6 глава. Исповедь
Music vibe: What was I made for – Billie Eilish
POV: Jennifer
Смерть Скай оставила нерастворимый осадок в сердце каждого из нас. Первые несколько дней после похорон я отказывалась верить в случившееся. Казалось, что она уехала ненадолго и скоро вернется. Вот-вот дверь откроется, и ее руки заключат меня в объятия. Но стрелка на часах стремительно бежала вперед, а дверная ручка так ни разу и не пошевелилась.
В один миг в нашей жизни произошла череда изменений. От стен стало веять удручающим холодом, их нейтрально-серый цвет в гостиной и прихожей навевал невыносимую тоску. В каждом уголке, лазейке и трещинке притаилась непривычная тишина. Исподволь ее тревожили громкие рыдания матери и звонкий грохот стеклянных бутылок, нагроможденных в кучу под кухонным столом. Эти звуки вытаскивали меня из забвения и переносили в мрачную реальность, – туда, где жизнь больше не имела смысла. Их страдания отягощали мои муки в сотни раз больше. Мы должны были стать друг для друга поддержкой и опорой в столь сокрушительный период, но выбрали убиваться общим горем в безнадежном одиночестве.
Меня гложило чувство вины. И до сих пор я не смогла избавиться от его липкого присутствия. Оно засело так глубоко в подкорке головного мозга, что ни один дайвер не способен был подобраться к нему достаточно близко. Каждый бесчувственный взгляд матери лишь укреплял веру в мою виновность. Она никогда не говорила этого вслух. Но я ощущала, что внутри нее затаилась злость на меня, на мои бездействие и страх.
Душевная боль рвалась наружу, терзала изнутри, выворачивала органы и прожигала в сердце огромные дыры. Мне хотелось ее выпустить, выгнать за пределы своей сущности, чтобы хотя бы разок облегченно вздохнуть. И я это сделала. Заточенное лезвие канцелярского ножа оставляло после себя кровоточащие борозды, а вместе с ними – временное чувство затишья. Внутренний голос больше не кричал о том, какая я ужасная и противная. Его застилали физические страдания. Так одна боль усмиряла другую, и меня это вполне устраивало. До определенного момента.
Когда руки вдоль и поперек были исполосованы розовыми шрамами, я впервые взглянула в зеркало и испугалась собственного отражения. Желудок тогда сдавило так, что на языке осела противная горечь – настолько жалкой и уродливой казалась мне девушка по ту сторону.
Нужно было что-то делать. Срочно. Пока все не зашло слишком далеко. Рассказать обо всем отцу, – человеку, с которым у нас была построена особенная связь, было непросто. В один из дней он сам все увидел. Его лицо, искаженное гримасой неподдельного ужаса и боли, навсегда отпечаталось в моей памяти. Отец наконец-то понял, что наш корабль идет ко дну и пора прыгать в спасательную шлюпку.
Первым шагом на пути к спасению стал совместный поход к психологу. Нам дали весла и пытались научить ими грести: показывали, как их держать, направляли и поддерживали на протяжении всего пути, если не хватало духу продолжать самому. Сперва было трудно. На ладонях появлялись мозоли, но мы с отцом не сдавались. И спустя какое-то время стал виднеться результат наших общих заслуг с психологом. Мы приплыли к той или иной своей цели: я перестала безвылазно сидеть дома в мрачной и затхлой комнате, пыталась вновь влиться в социум. Поняла, как противостоять паническим атакам и желанию себе навредить. Но что-то осталось неизменным. Чувство вины и неготовность отпустить. Как бы далеко с миссис Кауфман (так звали нашего семейного психолога) мы не погружались в темные закутки моей души, как бы не пытались сражаться с ее подводными монстрами, результат оставался прежним. Я не могла себя простить и просто жить дальше. Время еще не залечило все мои раны.
Отец был сильнее всех нас взятых. Он усердно работал веслами даже тогда, когда у нас заканчивались на это силы. Его мозоли, безусловно, кровоточили, но сила духа не позволяла ему опустить руки. Он вышел из алкогольной зависимости и депрессии, взвалил на свои плечи все задачи, связанные с переездом, вновь окружил нас заботой и теплом. И я не знала, что именно заставило его пройти стадию горя и принять ситуацию: психологические сеансы или чувство ответственности за нас с мамой.
И только у нее не было положительных продвижек. Через небольшой отрывок времени стало ясно, что мать психически больна. Она выпадала из реальности, пребывая где-то в своих воспоминаниях. И это не было глубокой депрессией, как все считали вначале. До нее редко удавалось достучаться. Часто мама даже не осознавала, кто мы. А после приступов помрачения сознания* никогда не помнила эти эпизоды. Невыносимо смотреть на родного человека и осознавать, что ничем не можешь ему помочь. Это как падать с высоты, не зная, за что ухватиться.
От постоянного приема транквилизаторов приступы прекратились, но она сама стала походить на овощ. Ее ничего не радовало и не приносило удовольствия. Так на организме сказывались побочные действия от лекарств.
Курс приема нозепама* истекал, и результаты были в норме. Переезд мог бы оживить наше гнусное существование. Никто не ожидал, что мама в тихую резко прекратит принимать транквилизаторы и возникнет абстинентный синдром*.
POV: Author
Ряды школьных трибун снизу до верха были набиты взбудораженными подростками. Их бурные клич, гам и споры раскатистым эхом стояли в спортивном зале, – пожалуй, в самом большом помещении школы Джим Торпа. У Дженнифер пухла голова от множества беспардонно влетающих в нее отголосков фраз. Помимо этого, в атмосфере блуждала смесь самых разнообразных запахов: чесночных снеков и газировки, пота, женских цветочных духов, дешевого дезодоранта. От такой какофонии желудок скручивался в тугой узел, а слизистые носа чесались. Хотелось побыстрее вырваться за дверь в объятия мерзлой тишины и вдохнуть аромат ржавых листьев. Но она вынудила себя сидеть здесь из-за жгучего любопытства.
На игровом поле, начищенном до блеска, разминалась команда в синих синтетических костюмах. Они были спокойны и сосредоточены, с озорным трепетом ожидая соперников из Лихайтона*. Триша окинула беглым взором присутствующих, стараясь уловить в них знакомые лица. Мишель тут же подскочила с места и, сложив ладошки рупором, громко окликнула ее. Престон, по обыкновению, натянула дерзкую ухмылку и отсалютовала подруге. Поддержка перед игрой укрепляла ее дух и веру в себя.
Вернувшись к упражнениям, девушка вмиг сделалась серьезной. Баскетбольный мяч с глухим звуком отскакивал от пола, нырял между ног, появлялся за спиной, и тогда Триша легким движением руки возвращала его в исходную позицию, обманывая невидимого соперника. Престон вела его без особой спешки и уворачивалась от возможных нападений, нарисованных в голове по пути к корзине.
Прыжок – афрокосички взмыли вверх, открывая спину с большой принтованной цифрой один. Мяч, ударившись о железное кольцо, попал точно в цель. Фанаты заликовали, выкрикивая ее имя со старых светло-коричневых скамеек.
Шум в зале усиливается, когда на пороге появляются члены другой команды в красной униформе. Они широко улыбаются и машут своим болельщикам руками, попросту не замечая противников.
— Как же хочется стереть эту вечно самодовольную улыбку. — скривившись, высказал свое недовольство большой Джо.
— Так давайте надерем им задницу. — размяв шею, предложила участникам Триша.
От победы зависело не только их личное удовлетворение, но и репутация школы. Поэтому они были готовы выложиться на максимум.
— Как думаете, в этот раз они победят? — задумчиво спросила Мишель, нерешительно уставившись на коробку с пончиками на своих коленях.
Она достала телефон и сфотографировала их, судорожно сглатывая перед тем, как откусить один. К ее маленьким розовато-бледным губам прилипла сахарная пудра, но брюнетка не обращала на нее ни малейшего внимания, продолжая лихорадочно уминать вкусности.
— Их состав изменился. Триша набрала сильную команду, так что шанс есть, и не маленький. — заверила Лилиан, делая глоток липтона.
— Как называется вторая команда? — заинтересованно встряла Дженнифер.
— «Импульс» – название под стать им. Слишком резвые и прыткие, но сегодня им это не поможет. — Клэр загадочно оскалилась.
Раздался сигнал, означающий начало игры. В зале воцарилась тяжелая тишина ожидания. Лилиан включила видеокамеру и начала вести запись. С недавних пор девушка состояла в кинематографическом клубе и обучалась основам операторской деятельности это было что-то вроде хобби.
Подготовленные спортсмены выстроились друг напротив друга в две шеренги. Бенедикт Нортон постучал пальцем по микрофону и откашлялся. Резкий шипящий звук ударил по ушам. Все поморщились, будто лизнули кислый лимон. На представление команд ушло несколько секунд. Хором прозвучало приветствие, а за ним в центр поля вышел мужчина в возрасте с недовольной физиономией, будто ему только что приказали содрать задницу с дивана, на котором он смотрел футбольный матч, для спорного броска. К нему из команды соперников подошел щупленький блондин, а из «Акул» на голову его выше и шире большой Джо. Сразу стало ясно, на чьей стороне преимущество.
Местная команда завладела мячом, и теперь все с придирчивой внимательностью следили за мельтешащими, как рой мух на площадке, баскетболистами. Триша поймала переданный ей мяч и ловко миновала противника. Отрастающие волосы колечками прилипли к покрытому потом лбу. Она быстро дышала, следя за тем, чтобы к мячу не подступился другой игрок. Впереди выросла знакомая фигура – лидер «Импульсов». Свисающие темно-русые пряди держала черная повязка на голове, она не давала спасть им на сведенные к переносице брови. Парень смотрел в ее глаза так, словно мог прочесть в них дальнейшую тактику противника.
Резкий рывок в сторону, ложный пас и игрок дезориентирован. Пока Кас собирался с мыслями, девушка добежала до кольца и сделала бросок. Соперники попытались перегородить мячу путь, но их пальцы затронули лишь клочок воздуха.
По залу прокатилась волна восторженного рокота. Первый раунд остался за местными игроками. Нервно напряглись те, кто сделал ставки в пользу приезжих. То, как слаженно играли между собой «Акулы» посеяло семечко сомнений в правильности сделанного ими выбора.
— Посмотрите на их лица! Это что, страх? — насмешливо кивнула Мишель в сторону проигравших.
— Это лишь первый раунд. Все может измениться, так что не каркайте! — шикнула на нее Клэр.
— Я в уборную. — предупредила Ригби и подскочила с места, захватив с собой пустую коробку от пончиков.
— Только гляньте, как Кас на нее смотрит. — подала голос Лилиан.
Все устремили взор на лидера соперников и Тришу.
— Если бы можно было сожрать взглядом, то он бы это сделал. — переглянувшись с ними, заявила Харлоу.
— Между ними что-то произошло? — догадалась Дженнифер.
— О, кое-что интересное. — загадочно пролепетала рыжая бестия.
— Он ее бывший. — без интриги выложила все карты Перри.
— Оу... — потрясенно выдохнула девушка.
Она задумчиво откусила корн-дог, гадая, каким образом свела этих двоих в прошлом судьба и что послужило причиной их расставания. Из теста на футболку капнул вытекший кетчуп. Чертыхнувшись из-за своей неуклюжести, девушка отложила бумажную пачку с фастфудом и поднялась, соскребая пальцем остатки соуса.
— Сейчас вернусь. — бросила она подругам и пролезла между рядами, скрывшись в коридоре.
В тесной уборной пахло убийственном запахом хлорки. На потолке поочередно мигали тусклые лампы, зловеще гудя и отбрасывая тени на умывальники. Девушка сморщила нос и подошла к раковине, чтобы застирать оранжевое пятно. Холодная вода не справлялась с задачей, след крепко взялся и полностью сходить не желал. Дженнифер сдаваться не желала. Онемевшими пальцами она отчаянно терла ткань.
Сквозь журчание воды из последней кабины вдруг раздалось громкое срыгивание. Медленно закрутив кран, Дженнифер настороженно замерла и прислушалась. Поверх монотонного гудения прорывались приглушенные всхлипы. Беккер подошла к кабине, из которой исходил звук. Ее шаги в замкнутом помещении отозвались громким эхом, заставляя девушку по ту сторону замереть.
— Мишель?
Ответа не последовало. Она припала к полу и наклонилась, заглядывая под дверь. Волосы коснулись серой керамической плитки, а дыхание оставило на ней свой влажный след. В щелке показались мыски бежевых туфель с блестящими бантиками. Беккер тихо поднялась и неуверенно постучала по пластиковой поверхности.
— Миша...? — не дожидаясь разрешения, Джи потянула ручку вниз.
Девушка сидела рядом с унитазом, подтянув к себе колени и уткнувшись в них лбом. Тело содрогалось от рыданий. Дженнифер закрыла нос рукавом и осмотрела небольшое пространство. Из санузла пахло рвотными массами. Беккер смыла непереваренные остатки пищи и осторожно дотронулась до ее плеча. Она подняла голову и, захлебываясь слезами, выкрикнула:
— Я не хотела, правда, не хотела!
— Тш-ш-ш. — Беккер прижала подругу к себе и успокаивающе погладила по макушке.
— Я знаю, знаю. Все хорошо. — сопоставив ее странную реакцию с имеющимися фактами, Беккер решила уточнить: — Как давно?
— Месяца два. — отозвалась она, истерично сжимая мокрую футболку подруги. — На носу был футбольный матч. Мы с девочками усиленно готовились, и в ходе исполнения либерти* они вдруг сказали, что я заметно поправилась. Обычно этот трюк получался сразу, но они просто не смогли меня поднять. Сначала пробовала соблюдать диету и ходила в спортзал, но...спустя какое-то время срывалась и переедала.
— Кто-нибудь еще знает?
— Нет.
— Ты понимаешь, что молчать дальше нельзя? У тебя ведь есть к кому обратиться?
— Я молчу не от того, что не знаю, кому рассказать. Я молчу, потому что мне страшно. Сказать — значит признать, что у тебя есть проблемы. А это доказательство несовершенства и слабости.
Дженнифер вспомнила себя из недалекого прошлого. Такую же разбитую, одинокую, не знающую, как быть дальше. Ей захотелось сжать объятия сильнее и отдать девушке все свое тепло, весь свет, что остался в глубине души, лишь бы она не плакала и не страдала.
— Неужели ты будешь идти на поводу у страха несовершенства, позволяя ему разрушать твою жизнь дальше? — и прежде чем Мишель успела открыть рот, чтобы что-то ответить, она спросила: — Хочешь, расскажу удивительный факт?
Сморгнув с пышных ресниц прозрачные крупинки жидкости, Ригби кивнула.
— Во время снежной бури бизоны поворачиваются к шквалу ветра мордой и идут напролом, а не трусливо сбегают. Знаешь, почему? — Дженнифер выдержала таинственную паузу. — Потому что эти животные осознают, что так они намного быстрее выйдут из бури, хоть и пробираться сквозь снег непросто. Лучше перенести временный дискомфорт, но оказаться в безопасности, не так ли? — она надеялась, что слова отрезвят Мишель.
Брюнетка отстранилась. Ее глаза снова заблестели.
— Но что, если мне не хватит сил идти против метели? — ее губы задрожали. — Если об этом кто-нибудь узнает, то непременно пустит слухи. Моей репутации конец! Я уже вижу, как иду по коридору, и все сверлят меня насмешливым взглядом, который буквально кричит: «Долбанный ты фрик».
— Ты живешь ради того, чтобы оправдывать чужие ожидания и гробить из-за этого себя?
— Я...нет...
— Плюнь на мнение других. Всегда найдутся те, кто будет тебя ненавидеть. Как и те, кто примут тебя такой, какая ты есть. — Дженнифер взяла ее лицо в ладони, нежно всматриваясь в покрасневшие влажные глаза.
— Мы не позволим появиться слухам, слышишь? Но для этого тебе нужно рассказать про булимию родителям, они ведь еще не в курсе, иначе бы что-то предприняли. Как тебе только удалось все скрывать? — Беккер поднялась с пола, утягивая девушку за собой.
— Они слишком заняты, чтобы обращать на меня внимание. — ее губы тронула слабая улыбка.
— Мне жаль.
— Все в порядке.
☽ ◯ ☾
Миссис Беккер с легкой беззаботной улыбкой достала из духовки вишневый коблер, который так любили девочки, и поставила его на плиту остывать. Ароматный пар исходил от запеченного теста и клубками стремился к потолку. Дженнифер предвкушающе заерзала на стуле, вспоминая его кисло-сладкий вкус. А Луи, облизнувшись, хищно потер ладошки и довольно что-то промычал.
На столе стояли уже испробованные яства: праздничная лазанья, говяжий стейк средней прожарки, горячий шоколад. В желудке ощущалась приятная тяжесть, но никто не силен был отказаться от любимого десерта. Поцарапанную поверхность деревянного стола скрывала красная клетчатая скатерть – выцветшая и заплатанная в некоторых местах, она невольно подходила к случаю торжества.
Девушка ждала Хэллоуин с волнительным трепетом. Воспользовавшись незапланированной поездкой родителей, Мишель устраивала дома тайную вечеринку, на которую Дженнифер, естественно, была приглашена.
Подготовкой к веселью занимались почти все знакомые Беккер лица. Ригби руководила процессом, Лилиан отправляла приглашения, которые были выполнены с особой дотошностью и учтивостью, – в ее стиле. Триша занималась выпивкой и закусками, а Клэр обустраивала пространство для танцпола, зло покрикивая на помощников. Дженнифер же досталось самое легкое: повесить на запертые двери второго этажа таблички о запрете проникновения. Общими усилиями все было готово.
К слову, девушка не любила подобные мероприятия. Причиной тому было скопление почти всех районных торчков. Постоять за себя она вполне могла – дочка бывшего капитана полиции и нынешнего шерифа, как-никак. Но только от одного их вида к горлу подкатывало отвращение. Не прийти Беккер не могла: во-первых, она хотела забыться и отдаться эйфории в танцах и музыке. Во-вторых, Кит попросил ее о помощи.
«— Всего один концерт, прошу. Все этого ждали, мы не можем их подвести из-за Джимми. — взмолился Уилсон.»
Итак, неделя пролетела за тренировками в школьной студии. Они длились долго и изнурительно, иногда со скандальными или радостными возгласами. Но по итогу все были довольны.
В отличие от остальных, Беккеры ко Дню Всех Святых готовились не так тщательно и скрупулезно. Мать собралась с силами и приготовила блюда к столу. Дженнифер навела порядок, а Луи украсил дом снаружи. Он не хотел, чтобы их жилище выглядело дешево и уныло по сравнению с соседскими. К вечеру на крыльце появились среднего размера тыквы с прорезанным ртом, на входной двери повис скелет с серпом из картона, а на нижних окнах была наклеена самодельная паутина со смешными паучками, нежели страшными.
Миссис Беккер отведала собственного пирога и посмотрела на часы. Короткая стрелка мелкими шажками двигалась к девяти, а за окном давным-давно стемнело. Она наполнила стакан кипяченой водой и достала из кухонного шкафчика над микроволновкой пузырек с таблетками. Запив несколькими глотками одну капсулу, женщина убрала все на место.
— Пойду прилягу. — осведомила она их и ушла.
Луи нашел ей хорошего психиатра. Джим Торп специалистами не кишил, поэтому мужчине пришлось хорошенько попотеть, но он был готов на все ради любимой женщины. Теперь Флоренс исправно соблюдала рецепт врача, а Дженнифер с Луи за ней старательно следили.
Из прихожей донесся настойчивый стук, прерывая тишину кухонной комнаты.
— Я открою. — девушка вскочила из-за стола и поплелась в коридор.
Шлепая босиком по холодным половицам, Дженнифер предстала перед дверью. В ее стеклянной матовой сердцевине маячило два размытых силуэта. По ту сторону слышались детский смех и шепотки. Щелкнул замок. Скрипнули петли. И в дом ворвался прохладный воздух, заставивший ее обхватить плечи руками.
— Сладость или гадость?! — хором крикнули два мальчугана с небольшой на вид разницей в возрасте.
Они были облачены в пиратские костюмы: на голове у одного из них удобно пристроилась треуголка – шляпа с загнутыми полями, из-под черных жилетов выглядывали льняные рубахи, в левой руке у каждого мешок со сладостями, а в правой – железный крюк, который они угрожающе выставили перед собой, вопрошающе глядя.
Беккер тепло им улыбнулась, вспоминая, как в детстве они с Скай точно также бегали от дома к дому, собирая сладости и деньги. Она взяла горстку разномастных конфет из приготовленной чашки на тумбе и разделила ее между ними.
— Счастливого Хэллоуина.
— А где твой костюм? — полюбопытствовал тот, что помладше, радостно убирая конфету в полупустой холщовый мешок.
— Ждет своего заветного часа. — она щелкнула его по носу, таинственно улыбаясь.
— Джастин! Стивен! — за ними показался встревоженный Юджин. — Сказал же, ждать меня у дома, мелкие сорванцы.
Юноша подскочил к братьям и схватил их за уши, разворачивая полубоком к себе. Те запищали, вставая на носочки, чтобы ослабить боль.
— Ай-яй, пусти! Мы маме пожалуемся!
— Я вам пожалуюсь! — он сильнее потянул их за уши, порождая новые возгласы.
Беккер прикрыла рот ладошкой, сдерживая прорывающийся смешок.
— Что за шум, а драки нет? — в проеме показался Луи с вафельным полотенцем в руках. Он обтер краешки рта, подперев плечом дверной косяк.
Юджин бросил виноватый взгляд на соседей, отвесил братьям легкие подзатыльники и спровадил их к машине.
— Здравствуйте. Я Юджин. — парень вежливо представился и пожал мужчине руку.
— Луи Беккер. Ты сын Вирджинии Фрей? — мистер Беккер глянул на дом чуть поодаль.
— Ага. Вы уже успели с ней познакомиться?
— Да, когда покупал этот дом. Она приглашала нас на чай.
— Мама очень любит гостей. — возвестил он, добродушно улыбаясь.
— Ну, я пойду. — юноша посмотрел на Дженнифер и поднял ладонь, прощаясь.
— Не хулигань, счастливого Хэллоуина.
— Постараюсь. — Юджин хмыкнул и побежал к младшим братьям.
☽ ◯ ☾
Девушка нервно посматривала на электронные часы. На них красными тонкими буквами высвечивалось пол-одиннадцатого ночи. У дома Мишель нужно было быть ровно через тридцать минут. Задачу усложнял тот факт, что отец еще бодрствовал, сидя за телевизором в гостиной. Отчаянно обдумывая план побега, Дженнифер кусала ногти и непроизвольно дергала ногой.
Наверняка, Луи и внимать не станет хотелкам дочери. Возможно, даже запрет в комнате, когда услышит из ее уст намек на сомнительную ночную тусовку. Врать девушка не умела. Скай справлялась с этим в тысячу раз лучше, а пройти мимо широкого дверного проема к выходу и остаться при этом незамеченной точно не удастся.
Оставалось единственное решение.
Она тяжко вздохнула и направилась к шкафу. На дверце уже висел подготовленный наряд. Дженнифер натянула на бедра красные полосатые колготки, влезла в трикотажное короткое платье, которое приятно обволакивало все девичьи формы, и взялась за добавление основных деталей. Непослушные средней длины волосы вскоре были уложены, а концы загнуты в противоположные стороны. Шрамы на руках скрыли полупрозрачные темные митенки. Последним штрихом послужил готический макияж.
Оценив проделанную работу в зеркале-псише, Дженнифер довольно кивнула. Затем тщательно растушевала пальчиком черную помаду в уголках губ и посмотрела на время. Поджимает. Накинув на спину ремешок от чехла, она решительно подошла к окну.
Стараясь как можно тише поднять старую раму, девушка глянула вниз. Не то чтобы было слишком высоко, – около восьми с половиной футов, но сердце неконтролируемо забилось в груди.
Дженнифер свесила ноги с подоконника и схватилась за толстую дубовую ветвь впереди. Отгоняя тревожные мысли о том, что что-то может пойти не так, Беккер стала медленно спускаться, тщательно проверяя ногой, куда наступает. Шершавая поверхность старого дерева неприятно впивалась в мягкие ладони, но она старалась не отвлекаться на ощущения. Больше всего ее волновала гитара, которая то и дело цеплялась за ветки чехлом и билась об спину. В конечном итоге Беккер приняла решение снять с себя инструмент и перемещать его с ветки на ветку. Стало в разы легче, хоть и времени и сил затрачивалось больше.
До земли осталось совсем немного. Она обхватила бедрами последнюю ветку и смахнула со лба пот. Оглядываясь на окна ванной и кухни, девушка нерешительно повисла на ней и уперлась подошвами ботинок в широкий ствол дерева. Замерев в этой странной позе, Беккер лихорадочно соображала, что делать дальше. От напряжения ладони постепенно стали потными, а ноги заскользили.
За спиной никак не кстати послышался шорох. Мгновение. В голове пронеслись самые различные исходы ее ночной вылазки. Руки сорвались с сучка, и Дженнифер, коротко вскрикнув, полетела вниз. Приземление выдалось неожиданно мягким. В ухо кто-то сдавленно выдохнул. Вскочив на ноги, она попыталась рассмотреть распластавшуюся в тени причину ее испуга.
— Знаешь, я потихоньку начинаю привыкать. — прохрипел Юджин, скрючившись на земле.
— Проклятье! Какого черта ты тут забыл? — вскипела девушка от злости.
— Увидел из окна, как на соседском дереве обезьяна лазает. Дай, думаю, проверю, не померещилось ли.
— Проверил? Надеюсь, я сломала тебе ребро. — огрызнулась Дженнифер.
— Мои ребра целы, но вот психику ты своими лазаниями мне точно повредила. — он прыснул от смеха, поднимаясь с листвы.
Беккер замахнулась на него ногой, намереваясь ударить в бедро. Юноша предвидел это и перехватил ее тонкую щиколотку одной рукой. Наблюдая за тем, как она тщетно прикладывает усилия, чтобы удержать равновесие, парень еле сдерживался, чтобы вновь не рассмеяться.
— Пусти, чтоб тебя!
— Перестань махать ногами уже, акробатка. Иначе подвешу тебя вниз тормашками на этом дереве.
Юджин осторожно разжал хватку и обернулся на старый дуб.
— Ты под арестом, что ли? — стаскивая с ветки гитару, поинтересовался парень.
— Нет. Просто мой отец отрицательно относится к вечеринкам, — девушка обтерла грязные руки об живот и забрала инструмент из его рук.
— Правильно, не доросла еще. — дерзкая ухмылка отразилась на губах.
Беккер насупилась. Подошла к нему ближе с целью грозно выплюнуть все то, что она о нем думает, прямо в лицо. Но...юноша оказался выше нее на добрые полтора головы. Сбившись с толку, Дженнифер подняла подбородок и сложила руки на груди.
— Зато ты, я смотрю, гигант-переросток.
— Ну-ну, не тяв... — хотел было закончить Юджин, но девушка резко схватила его за льняную мантию и потянула к земле.
Они присели на корточки и притаились за пышными кустами.
— Что ты творишь? — шепотом спросил он.
— Можешь заткнуться или мне нужно приложить силу? — шикнула на него Беккер.
Дженнифер тревожно всматривалась в окно кухни, где только что вспыхнул свет. Темная фигура поставила на плиту чайник и исчезла в проеме, оставив свет включенным. Облегченно выдохнув, девушка повернулась к Юджину...и замерла. Только сейчас она заметила, что парень находился опасно близко к ней. Все это время он тихонько рассматривал ее профиль и не шелохнулся, когда был пойман с поличным. Решив тем самым, что тоже может бесцеремонно изучить черты его лица, Беккер уставилась в ответ. Небольшая часть выпрямленных плойкой прядей, собранная в пучок на затылке, открывала вид на точеную челюсть и вытянутые острые уши.
«— Вырядился в эльфа? А ему идет...»
Молясь, чтобы в полутьме он не смог разглядеть подернутые краской щеки, Дженнифер отпустила его одежду и виновато разгладила ткань. Юджин вскинул бровь и ехидно оскалился.
— Идем, подвезу тебя.
☽ ◯ ☾
Маленькие железные ворота, не достигавшие и шести футов, были приглашающе открыты. Каждую створку подпирал глиняный кирпич. «Фольксваген» медленно въехал на территорию коттеджа, под колесами захрустел гравий. Дженнифер всматривалась в ветровое окно. Лунный свет падал на ухоженную у дома лужайку и клумбы с цветами. Сам коттедж выглядел непримечательно, но размерами отличался от простых домов, тех, что каждое утро видела девушка на западном Бродвее. Он был двухэтажный, с двумя эркерами по бокам (в Джим Торпе их обустраивали почти все жители, чтобы в дом проникало больше света) и красной ребристой крышей. В ночи цвет фасада напоминал голубовато розовый оттенок, а французские окна – решетки тюрем.
Автомобиль подъехал к крыльцу и припарковался рядом с черной иномаркой. По другую сторону стояло ещё несколько машин, остальной народ либо пришел на своих двоих, либо поставил тачку за территорией двора.
Свет горел во всех окнах, кроме второго этажа, – туда вход был запрещен. Даже из салона было слышно оглушающий грохот музыки.
— А у них там веселье уже прет во всю, — возвестил Юджин, позвякивая ключами в руках.
— Нет, они тебя ждать будут, — закатила глаза Дженнифер, выскальзывая наружу следом.
Стены содрогались от баса, глаза резали мельканья цветных прожекторов. От самого входа по коридору тянулось столпотворение разгоряченных подростков. Все они были в праздничных костюмах, с алкогольным напитком в руках. Кто-то отрывался на танцполе в просторной гостиной, где вся мешающаяся мебель была сдвинута к стенам, а кто-то разместился поудобнее и общался с друзьями, перекрикивая музыку и остальных.
На новоприбывших никто не обратил внимания. Юджин шел впереди, немножко расчищая девушке путь. Она смотрела по сторонам, пытаясь разыскать кого-то знакомого, и не заметила, что парень остановился. Дженнифер врезалась головой ему между лопаток и удивленно выглянула из-за плеча. К нему подошла высокая блондинка, разодетая в ярко-розовый костюм, косивший под Барби, и повисла у него на шее.
— Юджин! Какая встреча! Почему ты не отвечал на мои звонки? — мерзким и писклявым голосом протянула она.
Парень брезгливо оттолкнул ее и вымученно выдохнул.
— Почему я должен на них отвечать?
— Но...
Юноша обернулся и демонстративно взял Дженнифер за запястье, увлекая за собой.
— Не будем задерживаться. Ребята уже заждались.
— Эй! Кто эта дрянь? — заорала им вслед девушка, рассерженно сминая пластиковый стаканчик.
Музыка стала громче. Пол под ногами вибрировал от топота ног. Беккер дернула парня на себя и грозно уставилась на него.
— И что это было?
— Фанатка. — он безразлично пожал плечами.
— Просто фанатка? — не веря, переспросила она. — Надеюсь, у меня не будет из-за этого проблем. Очень уж не хочется становиться лысой от рук истеричной блондинки!
— Не волнуйся, я не позволю нашей вокалистке ужасно выглядеть, ты же все-таки лицо группы.
— Притормози! Мы договорились, что это будет всего один концерт.
— Как скажешь! — Юджин поднял руки в примирительном жесте.
Они пролезли в самый конец, где стояли колонки и стол с ноутбуком, за ним сидел парень в кепке, исполняющий роль диджея. Впереди уже установили комбоусилители, микрофонную стойку и цифровое пианино. Кит и Нико разбились по местам, нервно ожидая оставшуюся часть группы.
Из-за облика она не сразу узнала старого друга. Уилсон явно воплотил косплей на призрачного гонщика: на плечах покоилась черная кожанка с шипами, на голове – шлем в форме черепа с красными всполохами, а на ногах идеально сидели потертые синие джинсы.
Дженнифер оторопело перевела взгляд на Нико. Рыжие пряди, склеившись друг с другом, мирно лежали по направлению от лба к затылку. Веснушчатая кожа скрылась под небрежно загримированной белой краской, а от глаз к уголкам губ текли красные узкие дорожки. Она спустилась взглядом чуть ниже на белую рубашку. Верхние пуговицы были расстегнуты, соблазнительно оголяя мягкую грудную клетку.
Юджин подтолкнул ее в спину. Перешагнув валяющиеся на полу провода, Беккер вышла из оцепенения и поздоровалась с ребятами. Затем, не теряя времени, пошла к усилителю. Руки слегка тряслись, она старалась не смотреть на заведенную толпу и сосредоточиться на настройке инструмента. Волнение лишь сейчас накрыло с головой, мешая думать трезво. Встревоженно сглотнув, Дженнифер посмотрела на парней.
— Кажется, я не готова, — во всем теле возникла слабость, во рту проступил противный кислый привкус.
— Хэй, ты справишься. — Нико Уильямс тут же подошел к ней и по-приятельски положил руку на спину, слегка поглаживая. — Отбрось все сомнения, у тебя же отлично получалось все это время!
— Да, но что, если я облажаюсь именно сейчас?
— Тогда нашей репутации конец. — весело хохотнул Юджин, за что получил смачный подзатыльник от лидера.
— Видит Бог, я отрежу твои патлы и заставлю их жрать cerdo* ты такая! — остервенело выплюнул Уилсон.
— Эй, я их пять лет отращивал! — обидчиво фыркнул Юджин, поглаживая русую прядь.
— Посмотри на меня, Снежная королева. — Кит опустился перед ней на колени, снял шлем и положил руки на плечи. — Нерешительность хуже неудачной попытки. Покажи всем, на что способна.
Она коротко кивнула.
Юджин молча поднес бутылку с водой, заметив, что девушка чуть ли не в предобморочном состоянии. Дженнифер благодарно ее приняла и смочила пересохшее горло.
— Готова? — поинтересовался Нико через пару минут.
— Готова.
Кит дал сигнал диджею, и зал опустился в тишину. Послышались недовольные возгласы, которые были прерваны свистящий звуком, донесшимся из микрофона.
— Дамы и господа! Вы готовы услышать настоящую музыку?
Гости подняли одобрительную волну шума.
— Тогда встречайте Fallen Angels!
Лихайтон* — Городок в округе Карбон, Пенсильвания, США.
Либерти* — в этой стойке чирлидер стоит на одной ноге, а другую ногу сгибает и прижимает к телу, держа её рукой за лодыжку. Руки при этом выпрямлены вверх.
Сумеречное расстройство сознания* — кратковременное патологическое состояние, сопровождающееся внезапной утратой ясности сознания в сочетании с автоматическими действиями или выраженными аффектами.
Нозепам* — анксиолитическое средство (транквилизатор) бензодиазепинового ряда. Оказывает седативно-снотворное, противосудорожное и центральное миорелаксирующее действие.
Абстинентный синдром* — это совокупность симптомов различной степени тяжести, которые возникают у человека в результате прекращения употребления алкоголя или психоактивных веществ в больших количествах.
Cerdo* – свинья с испанского.