Уроборос

Четыре мага собрались,
И Хогвартс строить принялись.
Из сказок Барда Биддла

Хогвартс был огромным.

Собственно говоря, никто из них не подвергал это сомнению, но, стоило взяться за рисование примерных набросков чертежей, стало ясно, насколько дерзким был их план.

Как только постройка замка была окончательно решена, Северус расстелил перед Гермионой чистый лист прегамента солидных размеров:

- Попытайся вспомнить как можно более точное расположение комнат.

- В Хогвартсе существовали помещения, где мне бывать не доводилось.

- Я беру на себя подвалы, коридоры и учительскую, а также личные кабинеты большинства преподавателей. Башню Рейвенкло, - добавил он после секундного колебания. - Кухня? Лазарет?

Гермиона кивнула:

- Еще я несколько раз отводила заблудившихся первогодок в Хаффлпафф. Ведь Хельга вряд ли сможет помочь.

- Ни Годрик. Хорошо, что ты - из гриффиндорцев, - усмехнулся Снейп. - Теперь остается сложить эту мозаику из того неполного набора деталей, что имеется. Как вам этот план, госпожа Ровена?

- Если мы сделаем незнакомые нам помещения Хогвартса такими, как заблагорассудится, это не озачает, что они будут сильно отличаться от того, что существует в будущем. Понимаешь?

- Зело мудрены ваши слова, - процитировал он Годрика не без сарказма. - Белые места навсегда останутся для нас белыми, ты это хочешь сказать?

- Думаю, что мы взялись за непосильную задачу, Северус, - нахмурилась она.

Тогда он посмотрел ей в глаза долгим пристальным взглядом:

- Ты ведь уже поняла, - наконец заключил он, - что кроме нас Хогвартс строить больше некому. Испугаешься теперь?

Гермиона нашла в себе силы улыбнуться:

- Северус Снейп - Основатель Хогвартса. Как тебе звучит?

- Ничуть не хуже, чем вся эта сказка про Салазара, - чуть скривился он. - И, раз уж мы стали волею судеб персонажами сказки, действовать тоже придется согласно сказочным правилам. Таким образом, госпожа Ровена, берите перо из задницы вашего домашнего питомца и рисуйте этот чертов план.
_____

Чертежи были готовы к весне. Их разработка стоила огромных трудов и не одного часа споров:

- Мисс Грейнджер, мне кажется, что вы отвели несоразмерно много места под библиотеку. Урежьте треть по северной стороне, сделайте мне одолжение.

- Как бы не так! Это Запретная Секция была меньше! Стоило проводить больше времени в основном помещении читального зала, профессор Снейп!

- Ни за что!

- Ни за что!

Оба молчали какое-то время, а потом один из них, вспоминая о важности того, чем они были заняты, решался если не на уступки - на дальнейший торг:

- Может, урезать вот здесь кабинет для занятий по Чарам?

- Проще добавить пару метров по фасаду, - парировала она с негодующим видом.

Зато оба с большим интересом разглядывали наброски планов незнакомых помещений факультета-соперника, приняв планы друг друга без возражений.

Иногда мирились они уже ночью.

- Кажется, я погорячилась сегодня... - шептала Гермиона.

- Мне безумно нравится, когда ты.... горячишься, - отвечал Северус, все еще пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

- Я не об этом, - ее голос был едва слышен из-за того, что женщина при этих словах прятала лицо, прижимаясь к мужскому плечу, - а о размерах библиотеки.

- Да пусть будет, ради Мерлина, - благодушно соглашался он. - Урежем что-нибудь другое. Не думаю, что потомки догадаются, что раньше все было по-другому.

Годрик и Хельга почти не принимали участия в разработке чертежей. Но, нарисовав профиль высоких стен с бойницами и внушительными башнями таким, как он его помнил, Северус показал рисунок Годрику, спрашивая одобрения. Рыжебородый корнуоллец пришел в восторг, и чертеж был принят. А вот Хельга попросила сделать кухню похожей на кухню в Холи Хилл. Гермиона согласилась, думая про себя, что определенное сходство между обоими помещениями существовало, только кухня Хогвартса отличалась большими размерами.

Не раз и не два за это время Гермиону посещало странное чувство, что она близка к раскрытию загадки Времени. Не видеть того, что многие детали замка, который они собирались строить, не имеют ничего общего с Хогвартсом, мог только слепой. Должно было существовать какое-то объяснение, помимо возможной модификации Прошлого, за которой неизменно следовало бы модифицированное до неузнаваемости Будущее. Северус отказывался анализировать подобные вопросы. «Магия, мисс Грейнджер», - усмехался он, - «всему виной магия. Не думай об этом сейчас. Вот увидишь, ответы придут сами собой». Но заставить Гермиону Грейнджер не думать было равносильно приказу «не дышать».

Несколько раз они выбирались к озеру, что позволило составить примерную карту рельефа местности. Иногда Гермиона до ужаса завидовала Гракху, описывавшему в такие моменты круги над их компанией. Им бы очень помогло взглянуть на участок для постройки с высоты птичьего полета.

Годрика ворон несколько нервировал. Иногда он даже запевал что-то вроде:

Черный ворон,
Ты не вейся,
Над моею головой...

Но прогнать птицу он не просил, особенно после того, как Гракх своим карканьем известил их о приближении волчьей стаи, дав возможность избежать звериных зубов.
______

Пришла весна. Дождавшись, пока почва подсохнет, они решили приступать к закладке основ замка. Первыми на очереди были подземелья. Северус нанес их на план как нечто само собой разумеющееся. Гермиона с ужасом увидела разветвляющуюся систему коридоров и несколько уровней, уходивших на значительную глубину. Хогвартс в разрезе напоминал айсберг, и большая часть находилась под землей. Теперь ей уже не казалось, что замок огромен. Сейчас она видела перед собой непосильный объем работ, и четыре человеческих силы, пусть даже с возможностями волшебников, просто терялись в тени этой громады. После долгих споров Северус согласился лишь на то, без чего его факультет не смог бы существовать - классные и жилые комнаты. Все остальное она обещала выкопать позднее, хотя и понятия не имела, каким образом выполнить данное слово. Даже этот небольшой участок подвалов включал в себя сложнейшие работы, такие, как возведение гостиной Слизерина под дном хогватского озера.

Выкопать котлован и укрепить его стены оказалось достаточно простым делом, и глядя на долгие колебания Гермионы, все никак не решавшейся на прокладывание горизонтальной галереи, Северус однажды бросил раздраженно, что согласен уже на что угодно: «все равно получается Мерлин знает что». Вообще, стоило им приступить к постройке, Северус стал просто невыносимым, словно вернулся обратно в хогвартские времена. Гермиона с облегчением ухватилась за его разрешение, и, хотя и не под озером, но помещения Слизерина получились точь-в-точь как на чертежах. Однако Снейп все равно не выглядел довольным. Гермиона даже однажды, вспылив, поинтересовалась, хочет ли он продолжать начатое дело. А он посмотрел на нее так, будто не понял вопроса, а потом вдруг привлек к себе и крепко обнял, сразу лишая дальнейшего желания возмущаться.

«Он всего лишь устал», - подумалось ей. Устал, не меньше, чем она сама. Настолько, что даже спали они теперь порознь: Гермиона падала вечером на кровать совершенно обессиленная и, лишь просыпаясь утром, видела, что Северус опять не приходил, и она провела всю ночь одна. Наверное, он точно так же валился с ног, выплескивая свою усталость в раздражении на всех и вся. В один прекрасный день он даже сорвался, наорав на Хельгу: ему не понравилось хихиканье той за завтраком. Заявив, что для Хельги все «хиханьки да хаханьки», Северус резко встал из-за стола и отправился один на стройку, не дожидаясь никого.
____

Оно опять вернулось.

Он успел уже и думать об этом забыть. Но нет: начавшись с легкого осторожного шелеста, его голову снова наполнили скрежет и шум, порождая ужасную мигрень. Когда впервые это началось? Достаточно давно, где-то после Кентербери. Северус почти сразу стал подозревать, что причина крылась в полученной им там ране головы. Вылеченная Хельгой - теперь от нее оставался лишь едва заметный шрам - она, тем не менее, могла иметь сказавшиеся позднее последствия. Такие, как эта головная боль. Сначала это были легкие шумы, похожие на потрескивание старого радиоприемника, а потом к ним добавились еще и скрежет, шелест и подвывания, будто кто-то, забавляясь, крутил ручку настройки. Днем шум почти стихал, зато ночью не давал сомкнуть глаз. Он совсем не высыпался, стал ужасно раздражительным... Никакое зелье до сих пор не смогло ему помочь.

Рассказывать кому-либо об этом он не желал, боясь, что про его недуг узнает Гермиона. Северус даже стал проводить ночи в одиночестве: еще только не хватало разбудить уставшего человека своим зубовным скрежетом. Он думал, что стоит ей узнать обо всем этом, она либо бросит его, либо изведет жалостью - вполне обычная женская реакция. Вряд ли ей нужен рядом убогий невротик, разве что для проливания над его судьбой слез. Северус терпеть не мог, когда его жалели, да и на первое тоже был не согласен.

После одной, особенно измотавшей его ночи, он вышел к завтраку пошатываясь, почти обезумевший от какофонии, царившей в голове. Хельга, сидевшая напротив и, вне всякого сомнения, прекрасно отдохнувшая даже для столь раннего часа, весело переговаривалась с Годриком, смеялась над шутками Гермионы. Внутри него словно лопнул мыльный пузырь; он зло накричал на на ничего не понимавшую девушку и выскочил за дверь.

Неизвестно, что там решили трое остальных, но работали они молча: никто не решался заговаривать с ним, хотя он подозревал, что Гермиона обязательно захочет вызвать его на откровенность вечером. Но Северус ошибся: когда он открыл дверь на стук, на пороге стояла Хельга. Изумившись, он не воспротивился тому, что она вошла.

- Что с вами происходит, Салазар? - спросила Хельга, сразу переходя к делу.

Под ее внимательным взглядом Северус не стал лгать:

- Голова болит, - буркнул он неохотно. - А где Ровена? Я ждал, что сестрица явится сама.

- Я подмешала ей вытяжки цветов засони ранней, - Хельга не опустила глаз. - Ровена хотела поговорить с вами, но уж шибко она была сердита. Если же вы и скажете что, то полагается это услышать мне, будь то извинения или объяснения, - тем не менее, она прервала его неначатую речь жестом и продолжала: - Давно болит? Как болит? Садитесь, - последнее звучало почти как приказ.

Северус рукой нашарил стул и сел:

- С тех пор, как меня стукнуло камешком Дунстана, - ему пришлось закусить губу, чтобы не застонать: Хельга преспокойно и даже почти бесцеремонно принялась ощупывать его голову, уделяя особое внимание вискам и месту ранения; тепло ее умелых пальцев приносило пусть и илюзорное, но облегчение. Он собрался с силами и заставил себя рассказывать: - Сначала почти ничего не болело, я слышал лишь легкие шорохи. Постепенно шум усиливался, даже начал беспокоить, а потом вдруг все пропало.

- Когда?

- Примерно с поселением в Хогсмиде. Я решил, что рана зажила и больше не будет беспокоить. Но ошибся. Оно вернулось и еще сильнее, чем раньше, стоило нам взяться за постройку.

Хельга кивнула:

- В висках - сильное биение, затылок горячий. Глаза болят?

- Да.

- Это от недосыпу, - Хельга убрала руки. - Был у нас однажды мужик из деревни, тоже жаловался на звон в ушах. Тому в драке проломили голову, потом с ума сходил от болей. Оффа сварил ему зелье из горькой предгорной ромашки.

Снейп хмыкнул:

- Сама простота, - но попробовать согласился, что ему еще оставалось?

Хельга ушла, пожелав ему выспаться ночью, но он провел изнуряюще долгие часы до утра не сомкнув глаз ни на минуту.

Едва забрезжил серый рассвет, Северус спустился в общую комнату, служившую еще и столовой. Хельга не заставила себя долго ждать.

- Да кончится ночь, - она поставила на стол кубок с дымившимся зельем. - Доброе утро, Салазар.

- Доброе, - проскрипел он, облизав пересохшие губы.

Зелье оказалось горьким и обжигающе горячим, но, пока он пил, Северус не чувствовал ни вкуса, ни боли. Ничего.

Голова не перестала гудеть, чуда не произошло. Ко всему прочему, питье заставило его вспотеть.
Не замечая Хельги, он встал и на нетвердых ногах направился к выходу, думая только о глотке свежего воздуха.
____

Трое остальных нашли его спящим в тени старой сосны. Увидев Северуса лежащим на земле, Гермиона перепугалась и попыталась разбудить его. После того, как у нее не получилось, а также после слов Хельги, убеждавшей оставить Салазара в покое, Гермиона прекратила тормошить спящего, села рядом и закрыла лицо руками.

Определенно, происходившие вещи давно вышли из-под ее контроля. Еще немного - и она сдастся, бросит все и рискнет отправиться назад, полагаясь на судьбу. Здесь она во многом лишь ради Северуса, а тот ведет себя, самое меньшее, странно. То, что Хогвартс вряд ли будет достроен без них, уже казалось ей делом десятым.

Она так устала. Устала... Даже утром у нее нет сил, а ведь надо махать палочкой весь день. Устала... Единственный человек, на чье плечо ей хотелось бы опереться в этом нелегком деле, снова стал холодным и отчужденным. Устала... устала... устала...

Через какое-то время под кроной старой сосны сон нес в заоблачные края двоих людей.
____

Годрик едва успел увернуться, и тяжелый камень лишь чуть задел его, появляясь из воздуха. Рыжебородый смачно ругнулся, но тут же умолк, глядя на Хельгу, сделавшую вид, будто ничего не слышала.

Приближался полдень, и, хотя лето и выдалось не таким жарким, как предыдущее, работать становилось утомительно.

Годрик попросил Хельгу разжечь костер, а сам принялся ощипывать одну из двух уток, подстреленных им утром у озера:

- Все нос воротишь? - добродушно спросил он у девушки, поморщившейся при виде птичьих тушек. - Даже монах наш мясцом не брезгует.

- Только иногда, - упрямо качнула Хельга головой.

- А еще он говорит, что больным да труженникам можно всегда, - Годрик бросил взгляд на спящих. - Тоже скоро будешь с ног валиться.

- Разбудить их? - предпочла заговорить о другом Хельга.

- Не спеши, - усмехнулся Годрик в бороду. - Сами встанут, когда уткой запахнет.

Девушка кивнула и принялась создавать остальную снедь: что-то из овощей, немного сыра. Несмотря ни на что, она тоже устала, поэтому, закончив, села, наблюдая за Годриком, поворачивавшим дичь над костром на вертеле:

- Я думала, что замок - это нечто высокое, а до сих пор мы только копаем.

- Салазар хочет подвалы для того, чтобы варить там свои зелья. Да и укрытием послужат. К тому же, с подземельями мы ведь уже покончили, вся эта груда камней пойдет на стены, - кивнул Годрик на плоды их утренней работы. - Я готов побиться об заклад, что это будет неприступнейшая из крепостей.

- А что означает «хогвартс», Годрик? - спросила Хельга, подбирая под себя ноги.

- Понятия не имею, - пожал тот плечами. - Кажется, так назывался родной дом Ровены или что-то в этом роде. Она и Салазар часто его поминают.

- Ровена признавалась, что хотела бы дать замку это имя. Теперь понимаю, ведь ей хочется чувствовать там себя, словно дома.

Годрик вытер пот рукавом, после чего попробовал готовность утки ножом:

- Да пусть зовет, как хочет. Равных нашему замку все равно не будет на всем свете.

Хельга ничего не ответила, только устало прикрыла глаза.
____

Северусу казалось, что он лежит в высокой густой траве, и легкий ветер ласкает его лицо. Он открыл глаза, увидел проплывавшие над ним облака, и долго не мог решить, сон это или явь. Глубокая синь неба манила и обволакивала, казалась волнами безбрежного безмятежного океана.
Несколько раз с силой зажмурившись, он решил, что не спит, и приподнялся на локте, точнее, заставил себя сделать это.

Она лежала рядом. Строгая даже во сне. Но из-под головного покрывала выбилось несколько буйных каштановых прядок, придавая этой женщине сходство с его Гермионой.

Его губы дрогнули, с них сорвалось ее имя, а рука потянулась к щеке - погладить, приласкать, стереть с ее лица так не шедшее ему выражение...

- Салазар! - раздался в этот момент возглас Годрика, заставив Северуса замереть. - Идите утку есть, иначе вам ничего не достанется, засони!

Испытывая огромное разочарование, он сел и только тут понял, что головная боль, изводившая его, исчезла. В ушах ничего не шуршало и не свистело. Ошеломленный, Снейп нашел глазами Хельгу. Та сидела у костра неподалеку вместе с Годриком. Ответив на его взгляд улыбкой, она тут же потупилась.

В этот момент проснулась Гермиона, немедленно пожелавшая знать, почему никто не разбудил ее.

Годрик пожал плечами, Хельга улыбнулась, а Северус, все еще сидевший рядом, ответил:

- Ты отдохнула, и это главное. Впереди у нас еще много работы...
____

- ...и долгая ночь, - добавил он вечером, обнимая ее в спальне. - Я безумно скучал.

- Я тоже. Но была настолько уставшей... Северус, что происходит с нами?

- Великие дела требуют своих жертв. Но на некоторые жертвы я просто не согласен. Хогвартс не стоит всего этого.

- Мы просто взялись за дело чересчур рьяно, сделали резкий старт и теперь расплачиваемся за последствия, - Гермиона положила голову ему на плечо и позволила его рукам ласкать себя. - Я не хочу снова спать одна, Северус.

- Спать? Кто тут заговаривает про спать? - его голос неожиданно охрип. - Разве вы не выспались сегодня, мисс Грейнджер? У нас впереди - долгая ночь, и я настаиваю на том, чтобы провести ее вместе.
____

К завтраку он спустился неторопливо, двигаясь с ленцой и все еще чувствуя блаженную расслабленность во всем теле. Безусловно, это была одна из лучших ночей в его жизни. Оставить сейчас жаркую постель Гермионы стоило Северусу немалых усилий.

Хельга уже ждала и спокойно поприветствовала его:

- Да кончится ночь. Доброе утро, Салазар.

И опять перед ним очутилась порция вчерашнего зелья. Но теперь Снейп выпил его едва ли не со счастливой улыбкой, искренне поблагодарив потом Хельгу:

- Я и думать не думал, что столь простое зелье окажется способным помочь.

- Простые вещи тем и сложны, что никто про них не думает, - она хотела заняться завтраком, но Северус остановил ее:

- И за то, что тогда накричал на тебя... Тоже хочу попросить прощения.

Хельга застенчиво вспыхнула, но нашла силы улыбнуться:

- Это же не вы кричали, Салазар, а боль ваша. Пустяки. Тем более, кто ж на прозвание хохотушкой-то обижаться станет? Забудем про это.

Он медленно кивнул:

- Хорошо. А зелье я теперь сам смогу готовить...

- Вот еще придумали! - перебила Хельга сердито. - Мне не в тягость, а вам еще готовить ту клейкую гадость, которую мы замешиваем в скрепляющий раствор. И не смейте возражать!

Снейп фыркнул:

- Будь по-твоему. Но Ровена ничего не должна знать.

- Вы очень любите ее, - спокойно заключила Хельга, заставив Северуса вздрогнуть.

- Поче... С чего ты взяла?

- Я тоже люблю ее как сестру, - продолжила свою мысль девушка, доставая из печи свежий хлеб, - и тоже меньше всего на свете хотела бы пугать или беспокоить Ровену.

Северус криво усмехнулся - на большее он был сейчас не способен.

- К тому же, она так устает, бедняжка. На ней ведь лица нет, - добавила Хельга, оборачиваясь затем на шаги Гермионы, как раз входившей в комнату, и слова приветствия застряли у нее в горле.

Гермиона выглядела посвежевшей, широко и радостно улыбалась, и казалось, готова была взлететь.

- Доброе утро, Хельга, - почти пропела она. - Доброе утро, Салазар, - ее пальчики незаметно пощекотали его ладонь. - Я ужасно проголодалась.

Хельга поставила на стол кувшин с молоком, с удивленным недоверием продолжая рассматривать цветущую Ровену.

- Сон на свежем воздухе пошел мне впрок. Да и ночью... я замечательно отдохнула, - Северус поперхнулся молоком и закашлялся. - Надеюсь, что теперь работа пойдет веселее, - заметила Гермиона, хлопая Снейпа по спине. - Правда, Салазар? Вижу, что вы уже помирились с Хельгой. Годрик что-то мешкает сегодня. Ну же, замок сам по себе не построится!
____

Северусу казалось, что он видит место стройки впервые. По сути дела, так оно и было: первый раз он пришел сюда без головной боли, затуманивавшей все и вся.

Подземелья уже были закончены, и он спустился туда по неширокой каменной лестнице. Все было примерно таким, как он помнил. Гермиона постаралась, досконально воспроизводя его рисунок. Размер камней, плиты пола, строгие колонны... Северус провел рукой по стене, ощущая струившуюся под пальцами магическую энергию. А ведь он никогда не подозревал, что секрет огромного содержания волшебства в Хогвартсе был в том, что до последнего камешка тот был создан из мысли и магии Основателей. И то, что он всегда чувствовал себя в подземельях, как дома... Ведь она строила все это для него, вкладывая душу в свое творение, желая, чтобы ему понравилось.

- Я вел себя как идиот, - пробормотал он, обещая сам себе, что теперь все будет по-другому.
____

Тем временем наверху Гермиона развила кипучую деятельность. Хельга и Годрик едва поспевали за ее указаниями. Сама она занималась настиланием полов в Большом Зале. Создав одну за другой с десяток каменных плит, Гермиона вдруг решила попробовать, а не получится ли у нее, как у Дунстана, воспроизведение нескольких плит сразу? И изумлению ее не было предела, когда задуманное удалось - легко и просто, будто раньше не приходилось ей мучаться над каждым камнем.

- Это нечто невероятное, - поделилась она с подошедшим Северусом. - Энергия во мне бьет ключом. Кажется, я могу горы своротить.

Он тихо засмеялся и, убедившись, что их не видят ни Годрик, ни Хельга, привлек к себе Гермиону, нежно покрывая поцелуями ее шею:

- Ничего не имею против столь приятного восполнения сил... Подумать только, Хогвартс, построенный на энергетике... страсти! - он легко фыркнул. - Знали бы вы, мисс Грейнджер, сколько парочек мне приходилось гонять тут ночами! Теперь я понимаю, почему. От этих стен веет отнюдь не жаждой познаний.

Гермиона кусала губы во время этой речи, чтобы не рассмеяться или - с большей вероятностью - чтобы сдержать рвавшиеся у нее постанывания. Неужели она настолько соскучилась, что готова отдаться ему прямо здесь и сейчас? Если бы кто их увидел...

А вот этого только и не хватало.

Гермиона резко отстранилась и привела одежду в порядок:

- Это было бы дурным примером, Салазар, - а шепотом добавила: - Я буду ждать тебя ночью, Северус.

- Непременно, - ухмыльнулся он.
_____

Когда все четверо собрались на обед, Снейп заметил, что, раз подвалы готовы, он устроит там лабораторию:

- Тогда нам не придется каждый день таскать с собой бадью с зельем.

Остальные согласились.

Пока Хельга готовила стол, Годрик отправился к озеру, чтобы напоить лошадей. Стоял жаркий день, и забота о животных входила в добровольно взятые на себя обязанности корнуолльца.

Однако вернулся Годрик неожиданно быстро. Скатившись с седла, он взволнованно позвал остальных, чтобы взглянули на его находку.

Подойдя к берегу, они увидели, что на мелководье, покачиваясь на спокойных водах, лежит труп человека, одетого в зеленовато-коричневый балахон.

Друид с разодранным и обглоданным рыбами горлом тоже был бородат, но во всем остальном ничем не напоминал их старого знакомого.