Глава 4. Награда за зачистку
Пробуждение сознания было далеко не единственным последствием инцидента с мутировавшим Подземельем, произошедшего тринадцать лет назад.
Когда юный Образец 401 очнулся среди руин лаборатории, он не знал ни о Подземельях, ни об Эсперах. Мальчик даже не умел читать письменность Тессериса.
Но тот, кто умел читать, увидел бы на экране следующее:
[ПОЗДРАВЛЯЕМ! ПОДЗЕМЕЛЬЕ ЗАЧИЩЕНО]
[УРОВЕНЬ: МУТИРОВАВШЕЕ]
[ВРЕМЯ ЗАЧИСТКИ: 00:01:39]
[НАГРАДА: ИНТЕГРАЦИЯ С МУТИРОВАВШИМ ПОДЗЕМЕЛЬЕМ]
О существовании этого Подземелья никто так и не узнал — оно закрылось почти сразу после появления. Лаборатория и так подлежала утилизации, поэтому никто не придал особого значения, когда здание просто исчезло. Лишь один ребёнок остался лежать среди руин.
Воспоминания Лукаса об этом периоде были смутными. Впрочем, большая часть его существования тонула в тумане беспамятства и пузырьках внутри медицинских резервуаров.
Но приют он запомнил. Там он впервые познакомился с человеческим обществом — и с его светлыми, и тёмными сторонами.
Лукас был очень красивым ребёнком. Поэтому первые дни в приюте были весьма приятными.
Неудивительно, что его вскоре усыновили. Сочетание внешности и скромного, но обаятельного характера делало его любимцем всех — от воспитателей до потенциальных родителей.
Но потом случилась первая трагедия. Через неделю после усыновления его приёмный отец впал в буйство, и вскоре погиб. А его смерть буквально сломала приёмную мать.
Менее чем через две недели Лукас снова вернулся в приют. Все жалели бедного мальчика, ставшего свидетелем такой трагедии. Его утешали и обещали найти ему другую, любящую семью.
И действительно нашли. Потому что Лукас был слишком мил, чтобы остаться незамеченным.
Но всё повторилось.
И ещё раз.
После третьего случая директор приюта начал собственное расследование. И в конце концов, вся цепочка привела к Лукасу.
Его протестировали — и результаты оказались неожиданными.
Выяснилось, что ребёнок уже в таком возрасте пробудился как Проводник. И его духовная сила была слишком мощной для того, чтобы рядом с ним могли находиться Эсперы низкого ранга.
Учёные также выяснили, что Лукас не умел контролировать поток своей силы. Она утекала из него, как лёгкий ветерок — настолько мягкий, что никто поначалу не обращал внимания.
Но этот "ветерок" оседал в телах Эсперов и если те не успевали его рассеивать — вызывал приступы мании, а затем и буйства.
Это стало поворотной точкой в его жизни в приюте. С этого дня ему разрешили общаться только с обычными, не пробуждёнными людьми.
Остальные дети начали его бояться — и обвинять в том, что родители больше не хотят забирать детей из их приюта.
Вместо игр и учёбы его воспоминания теперь были полны оскорблений, побоев, того, как в него кидали вещи, как его запирали в шкафах... и называли убийцей.
Для ребёнка это было непонятным и пугающим. Он не мог осознать, за что. Он ведь ничего не сделал.
Ран было так много, что он привык к боли — к её фоновому присутствию.
Но бывали моменты, когда дети могли быть жёстче взрослых.
Однажды несколько сирот, которые ненавидели его за то, что он слишком красивый, слишком смышлёный и слишком добрый, столкнули его в озеро.
На момент падения в воду Лукас уже был изрядно ослаблен. Он пытался всплыть, но тело не слушалось. Всё казалось замороженным. Он чувствовал, как приближается конец... И почему-то эта мысль даже приносила странное успокоение.
Но он не утонул. Вместо этого всё его тело резко переместилось — в другое пространство.
Он по-прежнему был погружён по шею в воду, но она теперь сияла кристальной голубизной и была чистой настолько, что сквозь неё просматривалось дно.
И температура резко изменилась — от ледяного холода до приятной прохлады.
Лукас был ошеломлён.
Всё вокруг было незнакомым: широкая поляна, лес, уходящий к горизонту — он никогда не видел ничего подобного.
Приют, конечно, стоял не в центре города... но и уж точно не в таком красивом месте.
Он подплыл к берегу — и только тогда заметил: в теле не осталось усталости, а синяки на руках и ногах пропали без следа.
Так появилось убежище Лукаса. Его единственное безопасное место. Каждый раз, когда другие дети начинали его искать, он прятался здесь.
И именно сюда он сбежал, когда исчез из Академии.
Над ним ещё никто не издевался, но встреча с теми студентами ничего хорошего не сулила.
Его пространство по-прежнему оставалось прекрасным, и видеть его не изнутри сознания, а глазами — такое с ним не случалось уже много лет.
Всё это время, когда его держали в резервуаре под наблюдением, он мог посещать его только сознанием, через своё духовное море. Исчезнуть физически тогда было бы слишком подозрительно.
Лука привалился к дереву, мечтая нырнуть в озеро и смыть с себя всю боль. Но в первый раз, когда он попытался это в новом теле, боль едва не убила его.
Его меридианы были настолько истощены, что, стоило воде наполнить их энергией, как они чуть не разорвались изнутри.
Именно тогда Лука понял, что значит "духовно бесплодный". Его новое тело было настолько сухим, что не выдерживало даже капли духовной силы. Но вода была ему необходима.
Он решил использовать её как больной, которому пока нельзя пить: по капле, понемногу, наносить на кожу, пока не почувствует лёгкое жжение — и сразу остановиться.
Сделать это сейчас было чертовски заманчиво. Но после озёрной воды он почти всегда терял сознание, а сейчас он всё ещё был не в безопасности — застрял где-то посреди дороги, вдали от общежития. Поэтому рисковать было нельзя.
Раньше он мог перемещаться прямо из своего пространства, но нынешнее тело не позволяло этого. Теперь, если он выйдет, то окажется ровно в той точке, где исчез. Так что он просто решил подождать. Собрать хоть немного сил — и дойти остаток пути.
Лука наслаждался прохладным ветерком, которого так не хватало все эти годы. Было так спокойно, что он почти задремал... пока не завибрировал терминал.
Он мысленно молился, чтобы это было что-то другое. Потому что, если он прав, то у него осталось всего тридцать минут до комендантского часа.
Увы. Это действительно был его собственный будильник, установленный заранее.
Лука с усилием вырвался из этого уютного мира и поплёлся в сторону школьных общежитий.
Будь он внимательнее, он бы заметил, как замигали индикаторы камер наблюдения, когда он появился.
Но до этого ли сейчас, когда главная проблема — не рухнуть замертво посреди дороги?