Моя строптивая Омега [Larry Stylison]

Исправляем ошибки хх
Деревня называлась Ист-Грин. Единственный постоялый двор носил громкое название «Ангел», хотя состоял из пары стойл и незатейливого зданьица харчевни. Внутри было битком набито: очевидно, это было любимое место отдыха селян. Добродушный хозяин заверил, что комнаты имеются, а кузница есть дальше по улице. Он даже кликнул конюха, приятно удивив этим Гарри, который совсем не рассчитывал на такую роскошь.

Никто из собравшихся не выглядел ищейкой, зато на двери красовалось объявление о розыске, на сей раз даже с портретом Зейни, если можно так назвать набросок углем, сделанный с дагерротипа времен замужества. Хотя сходство было неоспоримым, Луи усомнился в том, что кто-нибудь узнает в теперешнем Зейни этого омегу в бальном наряде и бриллиантах, с сложной прической. Брат мог бы встать у двери «Ангела» без опасения привлечь к себе внимание.

Гарри был с этим вполне согласен — он лукаво подмигнул. Луи с облегчением подмигнул в ответ. Все как будто шло к лучшему, да и хозяин сказал «комнаты», а не «комната».

— Гарри Стайлс, живой и здоровый! — взревели с порога обеденного зала. — А я уж думал, ты угас, как свечка!

Это был офицер, уже изрядно под парами. Румяный и голубоглазый, как дитя, он был похож на кряжистый дуб. Когда Гарри исчез в его объятиях, Луи беззвучно ахнул, уверенный, что он будет раздавлен в лепешку.

— Грешем! Каким ветром тебя сюда занесло?

— Счастливым! — провозгласил тот. — Хозяин, комнаты не нужны! Я забираю капитана Стайлса в Руд-Хаус.

— Твое поместье?

— Не мое, а Хедера. — Грешем обнял Гарри за плечи и повлек в зал, проревев через плечо:

— Хозяин, еще пунша, да поживее!

Ничего не оставалось, как последовать за ними, что Луи и сделал не без раздражения. Судя по всему, Гарри Стайлс был горячо любим не только Луи, но и всей Англией.

Друзья офицеры уселись поближе к огню и быстро прикончили остаток пунша. На Луи они смотрели как на пустое место. Впрочем, здесь каждый был занят делом: завсегдатаи, коротко оглядев вновь прибывших, вернулись к своим кружкам, сплетням и домино. Ритмичный перестук настраивал на безмятежный лад.

Хозяин внес истекающий пеной, дымящийся парком кувшин, размеры которого повергли Луи в испуг. Неужто офицер Грешем уже опустошил один такой? Судя по запаху, пунш состоял в основном из рома и бренди. Им всем грозит провести ночь под столом, в стельку пьяными!

Грешем, однако, не выказывал особых признаков опьянения, и его бдительность ничуть не притупилась.

— Твой? — спросил он Гарри, указав полным стаканом на Луи, и добавил, не дожидаясь ответа. — Пьет?

— А кто не пьет? — философски ответствовал тот, разваливаясь на стуле, как у себя дома. — Наливай, но смотри не переборщи — у него еще молоко на губах не обсохло.

Напиток и в самом деле был крепким и вкусным. Очень скоро Луи почувствовал себя непринужденнее и махнул рукой на свои и чужие проблемы. Им владело приятное чувство принадлежности к общему кругу, словно это был обычный вечер повседневной жизни, вечер среди друзей.

Однако мало-помалу ему наскучил разговор Гарри и Грешема — он состоял из новостей с фронта и потешных эпизодов из жизни незнакомых людей. Приятели то и дело разражались хохотом над тем, что не казалось смешным, а он... он был постороннем.

Всхлипнув, омега опомнился. Пьяная жалость к себе, этого только не хватало! И тут в зал ворвалась еще пара гостей.

— Не пугайтесь, господа! — громогласно провозгласил один. — Мы не злодеи, а посланцы небес! Офицеры, прочь отсюда, в землю обетованную!

Это был щеголь в роскошном наряде из темно-зеленого атласа, с богатой отделкой (и в полном беспорядке), но Луи уставился во все глаза совсем не на него, а на его спутника. Это был лейтенант Найл Хоран.

— Гарри! — воскликнул тот обрадованно. — Я слыхал о твоем выздоровлении и счастлив убедиться, что это чистая правда.

Растрепанный щеголь, лорд Хедерингтон, не без труда сосредоточил свой блуждающий взгляд.

— Вот это удача так удача! Сумасбродный Стайлс поднимет нашу попойку на новые высоты! Что за блаф... блас... благословенный день!

Последовала бурная сцена воссоединения. Ну вот, угрюмо подумал Луи, конец одной авантюре, начинается другая — застольная.

Когда все немного угомонились, стало ясно, что ночь придется провести в Руд-Хаусе, где Хедерингтон (для краткости Хедер) усердно праздновал кончину дедушки — она принесла ему титул виконта, состояние и почетную отставку.

— Придется ехать, — сказал Гарри Луи. — Отказ показался бы подозрительным. Вы, разумеется, останетесь здесь.

— Ну уж нет! (Кто знал, когда он вернется — и в каком виде!)

— Здесь вы в безопасности, в стороне от проезжих дорог.

— А как насчет вас? Кто-то должен быть рядом... кто-то трезвомыслящий.

— Хедер ни в чем себе не отказывает, — сказал Гарри многозначительно. — Ни в чем, понятно? Я не повезу вас к нему в дом.

Но тут, на беду, лорд Хедерингтон заметил Луи.

— Это что же, новый камердинер? А где Джером? Приказал долго жить?

— У Джерома разболелись ноги, пришлось на время заменить его этим молокососом. Я оставлю его в «Ангеле».

— Нет, он поедет с нами! Прислуга выбилась из сил, так я дал ей отдых и приказал пить до упаду за упокой моего деда. Парню не мешает поразвлечься, уж очень у него унылый вид. Если надо, приклеим ему на грудь волосы, а все мягкое как следует подкрахмалим, чтоб стояло торчком!

Увлекаемый к карете Хедерингтона, Луи бросил встревоженный взгляд на Гарри, но тот лишь пожал плечами, как бы говоря, что идти на попятную поздно. Протесты могли привлечь к нему внимание Найла Хорана. Не исключено, что он узнал бы спутника миссис Инчклифф, а там — кто знает?

Со здоровяком Грешемом в карете было так мало места, что Луи пришлось сесть на пол и скорчиться в три погибели. Когда набрали скорость, Хедерингтон затянул песенку, остальные взялись подтягивать.

Не томите, не томите,

Мои милые друзья,

Напрямик меня спросите —

И тотчас признаюсь я.

Честен я в своем ответе,

Я душою не кривлю:

Я сильней всего на свете

Тела омежье люблю!

Дайте, дайте мне такие,

Чтоб в руках не удержать,

Эх, арбузные, тугие,

Как мне их не обожать!

Шокированный Луи глянул на Гарри, надеясь увидеть неодобрение, но он азартно подпевал, размахивал бутылкой и выглядел вполне довольным.