Глава 5
Эбихара Атсуши отличался от старших братьев невысоким ростом, составляющим сто шестьдесят сантиметра, а вместе с этим худощавым, но жилистым телосложением. Хитоми заранее предупредила Софию не вестись на миловидное, детское личико Атсуши: на самом деле тому гораздо больше годков составляло, нежели казалось, Атсуши умело пользовался своей внешностью, усыплял бдительность сладкими речами миленького, благовоспитанного мальчика, а за всем этим скрывался настоящий тигр. Он обожал внезапные атаки, сродни повадкам крупного, полосатого хищника. Ему было без разницы откуда нападать: сзади, сверху, спереди, поэтому Хитоми соблюдала с ним дистанцию и не боялась прибегать к грубым приемам отдавая себе отчет, с кем имела дело.
- Ничего себе! – с детским любопытством Атсуши открыто, без всякого стеснения рассматривал представленную ему и Кенте Софию. – Какая красавица! – он подошел поближе, без стеснения открыто вдохнул ее аромат. – А ты вкусно пахнешь.
От подобных комплиментов Софии захотелось помыться. Вроде бы Атсуши проявлял дружелюбие, но пугал не меньше. И не потому что Хитоми по по воду него предупредила. Атсуши выделялся неординарным поведением, не похожим на привычное в обществе, хотя манер ему явно не доставало. Благо Масаши оттащил его, освободив зону личного пространства Софии, за что она была бескрайне благодарна.
- Сколько повторять соблюдай приличия! – для усвоения урока добавился братский подзатыльник. – Веди себя подобающе.
- Ну госпожа Селесте правда пахнет вкусно, - состроил невинную мордашку Атсуши. – Приятный, сладкий аромат...
- Дурень, нельзя так с девушками общаться! – вместе с ним Масаши поклонился, прося прощение. – Наш брат бестактен и чересчур прямолинеен. Прошу не держите зла на него, - он надавил на затылок брата, потребовав немедленно извиниться.
- Прошу прощения, - сделал это Атсуши без толики сознательности, скорее на автомате из-за приказа главы. Он явно не испытывал стыда за некомпетентность, считая, что особой грубости не проявил.
И София отчетливо в его интонации все слышала. Атсуши руководствовался собственным, независимым мнением по поводу правил приличия, тем напоминая Александру Горвиц. Лучше высказаться прямо, чем изворачиваться в красноречии, чтобы завуалировать истинный смысл своих мыслей.
- Все в порядке, господин Масаши. Я ценю честность, ничего зазорного в поведении молодого господина Атсуши не было, - затянутые разборки утомляли, поэтому она проявила солидарность к юноше.
- Серьезно? – удивился он. – Вы не приняли слова моего брата за оскорбление?
- Нет.
Масаши отпустил брата, позволив разогнуться, тот сразу принялся приводить в порядок растрепанные волосы, лучезарно улыбнувшись Софии.
- Невеста господина Юу милосердна и добра.
- Атсуши, не смущай госпожу Селесте, - сделал замечание Масаши. – Пусть девушки отдохнут. А вы оба за мной – наказал он братьям.
Поморгав, думая, что показалось Кента остолбенел при виде в их доме без должного сопровождения Верховной жрицы. А Атсуши в своем привычном репертуаре бодро вскинул руки верх, воскликнув:
- Мэй! – когда он бросился к ней обниматься, получил от Масаши тяжелым веером по макушке.
- Угомонись!
С надутыми щеками Атсуши отступил, и обиженно фыркнул:
- Масачин, ты плохой (Атсуши прибегал к подобному обращению к Масаши, когда прибывал в эмоциональном возбуждении или копировал поведение ребенка).
Масаши отдал приказ прислуге разойтись, он с братьями и Мэй ушли вперед – Юу задержался. Хитоми проследила за его взглядом и ей не понравилось, то как он с Софией глядели друг на друга.
- Пошлите, - сказала она молодой госпоже Дриар. – Брат, возвращайся к делам. За нас не переживай.
До Софии только сейчас дошло, что она непозволительно долго в упор смотрела на главу Игараси. Хитоми увела ее под руку в комнату, а потом вернулась к себе, но спустя некоторое время, когда в доме все утряслось, посетила вновь. София задумчиво сидела у выхода на террасу, переосмысливая фрагменты из прошлого.
- Что ты задумала? - с претензией спросила Хитоми.
- С чего ты взяла, что я что-то замыслила?
- Твой взгляд на брата был странным. Говори.
- Мне не о чем с тобой говорить.
- Скоро удача покинет тебя, - предупредила Хитоми. – Мой брат вечно защищать тебя не будет.
- Я знаю, - с равнодушием ответила София.
Бросив на нее переполненный презрения взгляд, Хитоми ушла. Однако, еще ничего не было окончено, тихая война продолжалась.
А тем временем на окраине северо-восточных земель империи Аматер, в горах, в деревню клана Ямамото вернулись два ворона - разведчика с докладом о передвижениях девушки, ныне известной как Селесте Дриар. Подав карканьем сигнал о своем приближении, влетели в распахнутые окна и, обратившись в людей, опустились на одно колено, приветствуя молодого хозяина и его сестру - альбиноса.
- Господин, госпожа, девчонка покинула столицу, - первый заговорил ворон по правую руку от старосты деревни.
- Ее сопровождают два представителя из клана Игараси – Юу и Хитоми, - продолжил второй ворон.
- Куда именно они направились? – взяв чашку с приготовленным сестрой чаем, уточнил глава.
- Остров Изумрудной Черепахи, - ответил ворон справа.
- В каком состоянии девчонка? – спросила девушка - альбинос.
- Демоническая кровь пробуждается, - доложил ворон слева. – Но Игараси Юу наложил печать, чтобы сдержать ее.
- Жалкие потуги, - рубиновые змеиные глаза девушки дьявольски сверкнули. – София Оран обратится, а значит скоро примкнет к нам.
- До новолуния две недели, - староста прищурился, пряча руки в широкие рукава кимоно. - Согласно донесениям, на острове Изумрудной Черепахи запечатан один из первых раксуров – Ямикокоро.
Его сестра довольно улыбнулась.
- Раз так, то убьем двух зайцев одним выстрелом: заполучим девчонку и освободим Ямикокоро.
- Не спеши, Амайя. Эбихара – потомки Богов, Игараси –божественных стражей. Нам нельзя выдавать себя раньше времени. Сначала займемся Старшими семьями.
- Тогда зачем мы послали приветственную весточку, когда она прибыла? Совет ухом не повел, хотя все у него перед носом случилось.
- Газетные издательства без дозволения Игараси и статьи не напечатают, а вот слухи, милая сестра, им не под властно контролировать.
- Этого недостаточно, чтобы пошатнуть положение, чертовых волков. Необходимо посеять смуту среди старших семей, а также заставить императорскую усомниться в преданности и компетентности Игараси. Так мы выбьем у них почву из-под ног.
- Каким же образом?
- Заполучим Софию Оран.
- Рано.
- Вовремя, - настаивала Амайа. – У девчонки скоро начнется помутнение рассудка, я смогу настроить ее против Игараси Юу. Брат, позволь мне этим заняться.
Входные двери отворились, слуги вороны расступились, приветствуя прибывшую на аудиенцию старейшину деревни, чья внешность была в точности как у Амайи.
Брат с сестрой приклонили колено, приветствуя свою тетю, Ямамото Касуми.
Женщина словно плыла по воздуху, длинный черный шелковый подол платья, расшитого серебряной нитью, тянулся за ней метровым шлейфом. Густые, идеально уложенные волосы опускались до сгиба колен. Алая помада с красной подводкой оттеняли бледное лицо с черными склерами с кровавым цветом радужкой, разделенную вертикальным зрачком.
- Решили без меня провести совещание? – с укором спросила она, заставляя сжаться. – Рио, Амайа?
- Кровь Ямикири Акаги начала пробуждаться, - племянница подошла к женщине. – Скоро новолуние.
- И что? – холодно вопросила Касуми. – По – твоему, сможешь убедить внучку Амелии Оран предать советника Игараси? Только вот ты не учла важную вещь, моя дорогая, - темница Ямикокоро создана на основе печатей Бога Сусаноо. А его потомки, противные мальчишки рода Эбихара. К тому же, на остров, таким как мы просто незамеченными не попасть.
- Тогда как нам быть? Приготовления по перерождению госпожи Идзанами на финальной стадии. Нам следует торопиться.
- Кровь раксура без нашего вмешательства все сама сделает. Новолуние не играет значимости. Забудьте о нем.
Рио с Амайей вопросительно посмотрели на тетю, на что та снисходительно улыбнулась и соизволила себе раскрыть одну деталь по поводу обращения человека в демона их вида:
- Некогда Ямикири Акаги придумал способ одурачить Старшие семьи: он распустил по империи слух о том, что отравленные нашей кровью перевоплощаются в новолуние. Так происходило, но по прихоти первородных.
Амайа была заинтригована способностями предков, которыми никто из младших поколений не обладал, что возвышало их над потомками, делало исключительными, недосягаемыми. Она с Рио догадывались, чем своих последних детей наделила Идзанами, однако Касуми прояснила детали, пустивших мурашки по коже: подчинение воли связанных одной кровью, относилось к первой опасной технике, но ко второму опасному козырю прародителей раксуров являлась способность влиять на носителей своего гена, даже будучи мертвыми.
Вот поэтому дергаться не имело смыла: Ямикири Акаги все сделает за них должным образом.
- О Ямикокоро забудьте пока, - настоятельно советовала Касуми. – Сейчас он не входит в наши заботы. Императорский Совет – наша первостепенная задача. Никаких посторонних планов без согласования со мной. Ясно?
Брат с сестрой вновь приклонили колени.
- Слушаемся.
По помещению разлился сопровождающийся эхом смех, заставивший воронов нервничать, Амайа с Рио вскочили, став на изготовку принять бой, но старейшиной был подан жест успокоиться. Из парящей темно – серой дымки, просочившейся внутрь здания, сформировалась мужская фигура, облаченная в зеленого цвета одеяние. Черные длинные волосы были собраны в небрежный хвост, несколько прядок спадало вперед, прикрывая тянущийся от мочки левого уха по щеке к подбородку шрам.
- А у вас довольно весело, - гость с воодушевлением огляделся. – Весьма уютно и со вкусом, - поклонился женщине, главу тоже не обделил выразить почести.
- Опоздал, Мако, - оповестила старейшина.
- Прошу прощения. Меня задержали.
У Амайи он вызывал отвращение и раздражение, напоминал скользкого змея. Подобных Мако Амайа предпочитала раздавливать в лепешку пока те первыми не успели сделать свой ход.
- Кто это? –вопросила она, ее одолевало дурное предчувствие.
- Эндо Мако – новый капитан разведывательного отряда.
- Вы серьезно? – Рио не пришел в восторг, впрочем, как и его сестра. - Вопросы о назначениях – моя обязанность. Вы не имеете права!
- Долг старейшины направлять главу деревни к принятию верных решений, что в общем я и делаю.
Ставя перед фактом, Касуми буквально вынуждала покорится. Такова была ее воля.
- Извольте, я против, - сказал Рио. – Чужаку здесь не место.
- Но Мако уже здесь, - констатировала Касуми. – Вам двоим ничего не кажется странным?
Только теперь брат с сестрой обратили внимание, что часовые не подняли тревогу, барьер вокруг деревни в порядке, а всплеска духовной энергии не было, а значит она была непричастна к пропуску чужака, он сумел проникнуть без чьей-либо помощи.
Касуми восторгалась возбужденной задумчивостью младших, дополненной щепоткой страха. Опьянительно приятный привкус, как от выдержанного вина.
- Полагаю, вопрос исчерпан. Верно, дорогие племянники?
Не имея ничего в противовес, те сохраняли молчание, но их взгляды выражали ярый протест.
Касуми наказала Рио познакомить Мако с деревней и представить его подчиненным.
После Амайа покинула дом главы деревни и отправилась к себе.
«Вот дрянь!» - выругалась Амайа.
- Госпожа? – на середине пути Амайу перехватила служанка Касуми с просьбой пойти с ней к старейшине.
Придумав отговорку, Амайя постаралась соскочить с похода к названной тетке. Ничего путного для нее визит не предвещал.
- Передай я занимаюсь с борами в дорогу. Зайду к ней сразу как закончу.
- Госпожа старейшина приказала вам явиться немедленно.
Не вышло отвертеться.
Да и задание Касуми для Амайи отличилось мерзкой оригинальностью: влюбить в себя отпрысков-близнецов из демонического клана Тиба (чистокровный, как клан Фукуда...по крайней мере до некоторых времен) – Таро и Масуми. Посеять между ними раздор, манипулировать близнецами, чтобы в результате они сошлись в схватке, из которойй должен был выйти один победитель. За него Амайе предстояло выйти замуж, взяв власть в клане Тиба в свои руки. Касуми посоветовала выбрать брата посговорчивей, чтобы меньше составлял хлопот, тонко намекая на Масуми.
Пешке предстояло управлять пешками – с досадой забавно складывалось, хотя поразмыслив, прислушавшись к себе, Амайа осознала, что ее не волнуют чужие чувства. Она такая же как старейшина Ямамото, поэтому зачем печалиться. Брак по расчету ради великой цели, с этим можно неплохо повеселиться. Войти невесткой в клан Тиба, чтобы сделать его союзником, и Касуми не зря поручала столь серьезную миссию именно Амайе. Взять за горло первую из пяти чистокровных демонических семей служило предвестником грядущего захвата Пяти Сумеречных Врат, куда входили: Тиба, Фукуда, Асано, Вада и Акияма, которые со Старшими семьями некогда заключили мирный договор.
Амайа взяла со стола Касуми две фотографии, на которых были изображены близнецы. Она всмотрелась в их молодые, решительные мордашки.
- Жаль разбивать столь прекрасные, пылкие сердца, - состроила грустную гримасу, а после улыбнулась. Она им соболезновала, что выбор пал на них, правда капельку. Все-таки парни были чистокровными демонами, а чистота крови высоко ценилась.
Кстати, Амайа с Рио относились к той ветви генеалогического древа Ямикири, где присутствовала кровь Тиба. Выходило, что ей предстояло выйти замуж, пусть дальнего, но все же родственника. Складывалось весьма иронично.
- Когда приступать? – уточнила Амайа.
Удовлетворенная настроем племянницы, Касуми приказала служанке принести подготовленные вещи. Понадобилось пять человек, чтобы внести все. Коробки с новыми одеждами, обувь, украшения...
- После завтра в честь достопочтимой Аматерасу состоится праздник, - подойдя к открытым коробкам с кимоно, которые в ряд держали служанки, Касуми неторопливо прошлась вдоль них. – Все почтенные семьи соберутся в императорском дворце. Там будут наши мальчики. Ты обязана с первого взгляда поразить их.
- Вообще-то Тиба Масуми влюблен в Фукуду Кимико, - Амайа ознакомилась с историей своей новой личности, что подготовила тетя, пробежалась по тексту и недовольно цокнула языком. – Кацура Санго, незаконнорожденная дочь Дайго Ивао. Вы серьезно?
- Что-то не устраивает? – равнодушно спросила Касуми, задумавшись между третьим и восьмым по счету кимоно.
- Риэ, старшая дочь Дайго Ивао помолвлена с Тиба Таро.
- Какой ужас! –после ироничного восклицания Касуми указала подготовить для Амйи восьмое кимоно, оставшиеся десять, приказала убрать. – Испугалась девчонки девятнадцати лет от роду? Для демона этот возраст ничто. Трясешься перед младенцем?
- Я не трясусь, - оскорбилась Амайа.
- Тогда хватит ныть, - велела Касуми и принялась подбирать украшения. – Дайго Ивао с рождения избегает незаконнорожденную дочь. Он не знает, как она выглядит, поэтому не переживай. Настоящая Кацура Санго росла под моим присмотром в маленькой деревушке неподалеку отсюда. Ее воспитанием занималась преданная нам человеческая семья. По исполнению тринадцати лет Кацуру Санго приняли в клан Ямамото. Она получила новое имя, из нее вышел первоклассный убийца, - выбрав украшения, Касуми дала указания служанкам приступать готовить к поездке Амайу.
Об услышанном посторонними она не беспокоилась: кто покидал ее покои навсегда забывал о том, что госпожа посчитает необходимым.
Амайа подошла к выбранному за нее синему кимоно, провела по нему ладонью, оценивая качество материала и вышивки. Все было на высшем уровне. О тратах не приходилось беспокоиться. Ямамото были обеспечены не хуже императорской семьи.
На сборы с макияжем и прической ушло порядка трех часов. Прибегнув к магии, Амайа сменила белоснежный цвет волос на черный, а алые глаза сделала карими. Стрелки придали объема, румяна освежали и смягчали точеные, как у резной из камня фигуры, черты лица. И в завершение нежно-розовый оттенок помады маленькие, пухлые губы. Образ незаконнорождённой дочери Дайго Ивао был завершен.
- Превосходно, - отметила Касуми. –О прислуге в новом столичном доме уже позаботились.
- После таких шикарных «взяток» я не имею права вас подвести, госпожа, - поклон Амайи выглядел театрально с толикой провокации.
Подросший, оперившийся птенец, недавно испробовавший мяса, пытается соревноваться в остроте когтей и клюва со взрослой опытной птицей. Похвально, но одновременно глупо. Глубокое заблуждение птенца считать себя могучим фениксом.
Касуми терпела вызывающее поведение Амайи исключительно из личного интереса. Однако, излишнюю наглость она немедленно пресекала, хотя не в этот раз. Это был маленький ее каприз.
Когда Масаши лично провожал Мэй до храма, из которого та сбежала, чтобы предупредить о надвигающейся опасности, жрица попросила об услуге: немного прогуляться с ней по пляжу. Он не отказал. Шум волн океана заглушал любые звуки, поэтому Мэй без опаски заговорила о волнующей ее вещи:
- Я не поддерживаю замысел господина Юу. Нельзя прервать обращение в демона, впрочем, как и демона превратить обратно в человека. Госпожу Дриар стоит устранить пока из-за нее не начались беды.
- Юу порвет на части любого, кто посмеет покусится на жизнь госпожи Селесте. Мы с тобой – не исключение.
- Остров постигнет несчастье, если мы не вмешаемся. Готовы ли вы пожертвовать всеми нами ради капризов своего будущего зятя? Праотец разгневается.
- Тогда успокой старика. Ты ведь его любимая старшая дочь.
- Я серьезно.
- Я тоже, - с безразличием глядя на бескрайний океан, добавил Масаши: - Моя задача – охранять темницу Ямикокоро, защищать от врагов остров. Это я и делаю.
- Госпожа Дриар – потомок раксура.
- Она носитель крови, а не потомок, - поправил Масаши.
- Это не меняет факт, что госпожа Дриар представляет серьезную угрозу.
- Тогда учти, Мэй, попытаешься убить госпожу Дриар, я не останусь в стороне.
Мэй показалось, она не верно расслышала.
- Что?
Подойдя ближе, Масаши к ней наклонился и внес предельную ясность:
- Хоть волос по твоей вине упадет с головы госпожи Дриар, от храма Рюдзина камня на камне не оставлю, а всех, кто окажется причастным к покушению, выпотрошу лично, - исходившая от него агрессия, плотной аурой покрыла пляж, Мэй едва удавалось сделать вдох, из низа словно выкачали весь воздух, а горло крепко сдавили.
Никогда раньше за главой Игараси не наблюдалось такой кровожадности. По крайней мере, Мэй не была свидетельницей.
- Господин Масаши ваша позиция диктуется заключенным с кланом Игараси контрактом? Если так, то вы не достойны занимать пост главы Эбихара. Интересы острова для вас на втором месте после собственной выгоды.
Под ней расползлась тень Масаши, а резкий порыв ветра сшиб с ног. Мэй коснулась левой щеки, которая вдруг заболела, как после хлесткого удара, когда отстранила руку, подушечки пальцев были окрашены кровью. Масаши грозно навис над молодой жрицей, удерживая в кольце своей разросшейся тени, что изрядно напугало. Мэй оторопела. Впервые тот, в ком она никогда не сомневалась, доверяла во всем, поступил подобным образом: пошел против многовековых уз между их кланами, что защищала остров Изумрудной Черепахи, верой и правдой неся преданную службу перед его жителями и Праотцами. Откуда взялись эти внезапные перемены?
- Полегче с выражениями, - когда Масаши опустила на корточки, переполненная отвращения, Мэй отползла от него и не приняла его помощь в лечении покинутых на щеке царапин. – Прости, я не хотел тебя ранить.
В ответ последовал удар морской водой, что Мэй позаимствовала у океана. Масаши отлетел в бок, глотая песок. Лечение щеки заняло несколько секунд, а успевшую выступить кровь Мэй вытерла платком.
- Мы – дети Великих Богов, повелевающих морем и бурей. На нас возложена миссия защищать мир от зла и доносить волю Праотцов другим людям. Просвещать их и направлять по верному пути. Ваши поступки, господин Масаши, наносят оскорбление Богам. Я не имею права закрывать на это глаза.
Поднявшись с песка, мужчина отряхнулся.
- И чем же я оскорбляю? Тем, что не позволяю убить невиновного? Госпожа Дриар – жертва, а не угроза, а вот урод, из-за которого моему клану не позволено покидать остров, соткан из адского смрада. Верховная жрица должна уметь различать разницу.
- Я соболезную госпоже Дриар, но обстоятельства не позволяют сохранить ей жизнь.
- Тогда почему ты прямо не сказала Юу, что не намерена помогать? Подставить меня решила?
- Надеялась на вашу поддержку.
- Прикрыться обманом, вселить пустую надежду и воткнуть нож в спину – низко, не находишь?
- Ради сохранения мира я ко всему готова. Меня учили действовать. На войне всегда есть жертвы. Их не избежать.
По пляжу разнесся сдержанный, нервный мужской смех. С той серьезностью, с которой Мэй произнесла последнюю фразу, напомнило Масаши о прошлом, где он кромсал недругов направо и налево, а те верещали, как резаные овцы о пощаде. Но ведь сами напросились, вторглись на чужую территорию, а потом выли. Океан окрасился в багровый оттенок, а куски разорванных тел плавали посреди обломков кораблей. М-да, то еще выдалось времечко, правда весь тот кошмар пришелся до рождения Мэй. Она выросла в относительно спокойную эпоху, ее холили и лелеяли, словно один из цветков, что рос в саду храма Рюдзина. Пусть Мэй владела боевыми искусствами, но ей были не ведомы битвы на поле боя и ее заявление про неизбежные жертвы на войне забавляло.
Разумеется, реакция Масаши не понравилась Мэй. Жрица в своих словах не находила ничего смешного. Если таким образом глава Эбихара пытался заставить ее растеряется, у него не вышло. Однако Масаши на подобное не рассчитывал, его просто повеселила девичья решимость окунуться в грязь, не имеющей дна, из которой также выбраться невозможно. Запятнанный чужой кровью человек обречен на клеймо убийцы. И в подобном Мэй была готова искупаться с мыслью о великом, доблестном подвиге, что она совершает.
- Ну дела, - убрав с влажного лба мокрую челку, Масаши с ироничной печалью посмотрел на молодую Верховную жрицу. – В таком случае, будь готова к последствиям, Мэй. Однако, настоятельно советую хорошенько все взвесить. Мешать твоим попыткам переманить на свою сторону моих братьев или кого-то еще из клана Эбихара не стану. Если отважишься действовать против меня, приготовься пожинать плоды своих решений. Отсюда до храма недалеко. До встречи.
Вдогонку Масаши на грани каприза, смешанного с нотками обиды, раздался требовательный женский возглас:
- Эбихара должны всегда поддерживать Киришиму!
Он обернулся.
- Должны...всегда?
Согласно легенде, Рюдзин создал жителей острова из куска своей плоти. Первые дети получили фамилию Киришима, они повели за собой братьев и сестер, что родились позже, дали им знания, передали мудрость Отца. Также им оказывала поддержку одна из божественных дочерей Рюдзина – принцесса Тоётама. По приказу отца она оказывала всяческую поддержку местным, напутствовала, обучала магии, ремеслам, передавала отцовскую волю. Ее люди прозвали своей матерью и почитали не меньше Рюдзина. Но однажды в их сознании Богиня заняла первое место, культ Тоётама обрел значимость выше культа Рюдзина. Это нанесло серьезное оскорбление Богу. Гнев Рюдзина поднял волны, что закрыли небо. На остров надвигалась неминуемая гибель. Тогда Тоётама взмолилась пощадить жителей острова, принеся обещание больше никогда не выходить на сушу. Рюдзина тронуло сострадание дочери, та любовь, которую она испытывала к смертным братьям и сестрам нашла отголосок в его сердце, и все же он не мог простить предательства, поэтому пощадил лишь тех, кто остался верен ему. Среди них была семья Киришима, которая всегда, без колебаний, верой и правдой служила Рюдзину. В знак признательности он наградил их даром «Дыхания моря» - силой, что позволяла повелевать водной стихией, приблизив духовную энергию семьи Киришимы к божественной. Они единственные сохранили ментальную связь со своим прародителем. Из поколения в поколение они становились Верховными жрецами и жрицами в храме.
Клан Эбихара появился после потопа. Они оказались на острове по велению главной Триады небес: Аматерасу, Сусаноо, Цукиёми, которые по согласованию с Рюдзином решили сделать остров темницей для одного из раксуров Идзанами. Эбихара и Киришима поделили влияние,защищали остров вместе, но за темницу отвечали исключительно Эбихара, также они следили за порядком в городе, налаживали торговые, экономические и политические отношения с большой сушей и ближайшими островами. Под их началом создались новые, значимые морские пути.
Роль Киришимы имела узкую направленность: они отвечали за духовную и оборонительную части. Но так как Эбихара более тесно контактировали с народом, Киришима ушли в тень, но от этого сфера их влияния не уменьшилась. Народ острова Изумрудной Черепахи прозвал их «двуглавым драконом», чья одна голова заставляла воды планеты восстать, а вторая повелевала ветром. При объединении они создавали неистовый шторм, от которого содрогались небеса, моря с океаном и земля. И пусть сила Эбихары имела ограничение в дальности воздействия, это не мешало держать недругов в страхе, а Киришима, считавшийся первым и старшим родом, происходящим от Рюдзина, принуждали Эбихару им подчинятся, при том что жизненный цикл Киришимы исчислялся как у обычных людей. Эбихара выделялись на их фоне долголетием и более крепким здоровьем, владели ускоренной регенерацией, что, несомненно, било по гордости Киришимы, внушая определенную тревогу за свой авторитет, а также страшились потерять поддержку Эбихара. Это отчетливо прослеживалась в их периодически агрессивном поведении.
При всем уважении Масаши к Мэй, он не намеревался позволять ей так обращаться с собой или своим кланом. Эбихара ничего не должны были Киришиме, когда те неустанно пытались навязать систему возрастной иерархии, согласно которой во главенстве на острове Изумрудной черепахи Эбихара бы занимали позицию ниже, чем Киришима. За всем этим скрывалась очередная причина – в последних двух поколениях клана Эбихара текла кровь Бога Рюдзина. Бабушка Масаши, одновременно также приходившаяся троюродной прапрабабкой Мэй, первая претендентка на титул «Верховной жрицы» вышла замуж за главу Эбихара. Поднялся страшный скандал. Существовало строгое табу на кровное объединение семей Киришимы и Эбихары. Но оно произошло. Ураганом внеслось в дома двух домов. Будучи даже не помолвленной будущая жена главы Эбихара носила под сердцем ребенка. Тогда Киришима поступили радикально. По закону двум влиятельным семьям, в ком текло божественное начало, запрещалось убивать или воевать друг против друга, поэтому Киришима отказались от своей первой претендентки на высший титул, запретив переступать порог храма. С тех пор прошлое периодически всплывало, когда новые поколения сталкивались в споре. С рождением отца Масаши, унаследовавшего силы Богов Моря и Ветра, Киришима относились к Эбихара как к своей младшей ветви, чтобы не утратить власть среди жителей. Когда титул «Верховной жрицы» перешел к Мэй, Масаши позволил себе с облегчением в сердцах выдохнуть и поверить, что междоусобицы остались позади, но оказалось не стоило расслабляться. Совпадение мнений не сделали Масаши и Мэй теми союзниками, родственными душами, которыми мужчина по наивности представлял. Надвигаясь на девушку, словно неудержимая глыба льда, изо рта Масаши вышел клуб пара. Температура вокруг резко понизилась. Мэй обняла себя за плечи, чтобы согреться. Шагнув назад, поскользнулась на образовавшейся на песке ледяной корке, протягивающейся от рассерженного Масаши вдоль всего побережья.
- Мой клан не входит в подчинение Киришимы. Наше сотрудничество завязано на необходимости сохранения самостоятельности от императорского двора и вражеских кораблей, и только. Если бы не демон, которого мой клан охраняет, силы Эбихары было бы достаточно для защиты острова.
- Не преувеличивайте, - сказала Мэй, прижимая к груди ушибленную руку. – Господин Рюдзин не спроста позволил вам, потомкам Сусаноо обосноваться здесь. Ради сохранения мира, мы обязаны работать вместе.
- Я как раз пытаюсь сохранить этот мир, а ты неустанно стараешься его сбросить в пучину небытия. Убить дочь иностранного посла... из ума выжила Мэй? Рассчитываешь, что подобное простят, если раскроешь всем, что госпожа Дриар носитель крови Ямикири? – мужской полушепот окатил Верховную жрицу, словно вода, состоящая из острых, тонких льдинок: - Тогда ты очень наивна и недальновидна.
Мэй затрясло от обиды. Она возненавидела Масаши за эти гнусные слова, но ничего в ответ не смогла сказать, только с мокрыми от слез глазами на него смотреть и проклинать за то, что, по ее мнению, он прав и не прав одновременно, а также за обзывание дурой. В груди болезненно защемило, из-за чего ушиб руки казался сущим пустяком. Мэй кое-как самостоятельно, но гордо поднялась с ледяного покрова, разъяренно дыша. Вдалеке раздались голоса ее подручных - спор пришлось отложить. Пожелав доброго дня, Мэй покинула главу Эбихара, тот ответил ей тем же.
На том сегодня их пути разошлись.
При подъеме в гору в сторону дома, навстречу к Масаши вышел Кента, он попросил уделить ему несколько минут. Братья скрылись в лесу. После проверки, что за ними нет хвоста или случайных слушателей, Кента заговорил:
- Игараси прибыли не потому что проводят экскурсию госпоже Дриар, а та, в свою очередь, не является будущей женой господина Юу. По правде, от нее я ощущаю губительный холод. Брат, кого господин Юу с Хитоми привели к нам? И зачем?
Отшутиться настроения у Масаши не водилось, как и раскрывать правду об иностранной гостье. Младшие братья обладали острым чутьем, а у Атсуши инстинкт преследователя из них троих был особенно развит. Если Кенте удалось почувствовать демоническую кровь, самый младший тем более уловил. Раз так, то почему два мелких оболтуса промолчали и ничего не сказали Масаши раньше.
- Юу обратился с деликатной просьбой. Я согласился помочь. Не волнуйся, острову ничего не грозит.
Удовлетворение от ответа Масаши Кента не получил.
- В чем смысл этой деликатной просьбы?
- В личном и политическом характере.
- В смысле? – Кента не улавливал, что под этим подразумевалось.
Подпирая спиной ствол дерева, запрокинув голову, Масаши тяжко выдохнул:
- Все просто и одновременно сложно, - перед ним предстал призрачный образ госпожи Дриар, что пожрало беспощадное пламя войны. Масаши хотел спасти хотя бы ее нипочем невинную душу. – Кента, пока госпожа Дриар у нас гостит, приглядывай за Атсуши. Не позволяй ему совершать глупости.
Намек был вполне прозрачен. Однако, Кента до сих пор не испытывал информационного удовлетворения.
- Так что, все-таки, происходит, брат?
- Ничего особенного, - этой фразой Масаши попытался отмахнуться, но Кента продолжил проявлять настойчивость, чем порядком раздражал. Наседая на старшего брата, он вынудил того воспользоваться положением главы клана, чтобы «заткнуть» ему рот. – Смеешь мне дерзить? – утяжелив над Кентой воздух, Масаши заставил младшего брата покорно упасть на колени. – Мне повторить, что от тебя требуется?
Легкие горели, Кента едва мог дышать. Чтобы не свалиться, ему пришлось стать на колени.
- Нет, - прохрипел он, впившись ногтями в землю.
Избавив его от воздействия своей силы, Масаши приказал ступать, выполнять работу.
Кента с трудом поднялся, от нехватки кислорода кружилась голова, тело ныло от боли, но он не обращал внимание. Выказал почтение поклоном Масаши, проговорив:
- Как прикажешь, - его силуэт растворился в круговороте зеленой листвы.
Масаши ненавидел себя за этот поступок, но иначе пришлось бы все рассказать. Скорее всего так было бы правильней. Устало вздыхая, он схватился за разболевшуюся голову. Неприятная пульсация в висках нервировала, из носа пошла кровь, такие симптомы проявлялись каждый раз, когда Масаши использовал силу против кого-то из клана Эбихара или семьи Киришима. Это было своего рода наказание.
- Черт! - достав платок, Масаши тщательно вытер нос и сплюнул кровавый сгусток.
Нахлынула легкая слабость, его качнуло. Масаши посмотрел на голубое небо, по которому проплывали облака кучевые облака, насмешливо хмыкнул, выпрямился и пошел домой, где его, определенно, все заждались. Возможно, даже потеряли.