Моя строптивая Омега [Larry Stylison]

Исправляем ошибки хх
Песенки пошли одна за другой, их запас казался неиссякаемым. Все на один мотив, порой даже нерифмованные, они не имели ничего общего с поэзией и становились чем дальше, тем сомнительнее, пока Луи не перестал понимать, о чем речь. «Сладкая дырочка» — это вроде было понятно, но при чем тут «лизнуть сахарку»? Не может же это означать, что... нет, никак не может! // можеееееет//

Тут было и «взад-вперед, туда-обратно», и загадочный «полный ротик молочка», и беспардонное «пятерых в один присест». Не были упущены ни круглые плечики, ни мощные ягодицы. Луи был не из тех, что «в руках не удержать». «Между ножек лес густой» — этого тоже не было, разве что изящная, воздушная каштановая поросль.

Все это заставляло призадуматься. В свете было принято восхищаться вишнями губ, розами щек и васильками глаз. Выходит, все это только слова, а на деле мужчинам нужно совсем другое? Но тогда что он может предложить? Ни арбузных грудей, ни мощных ягодиц, ни кустов между ног.

Тем временем дело дошло до «чмок-чмок в розовый задок»! Почему розовый? Его что же, сначала высекли? Луи обрадовался, когда речь зашла о вишневых губках, но и тут было что-то не так, потому что губки оказались «те, что ниже»... //бедный Луи //

Когда веселая компания достигла места назначения, омегу грубо выволокли из кареты. Это был Гарри, вне себя от ярости.

— Ради Бога, простите! — испугалась он. — Если бы я знал...

— Нет, если бы я знал! — прошипел он, приподнимая Луи за шиворот к самому лицу. — Вот что, мой юный друг, я подыщу вам укромный уголок и советую, очень советую сидеть там тихо, как мышь! Иначе я распишу вам задницу в розовый цвет! //сделай это, Гарри//

— Значит, все-таки высекли! — вырвалось у омеги.

— Держите рот и уши на запоре! — рявкнул Гарри и поволок Луи внутрь.

Руд-Хаус оказался красивой постройкой времен короля Якова, со свинцовыми переплетами окон и крутыми скатами крыши. Она была создана для мадригалов и сонетов, но внутри царила подлинная вакханалия.

Просторный холл, освещенный только парой чадящих ламп, был полон народу. Кто-то лежал на полу, кто-то блуждал между телами, едва удерживая равновесие. Одни горланили песни под нестройную музыку, другие пытались ее перекричать, и все, вместе взятое, создавало адскую какофонию. Воздух был густо пропитан чадом, алкогольными парами и смесью женских духов.

Луи вдохнул — и закашлялся, уши у него заложило от шума, ноги подкосились. Беррисфорд и Грешем с порога нырнули в толпу, Хедерингтон задержался, чтобы сказать пару слов Гарри.

— Вот это я называю пирушкой! Грума отправь вниз, на кухню.

— Он мне еще пригодится.

— Вот как? Зрелость приносит новые интересы?

— Просто мундир обошелся мне в целое состояние, не хочу с ходу разделать его под орех. Надо бы переодеться, а грум мне поможет.

— Так переоденься... где-нибудь, — рассеянно бросил хозяин дома.

К нему уже липла рыжеволосая омега, чьи пышные груди распирали лиф. Ее лицо, за исключением алых от помады губ, было скрыто серебристой шелковой маской. Заметив, куда она сунула руку, Луи нервно хихикнул: если кому-нибудь вздумается ощупать таким манером и его, обман тотчас раскроется. В даме было что-то смутно знакомое — очевидно, светская леди в поисках запретных утех.

— Потерпи, малышка, — промямлил Хедерингтон, собираясь с мыслями. — Гарри, поднимись этажом выше, выбери любую комнату и займись там со своим грумом чем только пожелаешь.

Дама, не слушая, упоенно его ощупывала, а Луи не мог отвести глаз, гадая, кто же это. Когда те двое отошли, Гарри повернул его к себе за локоть.

— Любите смотреть? Не ожидал, но тем лучше: здесь вы найдете превосходные зрелища.

Прогулка по обезумевшему дому продолжалась. По дороге до лестницы к ним трижды приставали омеги, и каждому Гарри пообещал встретиться чуть позже.

— Вас ждет хлопотливая ночь, — сквозь зубы заметил Луи.

— А что я должен отвечать? Что предпочитаю уединиться со своим грумом?

По лестнице спускалась молодая женщина без маски. Обильная краска на лице не могла скрыть оспинок, но фигура была хоть куда.

— Какие красавчики! Постойте, дайте выбрать... — К неприятному удивлению Луи, он удостоился более пристального внимания, чем Гарри. — Люблю таких, свеженьких да неопытных! Малыш, позволь Салли научить тебя паре фокусов.

Женщина качнулась вперед, обдав его тяжелым запахом духов и пота. Луи отскочил, невольно прижавшись к Гарри, и тот взял его за плечо.

— Ага, — сказала шлюха с пониманием. — Жаль! Ваши собрались в библиотеке. — И она ушла.

— Юный Лувис, вы мне портите репутацию! — сердито произнес Гарри, возобновляя путь наверх. — Не с моей внешностью играть в такие игры. Если я не завалю в эту ночь хоть парочку омег, друзья заподозрят меня!

— Получше выбирайте друзей! — огрызнулся омега.

Наверху было потише, но отсутствие музыки с избытком компенсировалось доносившимися из комнат криками, стонами и бормотанием. Местами у дверей валялись в спешке сброшенные одежда и обувь, с картины свисал чулок, а с подсвечника — шейный платок, инкрустированный столик украшала лужица засохшего ликера.

— Боже мой, сколько же все это продолжается? — спросил омега шепотом.

— Бог его знает, — пожал плечами Гарри. — Ясно одно — это уже не первый тур... — снизу из холла донеслись удвоенный шум и порыв холодного воздуха — прибыло пополнение, — и не первая смена. Сами знаете, слухами земля полнится. Представляю, как это затрудняет поиски. Не думаю, что Найл еще помнит о своих обязанностях.

Омега не слышал, парализованный ужасом: он узнал в одном из вновь прибывших своего брата Форта, а вернее, Фортитьюда Харли Томлинсона, лорда Торнхилла. Вот кто разоблачит его маскарад с первого взгляда!

— В чем дело? — осведомился Гарри.

Тут им пришлось посторониться, чтобы не попасть под ноги резвящейся парочке: красный от натуги джентльмен преследовал женщину в маске.

— Не уйдешь, проказница!

Вот где был бюст так бюст, и весь мир мог в этом убедиться, так как во время погони он совершенно вывалился из платья. Женщина сделала попытку прикрыться (хотя для этого потребовались бы руки великана) и игриво захлопала подчерненными ресницами в прорезях маски.

— Милорд, я не такая!

— А это мы сейчас увидим!

Джентльмен рванул гульфик так, что посыпались пуговицы, и прыгнул на свою добычу. Они повалились в открытую дверь, которую Гарри поспешил захлопнуть. Заданный вопрос явно улетучился у него из памяти.

Ошеломленная увиденным, перепуганный появлением брата, Луи совершенно растерялся. Как поступит Форт, обнаружив его в гуще оргии? Надает оплеух? Нет, скорее всего убьет, не дожидаясь объяснений, — ведь он безоговорочно поверил в его интрижку с Вернемом. Когда он набросится на Луи, Гарри, конечно, заступится. Ах, он такой хрупкий! Куда ему тягаться с Фортом в кулачном бою! К тому же тот отлично владеет шпагой и пистолетом...

— Идемте же! — прикрикнул Гарри. — Надо найти, где вам приткнуться на эту ночь.

И он опять потащил Луи, чего совсем не требовалось. На ходу он открывал каждую дверь — и тотчас закрывал, поскольку все было занято. В одной из комнат в глаза бросились три пары ног на кровати, в другой — голый мужской зад, ритмично двигавшийся вверх и вниз. Это последнее со стороны выглядело так уморительно, что омега прыснул, а Гарри пробормотал: «Чума им на головы!» Наткнувшись наконец на пустую комнату, он втолкнул Луи внутрь так резко, что он повалился на разворошенную постель. И разразилась истерическим смехом.

— Простите, милорд, — сказал Луи, отсмеявшись. — Все это так... так нелепо!

— В самом деле, — согласился Гарри со странной улыбкой. — Похоже, мы попали в хозяйскую спальню. Ну и отлично, больше шансов на уединение. — Он достал из саквояжа дорожный костюм и со вздохом встряхнул. — Хорошо, что нет Джерома. Увидев меня в мятой одежде, бедняга схватился бы за голову, ну да ничего, сойдет.

— Еще бы! — хмыкнул Луи. — Одежды будут сорваны с вас в первые пять минут.

— Не исключено. Эти гарпии жаждут свежей крови. Вас, мой юный друг, скушали бы с особым удовольствием. Кстати! Не желаете получить полное образование по части порока? Такой увесистый шанс может больше не представиться.

— Благодарю, но я совсем не жажду подхватить дурную болезнь.

— А вы не так наивны, юный Лувис! — одобрил Гарри, переодеваясь.

— Омеги в масках — это ведь не шлюхи?

— Смотря что понимать под словом «шлюха».

Глядя, как он разглаживает костюм, скользя ладонью по бедрам, Луи ощутил на глазах слезы. Ему было невыразимо грустно, и появление брата не имело с этим ничего общего: не из-за него так ныло сердце.

Одевшись, Гарри оглядел себя в зеркале. Луи удалось совладать с собой и не крикнуть, что он, черт возьми, тоже омега. К чему бы это было? В Руд-Хаусе были собраны омеги на любой вкус — от уличных до светских, — все как одна готовые раздвинуть ноги по первому требованию.

— Неплохо, неплохо... — приговаривал Гарри, закрепляя шейный платок сапфировой булавкой.

Затем он причесался, прихватил волосы шелковой лентой в тон костюму, поправил кружева манжет, тронул загорелое лицо пудрой из хозяйской пудреницы, придав себе модной бледности. С пугающей быстротой он превращался в совершенно иное создание — искателя наслаждений.

— Как насчет мушки? — спросил он Луи.

— Без пудреного парика? Исключено, — холодно ответил он.

— Терпеть не могу парики, а волосы не стану пудрить ни за что на свете. — Понюхав флаконы в длинном ряду, Гарри выбрал один и надушил кружевной платок. — Ну, что скажете? — Он повернулся. — Как я выгляжу?

— Неужели перед тем, как сорвать одежды, вас станут разглядывать? — съехидничал Луи, хотя сердце у него ныло все сильнее.

— Не думаю, но нельзя же из-за этого опускаться. — Гарри проверил и запер смежную дверь. — Я не собираюсь сломя голову бросаться в омут разврата, во-первых, потому, что надо выспаться, во-вторых, я, как и вы, предпочитаю избегать дурных болезней. Однако мне придется побыть на виду. Заодно выясню у Найла, как проходит охота. Вернусь, как только смогу. — Он помедлил у двери в коридор. — Запритесь! Не отпирайте никому, кроме меня.

— По-вашему, я мечтаю поскорее разделить эту постель?

— Другой здесь нет. Боюсь, вам придется разделить ее со мной.

— О! — Луи упустил из виду этот факт. — Тогда я буду спать на полу.

— Это оскорбительно, — заметил Гарри, подняв бровь. — Я не больной и не вшивый.

— Милорд, я вовсе не хотел вас обидеть! — смутился омега. — Просто... просто я привык спать один.

— Мы еще вернемся к этому.