Морна | 18+

Music vibe: Lana del Rey – Dark paradise.

«Чувство вины обязательно порождает сценарий наказания, причем без ведома вашего сознания».

© Вадим Зеланд.

Тяжелый запах ладана неприятно щекотал нос. Он был везде: в какой бы уголок дома она не отошла, запах окутывал ее прозрачной вуалью. Нежная классическая музыка тихо звучала на фоне чьих-то рыданий и шепотков. Народу было много. Как муравьи, они сбежались в одну комнату, забились в углах около побеленных стен, расселись на лавках и стульях, кто-то стоял ближе к выходу, словно готовясь первыми улизнуть. Некоторые лица Дженнифер видела впервые. Порой ее останавливали знакомые семьи́, чтобы выразить слова скорби, но их голоса проскальзывали мимо ушей, глохнув в толпе. Она подавленно кивала им, точно лошадь в стойле, и старалась незаметно скрыться.

У входа прибывающих встречал мистер Беккер, на нем был строгий костюм, который сливался с оттенком его мрачного лица. Мужчина натянуто улыбался каждому гостю и указывал, куда нужно пройти. Флоренс принимала людей в главном зале, где у небольшой трибуны стоял открытый гроб. Рядом находилась фотография в деревянной рамке, нижний угол которой был перевязан черной атласной лентой. Девушка шестнадцати лет на траурном портрете широко улыбалась, глядя прямо в объектив камеры. Любой, рассматривая фото, подмечал поразительную схожесть сестер. Один лишь взгляд служил их различием: веселый и теплый принадлежал Скай, а отстраненный и глубокий – Дженнифер, но заметить эту деталь могли только люди из близкого окружения. Из гроба свисали бутоны красных роз и белых фрезий, удерживаемые погребальными лентами.

Церемония прощания началась, когда все гости заняли свои места. Дженнифер сидела в первом ряду и разглядывала складки своего платья. Она боялась поднять голову и наткнуться на лежащее в ящике обитым белой тканью мертвое тело. До девушки все так же долетали сочувственные взгляды и отголоски перешептываний изысканно приодетых дам. Вытирая шелковыми платками слезы в уголках глаз, они приговаривали:

— Бедная девочка, ей сейчас хуже всех.

— За что ей эти испытания?

Поочередно к трибуне подходил каждый желающий и рассказывал об умершей. Их речь была короткой, наполненной искренними и доблестными словами о той, ради кого они все здесь собрались. После человек прощался с ней навсегда, целуя вялую бледную кисть.

Вскоре со скамьи поднялась сама миссис Беккер. Пошатывающейся походкой она добралась до конца зала и замерла. Затянулась тягостная пауза, прежде чем по помещению разлетелся ее сухой, безжизненный голос. Иногда Флоренс запиналась, пытаясь унять дрожь и льющиеся рекой слезы. В один из таких моментов к ней подошел муж и ободрительно обнял за плечи. Совсем размякнув, она отвернулась от толпы и спрятала лицо в его пиджаке, сминая под пальцами ткань. Мужчина обвел гостей красными опухшими глазами. В них все еще стояла сырость, которую он пытался прогнать прочь, часто моргая.

— Однажды Скай принесла домой птенца дрозда, у бедняги было сломано крыло. Со слезами на глазах она протянула его мне, прося о помощи, а у самой все коленки и руки были разбиты в кровь – птенец врезался в нее, когда Скай каталась на велосипеде. Наша девочка не отходила от дрозда ни на секунду, поила его и ухаживала за больным крылом. Часто из-за переживаний о птице забывала даже поесть. Этим я хочу сказать, насколько светлой и доброй была душа нашей дочери. Проблемы других у нее шли наравне с собственными, а иногда даже выше них. Она старалась помочь всем, кто в ней нуждался. Мы очень признательны, что столько людей пришло проститься со Скай.

Вдвоем они поцеловали дочь в лоб. Какое-то время еще стояли около нее. Флоренс поправляла оборки на платье, Луи гладил темные волосы, обрамляющие ее впалые щеки и маленький лоб. Затем присели на свои места.

Когда рука отца легла на плечо, Дженнифер вздрогнула и вопросительно посмотрела в ответ. Он заправил выбившуюся прядь ей за ухо и мягко произнес:

— Иди, попрощайся с сестрой.

Живот болезненно скрутило. Сердце налилось тревогой и стало давить на ребра. Дженнифер с ужасом ожидала этого часа, борясь с мыслями сбежать.

Вытерев вспотевшие ладошки об платье, она поднялась и на негнущихся ногах направилась к гробу. Казалось, в этот момент для нее все перестало существовать: звуки слышались как под толщей воды, мысли разом улетучились, в поле зрения был только черный деревянный короб. Робко подойдя к нему, девушка прошлась взглядом по телу. На сестре было изящное белое платье с красивыми ажурными рукавами и туфельки с серебряной брошью. Она перевела взгляд на расслабленное лицо. На коже была тонна пудры и еле заметные румяна – это делало Скай похожей на призрака. Помада цвета фуксии совсем не гармонировала с ее обликом, лишь бросалась в глаза и нервировала.

«— Что они с тобой сделали...»

Дженнифер протянула ладонь к холодной щеке Скай и большим пальцем стала стирать ненавистную помаду, размазывая косметику по коже. С ее трясущегося подбородка стекали слезы, падая на тонкие ключицы покойной. Яркий след не желал сходить, он тянулся тусклой линией от контура губ к левой щеке, поэтому Беккер терла все усерднее.

— Стирайся! — внезапный крик всполошил спертый воздух под потолком, привлекая внимание всех присутствующих.

Поняв, что просто так помаду не убрать, она сдалась и переключила внимание на цветы в ногах сестры.

— Она ненавидела красные розы! Зачем вы их положили сюда?! — сломанные бутоны полетели на пол, рассыпаясь.

С каждой секундой девушка все сильнее тонула в ласках истерии, отдавая ей контроль над своим разумом. Голос становился звонче, движения резче и увереннее. К дочери тут же подбежал отец, он крепко обхватил ее талию, немного приподнял, пытаясь оттащить подальше. Дженнифер стала неуклюже брыкаться и бить пятками воздух, истошно вопя отпустить. Все в зале зашептались, бросая на нее жалостливый взор. Слышались удивленные вздохи, кто-то прикрывал рот ладошкой.

Беккер неудержимо захотелось засмеяться. Бороться с внезапным желанием она не стала и разразилась дребезжащим смехом, периодически сменяющимся всхлипами. В теле возникла слабость, ноги подкосились, и вместе с отцом они рухнули на пол. Мужчина встряхнул ее, что-то сказал, но Дженнифер не услышала. Режущая головная боль заставила поморщится, хохот стих. Она обессиленно протянула к отцу руки, и Луи тут же сжал ее в объятиях. Положив подбородок ему на плечо, девушка снова зарыдала, но теперь уже беззвучно. Мистер Беккер гладил дочь по голове, нашептывая успокаивающие слова. Потихоньку она окончательно пришла в себя.

Флоренс все это время с ужасом наблюдала за происходящем. Отойдя от наваждения, ее хрупкая фигура метнулась к умершей дочери и стала приводить все в порядок. Дженнифер отрешенно наблюдала за действиями матери со стороны. Где-то в глубине души отозвалось очередное чувство вины.

«Как всегда все испортила.»

Через какое-то время зал незаметно опустел, воцарилась обманчивая тишина. Без всякого предупреждения входная дверь распахнулась, и сизый туман с порывом студеного ветра прокрался внутрь, обволакивая густой дымкой стенки гроба. Атмосфера в помещении сразу поменялась. Она наполнилась гнетущим и томным ожиданием чего-то тревожного. Дженнифер почти не дышала, боясь шелохнуться.

Сперва показалась смертельно-бледная кисть, ухватившаяся за стенку гроба, затем раздались скрип досок и непонятный хруст, будто медленно надламывали чьи-то кости. Скай не спеша села и повернула голову под неестественным углом. Ее стеклянные глаза нашли сестру, брови печально нахмурились.

— Это твоя вина, Джи-Джи. — мерзкий писклявый голос резанул по ушам.

Дженнифер пугливо покачала головой, сдавливая твердые плечи отца. Но он этого даже не заметил. Она в панике осмотрелась. Видел ли ее кто-нибудь еще? Липкий страх подкатил к горлу, когда девушка осознала, что все люди, оставшиеся в помещении, застыли в одной позе. Они были похожи на восковые фигуры, всматривающиеся в нее неживыми, жуткими глазами.

Скай скривилась. На лбу проступили набухшие вены, а глаза налились черной смолой.

— ЭТО ТВОЯ ВИНА, ДЖИ-ДЖИ! — слова громким эхом отскочили от стен и, дублируясь, исказились до уродства.

С перекошенным от злобы лицом и выставленными перед собой изогнутыми руками, она бросилась к ней, дьявольски визжа. Дженнифер вскочила к выходу, но не успела. Пальцы сестры сомкнулись на шее...

Она дернулась в кровати и резко распахнула глаза, уставившись в малознакомый потолок. Отголоски ночного кошмара осели на коже холодным потом. Пальцы вцепились в матрас, пытаясь угомонить грохочущее в глотке сердце. Девушка томно выдохнула и потерла лицо руками, пытаясь отделаться от воспоминаний, но даже сейчас ей казалось, что черные глаза Скай наблюдают за ней из угла комнаты.

Кошмары преследовали ее с того самого дня, когда гроб опустили в могилу, засыпав смешанной со снегом землей. И во всех старшая сестра твердила одно: «Это твоя вина, Джи-Джи». Она засыпала в страхе и просыпалась, отмечая для себя, что от пробуждения легче не становилось. Это было невыносимо.

Глубоко вдохнув и выдохнув, Дженнифер пыталась вернуть себе самообладание. И когда у нее это получилось, окинула комнату взглядом. Небольшая и яркая, она совсем не подходила любящей рок девушке.

«—Здесь даже негде повесить плакаты. — возмущенно думалось ей. — Нужно будет сделать ремонт.»

Пастельные зеленые обои, усыпанные мелкими цветками, казались дотошно милыми и нежными, от чего ей хотелось выколоть себе глаза. Настенные панели из темного дерева сливались с дощетчатым полом. В углу стояли неаккуратно сложенные коробки, занимая большую часть пространства. Над головой противно жужжала люстра-вентилятор. Ремонт остался от прошлых владельцев, почти все выглядело потрепанным. Мебель при использовании удручающе скрипела, кое-где на ней виднелись царапины и сколы.

Она повернулась к тумбочке и взглянула на часы. Электронные цифры отображали пол пятого утра. Вяло протерев глаза, девушка слезла с кровати. Простынь выбилась из под матраса, скомкавшись в ногах. Знакомая картина – признак ночного кошмара. Джуди озадаченно наблюдала за хозяйкой с ковра, сладко зевая. Она открыла одну из коробок и вытащила первую попавшуюся кофту, а вот спортивные штаны пришлось поискать. Через какое-то время на полу у ее ног валялся целый ворох вещей. Невозмутимо его перешагнув, Дженнифер наскоро переоделась и подошла к зеркалу-псише. Темные круги под глазами, взъерошенные волосы, слегка отекшее лицо. Все указывало на незадавшуюся ночку.

Пройдя на носочках мимо комнаты родителей, она спустилась с лестницы, оказавшись в прихожей. Джуди все время следовала за ней, возбужденно виляя хвостом. Просунув руки в легкую куртку, девушка обулась и открыла дверь, первым делом выпуская на свободу собаку. Животное радостно рвануло вперед. Оно прыгало и клацало зубами, пытаясь поймать вальсирующие в воздухе листья. Дженнифер улыбнулась представшей перед ней картине.

Девушка не торопилась покидать их новый двор. Вчера они приехали поздним вечером, уставшим и голодным им с мамой некогда было осматривать свежие владения. Луи бывал тут задолго до самого переезда: покупал жилье, заключал трудовой договор и подавал документы Дженнифер в старшую школу.

Здесь было неплохо. Двор представлял собой просторную площадь, заселенную деревьями: возле окна ее спальни произрастал белый дуб, его раскидистые ветви мирно покоились на крыше дома, занимая половину; на задах около забора тихо кряхтел старый каштан, под тяжестью кроны его надломленный ствол слабо покачивался взад-вперед из-за натиска ветра, со стороны за ним наблюдали молчаливые вязы. Дом выглядел простенько, в отличие от соседских больших кирпичных жилищ, но от него веяло непоколебимой безмятежностью. Белый цвет деревянного фасада и решетчатые узкие окна создавали видимость безопасности.

К дому была пристроена маленькая терраса. Кресла с мягкой обивкой раскачивались на дуговатых ножках, отдавая сыростью и пылью. Над крыльцом висел оберег. Бамбуковые палочки от столкновения друг с другом отзывались деревянным звоном и треском. Если прикрыть глаза и прислушаться к нему, то можно было услышать неразборчивый шепот ветра. Увитый сухим плющом правый бок террасы выглядел таинственно и уютно, коралловые листья тихо скрежетали, разбавляя дуновение новыми звуками.

Она представила, как сидит в одном из кресел с книгой в руках, на плечах томится любимый плед, а рядом стынет чашка горячего шоколада. Фантазии прервал лай Джуди. Выжидающе собака глазела на хозяйку.

— Сей-час. — протянула девушка, копошась в кармане куртки.

Дженнифер достала поцарапанный кассетный плеер и воткнутые в него наушники и нажала на кнопку плей. В уши ворвалась до жути знакомая песня – Someday*. Звонкое звучание гитары, переходившее в низкое и глубокое, заряжало энергией. Удары барабана придавали композиции ускоренный темп, заставляя бежать вперед без оглядки. Джуди гналась за ней, из разинутой пасти свисал шершавый язык.

Ветер толкал девушку в спину, она не сопротивлялась, позволяя ему направлять. Сбоку мелькали дома и аккуратные лужайки, прохожих не наблюдалось. Наверняка они еще крепко спали под своим теплым мягким одеялом, пуская на подушку слюни. Ну или давным-давно сидели на рабочем месте, мечтая о том, чтобы этот день побыстрее закончился, еще толком не начавшись. Дженнифер про себя радовалась одиночеству: никто не бросал косых взглядов и не нарушал утреннюю тишину пустыми разговорами.

Она свернула на дорогу, плавно уходившую вниз. С одного бока ее обступил высокий холм, а с другого каменная ограда, обросшая с внутренней стороны мхом. Дженнифер остановилась, глаза ее удивленно расширились. За каменной оградой открывался потрясающий вид на город. Еще в полудреме и в утреннем сумраке он выглядел таинственно красиво. Она стояла, затаив дыхание, словно боялась лишним движением разбудить его. Можно было подумать, что если город проснется, то утратит свою привлекательность. Какая чушь.

Девушка села на ограждение, свесив ноги над склоном, к ней осторожно запрыгнула Джуди, положив морду на колени. Вместе они следили за пробуждающимся от первых лучей солнца и причудливого пения соек Джим Торпом.

Возвращаться не хотелось, она точно знала, что это место станет ее любимым. Однако голод скрутил желудок в узел.

Обратный путь они прошли пешком. Дома их встретил запах овсяной каши. Джуди помчалась на кухню, неуклюже скользя по ковру. Дженнифер устремилась за ней. Миссис Беккер стояла у плиты, чуть сгорбившись. В одной руке у нее была зажата ложка, а другой она выщипывала себе ресницы, оставляя на веках проплешины. Лицо Флоренс при этом оставалось беспристрастным, лишь подрагивали глаза, когда пальцы оттягивали кончики волосинок. Вырванные реснички женщина клала на стол, задумчиво рассматривая.

— Мам... — тревожно прошептала девушка, но та никак не отреагировала. — Мам, каша горит! — громче произнесла она.

Женщина дернулась, словно ее облили кипятком, и слишком резко повернула голову в сторону, что Дженнифер испугалась, как бы она не свернула себе шею. Засуетившись, Флоренс смахнула со столешницы ресницы и выключила плиту. Девушка прошла мимо и открыла окно. В комнату хлынул свежий воздух.

— Как всегда бегала? — пытаясь разрядить обстановку, спросила женщина.

— Да...смотрела на город. — она достала из шкафа тарелки и подала их миссис Беккер.

— Понятно.

Дженнифер наблюдала за тем, как женщина накладывает горячий завтрак, каждый раз нервно стуча половником о тарелку, чтобы стрясти с него прилипшие остатки каши.

— Ты принимала лекарство? — с опаской обронила она.

— Да, конечно. — женщина неосознанно дотронулась до мочки уха, выдавая свою ложь через изученный за годы дочерью жест.

— Врешь.

Она открыла шкафчик, куда сама лично поставила пузырек с таблетками, и обнаружила, что он был полон.

Флоренс повернулась к ней спиной, расставляя тарелки на столе.

— Мне незачем их пить. Я отлично себя чувствую, — раздражение сквозило в ее голосе, ни за чем не прячась.

— Не всегда можно сказать, что ты здоров лишь по внутренним ощущениям, они весьма обманчивы. — подчеркнула девушка. — Ты ведь сама знаешь, что таблетки бросать нельзя. Без них тебе будет хуже.

— Я больше не больна и никакие лекарства мне не нужны! — столовые приборы звонко брякнули, упав на стол.

Усталость от недосыпа накрыла волной, смешавшись с жалостью и тревогой. Она хотела попросить мать, чтобы та не заставляла ее проходить через все это, но вырвалась совсем другая фраза.

— Ты ведешь себя как ребенок! — Дженнифер повысила тон.

— Так-так, вижу двоих нарушителей покоя, вам придется выплатить штраф в виде вкусного завтрака и поцелуя!

Они обе обернулись на мужской голос. В проходе, облокотившись плечом о дверной косяк и сложив руки на груди, стоял мистер Беккер. Глаза его были сощурены, губы сложены тонкой линией. Он подошел первым делом к дочери и звонко чмокнул ее в макушку. Дженнифер улыбнулась ему и пошла кормить собаку. Луи обнял жену сзади, нежно поцеловав в шею. Она вымученно прикрыла веки, наслаждаясь его терпким одеколоном. Идиллию нарушил свист чайника. Флоренс отстранилась и хотела было подойти к нему, но муж ее остановил:

— Я сам.

За трапезой стояла уже обыденная тишина. Девушка смотрела на пустующий стул за столом, представляя, что Скай сидит с ними, задрав одну ногу. Она стучит ложкой и уплетает завтрак, набивая полные щеки, а отец грозно говорит ей: «Никто не заберет твою порцию, ешь медленнее!».

«— Было бы славно.» — девушка усмехнулась.

Джуди вылезла из-под стола и положила морду на сидушку, шумно выдохнув, как если бы сестра погладила ее по носу. Флоренс и Луи упорно игнорировали пустое место.

Дженнифер помогла матери убрать со стола и вышла в прихожую. Мужчина сидел на табуретке, до блеска начищая свои черные туфли. Сегодня был его первый рабочий день, Луи хотел произвести достойное впечатление на коллег.

— Пап, она перестала принимать таблетки. Сделай что-нибудь, пожалуйста. — прошептала она.

Мужчина нахмурился и кивнул ей.

— Хорошо. Собирайся в школу.

— Обязательно ехать туда сегодня? — взвыла Дженнифер.

— Протесты не принимаются. Выполнять! — приказным тоном велел он. И девушке не оставалось ничего, как подчиниться.

Someday* – песня канадской рок-группы Nickelback, выпущена в 2003 году. Группа была основана братьями Крюгер в 1995 году в провинциальном городке Ханна.

https://www.youtube.com/watch?v=xMzCAmPVzhQ