Вернувшись в дождливую ночь

Поцелуй, украденный под ясным ликом растущей луны, так и остался достоянием луны. Ни Мэн Жое, ни Е Шуанцзин не упоминали об этом, обоюдно делая вид, что этого никогда не было.

Маленький лис Мэн Жое был хорош в притворстве, а большой лис Е Шуанцзин был в этом ещё лучше. Со временем даже им самим начало казаться, что это было лишь частью странного сна.

Впрочем, Мэн Жое знал, что это ощущение было обманчиво, и Е Шуанцзин знал это тоже.

Но, пока Е Шуанцзин не пытался повторить и не проявлял по отношению к нему никаких извращённым намерений, Мэн Жое было в большей степени всё равно, был этот поцелуй или же не было.

В конце концов, это был всего лишь поцелуй, а Е Шуанцзин был склонен к странным и зачастую бессмысленным действиям. Мэн Жое не видел смысла волноваться из-за подобных мелочей.

Таким образом он спокойно проводил свои дни. Ближе к концу весны он тренировался один у водопада, а закончив, просто улёгся на один из нагретых солнцем камней у самого края. Его волосы, собранные в высокий хвост и подколотые серебряной заколкой с двумя заострёнными листками на конце, прямым потоком спадали вниз. Иногда он запрокидывал голову, чтобы посмотреть на зелень бескрайних долин, а в остальное время держал глаза закрытыми, вслушиваясь в звуки вокруг.

Шелест листвы, пение лесных птиц, звук воды, падающей с высоты и разбивающейся о неровную гладь озера у подножья утёса, и громкий стук человеческого сердца.

Мэн Жое тут же застыл, вслушиваясь в приближающийся звук сердцебиения. Он не предпринимал попыток атаковать и притворялся, что ничего не замечает, выжидая, когда неизвестный первым предпримет что-либо.

А в следующий момент в него полетела золотая сеть.

Схватив меч, Мэн Жое распахнул глаза и подпрыгнул с камня, одним ударом уничтожив сеть и в ответ отправив талисман Единства сердец, притягивающий цель к создателю.

Он планировал использовать этот талисман на вечерней тренировке, чтобы с его помощью в тысячный раз попытаться столкнуть Тан Чжу с утёса. Но этот человек пришёл раньше.

От талисмана Единства сердец было непросто избавиться, но у неизвестного это получилось. Правда, у Мэн Жое тоже вышло добиться желаемого результата: он вытянул этого человека из его укрытия на открытую местность.

Удовлетворённо ухмыльнувшись, Мэн Жое удобнее перехватил рукоять своего меча и первым делом оценил внешность неизвестного.

Теперь он мог ясно видеть, что это был мужчина. Или, скорее, юноша. Вероятно, на пару лет старше его самого. Он был невысоким и довольно худым, но его телосложение не было нескладным, а та часть лица, которую не скрывал чёрный платок, отличалась гармоничной утончённостью. Особенно глаза феникса, под лучами солнца блеснувшие зеленой.

Мэн Жое не успел насмотреться, прежде чем юноша, оставив попытки атаковать скрытно, напал на него в открытую.

Блокировав его удар, Мэн Жое атаковал в ответ, вместе с тем оценивая расстановку сил.

Это, определённо, был тот самый человек, который пытался поймать его во всё ту же ловушку несколько лет назад. Тогда Мэн Жое мог лишь предполагать об их разнице в силе, но сейчас, обмениваясь с ним ударами, мог сказать наверняка: они были примерно наравне.

Во всём ордене Нэйсинь не было ни одного такого человека, а потому, столкнувшись с ним сейчас, Мэн Жое ощущал почти оглушающий восторг.

Боевые искусства он всегда считал своей любимой игрушкой, а потому, получив такого партнёра, не собирался его отпускать, не наигравшись.

К сожалению, он не был уверен, что этот человек был способен выдержать падение с обрыва, а потому был вынужден оставить свою любимую стратегию. Впрочем, неважно. С этим человеком он хотел использовать другой способ победы.

Добившись идеального положения, Мэн Жое использовал технику Построения тысячи игл и, воспользовавшись временем, что его партнёр пытался избежать атаки, прикрепил на него талисман.

Золотая сеть, раскрывшись, тут же опутала всё тело юноши, привязав его к большому дереву, что находилось за его спиной. Тот пару раз дёрнулся, но, осознав, что так просто сеть не сможет разрушить, просто расслабился, терпеливо ожидая дальнейших действий Мэн Жое.

Похоже, это просто был маленький фанатик. Ничего плохого.

Тяжело дыша, Мэн Жое не спеша подошёл к неизвестному и посмотрел на него большими глазами, в которых зрачок почти вытеснил светлую радужную оболочку.

Неизвестный заинтересованно склонил голову.

Он пару раз уже видел Мэн Жое, но никогда не смотрел на него внимательно, особенно с такого расстояния. Только сейчас он заметил, что глаза Мэн Жое казались ему немного знакомыми.

Они виделись раньше или же?..

- Ай! - воскликнул юноша, почувствовав немного болезненное жжение в центре своего лба.

Мэн Жое, только что воткнувший в центр его лба иглу, словно то было завершающим штрихом, ликующе улыбнулся и отступил на шаг, любуясь своим творением.

Кроваво-алая игла, созданная из духовной энергии, постепенно растворялась, оставляя после себя немного блеклый узор, особенно хорошо смотрящийся между слегка нахмуренных заострённых бровей. Золотая сеть, обвившая стройное тело, тоже радовала его взгляд. Разве что одежды, старые и не очень опрятные, всё портили.

- Это довольно жестоко, знаешь? - немного жалко рассмеялся его пленник. - Такая милая барышня, а используешь такие злые трюки.

Голос этого неизвестного соответствовал его внешности. Яркий, глубокий и очень приятный слуху. Но вот его слова...

Мэн Жое медленно моргнул. А потом ещё раз.

Он сейчас шутил так, да?

Не меняясь в лице, Мэн Жое вновь подошёл вплотную и просунул руки сквозь сеть, принявшись развязывать пояс своего нового знакомого.

- Эй-эй-эй! - испуганно заголосил юноша, пытаясь увернуться от его рук. - Красавица, я приличный человек! Я... О, небеса!

Мэн Жое невозмутимо заглянул в его штаны и, после этого оставив его в покое, поднял на него взгляд и заявил:

- У меня больше.

И хотя это не было правдой, не то чтобы об этом кто-то узнает.

Юноша ошеломлённо замер, забыв про своё смущение и уставившись на Мэн Жое.

Он слышал голос Мэн Жое только один раз, когда тому было около четырнадцати и ещё было сложно понять, говорил мальчик или девочка. В купе с нейтральными одеждами, низким ростом и нежными чертами лица он решил, что старший ученик Е Шуанцзина был девушкой. К тому же... Он видел, как Е Шуанцзин домогался своего старшего ученика и...

Он опустил взгляд на свой всё ещё развязанный пояс.

Его положение внезапно стало не только неловким, но ещё и словно бы опасным.

- Хах... Братец, не злись. Я не это имел в виду.

Мэн Жое вздохнул.

Ладно, похоже, этот человек был не очень умным. Впрочем, он был достаточно красивым, чтобы компенсировать лицом нехватку мозгов.

Взгляд Мэн Жое вновь скользнул к чёрному платку, закрывающим нижнюю половину лица юноши.

Он хотел его снять, но, прожив в ордене Нэйсинь шесть лет, он научился тому, что какими бы красивыми ни были лица, на некоторые из них смотреть не стоило.

- Зачем ты носишь это? - спросил Мэн Жое, кивнув на его платок.

Юноша скосил вниз глаза.

- Привычка. Если хочешь, можешь снять.

Получив разрешение, Мэн Жое не стал медлить дальше и сразу снял с него платок, обнажив лучам дневного солнца очень привлекательное лицо. Вот только...

Всё лицо, от уха до уха, пролегая мимо носа, рассекал довольно глубокий свежий шрам.

Мэн Жое приковал взгляд к шраму, шумно выдохнув через нос.

Красиво.

Чувствуя себя немного некомфортно под его взглядом, юноша тихо откашлялся.

- Братец, может, уже отпустишь меня? Если кто-нибудь придёт, они могут решить, что мы с тобой занимаемся чем-то не очень хорошим.

Мэн Жое ничего не ответил, но перестал вливать в ловушку Золотого шелкопряда духовную энергию, и та сама собой растворилась в воздухе.

Освободившись, юноша тут же принялся приводить в порядок свои одежды, не спеша ни атаковать вновь, ни сбежать.

Впрочем, Мэн Жое бы и не дал ему так просто сбежать. Он ещё не наигрался.

- Меня зовут Мэн Жое. Называй как хочешь, но только не "братец". Раздражает.

Закончив завязывать пояс, юноша вскинул голову, посмотрев на него с долей насмешки.

Красавчик, говоря "как хочешь", ты сам напрашиваешься на обращение похуже.

Тем не менее он решил не злить лишний раз Мэн Жое и вместо этого просто представился:

- Шан Цяньхэ*. Как в "когда растает снег весны, взлечу я к тысячам свободных журавлей, и облачусь я в одеяния из белого крыла, лишь для того чтобы увидеть вновь тебя". Это строчки из поэмы одного столичного учёного, которым восхищалась моя матушка. Ты, возможно, слышал раньше.

*尚千鹤 - shàng qiānhè - поднимаясь к тысячам журавлей.

Мэн Жое опустил взгляд.

Эта поэма была написана Мэн Фанем за пару лет до того, как он покинул столицу, и была посвящена трагической истории любви его погибшего от болезни друга и жены этого друга, что выпила яд на следующий день после похорон, чтобы отправиться вслед за мужем.

Мэн Жое никогда не понимал ни поступка этой женщины, ни того, почему многие ученики его отца плакали, когда читали эту поэму. Сейчас же... Ах, забудьте! Он всё ещё не понимал.

Тем не менее эта поэма была красива, а Шан Цяньхэ неплохо её декламировал, а потому Мэн Жое бы послушал ещё пару строчек.

К сожалению, представившись, Шан Цяньхэ выхватил из рук Мэн Жое свой платок и, пообещав поиграть с ним как-нибудь попозже... спрыгнул с утёса.

На мгновение оцепенев, Мэн Жое, впрочем, быстро пришёл в себя и побежал за ним, но к тому времени Шан Цяньхэ уже пропал без следа.

Мэн Жое скривил губы и зло выдохнул.

Ему не стоило так беспокоиться об этом человеке и сразу скинуть его вниз.