Глава 24
Дарклина
Словно застывшая в воздухе волна, возвышался павильон над террасой. Колыхались нежные шёлковые ткани, подвешенные к изящным потолочным перекладинам с двух сторон по периметру – словно нежно-голубые и белые водопады.
Свисали с потолка, высотой в пятнадцать ярдов и длиной в шестьдесят, длинные гирлянды из прозрачных бусин и хрустальных подвесок, словно капли дождя из мириад кристаллов. Они улавливали каждый луч света, дробя на сотни бликов, и отражения складывались в живые узоры на мраморном полу.
Стулья имели высокие спинки, обтянутые синей тканью с бархатной фактурой, и были выстроены в идеальном расстоянии и расположении, с учетом статуса гостей, и этикета.
На облицованных крупными морскими жемчужинами и причудливыми коралловыми ракушками десятках стоек подрагивали огни свечей. Они горели равномерно, что значило – их незаметно контролировали дарённые огня.
Фроида великолепно справилась со своей задачей. Дарклина, ко многому равнодушная обычно, действительно залюбовалась проделанной работой для торжества.
Но самым завораживающим было построение на центральном возвышении – место, где будет проведена церемония испития крови Эмора Дарклиной, по старым традициям.
Это было одним из первых условий, о чем они договорились. Альянс Дарклины и Эмора превосходил всякий иной супружеский союз, какой только знавала история. Это не было замужество высокородной дамы за принца Истинного Севера. Это не была женитьбы владыки на женщине из других земель. Это был брачный союз двух хранителей – хранительницы Тёмного рода и хранителя Холодного.
Эмор тогда сказал в своей манере – расчётливой, но с лёгкой подачей:
— До сих пор подобного не бывало. Чтобы «сбить» долю инаковости, необходимо избирательно соблюсти традиции.
— Я понимаю вашу логику, — кивнула тогда Дарклина, — я не против соблюдения как можно больших древних традиций, которые сейчас мало кто считает необходимым, или переиначивает детали обычаев ради театральности.
— Какие традиции предлагаете?
Она чуть наклонила голову вбок:
— А какие соблюдали в Хельзене для скрепления брачных уз?
Дарклина тогда сочла наиболее действенным ритуал испития.
Три широкие ступени, утопающие в молочных и синих цветочных композициях, вели к главному помосту. За огромной витой конструкцией, полностью украшенной цветами, открывался вид на величественные горы. Асимметричное построение из синих и белых тканей создавало то ли форму волн, то ли форму крыльев бабочек и, казалось, пиками упиралось в самое небо.
А оно сегодня было идеально одноцветным голубым, с пушистыми белоснежными облаками. Будто руку поднимешь – коснёшься.
В павильон вела, с задней части Хрустального дворца, длинная тропа из белого ковра, расстеленного от ступеней до травы. По две стороны были размещены по всей длине – цветочные композиции. Под сводчатыми кровлями перекрещивались дугами шелка, как ленты. Лёгкий ветер играл с тканями, заставляя их в воздухе то вздыматься и плавно ниспадать, то струиться.
Дарклина взяла своего жениха под галантно предложенный изгиб локтя. Неспешно направились в павильон. Она отсюда видела всё разнообразие собранных на торжество гостей.
— Вы красивая женщина, — сделал лаконичный комплимент Эмор, когда увидел Дарклину в торжественном облачении, аккуратно ведя её под локоть, чтобы она не споткнулась о шлейф своего платья. — Нет, не совсем корректно выразился. Вы внешне изысканной красоты человек.
Он осторожничал из-за их разницы в возрасте? Это ведь не что-то выходящее их нормы.
— Благодарю.
Видимо, сухость в её голосе не дала ему подсказки о её мыслях на этот счёт, поэтому он добавил:
— Не поймите меня неправильно, позвольте мне взять на себя роль художника. Но ваша красота восхищает.
— И вы красивый человек. Красивый мужчина, — добавила она, показывая, что всё в порядке.
Как минимум, она не чувствовала раздражительности от его близкого присутствия, как это бывало с другими. Обычно, когда на её плечо ставили руку, она испытывала сильное желание смахнуть чужую руку, поскорее прекратить этикетный поцелуй кисти и прочее. Единственные прикосновения, которые она допускала – во время боя.
— Отрадно знать, — ухмыльнулся жених.
— Однако куда делось ваше хвалёное красноречие? — цокнула языком Дарклина.
Он подмигнул:
— Считайте, что я лишился дара речи.
Руки, плечи и шею Дарклины украшала чёрная кружевная ткань с замысловатыми плетениями цветочных узоров, и уходила под сердцевидный лиф платья. Чёрный верх облегающего фигуру платья, очень плавно перетекал в тёмно-синий низ, переливаясь блёстками, как звёздное небо. Однако пышным был оверскёрт креплённый на уровне талии. Спереди короткий, но сзади подол тянулся настолько длинным шлейфом, что занимал большую ширь белого ковра. Чёрная гипюровая вуаль на её голове сзади была длиной до пола. Под нею по спине до поясницы ниспадали густые локоны. Прямые иссиня-черные волосы сегодня вились как волны.
Она надела гипюровые перчатки, оставила кожу доступной взору, если приглядеться. Ибо следов дара не было, так как ночью она его использовала много. Больше, чем обычно, временно освободившись от накопившейся силы.
На пальцах блестели два кольца, безупречно сочетающиеся между собой – кольцо владычицы, обвивающее в форме бриллиантовой змеи с синими глазами, и изящное, словно коготь кольцо, тянущееся по всей длине безымянного пальца, полностью инкрустированное алмазами и сапфирами.
На пальцы её жениха нанизывались кольцо-печатка квадратной формы, с крупным сапфиром в оправе белого золота, и его кольцо владыки в виде пиков льдинок.
Эмор Винтер был облачен в роскошный белоснежный мундир, расшитый тончайшими серебряными узорами, словно морозный иней лёг на ткань. Ряд серебряных пуговиц сверкал холодным блеском, между ними сплетались жгутами верёвки, словно символ порядка и чести. Манжеты украшали вышитые знаки и изысканные запонки. И так широкий разворот плеч выделяли массивные серебряные погоны. С правого плеча плавно ниспадала темно-синяя накидка, по всей длине его высокого роста. Белоснежные брюки подчёркивали стройные сильные ноги, а на талии весела украшенная статусная церемониальная шпага, как принято по традициям.
Остановились они перед входом в павильон. Глашатай звучно и торжественно объявил прибытие будущей супружеской пары, и все взгляды устремились к ним. Раздавались мерные светские аплодисменты, пока Дарклина и Эмор проходили к помосту под утонченные звуки музыкальных инструментов.
Раис
Большая часть высокородных гостей уже собрались в павильоне и вели светские беседы. Правители, чьи королевства находились в напряжённых отношениях, сегодня тщательно избегали острых углов. Учтивые разговоры сопровождал игристый напиток, служа лишь изящным акцентом в руке, чем намерением опьянеть, изредка лёгкими глотками между словами.
Раис и Ренато прибыли в Холодное царство день назад, почти позже всех, на правах высокого статуса.
После них прибыла делегация Азера Хейз, чьи земли находились в самой дали – на юге. Состояние Тёплого не казалось настолько предсмертным, как было в донесении до того, как Ринат того наведал. Видимо, брат действительно смог как-то помочь.
Раздавался негромкий шелест дорогих тканей, лёгкий звон бокалов, стук каблуков по мрамору и приглушенный учтивый смех.
Пахло ванилью, шоколадом и свежесрезанными цветами. В одном дальнем углу на фуршетном столе высилась пирамида из шпажек с фруктами и ягодами, в графинах был горячий разливной шоколад. Рядом на хрустальных подносах лежали карамелизированные скульптуры, пастиль, печёные пирожные. Слуги разносили подносы с шампанским в тонких вытянутых фужерах. Работали так слаженно, что казались невидимыми. Будто еда появлялась сама по себе, бокалы наполнялись сами, а лишнее испарялось в воздухе.
Также слаженно работала стража резиденции, они были незаметны, будто вовсе отсутствовали. Их бледно-синие мундиры сливались средь пёстрых роскошных нарядов королевских особ. С Раисом и Ринатом едва ли не каждый монарх успел перекинуться парой слов.
Возле цветочного помоста находилось фортепиано, на нём играл музыкант размеренную мелодию, которая не перебивала беседы.
Глашатай у входа в павильон чётко объявлял каждого гостя торжества. Но Раис, сам того не до конца осознавая, искал глазами знакомую женскую фигуру со светлыми волосами.
Интересно, Дина Боёва сегодня будет находиться подле Фроиды Винтер? Раис в прошлый раз догадался, что Эмор поставил Дину телохранительницей для своей сестры. Королева Хельзена порхала, как нежная голубка, по всему павильону. Даже тиара, каблуки, и очень пышное лазурное платье с открытыми плечами не скрывало её хрупкой миниатюрной фигуры. А вот Дины поблизости не было.
С момента прибытия он с ней ни разу не пересекался.
Она будет на торжестве? Возможно, слилась со стражей в форме капитана отряда?
Размышления Раиса, который особо не вслушивался в беседы малтского герцога, перебил глашатай. Все присутствующие навострили своё внимание на входе в павильон.
Раису казалось, что всё на этом торжестве кричало о статности и роскоши, но это всё померкло. Настоящую статность и роскошь являли собой они.
Брат тихо присвистнул, хлопая:
— А ведь эти двое и вправду хорошо смотрятся.
Вначале, получив приглашение на церемонию бракосочетания Дарклины Найтмор и Эмора Винтер, Ренато вышел из себя. Раис ужинал с ним в тот момент. Он сказал тогда: «Раис, ты ведь знаешь Эмора уже сотню лет. Этот удумал что-то, он не делает ничего просто так».
Раис мерно аплодировал вместе с братом и другими гостями:
— Что ты думаешь на их счёт?
— Кто знает, — пожал плечами Ринат. — Земля и вода, смешиваясь, могут либо укрепить почву, отточить камень, либо зародить трещину, или воде не пробиться сквозь землю, — ответил он загадочной метафорой.
Музыка замолкла, когда Эмор и Дарклина ступили на помост, и церемониарий – ведущий мероприятия – начал торжественную высокопарную речь.
Раису неизвестно было, сколько эта речь продолжалась, но он стойко выдержал это необходимое на всех торжествах занудство.
На мгновение Ринат покачнулся, его повело в сторону, и он схватился за сидение стула. Это всё заметил только Раис.
— Всё в порядке, — заверил Ренато его, когда он с вопросительным беспокойством посмотрел на него.
Его младший брат немного изнемогал уже второй день, жалуясь на чрезмерную чувствительность к чужим эмоциям. Сейчас вряд ли его начало бы шатать из-за двух бокалов игристого.
— А с ним что? — спросил Раис, указав в сторону Азера, опиравшегося на Анилу.
Раис начинал догадываться, что возможно что-то подобное могли испытывать и Дарклина с Эмором.
— Причуды владык, — подтвердил брат догадку, незаметно расстегивая верхние пуговицы на изумрудно-золотом мундире, и размял шею.
Церемониарий закончил вторую порцию торжественной речи.
На лицах Дарклины и Эмора не дрогнул ни один мускул, в то время как у одних гостей выказывалось недоумение, а у других – одобрение и благоговение, когда ведущий объявил о следующей церемонии!
Старая традиция Хельзена, которой мало кто придерживался в их дни – испитие невестой крови своего мужа из чаши.
— Интересный ход, — скептически заметил Раис.
— Любопытнейший, — поддержал его Ренато.
На стойке на помосте сверкала хрустальный сосуд и стальной кинжал.
Эмор сделал быстрый чёткий разрез. Алая кровь потекла по ладони в чашу. Холодный не поморщился. Он лишь наклонил руку так, чтобы капли стекали прямо, словно кусочки рубина.
Дарклина должна была выпить кровь Эмора. Ведущий церемонии предложил разбавить водой или вином, ведь так тоже допустимо. Но она покачала головой, в лёгком небрежном жесте рукой велев ему не вмешиваться.
Она обхватила края чаши тонкими длинными пальцами в гипюре. Раису показалось, что на миг сжимала сильнее, чем требовалось. Поднесла к губам и испила кровь мужа.
Затем, смотря друг другу в глаза, они обменялись клятвами – словами, что по закону звучали на каждой свадьбе.
Азера Хейз увели после этой церемонии. Ринат сидел весь взвинченный.
Эмор открыл вуаль Дарклины и поцеловал её. Не в губы. То ли в лоб, то ли в висок. Видно не было – по большей части он заслонял её собой.
А вот что точно было видно Раису, так это сазарянка в серебристом платье, плавно прошедшая мимо него, когда Дарклина и Эмор спустились с помоста под аплодисменты и закружились в танце в центре павильона.
Раис рефлекторно выступил на шаг и поймал её руку, останавливая. Дина развернулась к нему лицом.
Веки сверкали персиковыми и серебристыми блёстками, две пряди спереди были заплетены в тонкие две косички, а остальные прямые локоны струились по спине. У него подрагивали пальцы прикоснуться к этим платиновым волосам, ощутить их мягкость.
И чем сильнее он сжимал кулак другой руки за спиной, тем хуже справлялся.
Он не привык бороться с желанием. Не был из тех, кто тонул и метался в собственных мыслях, а действовал. Обычно чувства у него были как оружие: простые, острые, прикладные, предельно понятные. Но сейчас они вели себя иначе.
Между ними звенел воздух, как звук при резком броске копья. Или двух топоров, которые выковал Раис, когда всё время мыслями возвращался к Дине.
— Издеваешься? — произнёс он низко, опустив её руку.
Раис знал, что у него голос был ниже, чем у большинства мужчин, но сейчас он показался ему чужим, слишком хриплым и глухим для обычного разговора.
На её лице – резко очерченном, северном, с упрямыми чертами, и живыми серо-голубыми глазами – мелькнуло замешательство. На секунду. На одну короткую, как лезвие секунду. А потом она привычно ухмыльнулась:
— Надела плате, и вы уже не узнаёте? Или моё лицо изменилось за время? – намекнула она на то, что он пристально вглядывается.
И обратилась на «вы».
Нет, он её сразу узнал. Как не узнать лицо, которое с неожиданной частотой появлялось в мыслях, когда он вернулся на запад зимой. Хотя не должно было.
Он рассматривал её даже не потому, что она была облачена в роскошное платье вместо формы капитана и с практичной тугой косой, как он ожидал. Он думал, она будет опять командовать, охранять. Но сегодня Дина казалась одновременно непреступной и обманчиво уязвимой.
А вглядывался потому, что для себя хотел понять: что же его так влекло к ней.
— Не изменилось, — он подался вперед. — Это не платье, а атака. Неожиданная.
— Мне, бесспорно, к лицу солдатская форма, — повела плечами Дина, — но не всегда же из-за этого в ней ходить.
— Сейчас вы звучали, как Винтер, — заметил Раис.
Дина прыснула:
— Возможно, при общении с ним – это заразно.
— Сочувствую, — иронизировал Раис. Но он признался себе, что испытал облегчение после её наполненного лёгкостью смеха.
Свет цеплялся за её платье, изгибаясь в том самом танце бликов, что Раис знал наизусть, формой своего дара. Ткань, что словно жидкое серебро, облегала её упругие мышцы и подтянутую фигуру. Подол струился от колен, уходя назад полупрозрачным шлейфом. Насколько Раис помнил, такие платья придворные дамы именовали рыбьим хвостом, если он не путал. Тонкая вышивка – как роса растворялась на плечах и руках.
— Вы что, так и будете стоять, как нерешительный новобранец перед первым парадом?
Он моргнул.
— Что?
Мимо прошмыгнул Ренато, о котором Раис забыл на это мгновение:
— Не буду вам меша-ать, — заговорщически протянул брат.
Дина сделала шаг ближе, словно проверяя выдержку Раиса, а возможно, просто потому, что могла.
— Танцевать будете, генерал? Или мне рапорт писать? — она протянула руку, первая приглашая на танец. Без жеманства, но с вызовом. — Обещаю, что не истопчу вашу обувь.
Он принял её руку, будто вызов, а не приглашение. Но уже сам провёл их в центр зала, где кружили в танце гости, когда Эмор и Дарклина закончили.
Стоило его ладони опуститься ей на талию, а её пальцам – на его плечо, оба поняли: всё это время они просто ждали этого касания. Раис заметил, что в ней стало больше... воздушности? Или это он вдруг начал дышать.
Вёл Раис уверенно. Без пафоса, без излишней плавности, но чётко, точно, как в бою.
Дина подстраивалась. Она не была придворной дамой, не училась танцам годами, как фрейлины, чья жизнь проходила между чаепитиями и светскими приёмами. Но у неё было другое – безупречный контроль тела. Она чувствовала, как двигаться, как слушать, как читать человека по малейшему жесту. Так же, как бывало в сражении, когда читаешь противника, дабы предвидеть следующий выпад.
Ей не нужно угадывать – она видела, в какую сторону Раис повернет вес, в каком ритме поведёт её в следующем шаге. И он – чувствовал её точно так же.
Они были воинами, но сейчас просто танцевали – в звуках клавиш и струн, в перламутровом свете свечей, в невысказанных словах, что висели между дыханиями. Потому что всё уже было сказано – не словами, а в одном взгляде, в одном точном повороте, в одном почти касании губ к щеке.
Раис чуть нахмурился, точно что-то хотел произнести. Но не знал – что. Он смотрел на неё тем странным, незнакомым себе выражением – будто мир перестал быть простым, каким он привык воспринимать.
— Атака, значит? — задумчиво скинула голову она, — почему ты так сказал?
Переход на «ты» произошел естественно. «Вы» между ними ощущалось слишком искусственным, неправильным. Это не для них.
— Ты сейчас не безоружна, — наклонился со своего роста, чтобы приблизиться к её уху. Он не добавил «не безоружна – против меня», и совсем не имел в виду все существующие виды ружья.
— О, ты заметил! — тихо хохотнула Дина, вскинув голову назад. Тонкие косички у лица поднялись с плеч на уровень подбородка. — А я переживала, что зря упражнялась доставать маленький ножичек из декольте.
Раис бросил взгляд на названное место, затем быстро поднял обратно, опомнившись. Дурень! Он что, совсем юнец малый?
— Вряд-ли под таким вырезом можно спрятать «ножичек», — кашлянул он.
Дина пожала плечами, но глаза озорно блестели, довольные проделанной шалостью.
— Нельзя. Но что мешает мне выхватить шпагу на ремне у любого другого мужчины здесь?
— В таком виде ты на поле боя безнадёжна. Нелепо можно запутаться в этой ткани под ногами. — Уголки его губ дрогнули, чтобы не рассмеяться. Он не пытался задеть. И Дина тоже понимала, что это шутка, а не оскорбление.
И он прекрасно сознавал: в самом деле, возникни сейчас ситуация, что Дине придется сразиться, то она моментально превратиться в солдата со строгой выучкой. И никакое платье не помешает.
— Ну да, конечно, — фыркнула она. — Недооцениваешь, а, генерал?
Губы расплылись в живой улыбке. В такой, какая была только у неё. Раису вдруг захотелось, чтобы она так улыбалась только ему, и никто другой не видел.
— Ты веселишься, а я сейчас людей расталкивать начну, чтобы тебя прикрыть, — прошептал он ей над самым ухом. — Или уведу отсюда.
Он увидел, как её руки покрылись мелкими мурашками.
— Что ты задумал? — она повернула голову так, что её губы скользнули вдоль подбородка. Глаза, цвета пасмурного неба, сверкнули в предвкушении. Он видел своё отражение в них.
— Для начала, закончим танец, — улыбнулся Раис, — но если ещё раз так посмотришь – я не ручаюсь, что буду дожидаться конца музыки.
Она прильнула к нему. Слишком близко, чем требовал танец. Настолько, что чувствовал её горячее дыхание на шее.
Раис сдвинул брови, будто собирался отчитать её. Он ощутил, что его взгляд потяжелел. Но не от злости. От желания.
А Она, как ни странно, сразу затихла. Дина понимала, как он смотрел. Она тоже так смотрела. По крайней мере, Раис очень надеялся, что правильно считывал.
— Не ручаешься? Я тоже.
— В жизни не думал, что это скажу. Но мне трудно не схватить тебя сейчас, и не унести из этого павильона, — тихо, почти прорычал он.
— Раис! — прыснула она со смеху. — На свадьбе владык?
— Ты думаешь, я камень?
— Нет, — покачала она головой. Понизила голос, — не в том смысле, в котором ты спросил.
Она рассмеялась с собственного намёка. Раис запоздало понял, что у и так подтекста был больший подтекст.
— Дина.
— Поймай меня. Спаси свою репутацию.
Она ловко отступила на шаг назад, когда наступила смена партнёра. Он видел, как шлейф платья мягко обвился вокруг её ног, словно тоже игрался, вместе с ней.
Но Раис самодовольно заметил на её лице намёк на ревность, когда у него тоже сменилась партнёрша по танцу. Это была малтская королева. Танец со Стеллой Серпент прошел напряженно. Он отсчитывал каждый удар ноты, чтобы быстрее прекратит, и уйти, не вызвав конфликт своим грубым обрыванием. Но ревность Дины его позабавила.
На очередном обмене партнёров, когда Раис собирался поскорее удалиться с центра, найдя глазами Рината, закружившего с Фроидой Винтер, его руку схватила Дина. Эта забавная сазарянка сделала так же, совсем как он десять минут назад. Она потянула его за собой, совсем не обращая ни на кого внимание. Да ни у кого не было до них дела. На торжестве что-то началось после их ухода.
— Что такое? — немного игриво спросил он.
— Идём.
Они шли не медля. Но на ступеньках в Хрустальный дворец ей стало сложнее из-за платья. Он легко поднял Дину и поставил уже перед распахнутыми двойными дверьми. Она потянула его дальше. Судорожно подёргала за дверь, которая осталась заперта. За другую. Тихо выругавшись, почти бегом последовала дальше. Её нетерпение передалось и ему. Раис остановил её. Впился в губы. Прижал к стене. Она ответила. Но он отстранился. Дина потянулась за продолжением поцелуя, но уже Раис потянул её за собой.
— Идём.
Ему хотелось неспешно изучит каждый её участок. Познать по-новому. Запомнить.
Он привёл её в свои гостевые покои и закрыл дверь.