Глава 41. Возможно
Из-за того, что произошло днём, Мэн Жое был немного рассеян на вечерней тренировке с Тан Чжу, а потому получил на пару ударов больше, чем обычно.
Тан Чжу, нежный и учтивый в обычной жизни, во время тренировок был так же безжалостен и холоден, как и его духовная энергия. Он прекратил свои атаки лишь когда Мэн Жое взмолил о пощаде и упал на землю без сил.
Подойдя к распластавшемуся по земле Мэн Жое, Тан Чжу протянул ему руку, чтобы помочь встать, но тот лишь состроил грустную рожицу и жалобно захныкал.
- Старший брат Тан, ты слишком жесток. Только посмотри на мои руки и ноги - они ледяные! Разве могу я ходить?
Действительно посмотрев на его руки и ноги, не показывающие никаких следов обморожения, Тан Чжу тихо усмехнулся и предположил:
- Старший ученик хочет, чтобы я отнёс его домой?
Мэн Жое посмотрел на Тан Чжу.
Ах, ему было немного лень идти своими ногами, но...
Тан Чжу был слишком холодным. Добавить к этому то, что Мэн Жое и так было холодно и он в общем-то не любил находиться с кем-либо в слишком близком физическом контакте, и лень оказывалась пересиленной.
Поднявшись с земли, Мэн Жое пошёл за Тан Чжу, переставляя ноги с большой неохотой. Он долго думал, стоит ли рассказать о том, что он встретил нового человека сегодня днём, но в итоге счёл, что это не было хорошей идеей. В конце концов, он всё ещё немного помнил трёх безликих, которых Е Шуанцзин убил за то, что те общались с человеком извне.
Мэн Жое не помнил, было ли в правилах ордена что-либо о том, что адепты не имели права общаться с людьми извне. Впрочем, даже если не было, Е Шуанцзину, очевидно, было всё равно.
К тому времени как они с Тан Чжу вернулись в павильон Жуе, служанки как раз закончили накрывать на стол и, поклонившись старшему ученику и вышедшему из северного крыла главе, в некоторой спешке ушли.
Дождавшись, когда они скроются из виду, Мэн Жое слегка поёжился и обнял себя за плечи, всё ещё ощущая лёгкий озноб, вызванный жестокостью Тан Чжу.
Подойдя к нему, Е Шуанцзин мягко усмехнулся и, заняв своё место за столом, взял его за руки.
Ощутив жар его деликатных рук с красивыми тонкими пальцами, легко обхватывающими его собственные руки, Мэн Жое тихо выдохнул. Он чувствовал поток духовной энергии, которую Е Шуанцзин вливал в его медианы, чтобы согреть его, а потому послушно позволял держать себя за руки.
Два ян должны отталкиваться друг от друга, но его собственное ян, что очевидно, не видело в Е Шуанцзине угрозы, принимая его энергию даже охотнее, чем холодную инь Тан Чжу.
Глупое ян, не понимает, что за человек перед ними сидит.
Убедившись, что Мэн Жое согрелся достаточно, Е Шуанцзин отпустил его руки, вместе с тем приглашающе открыв свои объятия.
- А-Е, если тебе всё ещё холодно, садись на коленки к учителю. Учитель тебя согреет.
Мэн Жое, посмотрев на него, скривил губы.
Время шло, а у Е Шуанцзина на уме всё одно было.
Проигнорировав его душевное приглашение, Мэн Жое обогнул стол и занял своё место напротив него.
Е Шуанцзин не стал настаивать, оставив его в покое и вместе с тем прогнав Тан Чжу.
Некоторое время они просто ели в полном молчании, прежде чем Мэн Жое, всё ещё немного рассеянный, не перевернул миску с соевым молоком.
Быстро протянув вперёд руку, Е Шуанцзин палочками надавил на край миски, вернув её в правильное положение прежде, чем молоко бы вылилось на него.
Мэн Жое неловко откашлялся и, взяв миску в руки, сделал небольшой глоток подслащённого соевого молока.
В то же время глаза сидящего напротив Е Шуанцзина похолодели, но он ничего не сказал, продолжив не спеша есть. Только когда Мэн Жое закончил пить молоко, он, всё ещё выглядя совершенно невозмутимым, задумчиво отметил:
- Последнее время в окрестностях ордена частенько появляются бандиты. А-Е стоит быть осторожнее и не общаться с подозрительными людьми.
Мэн Жое на мгновение застыл, но, быстро собравшись с мыслями, сделал вид, что ничего не произошло.
- С моим уровнем духовной энергии не то чтобы кто-то мог навредить мне. А если у кого-то появятся такие намерения, я просто побью их первым.
Е Шуанцзин слегка улыбнулся и кивнул, передав ему ореховое пирожное.
- Прекрасный настрой, - заключил он, а после вздохнул и слегка скривил губы. - Вот только симпатичный разбойник - всё ещё разбойник. Не лезь в штаны кому попало. Ты не знаешь, кто там был до тебя и когда человек последний раз мылся.
Мэн Жое, только что запихавший в рот почти половину орехового пирожного, с этих слов подавился и закашлялся.
Откровенно говоря, одежды Шан Цяньхэ были старыми и уж очень потёртыми. Довольно уродливыми. Но это не значило, что они были грязными. Волосы Шан Цяньхэ тоже были чистыми, да и в целом он не был похож на человека, который пренебрегал личной гигиеной. Что же до того, кто ещё залазил в его штаны... Этого Мэн Жое не знал и, в общем-то, знать не хотел.
Впрочем, не это было важно.
Во всём ордене Нэйсинь было ли вообще хоть что-то, о чём Е Шуанцзин не знал?!
Наконец проглотив застрявший в горле кусок пирожного и стерев рукавом выступившие на глазах слёзы, Мэн Жое взглянул на ясное вечернее небо.
Разумеется, на фоне первых звёзд и немного блеклого силуэта луны виднелась фигура чёрного ворона.
Во время их сражения с Шан Цяньхэ и тренировки с Тан Чжу он не обращал внимание на то, был ли на небе этот ворон, но, похоже, зря.
Мэн Жое с пару мгновений просто смотрел в глаза сидящего напротив Е Шуанцзина, а после, так и не придумав, что на это можно сказать, поднялся из-за стола. Возмущённо взмахнув рукавами, он просто ушёл.
Впрочем, он вернулся очень быстро.
- Не трогай мои игрушки, - зло огрызнулся он и, взяв ранее оставленную на столе маску, ушёл уже совсем, громко хлопнув дверьми своей спальни.
Проводив его взглядом, Е Шуанцзин скривил губы.
- Сколько раз он должен это сделать, чтобы эти двери наконец сломались? - подперев голову рукой, раздражённо пробормотал он себе под нос.
Ожидаемо, ему никто не ответил. И, что опять же было ожидаемо, Мэн Жое его не послушал.
Буквально пару дней спустя Мэн Жое сидел на самом краю утёса, свесив с него ноги и болтая ими в пустоте, в то время как рядом с ним лежал Шан Цяньхэ, закинув ногу на ногу и прикрывая рукой глаза.
Некоторое время назад Шан Цяньхэ вновь явился незваным гостем, напав на Мэн Жое исподтишка. Впрочем, у него опять не получилось одержать над маленьким красавчиком верх и его даже почти скинули с утёса. К счастью, он смог удержаться и, использовав ослепляющий талисман, сбить Мэн Жое с ног.
После этого они долго катались по земле, оба отказываясь признать поражение. Но, в конечном счёте, Мэн Жое сумел прикрепить на Шан Цяньхэ талисман Морозного олеандра, который на некоторое время покрыл его тонким слоем льда, лишив возможности сражаться.
К счастью, Шан Цяньхэ обладал довольно сильным янским основанием и смог быстро растопить лёд и сжечь талисман, но в итоге был вынужден уже во второй раз признать поражение.
Лишь после этого Мэн Жое был удовлетворён и помог ему встать.
Руки Мэн Жое были очень горячими и его необычайно сильная энергия, конфликтующая с энергией Шан Цяньхэ, вызывала немного болезненное жжение во всём теле. Шан Цяньхэ даже не удержался и снял верхнюю одежду, пока лежал на тёплых камнях, на фоне этого жара показавшихся прохладными.
Его действия привлекли внимание Мэн Жое.
Ах, эти одежды были действительно ужасны. Ему было больно на это смотреть.
- Цяньхэ, у тебя нет одежды поновее? - не особо задумываясь о том, как это звучало, поинтересовался Мэн Жое. - Эта выглядит просто отвратительно, будто её несколько раз выкинули перед тем, как она попала к тебе в руки.
Шан Цяньхэ рассмеялся с такой прямоты и посмотрел на маленького красавчика в благородных чёрных одеждах, расшитых серебром.
- Ваше превосходительство Мэн, должно быть, шутит. Где простому смертному вроде меня взять одежды поновее?
Мэн Жое поджал губы, не зная ответа на этот вопрос.
Если ему нужны были новые одежды, их для него приносил Тан Чжу или слуги. Ему не было нужды думать о том, во что одеться.
Насколько он знал, одежды для остальных адептов ордена шились Безрадостными и им, опять же, не приходилось об этом особо думать. Что же до Шан Цяньхэ... Это было немного сложнее.
- А откуда ты? - спросил Мэн Жое. - У тебя есть орден или семья?
Красивая, но немного насмешливая улыбка Шан Цяньхэ поблекла, когда он услышал этот вопрос. Некоторое время он молчал, а после грустно усмехнулся и покачал головой.
- Я отсюда, из города Ши. Моя матушка была не очень примечательной ткачихой, и умерла она такой же не примечательной смертью, - Шан Цяньхэ ненадолго замолчал, вспомнив невысокую худую женщину в демонической маске, за которой скрывались сожалеющие, но от этого не менее жесткие глаза. Он так и не смог найти эту женщину в ордене Нэйсинь, как бы ни искал, а потому мог лишь вздохнуть. - Ах, меч демона разрубил её почти напополам, я весь был в крови.
Голос Шан Цяньхэ был лёгким, но любой человек, если только он не был уж совсем бессердечным, понял бы, как болезненно для него было это воспоминание.
Однако Мэн Жое, услышав его лёгкий тон, внезапно вспомнил собственные чувства в момент, когда у него на глазах умерли родители. Вернее... Полное отсутствие чувств, некоторое нельзя было назвать иначе, чем немного болезненным, но безразличием.
Ему показалось, что они с Шан Цяньхэ были похожи.
- А после? Почему ты не один из Безликих?
Шан Цяньхэ на мгновение задумался, а после повернулся к Мэн Жое и, лучезарно улыбнувшись, подмигнул ему.
- Бегаю быстро.
Он не стал говорить, что его мать, не очень примечательная ткачиха, некогда была ученицей известной в узких кругах школы, обучающей шпионов и наёмных убийц. Эта женщина была одной из самых многообещающих учениц школы, но однажды она наткнулась на демонического заклинателя, который уничтожил её среднее и нижнее золотое ядро, вместе с тем искалечив ноги. После этого она не могла вернуться в свою школу и просто осела в городе Ши, выйдя замуж за бедного крестьянина и вскоре родив ему сына. К сожалению, крестьянин умер молодым, а она осталась вдовой с ребёнком.
Матушка волновалась, что Шан Цяньхэ, растущий без отца, будет подвергаться насмешкам, а потому обучила его всему, что знала сама.
Шан Цяньхэ повезло родиться с очень хорошими духовными корнями и, будучи довольно старательным, он смог добиться немалых результатов к тому моменту, когда Е Шуанцзин приказал вырезать весь город.
К сожалению... Его сил хватило лишь на то, чтобы защитить себя, но он не смог помочь матушке.
Шан Цяньхэ долго молчал, а после резко сел и, тоже свесив ноги с утёса, обвёл рукой бескрайние равнины под ними.
- Скажу тебе, А-Жо, что в планах у меня бежать по нежным травам и в реках чистых искупаться! Однажды я спрыгну с этого утёса и побегу далеко-далеко, туда, где люди счастливы, а жизнь спокойна! Хочешь со мной?
Мэн Жое медленно моргнул, опустив взгляд на прекрасный пейзаж у своих ног.
Туда, где люди счастливы... Мэн Жое не был идеалистом и о людях он заботился мало. Единственный человек, о котором он действительно заботился, был им самим.
Сейчас, когда у него было всё, он не особо хотел менять это на излишне идеализированную чужую мечту. Однако ему нравился человек, которому принадлежала эта мечта. Он хотел, чтобы Шан Цяньхэ продолжал общаться с ним, как и хотел дальше смотреть на его красивое лицо.
Он не стал отвечать столь же однозначно, сколь это было в его мыслях, вместо этого сказав неясное "возможно".
Шан Цяньхэ усмехнулся, очевидно, и этим ответом вполне довольный.
Ничего. Пока была возможность, он был готов и подождать.