Глава 6
Эмор
Его руки покрывала угольная пыль.
— Думаешь, ты приблизился к ответу?
— Ещё слишком рано об этом говорить. Я только начал изучать, — уклончиво ответил Эмор.
Изучающе посмотрел на младшую сестру, оторвав взгляд от холста. Карандашом отмерил необходимые пропорции.
Фроида полуоборотом сидела на каменном подступе старого разрушенного дворца, ныне превращённого в музей. Одна нога была закинута на другую, локти покоились на колене верхней, а пальцы одной руки – невесомо на плече другой.
На ней было пышное бледно-голубое платье с открытыми плечами и белой кружевной лентой на талии. Пепельные локоны спадали на одно плечо. Мягкие черты лица, светлого, как молоко, казались ещё нежнее из-за лёгкого румянца на щеках. Серые глаза были мечтательно устремлены вдаль.
Недолго.
Она вновь мученически сморщила нос с преувеличенным возмущением:
— У меня ноги затекли от этого сидения.
Сравнив её позу с изображением на холсте, Эмор смахнул пыль с рук и принялся растушёвывать детали лица. Он работал углём – и потому цвета имели значение не в разнообразии, а в распределении светотени: где нужна была дымка, где – насыщенность для светового акцента.
— Сама выбрала такую позу, — с усмешкой напомнил Эмор. — Тем более, мне ещё нужно концентрироваться на даре, чтобы мы оба тут не отморозили седалища свои.
На деле это не составляло труда. Он разгонял кровь в их телах с помощью своего дара, поддерживая тепло.
И хотя они оба выросли в ледниковом Хельзене – истинном севере, и привыкли к климату Холодного континента, просидеть в такой прохладе столько времени и отморозить себе что-то – риск определённо имелся.
— Да, но должно же выйти красиво? В моей голове это выглядело восхитительно, — она улыбнулась немного робко.
— Выйдет-выйдет. Я когда-нибудь делал что-то некрасиво?
Фроида цокнула языком:
— Тщеславие этого человека не знает границ!
— Этим ты только тешишь его, — подмигнул он.
К ней подлетел белый голубь и сел рядом на каменистый подоконник.
— Добавить эту голубку на холст? — спросил Эмор.
Фроида заёрзала. Голубь, будто издеваясь, начал прыгать взад-вперёд.
— Мне можно двигаться?
— Уже давно, — беспечно отозвался он и насмешливо пожал плечами.
— Да я тебя заморожу!
Над её ладонью закружились снежинки, слиплись в снежный ком, и она швырнула его в Эмора. Он без усилий увернулся, пригнувшись, и снежная куча просвистела мимо, приземлившись где-то позади.
— Невероятная меткость, Фро!
— Ещё и смеётся! — Она показательно надула губы, но затем расхохоталась.
Эмор подошёл ближе, обхватил младшую сестру за талию одной рукой и аккуратно спустил с каменного подступа. Голубь вспорхнул и улетел.
Фроида поправила подол голубого, слишком лёгкого для такой прохлады платья. Эмор протянул белую шубу сестры, предполагая, что она успела промёрзнуть и уже не согреет. Так и вышло – шуба оказалась ледяной.
Он молча снял с себя меховой плащ и накинул его на Фроиду.
— Не смотри на меня так. Портрет того стоил.
— Фро, ты его ещё не видела.
— Я просто тебя знаю. Ты не умеешь иначе. Тем более – я красивая.
— Разумеется. Ты же в меня пошла.
— Я тебя точно заморожу! Как сто лет назад. Вот дождусь, когда на тебя не будет кольца. Запомни, — шуточно пригрозила она.
Посмеиваясь, он собрал материалы для рисования, и они зашагали к экипажу, находящемуся у парадной части музея.
Фроида даже не подозревала, что кольцо владыки на его руке – подделка. Никто до сих пор не удосужился проверить. Никто ещё не посмел за эти полгода использовать против Эмора дар.
Тем более, для стихийных дарённых, кольцо – не помеха, при желании.
— И всё же, что ты выяснил? — заговорила Фроида, когда они уселись в экипаж.
Эмор без уточнений понял, о чем речь. Он взялся за исследование болезни владык. Пока это ничего не дало. Ни понимания, откуда она возникла, заразна ли, почему болеют только владыки. И уж тем более – ни малейшего представления, как её лечить.
Хотя нет. Однажды «нащупать» нечто удалось.
Обнаружил закономерность, и это его больше всего настораживало. Однако слишком рано было делать выводы.
Эмор исследовал кровь. Чужую – дарённых и недаренных, Тёмного и Тёплого владык, умерших и живых.
Свою – тоже.
Сопоставлял, наблюдал, экспериментировал. Искал нечто общее, что можно было бы вычленить из хаоса. Иногда казалось, что он продвинулся – и тут же всё ускользало, оставляя лишь чёткую уверенность: дело не только в дарах. Есть глубже. И, возможно, инородное воздействие?
Отсутствие чётких фактов его досадовало.
Он записывал всё. Строил схемы, перепроверял образцы, следил, как меняется состав. Порой ловил себя на мысли, что работает по наитию – будто его познания и умственные способности подкреплялись шёпотом его дара крови.
Никого в это не был посвящен. Наука – не всегда избирала гуманные методы, хоть и была направлена во благо.
— Всё слишком туманно, Фро. Я уже говорил, что не сильно продвинулся.
Экипаж приехал в Хрустальный дворец, и Эмор с сестрой разошлись каждый по своим делам.
Он распорядился слугам забрать принадлежности для рисования, и через час пригласить Дину Боёву в его кабинет.
Весь этот час он занимался приёма ежедневных отчётов от министров. Раздался стук в дверь, как раз в тот момент, как только Эмор выпроводил советника по финансам.
Дина бесцеремонно плюхнулась на кресло, и потянулась за вазой с фруктами.
— Гляди как могу, — она достала нож и подкинула яблоко. Разрезала его в воздухе, и, поймав обе половинки, протянула Эмору на кончике острия, — угощайся!
Дина перекинула платиновые волосы, заплетенные в косу за спину, и смачно надкусила вторую дольку зелёного фрукта.
— Это и так моё яблоко.
— Жадина, что ли? — на просторечном сазарьском бросила она, смешно поигрывая бровями.
Эмор скрыл свой смешок за кулаком. Затем сложил руки в замок, посерьёзнев:
— Ты знаешь, я не могу сейчас отправить Фроиду в Хельзен. Она приехала совсем недавно.
— Она ведь королева, привязана к Хельзену. Иди дело не в этом?
— Я отбываю из Холодных земель на некоторое время.
Дина отложила фрукт и тоже села иначе – плечи выпрямились, в голубых глазах появилась готовность к приказам.
Эмор мысленно отметил, как быстро в ней просыпался солдат, тот самый, что однажды заменила погибшего командира при нападении на границы. Дар у неё по-прежнему хромал, но с дисциплиной всё было в порядке.
— Насколько продолжительно?
— Церемония наименования Владыки. Получил письмо утром.
Он, как владыка, являлся обязательным участником церемонии Инвеституры – наименования Дарклины Найтмор владычицей Тёмного рода. На алтаре Смертной скалы Эмору необходимо было пустить свою кровь.
Размышлять о том, что Дарклина Найтмор становилась одной из четырёх хранителей – Эмору сейчас не хотелось.
— Мне нужно сопроводить тебя? — выразительно посмотрела Дина на кольцо Эмора.
Обычное. Она единственная, кто знал, что на его пальце не кольцо из Кровавого стекла, а искусная подделка ювелира. Об этом не ведала даже Фроида, Эмор не рассказывал младшей сестре о нападении полгода назад и о том, что лишился кольца, чтобы не волновать сестру.
— Нет. Зачем провожать меня до тропы? — покачал головой он. — Я тебя позвал не для себя.
— Тогда просто поболтать захотел?
— Фро останется на это время в моей резиденции, а ты отправишься в Хельзен...
— Только не это, — прошептала Дина, хотя Эмор не договорил.
— ... на переговоры, — закончил Эмор.
— Сопровождать посла? — с надеждой спросила она, но всё ещё безотлагательно выполнить, если это регламентированный приказ.
—На переговоры самолично, — усмехнулся он.
Уловив у него чуть расслабленный тон, она вернула свою привычную манеру поведения с ним.
— Отправь одного из своих этих дипломатов, — фыркнула она.
— О, несомненно, ты справишься лучше с этим поручением, — сдержанно парировал он. — И если это ловушка, а не мирный акт. Не доверяю я Светлым.
— А значит за меня тебе не будет боязно?
— Разумеется, будет, Дина. Но ты отличный боец.
— Льстец!
— Я серьёзно. Не за дружбу же тебя сделал капитаном дозорного отряда. Ты бы могла дослужиться и раньше.
— Если бы не мой дар? — усмехнулась Дина.
Дар у неё действительно был мощный, но до обидного непослушный. Десять лет в академии, и всё без толку. Она плохо контролировала его.
Эмор помнил, как в том бою, Дина спасла отряд, когда погиб командир, вызвав мощную бурю. Хотя после чуть не погубила и своих.
— До капитана, прошу заметить, может дослужиться и недаренный. Дело не в такого рода силе. — Он посчитал нужным добавить, — и когда ты тогда взяла командование на себя, ты спасла больше, чем мог бы кто-то иной на твоём месте.
Эмор впервые заметил её на инспекции отрядов – и что-то в ней заставило обратить внимание: вспышка ярости в бою, страх, желание всё исправить. Он не мог оставить её с этим.
С тех пор лично стал следить за прогрессом, заставляя оттачивать контроль снова и снова.
Дина на миг отвела взгляд, но затем лихо стукнула по столу:
— Значит, отправляешь меня, потому что не доверяешь хэрумийцам?
— В том числе.
— Говоришь так, будто в твоей родине нет армии. Пусть охрана сопровождает дипломата.
Эмор ухмыльнулся, взял фрукт с вазы и смачно укусил.
— Отправь я армию – это уж открытый акт недоверия. У нас и так шаткое перемирие, обретенное после восхождения императрицы Юилин.
— Ты серьезно – я? Это же потеха! — страдальчески вздохнула Дина.
— Хочешь, я поскорее оформлю приказ?
— Ты мой владыка. Я без официального приказа готова выполнять твои поручения.
— Тогда выполняй.
Дина забрала пергамент с договором и удалилась собираться в путь.
Хотя, не совсем. Она вернулась не меньше чем через минуту с заявлением:
— Обойдешься. Мне нужнее. — Забрала вазу с фруктами.
И вот теперь удалилась собираться в путь.
Эмор с улыбкой покачал головой.
Откинулся в кресле и постучал пальцами по официальному приглашению от представителей Тёмного царства.
Дарклина
Кок-то это уже было...
Кровь потекла тонкой алой струйкой в стеклянную чашу, когда она осколком провела по ладони. Плавным, церемониальным, почти торжественным жестом, но ни один мускул на лице не дрогнул.
Смертная скала в сей момент показалась завораживающе мрачной. Стояла скала на острове, окруженном со всех сторон океанами.
Казалась она выше, древнее и могущественнее, чем когда либо. Здесь, где сумрак застыл в безвременье, между теплым дневным светом и прохладой вечерней темноты, даже воздух наполнился сокровенным трепетом.
Над головами медленно кружили перья, падая с неба. Дарклина сравнила это то ли с белыми листьями, то ли со снежинками. Водопады шептали о древности, а ветер – о переменах. Лишь это прерывало естественную тишину.
В чашу упала последняя алая капля, прежде чем было достаточно. Дарклина несильно сдала руку, касаясь пальцами линии надреза, и направилась на восточное место Символичного древа. Гипюровые перчатки были открыты с внутренней стороны ладони, хоть и сейчас следы её дара были не видны под бледной кожей.
Древо – с золотистой и серебристой корой и перьями вместо листвы – высилось над четырьмя владыками и свидетелем. Именно её корни соединяли хранителя с его тропой и деревом в царстве.
Свидетель, чистокровный представитель недаренных, торжественно положил свиток на алтарь. Рядом с пером и чашей.
Первым выступил владыка Светлого рода – Ринат Блад. Его движения были выверенными, наполненными достоинством. Он макнул перо в алую жидкость и, размешав её, черкнул подпись на пергаменте. Следом выступил Азер Хейз, владыка Тёплого рода, оставив кровавую печать рядом. Затем подошёл Эмор Винтер, владыка Холодного рода, – взгляд его скользнул по тексту, и, не колеблясь, он подписал. Перо легло в её ладонь.
Её движения были грациозны. Левой рукой она взяла перо и опустила его в чашу. Поставила подпись на договоре на крове, сделала кляксу на нижнем углу пергамента, и двумя пальцами провела по пятну.
Но то было не главным. Действом для Архива. Источнику это неважно было – когда, чьи имена и прочее.
Источнику важна была кровь. Настоящая. Потому Дарклина ощутила его, как хранительница, только тогда, когда разлила из чаши смешанную кровь четырёх. Разлила на каменный алтарь. Разлила на корни древа. Она тут же впиталась.
А сколько уже было пролито прежде, вплоть до самих Первородных?
Дуновение ветра развеивало её волосы, будто приветствуя. По телу пробежала дрожь, но вовсе не от холода.
Она призвала Источник. Он ощущался иначе, чем прежде. Так, словно полностью обволакивал её, проникал в саму суть, а не просто блуждал в даре.
— Я, Дарклина Найтмор, с этого момента становлюсь Тёмной хранительницей Источника и владычицей рода.
— Принимаем, — произнесли три владыки, ударив кулаком по своей груди. По сердцу – главному органу, качающему кровь.
— Свидетельствую, — закончил недаренный. — Да будет так.