу!

Тимофей улыбнулся, но всё ещё смотрел на Алевтину.

— Я тоже рад, Феодора.

Алевтина старалась не смотреть на него, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— Родители дома? — спросила она, обращаясь к няне.

— Да-да, заходите скорее, — закивала та.

Тимофей чуть коснулся её локтя, словно проверяя, не убежит ли она.

Алевтина вздрогнула, но не отдёрнула руку.

— Пошли, Ляля, — тихо сказал он.