Вернувшись в дождливую ночь

Очередным утром вскоре после нового года Тан Чжу пришёл сообщить о том, что одно из запечатывающих заклятий, наложенных на демонические техники в запретной секции, почти пало.

В запретной секции было много необычайно опасных демонических техник, некоторые из которых, можно сказать, имели свой разум. Дабы избежать катастрофы, все они были запечатаны главой лично, и только глава мог обновить печати.

Е Шуанцзин был несколько раздражён. Некоторое время он просто игнорировал ожидающего его ответа Тан Чжу, жуя тягучие рисовые пирожные, а после с привычной неохотой поднялся из-за стола. Сказав Мэн Жое не ходить сегодня в библиотеку и вообще не покидать павильон Жуе, он ушёл вместе с Тан Чжу, оставив его одного.

Дождавшись, когда их силуэты скроются из виду, Мэн Жое облизал испачканные в сладком рисовом тесте пальцы и задумчиво хмыкнул.

Разве не было это идеальной возможностью для него? Разве что...

Он взглянул на небо.

Похоже, Е Шуанцзин не мог одновременно обновлять подавляющие печати и управлять этой проклятой птицей, а потому отозвал его. На всём ясном небе не было видно ни следа чёрных перьев.

Это действительно была идеальная возможность.

Быстро собрав со стола несколько булочек и пирожных, чтобы иметь больше шансов разболтать того человека, Мэн Жое покинул павильон Жуе вслед за Е Шуанцзином и Тан Чжу.

Он не знал, как много времени у Е Шуанцзина займёт наложение новой печати, а потому хотел поспешить. Вот только...

Он не был уверен, где именно искать этого человека. Территория ордена Нэйсинь была очень большой и, по большей части, засаженной различными деревьями и кустарниками. "Где-то за главным залом" - скорее направление, чем ориентир.

Мэн Жое оставалось разве что следовать этому направлению, внимательно осматриваясь по сторонам и ещё внимательнее вслушиваясь в окружающие звуки.

К счастью, его слух был действительно невероятен. По мере того как он шёл, он начал различать пусть и не человека, но... кур и уток.

Мэн Жое с Е Шуанцзином любили рыбу и птичье мясо, и если с первым всё было ясно, то откуда на столе бралась птица, Мэн Жое не знал. Он никогда раньше не видел в ордене никаких домашних птиц. Похоже, их разводили в отдаление от остальных строений.

Приободрившись, Мэн Жое ускорил темп, вскоре выйдя к довольно большому двору, построенному у маленькой бамбуковой хижины. Посреди двора, присев на корточки у грядки с черенковой капустой, работал человек в обычных серых одеждах.

Очевидно, из-за того, что этот человек жил отдельно от остальных, ему было позволено не носить маску и одежды какой-либо из групп.

Стараясь не шуметь, но и не скрывая своё присутствие, Мэн Жое замедлил темп. Идя к этому человеку, он внимательно рассматривая его.

Он не сразу заметил, но это была женщина. Не очень симпатичная, но и не страшная. Она выглядела на двадцать пять или тридцать, а потому Мэн Жое невольно задумался об обращение.

Впрочем, вспомнив матушку Го Чэна, которая всегда обижалась, когда её звали тётушкой, он довольно быстро определился.

- Старшая сестра! - позвал он, подойдя на расстояние примерно десяти шагов.

Женщина, до этого не замечавшая его, крупно вздрогнула, услышав звук его голоса. Однако эта реакция не шла ни в какое сравнение с тем, как она боязливо повернула голову в его сторону и, увидев его чёрное одеяние с серебряной вышивкой, просто повалилась на землю, в ужасе пытаясь отползти подальше.

Мэн Жое, как раз собиравшийся представиться, был немного ошарашен. Впрочем, он быстро вспомнил о том, как был одет.

Он был одет, как старший ученик Е Шуанцзина. И предыдущий старший ученик, что естественно, одевался так же.

Он не знал, какими были отношения этой женщины с предыдущим старшим учеником, но, судя по её реакции, ничего хорошего там не было.

- Я не тот человек, - спешно попытался объясниться Мэн Жое, вместе с тем осторожно подходя к перепуганной женщине, которая, напротив, лишь отползала от него. - Меня зовут Мэн Жое, я всего несколько лет назад стал учеником Е Шуанцзина, я...

Видя, что женщина совершенно не слушала его, продолжая отползать от него и что-то невнятно бормотать, Мэн Жое с трудом сдерживал раздражение.

Он просто хотел поговорить. Разве это было так сложно?

Она не верила ему или её пугали его одежды? Если он снимет маску и покажет ей своё лицо, она поверит ему?

- Я не желаю вам зла, я просто хочу задать вам пару вопросов, - остановившись у ног женщины, чьи одежды уже полностью пропитались грязью, Мэн Жое присел, пытаясь казаться более убедительным и добродушным. Он даже снял маску, показывая ей своё лицо. - Видите? Я - не тот человек, я...

Он надеялся, что, увидев его лицо, женщина хоть немного успокоится, но она, казалось, испугалась лишь сильнее, в ужасе закрыв глаза руками. А в следующий миг...

Над головой Мэн Жое пронёсся мощный поток духовной энергии и, не задев ни единого волоска на его голове, беспощадно приземлился на шею женщины, разрезав кожу вместе с артериями и трахеей.

Горячая кровь, брызнув фонтаном, залила лицо и волосы Мэн Жое, который мог лишь бессильно смотреть, как голова женщины почти отделяется от тела, открывая поистине ужасающее зрелище.

А в следующий момент его глаза закрыла обжигающе-горячая рука.

- Не смотри, - прошептал Е Шуанцзин, неясно когда оказавшийся за его спиной. - Детям не стоит на такое смотреть.

Мэн Жое едва слышно выдохнул.

Он... уже увидел. Так смысл закрывать ему глаза теперь?

Он медленно облизнул губы, которых коснулось что-то жидкое. Лишь когда сладковатый вкус ударил по его вкусовым рецептором, он осознал, что только что слизнул попавшую ему на лицо кровь этой женщины.

Ему внезапно стало немного тошно.

Это было... очень странное чувство. Будто, с одной стороны, всё это никак не касалось его, а с другой стороны... всё его лицо было в крови, и она даже заливалась в его глаза.

Он почувствовал, как Е Шуанцзин разворачивает его спиной к женщине, чья голова с широко распахнутыми глазами ужасающе повисла, почти отделившись от тела. И почувствовал, как мягкие алые рукава стирают кровь с его лица.

- Не бойся, А-Е, - послышался тихий голос Е Шуанцзина, словно бы успокаивающий его. - Учитель защитит тебя.

Мэн Жое медленно моргнул, глядя в глаза Е Шуанцзина.

Защитит... от кого?

От кого, кроме самого Е Шуанцзина, его вообще нужно было защищать?

В оцепенение он почувствовал, как Е Шуанцзин поднимает его на руки и использует талисман перемещения, чтобы миновать лишние любопытные взгляды и сразу переместиться в павильон Жуе.

Мэн Жое читал, что такие талисманы требовали очень большого количества духовной энергии как при создании, так и при использовании, но в теле Е Шуанцзина её было столько, что даже после использования талисмана он не ощутил слабости, спокойно усадив Мэн Жое на стул у стола.

Ещё не настало обеденное время, а потому стол был пуст, а во всём павильоне Жуе было тихо.

Лишь шелестела на ветру нежная листва молодого бамбука.

Мэн Жое долго сидел в полном оцепенение, а Е Шуанцзин, остановившийся рядом с ним, не торопил его и ничего больше не говорил.

Наконец, словно ожившая кукла, Мэн Жое резко встал. Вот только... он совершенно не знал, что делать дальше.

Его разум был до странного пуст.

- Иди, прими ванну, - мягко сказал Е Шуанцзин, опустившись на свободный стул напротив. - Иди, а то кровь засохнет.

Мэн Жое, однако, так и не сдвинулся с места. Лишь когда кровь на его лице и в волосах действительно начала засыхать, он, всё так же резко, зашагал в сторону горячих источников, что находились за северным крылом.

Но, даже раздевшись и войдя в воду, он не смог вспомнить, зачем это сделал.

Он просто смотрел на то, как быстрый поток горячей, но не обжигающей воды окрашивается в цвет крови, смывая её с его рук, но не доходя до лица и волос.

Вода была ему по грудь.

Он не знал, как долгое стоял вот так, смотря на всё и ни на что, прежде чем его плеча едва ощутимо коснулась чужая рука.

Крупно вздрогнув, Мэн Жое тут же развернулся, уставившись на Е Шуанцзина, который тоже неизвестно когда вошёл в воду.

Лишь в этот момент, когда чувство самосохранения перекрыло оцепенение, Мэн Жое в полной мере осознал происходящее и тут же отпрянул, неловко попытавшись прикрыться.

Е Шуанцзин вздохнул.

Чего он там не видел?

Тем не менее он понимал чувства Мэн Жое, а потому попытался объяснить как можно спокойнее.

- Не пугайся так. Я уже сказал: я не извращенец и твоё тщедушное детское тельце меня не интересует. Просто я не думаю, что ты в таком состояние сможешь умыться и вымыть засохшую кровь из волос.

Мэн Жое медленно моргнул.

Нельзя было сказать, что он доверял словам Е Шуанцзина, но они его немного успокоили. В достаточной степени, чтобы он обнаружил, что Е Шуанцзин, в общем-то, даже не разделся полностью, оставив на себе рубаху и нижние штаны.

В отличие от остальной одежды Е Шуанцзина, его исподнее было чёрным.

Мэн Жое не мог увидеть, была ли на нём кровь.

Он молча следил за руками Е Шуанцзина, позволив ему смыть кровь со своего лица и намылить волосы, чтобы очистить и их.

Он о чём-то думал, но сам не был уверен о чём.

- Разве вы не должны были сменить печать? - тихо спросил он, сам не зная, почему задал именно этот вопрос.

Е Шуанцзин опустил на него взгляд, тихо вздохнув.

- Я её сменил. Это недолго. А ты разве не должен был остаться в павильоне Жуе?

Мэн Жое отвёл взгляд.

- Я оставался. А потом ушёл.

Е Шуанцзин ничего не сказал. Тщательно вымыв пену из волос Мэн Жое, он вытащил его на гладкий каменный берег и обтёр полотенцем, а после помог одеться.

Глядя на то, как он возится с завязками его нижней рубахи, Мэн Жое спросил вновь:

- Почему вы её убили?

- А почему я не могу её убить? - ровным тоном уточнил Е Шуанцзин в ответ. - В этом мире есть много вещей, которые не требуют причины. Ты поймёшь, когда вырастешь.

Мэн Жое медленно моргнул.

Нет. Он не поймёт. Он не хотел это понимать. И таким человеком он никогда не станет.

От Е Шуанцзина... его тошнило.

Его тошнило от самого себя.

Он продолжал смотреть на то, как Е Шуанцзин помогает ему одеться.

- Вы поэтому убили моих родителей?

Действия Е Шуанцзина внезапно замерли. Он долго молчал, прежде чем вновь продолжил помогать Мэн Жое с одеждой и немного отстранённо сказал:

- Не говори об этом.

Мэн Жое, всё это время ощущавший лишь снедающую пустоту в груди, внезапно почувствовал, как эти слова ударом молнии разносятся по всему его телу.

Грубо оттолкнув руки Е Шуанцзина, он резко отпрянул от него и, впервые за долгое время повысив голос, выкрикнул:

- Это мои родители! Ты убил их, а теперь обращаешься со мной, как с игрушкой! "Не говори это", "не ходи туда"? Тебе кажется это забавным? Тебе весело? - с каждым словом его голос становился всё тише, и постепенно жгучие слёзы начали скапливаться в глубоких уголках его глаз, почти падая на щёки вместе с тем, как он покачал головой. - Это... не весело.

Е Шуанцзин, которого он только что ударил по рукам, замер. В его глазах мелькнул ряд сложным эмоций, но за завесой слёз, которым было так и не суждено покинуть пару глаз цвета солнца, Мэн Жое не мог разобрать, что за эмоции то были.

В общем-то, ему было всё равно.

- Я видеть тебя не желаю, - тихим, но очень твёрдым голосом прошептал он.

Е Шуанцзин медленно моргнул, на мгновение поджав губы, а после, с трудом подбирая слова, ответил:

- Я просто пытаюсь исправить то, что сделал. Если бы я знал раньше... - так и не договорив, он осёкся и пару раз тихо вдохнул и выдохнул, заставляя себя успокоиться.

Он знал, что Мэн Жое сейчас спросит.

Он не хотел это слышать.

- Знал что?

Е Шуанцзин ничего не ответил. Он долго молчал, а после с помощью духовной энергии высушил нижние одежды на своём теле и поднял ранее скинутые верхние.

- Надеюсь, ты никогда не узнаешь, - холодно бросил он, направившись к ведущим в северное крыло дверям. - Дальше одевайся сам.