Кровь не выдает кровь
«Назови мне свое имя?»
Королева Семи Королевств стояла в своих покоях, ожидая ответа от дрожащего призрака девушки перед ней.
"Это Диана, Ваша Светлость. Если... если вам угодно..." - наконец удалось выдавить девушке, слова, хрупкая мольба, сорвались с ее губ, словно ее принуждали. Ее глаза, широко раскрытые и блестящие от слез, выдавали уязвимость, которую королева могла почувствовать в воздухе. Ее страх был нутряным физическим чувством, и Алисента почти могла видеть, как он сидит у нее на плече, впиваясь в нее когтями.
Алисента изучала Диану с интенсивностью, граничащей с криминалистикой. В тишине между ними разыгрывались хитросплетения власти, невысказанный обмен властью и подчинением. И все же, несмотря на величие ее титула, Алисента чувствовала родственную хрупкость в девушке перед ней.
«Диана», - королева позволила себе мягкую задумчивую улыбку. «Какое красивое имя... Я так понимаю, ты попала в беду?»
При ее словах девушка опустила голову от стыда, новая волна слез хлынула по ее лицу безудержно. Она глубоко содрогнулась, прежде чем заговорить.
«Я-я приносил принцу вино и поставил его на стол, а когда обернулся...» - дрожь началась снова, а может, и не прекращалась. «Я... я его не видел».
Алисента просто смотрела на девушку, и ее сердце почти разорвалось от сочувствия.
«Я его не видела. Я просила его остановиться, ваша светлость... Я просила, правда...» Девушка теперь с трудом дышала, задыхаясь от слез, пытаясь объяснить. «Вы-вы должны мне поверить».
Наконец, не в силах больше терпеть, Алисента притянула дрожащую девочку в свои объятия, положив руку ей на затылок, прижав ее к своему плечу. Она позволила молодой служанке всхлипнуть в нее, дав ей некое подобие утешения, на которое она надеялась.
Кровь не выдавала кровь, и Алисента знала, как любить, основываясь только на том, как ее любили, как ее учили. То есть Отто Хайтауэр был плохим учителем, а Алисента - жалкой ученицей, сильно страдавшей под его опекой.
Она крепко прижала к себе Диану, и когда девочка тряслась в ее объятиях, это странно напоминало то, как ее собственный отец держал ее, когда он оставил ее совсем одну в Королевской Гавани после ее свадьбы с королем. На самом деле, вся эта ситуация была странно напоминала. Она была Дианой когда-то, хотя преступление против нее было совершено под видом законного брака. Она была Дианой, и ее отец держал ее против себя, подавляя ее рыдания, когда на самом деле в некотором роде он был ответственен за ее страдания. Алисента тоже чувствовала себя ответственной, в некотором роде, Эйгон был ее кровью, в конце концов, хотя ей нравилось думать, что часть того, что делало его таким непристойным собой, пришло от его отца, или, возможно, это пришло от ее отца. Но в конце концов это не имело значения, потому что вот она, держит на руках еще одну маленькую девочку, которая пострадала из-за того, что человек, более могущественный, чем она, решил проявить свою волю.
«Мне жаль», - прошептала Алисента в волосы Дианы. «Мне жаль, что с тобой так случилось».
Извинения. Это не исправит положение вещей, но это было необходимо. Это было все, что она когда-либо хотела услышать. Чтобы кто-то извинился перед ней и сказал, что сожалеет о том, что с ней случилось. Чтобы ее считали жертвой, а не какой-то соблазнительницей, которая соблазнила скорбящего вдовца жениться на ней.
Королева не извинилась , еще один урок из писания Оттона, но каждое правило требует исключения.
«Мне жаль», - снова сказала королева, отстраняясь, чтобы обхватить лицо девушки, смахивая ее слезы. Она посмотрела ей в глаза со всей убежденностью, на которую была способна. «Я знаю, что это не твоя вина. Я верю тебе».
Диана посмотрела на нее пораженным взглядом: «Т-ты делаешь?»
Алисента закрыла глаза. Было слишком больно видеть себя в молодости, так идеально отраженную в глазах этой девушки. Она понимала ее чувства. Кто ей поверит? Никто, кто уже не знал, каково это.
«Я верю. Я верю тебе. Но...»
Это было самое сложное. Алисента перестала быть женщиной. Теперь ей предстояло стать королевой. И все же, это было трудно сделать, когда девушка смотрела на нее с таким жалким доверчивым выражением на лице. Алисента была экспертом в сложных задачах, ее собственные четверо детей тому свидетельство.
«Я беспокоюсь о том, во что могут поверить другие», - сказала она, и ее голос потерял материнское понимание, когда она отошла от служанки. «Вы были наедине с принцем, не так ли?»
Она предвидела мучительный взгляд предательства, прежде чем он заполнил глаза Дианы. Это был взгляд, который пел симфонию разрыва сердца. В конце концов, она видела его бесчисленное количество раз в зеркале, после того, как род объявил о своем решении жениться на ней.
Алисент глубоко вздохнула.
«Никто больше не видел, что произошло между вами двумя? Если бы кто-то еще об этом услышал...»
«Я никому не сказала», - девочка снова начала задыхаться.
«Ты рассказала сиру Эррику и Талии, а теперь и мне. И хотя я считаю, что ты не виновата, другие могут быть не столь доверчивы. Они могут подумать, что ты пытаешься очернить принца... или еще хуже. Что ты из тех девушек, которые могли бы соблазнить его в первую очередь».
Диана дрожала как свинец, ее дыхание вырывалось короткими паническими вздохами, пока Алисента забивала последний гвоздь.
«А знаешь, что случается с такими девушками?»
«Я и слова больше никому не скажу, Ваша Светлость! Клянусь жизнью».
«Я знаю, что ты этого не сделаешь».
Королева взяла руку девушки и вложила в нее мешочек с золотом, и Диана поняла, что ее отстраняют. Отстраняют навсегда. Когда Талия, личная служанка королевы, принесла лунный чай, Дайана выпила напиток, лишь немного поколебавшись.
«Лучше быть уверенной», - заявила Элисент, намеренно глядя отстраненно.
*******
«Да здравствует Рейнира из дома Таргариенов, принцесса Драконьего Камня и наследница Железного Трона, а также ее королевский супруг принц Деймон Таргариен», - объявил сир Стефан Дарклин.
Лорд Касвелл был первым, кто приветствовал семью, когда они прибыли в Королевскую Гавань, и провел их внутрь, мимо религиозных атрибутов, установленных по всему Красному замку, в покои их патриарха.
В тускло освещенной комнате тяжелый воздух болезненности цеплялся за атмосферу, как саван. Некогда величественная комната, украшенная роскошными гобеленами и королевской мебелью, теперь казалась мрачной и приглушенной. В ее центре, богато украшенная кровать с балдахином служила троном для больного монарха, короля Визериса. Комната была залита мягким светом мерцающих свечей, отбрасывающих танцующие тени на стены, которые, казалось, отражали неопределенность и хрупкость нынешнего состояния короля. Великолепие комнаты резко контрастировало с хрупкой фигурой, лежащей под тяжелым бархатным балдахином.
Король Визерис лежал неподвижно, его некогда властное присутствие свелось к простому шепоту королевской власти. Его волосы прилипли к черепу тонкими прядями, а половина его лица была скрыта под слоями бинтов, словно пытаясь скрыть остатки некогда гордого лица от мира. Открытая половина его лица носила шрамы времени и страданий. Его впалые щеки намекали на истощение жизненной силы, а морщины, выгравированные на его лбу, рассказывали истории о жизни, обремененной бременем королевства. Его губы, некогда привыкшие издавать указы и королевские прокламации, теперь были сжаты в вечном выражении страдания.
«Кто там идет?» - пробормотал он равнодушно.
«Отец», - рискнула Рейнира, неуверенно присев у его постели. «Это я, мой король. Рейнира».
"Ой."
«Я здесь с Деймоном... и твоими внуками», - продолжила принцесса.
Король уже был знаком с ее потомством Таргариенов, когда они впервые посетили Королевскую Гавань во время рождения третьего ребенка Хелейны, но спустя четыре года Рейнира решила, что может потребоваться новое знакомство.
«Прошло так много времени», - эхом разнесся по комнате навязчивый ритм поверхностных, хрупких вдохов, вырывающихся из груди короля, каждый выдох которого свидетельствовал об угасающем пламени жизни внутри него.
Рейнира поправила подушки за спиной отца так, чтобы он мог сесть немного удобнее, позволив ему взять ее руку в свою иссохшую руку; бумажная кожа казалась хрупкой под кончиками ее пальцев.
«Морской Змей получил серьезную рану в битве у Ступеней», - пробормотал Деймон, стоявший у подножия кровати.
«Когда? Мы выиграли эту битву много лет назад», - запротестовал старый король, его память была затуманена.
«Триархия возрождается», - ответил его брат. «Возобновилась борьба. И есть петиция, чтобы решить вопрос о преемственности Дрифтмарка и наследнике трона Дрифтвуда».
«Петиции?» Визерис схватился за голову от боли. «Алисент... и Отто теперь займутся всем этим делом».
«Нет, брат, послушай меня. Ты должен подтвердить свое положение в Джакейрисе, стать преемником Корлиса Велариона».
«Что-то случилось с лордом Корлисом?»
Деймон вздохнул с некоторым раздражением из-за затуманенного разума брата. Рейнира положила успокаивающую руку ему на плечо, прежде чем наклониться к отцу.
«Отец, тут кое-кто хочет с тобой познакомиться», - улыбнулась она, протягивая руку.
Это был сигнал Дейенис сделать шаг вперед, ее брат Визерис лежал на ее руках, пока Эйгон цеплялся за ее юбки. Принцесса хрюкнула, приближаясь к постели своего деда. Визерису было почти семь, и он становился слишком тяжелым, чтобы его поднять, но все равно ему нравилось, когда его носили на руках, поэтому Дейенис все равно подчинилась. Эйгон, которому теперь было восемь, оставил ее сторону, подманив к себе руками матери, где она подняла его и усадила рядом со старым королем.
«Отец, ты помнишь Эйгона... и Визериса».
«А, Эйгон и Визерис».
Король вздохнул, и улыбка медленно расплылась по его лицу, когда он увидел их, а затем стала еще шире, когда он увидел свою внучку.
«И Дейнис», - он протянул ей руку, чтобы она ее взяла. «Я помню тебя. Ты снова пришла ко мне».
Он помнил ее. Он всегда помнил ее, как бы ни был запутан его разум, он помнил.
Дейнис улыбнулась: «Приветствую, дедушка».
Хотя прошли годы с тех пор, как вся их семья собиралась в Королевской Гавани, Дейнис часто совершала частые поездки на драконе. Таким образом, она могла проводить время со своей семьей, и даже леди Кассандра нанесла несколько визитов.
Дейенис подошла ближе, чтобы король мог провести рукой по волосам ее брата.
«Визерис, - снова вздохнул он, - вот это имя, достойное короля».
Все вежливо посмеялись над его шуткой, но его собственный смех перешел в хриплый кашель, и всем стало ясно, что старый король задержался на опасном пороге между жизнью и надвигающимися объятиями Незнакомца.
Дейнис посчитала себя отпущенной, выведя своих братьев из комнаты в сторону покоев Рейны. Там ее встретили остальные братья и сестры, которые были поглощены напряженной игрой в карты, звук смеха разносился по комнате.
«Дейнис! Ты здесь, хочешь присоединиться к нам?» Рейна была первой, кто ее заметил и помахал ей рукой.
«О, я собирался найти Хелену, но, полагаю, одна игра не повредит».
Братья и сестры сидели в кругу на полу, а Люцерис и Джоффри пошевелились, чтобы освободить место для сестры между ними. Эйгон и Визерис, с другой стороны, не теряли времени, забираясь на колени Рейны, каждый из которых с заразительным энтузиазмом соперничал за ее внимание. Их глаза сверкали смесью любопытства и детского рвения стать частью собрания.
Рейна ловко перетасовала колоду карт, плавный, ритмичный звук разнесся по комнате, как колыбельная товарищества. Братья и сестры с нетерпением наблюдали, их глаза светились обещанием дружеского соревнования. Когда карты были розданы, каждый член семьи Таргариенов получил свою руку со смесью стратегического размышления и озорных ухмылок.
Дейенис, расположившаяся между Джоффри и Люком, обменялась понимающими взглядами со своими братьями, пока они изучали свои карты.
«Пусть начнутся игры», - заявила она с лукавой улыбкой, вызвав взрыв смеха среди собравшихся братьев и сестер.
Рейна, вдохновительница карт, заговорщически наклонилась. «Никаких союзов, никакой пощады. Мы все сегодня играем за Железный Трон». Братья и сестры усмехнулись ее игривому заявлению, напряжение внешнего мира на мгновение забылось в погоне за беззаботной победой.
По мере того, как игра разворачивалась, в комнате раздавались звуки тасования карт, случайный шелест шелковых одежд и игривые шутки, которые за этим следовали. Эйгон и Визерис, сидевшие по обе стороны от Рейны, хихикали, возясь со своими картами, их маленькие руки с трудом поспевали за быстрым темпом игры.
«Как ты позволяешь Рейне видеть твои карты?» - запротестовал Люк, глядя на своих младших братьев.
«Потому что она всегда позволяет нам есть столько сладостей, сколько мы хотим», - ответил Эйгон с довольной ухмылкой.
Рейна ухмыльнулась: «Возможно, ты поймешь, что на мед можно поймать больше мух, чем на уксус, Люк».
«Она только что назвала вас мухами», - проворчал Люк.
«Что такое муха ?» - невинно пробормотал Визерис, и все расхохотались.
Когда Дейенис с торжествующей улыбкой положила на стол следующую колоду карт, все застонали.
«Держу пари, ты что-то скрываешь. У тебя в рукаве дракон, не так ли, сестра? Ни одна обычная рука не может быть настолько хороша», - пожаловался Джоффри, пытаясь украдкой взглянуть на ее карты.
Дейенис притворилась невинной, широко раскрыв глаза от притворного удивления, когда она оттолкнула его: «О, ты меня поймал! Дракон, лютоволк и кракен - все в моем рукаве. Я практически ходячий бестиарий».
«Я так и знал! Ты жульничаешь, и я требую суда поединком!» Люк ткнул сестру локтем в ребра.
«Испытание поединком ради карточной игры? Ты недооцениваешь серьезность ситуации, дорогой брат».
«И кроме того, мы все знаем, что ты проиграешь, если она действительно примет твое предложение, Люк», - закатил глаза Джейс.
Рейна, как всегда посредник, вмешалась с улыбкой: «Давайте оставим битвы метафорическими, ладно? Я не позволю превратить мои покои в поле битвы из-за карточной игры».
«Заткнись, Джейс. Мы все знаем, что твоя голова вообще не в игре. Ты слишком занят мечтами о том, когда же снова увидишь Баэлу!»
«Луцерис!»
Старший брат Велариона потянулся через круг, чтобы схватить младшего брата.
«Он прав», - хихикнула Рейна. «Ты ноешь, как ребенок, из-за того, что не можешь ее видеть уже несколько месяцев, с тех пор, как она уехала в Дрифтмарк. Разве ты не должен быть у ворот, ожидая ее?»
«Не начинай, Рейна!»
«Джейс выглядит глупо», - прощебетали на заднем плане Эйгон и Визерис.
«И вы двое тоже», - заныл брюнет Веларион, и все захихикали.
«Тсс! Давайте закончим игру!» - прервала его Дейнис.
«Ты так говоришь только потому, что собираешься победить», - усмехнулась Рейна.
«Мы никогда не узнаем, если не поиграем!»
Неожиданно, когда выпала последняя карта, победу в игре одержала Рейна, и комната взорвалась хором стонов и игривых жалоб, когда она триумфально продемонстрировала свою выигрышную руку. Она ухмыльнулась, ее победу отпраздновали добродушные шутки ее братьев и сестер.
Джоффри покачал головой: «Клянусь, ты, должно быть, заключил сделку с богами удачи».
«Хватит с меня игр на сегодня», - объявила Дейнис, вставая и разглаживая перед платья. «Я собираюсь навестить Хелену. Кто-нибудь хочет присоединиться?»
Рейна, собиравшая открытки, подняла глаза с сожалением: «Я бы с удовольствием, но я обещала принцессе, что пойду с ней к бабушке».
«Справедливо. Тогда в другой раз. Джейс, Люк, вы могли бы присмотреть за Эйегоном и Визерисом? Уберечь их от неприятностей».
Джейс с улыбкой отсалютовал ей: «Считайте, что это сделано, Ваша Светлость. Маленькие драконы в надежных руках».
Дейнис бросила на него насмешливо-серьёзный взгляд: «В последний раз, когда ты это сказал, они подожгли занавески».
«Это были уродливые занавески!» - вмешался Эйгон.
«Нельзя сжигать все, что тебе неприятно!»
«Да, иначе мы бы давно сожгли Джоффри», - глубокомысленно кивнул Джейс.
Глаза Джоффри расширились: «Почему мы нападаем на меня сейчас? Я ничего не сделал!»
Рейна успокаивающе погладила его по голове: «Не волнуйся, братишка, Джейс не посмеет причинить тебе боль. Бейла больше никогда с ним не заговорит, а мы все знаем, как он хандрит, когда она это делает».
Дейнис и Рейна расстались в коридоре снаружи, каждая направляясь к своей цели, и как только она осталась одна, беспокойство действительно вошло в колею. В такие моменты было легко забыть настоящую причину их пребывания здесь, в Королевской Гавани. Тем не менее, после того, как она настойчиво выразила свои опасения, ее мать сказала ей доверять ей, поэтому Дейнис будет.
Тяжелая деревянная дверь скрипнула, открывая изящно украшенные покои принцессы Хелены. Дейнис, на лице которой отражалось беспокойство, осторожно вошла и обнаружила свою тетю, меряющую комнату шагами с видом раздражения. Обычно спокойное выражение Хелены было омрачено нахмуренными бровями, а морщины разочарования были выгравированы на ее чертах.
"Хелаена, - тихо поприветствовала Дейнис, закрывая за собой дверь. - Все в порядке? Ты кажешься немного... расстроенной".
Хелейна повернулась к Дейенис, на ее губах играла усталая улыбка.
«Утро было насыщенным событиями, вот и все. Диана должна была сегодня утром одевать детей и присматривать за ними, но она бесследно исчезла. Замок подбросил нам новую служанку, и близнецы в отвратительном настроении. Перемены им не по душе, особенно после того, как они привыкли к распорядку Дианы».
Улыбка Дейнис погасла: «О. С ней все в порядке? Я на самом деле надеялась, что она с тобой. У меня для нее кое-что есть».
Хелена пожала плечами: «Надеюсь, с ней тоже все в порядке. Мне не хватает ее успокаивающего присутствия здесь. Она была одной из моих единственных спутниц».
«Могу себе представить. Это, должно быть, трудно. Но я сейчас здесь, и я буду счастлив стать твоим верным спутником».
«Это было бы замечательно, но сейчас я собираюсь навестить маму. Возможно, она видела Диану и сможет мне помочь».
«Конечно. Тогда мы встретимся в другое время».
Усталые черты лица Хелены смягчились, и она подошла, чтобы поцеловать племянницу в щеку.
«Я знаю, что ты волнуешься, но тебе не нужно. Все образуется».
«Что?» - Дейенис наморщила лоб в замешательстве.
«Вы потеряете нечто очень ценное, чтобы приобрести нечто еще большее».
Дейнис нахмурилась. Хелена часто говорила загадочные вещи, но это звучало зловеще, даже по ее меркам. Когда она открыла рот, чтобы задать тете еще один вопрос, Хелена просто пожала плечами и пронеслась мимо нее за дверь, оставив Дейнис в одиночестве размышлять о смысле ее последних бормотаний.
********
«Мы обручим Рейну с Люком».
Деймон кивнул жене: «Я думал, ты уже установил это с Леной, когда они были детьми».
«И Бейла будет помолвлена с Джейсом».
Принц Таргариен улыбнулся и взял жену за руки, чтобы она перестала теребить кольца, как она часто делала, когда волновалась.
«Мы уже говорили обо всем этом, любовь моя. Так в чем проблема?»
Рейнира глубоко вздохнула, обдумывая свои слова, прежде чем произнести их вслух и придать им вес.
«Я собираюсь сделать принцессе Рейенис предложение. От которого она не сможет отказаться».
«Ты все еще думаешь, что она поддержит притязания Веймонда на трон Дрифтвуда?»
«Нет, Дэймон, я думаю, она здесь, чтобы отстаивать свои интересы».
Демон усмехнулся: «Она бросит тебе вызов? Назначит себя правительницей Дрифтмарка? Она должна быть нелепой, чтобы сделать это».
«Зачем бы еще ей быть здесь лично? Она очень ясно выразила нам свое недовольство...»
«Да, но все это теперь в прошлом. В ее интересах поддержать притязания Джейкериса на трон Дрифтвуда. Если Джейкерис станет Владыкой Приливов, то Бейла будет править рядом с ним. Она может не обращать внимания на Лейнора , но она глубоко заботилась о моих дочерях. Она даже взяла Бейлу под опеку».
«Я не буду просить ее выступать в защиту Джейса!» - взорвалась Рейнира. «Я попрошу ее поддержать Люка».
Принцесса глубоко и с содроганием вздохнула.
«Рейнира?» - медленно спросил Деймонс, шестеренки в его голове завертелись, когда он понял смысл ее слов.
«Мне нужно будет сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Недостаточно того, что Бейла станет Владычицей Приливов. Я не сумасшедшая. Я слышала шепот. Ты знала, что Рейнис хотела, чтобы Дрифтмарк перешел к твоим дочерям через Лейну?»
Ее муж молчал.
«Конечно, ты был в курсе. Ты знаешь обо всем», - усмехнулась Рейнира.
«Значит, ты хочешь, чтобы Люк стал будущим Повелителем Приливов?»
«Да, и Рейна будет править рядом с ним».
"Тогда Джейс..." Деймон не закончил предложение. Он догадывался, что предлагает его жена, но не собирался говорить, пока она не скажет.
«Баэла станет королевой Семи Королевств», - вот и все, что сказала Рейнира. «Кровь принцессы Рейнис сядет на Железный Трон. Это будет моим предложением ей».
Деймон удивленно посмотрел на нее. Он думал, что оставил дни своих амбиций позади, когда короновал Визериса, но слова Рейниры зажгли в нем пламя. Бейла станет королевой Семи Королевств. Его дочь, его кровь будет править с Железного Трона.
«У тебя уже есть наследник, жена», - осторожно сказал он.
Рейнира выглядела противоречивой. Это было правдой. Дейнис была ее наследницей, и была ею с того дня, как родилась. Тем не менее, она задавалась вопросом, каких политических конфликтов она могла бы избежать, назвав Джейса своим наследником. Не было секретом, что королевство предпочитало наследников-мужчин, и король Визерис уже изменил традицию, предпочтя дочь сыну. Сделает ли это ее решение более приемлемой для ее противников, если она докажет им, что в каком-то смысле останется верной традиции, назвав наследника-мужчину?
Хотя это отдалило бы ее от дочери. Хотя это правда, что сама Дейнис умоляла ее изменить линию наследования, это было, когда она была молодой и незрелой. Если Рейнира и сожалела о чем-то, то только о том, как прошел этот разговор. Она сказала то, чего не хотела, и причинила боль, на которую она и не подозревала, что способна. И это было больно, насколько она знала, потому что Дейнис больше никогда не поднимала эту тему. Это, несомненно, должно было задержаться в ее сознании, потому что мать знает своего ребенка так же хорошо, как и себя, и если Рейнира что-то знала о Дейнис, так это то, что она была упряма, и если она что-то решила, то никогда не отступала от своих убеждений.
Вот как Рейнира убедила себя, что поступает правильно. Если Дейнис не хочет трона, то Дейнис будет вполне довольна отречением от престола в пользу своего брата. Она даже не позволяла себе рассматривать альтернативу, что за четыре года с тех пор, как она последний раз говорила на эту тему, ее своенравная дочь могла изменить свое мнение, как это делают все дети, когда вырастают. Такие мысли не были вариантом. Дейнис была хорошей девочкой. Она была послушной девочкой. Она поймет. Это было ради блага их семьи.
«Я назову Джейса своим наследником», - наконец сказала Рейнира мужу, давая понять, что их дискуссия окончена.
Деймон не спорил за дело своей падчерицы, и Рейнира не ожидала этого от него. Он был хорошим человеком, и он был добр к ее детям, ко всем ее детям, но правда оставалась. Он не был отцом Дейни. Он был отцом Бейлы, и если Рейнира сказала, что Бейла станет королевой Семи Королевств, почему он отказывает ей в этом?
********
Прошение о помолвке с Рейенис прошло именно так, как Рейенис и ожидала. Она взяла Рейну с собой, чтобы смягчить сердце пожилой женщины, но глаза Рейенис все равно стали жестче, когда она встретилась с глазами Рейенис. А когда пришло время делать предложение, Рейенис практически рассмеялась ей в лицо.
«Я думала, ты пришла сюда просить меня поддержать Джейса, но теперь ты говоришь, что я должна поддержать Люка? Скажи мне, принцесса, какую глупую выходку ты теперь планируешь?»
«Я делаю тебе предложение», - твердо заявила Рейнира.
«И я должен поверить, что вы отдадите предпочтение дочери Лейны?»
«Я люблю дочерей Лейны, как будто они мои собственные».
«И все же ты так мало уважаешь того, кто на самом деле твой».
Рейнира колебалась: «Дейнис... не стала бы возражать».
Рейнис скептически приподняла бровь: «Она согласилась на эту... договоренность?»
«Я... да».
«Вы звучите неуверенно».
«Да. Да, я уверен».
«Это щедрое предложение. Возможно, слишком щедрое. Оно говорит об отчаянии».
«Какое это имеет значение?» - спросила Рейнира, возможно, немного отчаянно.
Рейнис усмехнулась. Она чувствовала себя немного виноватой, по крайней мере, украв право первородства у одной внучки, чтобы передать его другой. Ее муж любил говорить, что история помнит только имена, но история была усеяна людьми, а люди ценили кровь. Она любила Дейнис, даже очень, но она не была бабушкой Дейнис. Она была бабушкой Бейлы, и если Рейнира сказала, что Бейла станет королевой Семи Королевств, почему она откажет ей в этом?
«В этом ты права, по крайней мере. Это неважно», - наконец заговорила пожилая женщина, глядя на темнеющее вечернее небо. Затем она шагнула вперед, поближе, чтобы запугать и действительно направить свое намерение.
«Ты можешь торговаться со мной сколько угодно. Используй всех моих трех внучек в этой уловке, чтобы смягчить мою решимость, но завтра Хайтауэры нанесут свой первый удар и поставят тебя на колени. Просто помни, я должен стоять один».
С этими словами Рейенис развернулась и ушла, оставив Рейениру стоять в Богороще, чувствуя себя слегка пораженной. Неоднозначность ответа пожилой женщины заставила ее почувствовать себя еще более виноватой, и часть ее рассердилась. Это было лицемерно с ее стороны, и она это знала, но все равно было больно, когда ни один человек, с которым она говорила, не защитил права ее дочери, ни Деймон, ни Рейенис. Кровь все-таки не предает, и вот они это доказывают. И вот она, предает своего первенца, предает первого человека, за которого она пролила кровь, первого человека, которого она любила больше, чем себя.
Если этот ее план провалится и Рейенис все равно откажет ей, то наследница Железного трона потеряет единственного человека, который был так непоколебимо предан ей, это был недостаток ее характера.
Внезапно Рейниру охватила огромная тоска по собственной матери. Будет ли она разочарована в ней? В той матери, которой она была? Ее милая мать, которая пожертвовала всем, что у нее было, ради всех детей, которых она пережила, и ради одного несчастного, которого она не пережила.
Кровь не выдавала кровь, но, видимо, иногда это случалось.