Вернувшись в дождливую ночь

Мэн Жое не потребовалось много времени, чтобы вместе с Ло Сяньсянь прийти к общежитиям Бездушных, мало отличающихся от тех, где жили Безликие.

Несколько Бездушных ещё не спали, а некоторые были разбужены его прибытием. Вскоре, к нему вышла высокая женщина, отличающаяся холодным, но терпеливым характером. Как Мэн Жое знал, она была близка с Бездушной, которую заменила Ло Сяньсянь, а потому испытывала к Ло Сяньсянь глубокую неприязнь. Впрочем, эта неприязнь выражалась лишь в нежелание как-либо контактировать. Никаких проблем Ло Сяньсянь она не создавала.

Вот и сейчас, увидев Ло Сяньсянь на спине старшего ученика, женщина поборола свою неприязнь и спросила, что произошло.

Кратко пересказав ситуацию, Мэн Жое попросил её доставить сообщение Е Шуанцзину, который, впрочем, и так наверняка уже знал, и найти тех, кто подменит Ло Сяньсянь и Синьмао.

Кивнув, женщина ушла исполнять его поручения, а Мэн Жое отнёс Ло Сяньсянь в её комнату.

Комната была весьма... Бездушной. Кроме небольшого ящика для одежды и скатанной у стены циновки не было ничего. Откровенно говоря, вся комната была ненамного больше мягкой кровати Мэн Жое.

Мэн Жое посмотрел на циновку.

- Ты спишь на полу?

Ло Сяньсянь слабо кивнула, а после слезла с его спины и расстелила циновку, сев на неё и тихо вздохнув.

Уже больше полугода она жила в этой комнате и носила имя Ичоу. Она почти перестала тренироваться, а потому её изначально поражающий прогресс в большей степени замер. Глядя на неё, можно было сказать, что она в полной степени соответствовала своему статусу Бездушной.

Мэн Жое пытался делать вид, что понимает её страдания и сопереживает ей. Он даже спросил, не мёрзла ли она.

Ло Сяньсянь покачала головой, сказав, что сохраняющие тепло талисманы, которые он ей дал, работали очень хорошо. Мэн-гэгэ тоже был очень хорошим.

Мэн Жое ничего не ответил.

Совершенно очевидно, что он не был хорошим.

Он ненадолго оставил Ло Сяньсянь одну, сходив за бинтами и лекарствами, а после вернулся, чтобы нанести повязку на её повреждённую голову.

Его знания в области медицины были очень посредственны, но, вероятно, он был не хуже Безрадостных. К тому же, помимо обычных способов, он также мог использовать духовную энергию.

После того как закончил обрабатывать рану Ло Сяньсянь и бинтовать её голову, Мэн Жое хотел что-то сказать, но осознал, что совершенно не знал, что именно.

Внезапно, Ло Сяньсянь, по его совету сменившая своё положение на лежачее, сама тихо заговорила:

- Мэн-гэгэ, я узнала немного про предыдущего ученика главы.

Мэн Жое тут же повернул голову, посмотрев на неё.

Ло Сяньсянь прикрыла глаза. Если её лицо и выражало эмоции помимо подавленности, то они были полностью скрыты за демонической маской.

- Они говорили, что он был похож на своего учителя... Такой же жестокий и безжалостный. И они говорили, что ты станешь таким же.

Она не знала, почему говорила это. Возможно, она просто молчала слишком долго и сейчас хотела убедиться, что всё ещё может говорить. А возможно, она тоже боялась, что Мэн Жое станет таким.

Мэн Жое вздохнул.

- Не бойся, - успокоил он её. - Я таким не стану. Твой гэгэ очень чувствительный человек, как я могу стать таким? Обещаю, что стану сильнее и сделаю твою жизнь лучше.

Кому он лгал? Он сам не был уверен.

Его море знаний было не иначе, чем заснеженной пустотой, но он утверждал, что был очень чувствительным человеком.

Какая безвкусная ложь.

Ло Сяньсянь, однако, в неё поверила. Под маской Мэн Жое не мог этого видеть, но она чуть-чуть, самую малость, улыбнулась.

Она будет ждать.

Даже если она никогда не дождётся... она будет ждать.

Они долго молчали, и Мэн Жое уже было решил, что Ло Сяньсянь сказала всё, что хотела, а потому решил уходить. Неожиданно, не успел он подняться с циновки, как Ло Сяньсянь заговорила вновь:

- Я слышала, что в ордене есть человек, который видел лицо предыдущего ученика главы.

Мэн Жое вмиг замер, как никогда внимательно ожидая, когда она продолжит.

- Он живёт где-то за главным залом, один... - едва слышно сказала Ло Сяньсянь. - Больше я... не знаю.

Мэн Жое кивнул, не став спрашивать больше. Немного подождав, пока Ло Сяньсянь заснёт, он покинул её комнату, в этот раз направившись в павильон Жуе.

Как он и ожидал, когда он вернулся, Е Шуанцзин уже знал о произошедшем. Он сидел за столом, полном нетронутой еды, и раздражённо постукивал сложенным веером по собственному колену.

- Не возвращайся домой так поздно, - даже не повернув лица, внезапно сказал он. - Когда ты слишком поздно возвращаешься домой, у меня появляется особо сильное желание сварить из Тан Чжу суп.

Мэн Жое поджал губы.

Некоторое время он просто стоял, а после всё же поднялся по лестнице и вошёл в южное крыло. Сев за стол, он первым делом убедился, что суп был сварен на курином бульоне, а после раздражённо спросил:

- Какое это имеет отношение к Тан Чжу? Я не виделся с ним с обеда.

Когда он только стал учеником Е Шуанцзина, у него было чувство, что его эмоции влияли на его почтенного учителя. Сейчас же ему казалось, что это действовало в обе стороны.

Когда Е Шуанцзин испытывал негативные эмоции, он, в большинстве случаев, тоже начинал их испытывать, даже если у него не было для того особого повода.

Е Шуанцзин холодно усмехнулся, но на вопрос так и не ответил.

Мэн Жое тоже не стал спрашивать дальше, просто приступив к ужину. В конце концов, он сильно сомневался, что Е Шуанцзину вообще нужна была причина, чтобы хотеть сварить из Тан Чжу суп.

Е Шуанцзину просто не нравился Тан Чжу.

После того как они закончили ужинать, Е Шуанцзин ушёл на горячие источники, а Мэн Жое вернулся в свою спальню.

И хотя было уже очень поздно, ему совершенно не хотелось спать. Он зажёг световой талисман и, даже не переодеваясь, просто сел на подоконник с книгой и бумагой для талисманов в руках.

Его немного заинтересовала та ловушка Золотого шелкопряда.

На самом деле, в этой ловушке не было ничего особенного. Её было несложно разрушить и, в общем-то, Мэн Жое мог создать и что-то более стоящее. Просто он хотел поймать того незнакомца именно в ту ловушку, в которую пытались поймать его.

Ему казалось это немного забавным.

Закончив пробный талисман, Мэн Жое посмотрел в окно на парящего под растущей луной ворона и, усмехнувшись, запустил ловушку в него.

Направляемый духовной энергией, талисман взмыл ввысь и прямо в воздухе засиял красными искрами, превратившись в небольшую золотую сеть.

Ворон даже не встрепенулся, легко избежав летящей в него сети. Та, не зацепив ни одного из его чёрных перьев, в итоге сковала крылья летящего следом дикого голубя.

Мэн Жое, наблюдавший за этим, поджал губы.

- Дрянная курица... - раздражённо пробормотал он, взмахом руки рассеяв сеть и отпустить несчастного голубя.

Он как раз планировал попробовать ещё раз, в этот раз сделав сеть побольше, как за его спиной раздался смешок.

Тут же повернув голову, Мэн Жое уставился на Е Шуанцзина, неизвестно когда остановившегося в дверном проёме и наблюдающего за тем, как он пытается поймать его ворона.

Е Шуанцзин уже закончил принимать ванну и был одет в лёгкие одежды для сна, которые, впрочем, были такими же алыми, как и его повседневное одеяние. Его волосы, высушенные духовной энергией, ничем не были собраны и свободно рассыпались по плечам шёлковым потоком. Верхнюю половину его лица всё ещё скрывала золотая маска, но ничем не скрытые губы слегка улыбались.

Злу обязательно было быть таким красивым? Это немного раздражало.

Впрочем, сейчас Е Шуанцзин вовсе не выглядел злым. Его настроение, совсем недавно ужасное, заметно улучшилось, вынуждая и настроение Мэн Жое немного выровняться.

Тем не менее Мэн Жое всё равно был недоволен.

Чего такого смешного было в его словах и действиях? Е Шуанцзин хотел сварить суп из Тан Чжу, он же предлагал дрянную курицу. Чем его предложение было хуже?

Е Шуанцзин опустил уголки губ и, вздохнув, подошёл к Мэн Жое. Взяв со столика гребень, он встал ему за спину, чтобы помочь расчесать волосы.

- Мне не нравится, когда ты злишься на меня, - тихо произнёс он, осторожно вытащив шпильку из волос Мэн Жое и следом сняв заколку. - Я просто хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Почему ты не можешь быть немного... послушнее?

Мэн Жое поджал губы, скосив на него глаза.

- Учитель, вы говорите прямо как моя почившая матушка, - он не стал вырывать волосы их рук Е Шуанцзина, но и не удержался от того, чтобы съязвить.

Е Шуанцзин вновь вздохнул.

- В моём возрасте позволительно говорить, как чья-то матушка.

В этот раз Мэн Жое ничего не сказал. Он просто вернулся к созданию талисманов, стараясь не обращать внимания на Е Шуанцзина.

Это было очень легко. Е Шуанцзин действительно не имел ощущения присутствуя, и находиться рядом с ним было до странного естественно.

Вот только Мэн Жое не хотел этой естественности. Он хотел заполнить чем-то пустоту в своём море знаний, хотел научиться чувствовать и... Хотел, чтобы в его сердце было что-то кроме него самого.

- Почему это не может сделать Тан Чжу? - не выдержав, обернулся Мэн Жое, вырвав при этом свои волосы из рук Е Шуанцзину.

Е Шуанцзин медленно моргнул, а после задумчиво задал встречный вопрос:

- А почему это не могу сделать я?

Мэн Жое ничего не ответил, сжав губы в плотную линию.

К счастью, Е Шуанцзин не стал настаивать. Вместо этого он прошёл к кровати и, опустившись на край, приглашающе протянув ему руки раскрытыми ладонями вверх.

- А-Е, садись на коленки к учителю. Учитель расскажет тебе сказку.

Посмотрев на его колени, Мэн Жое скривил губы.

Порой он действительно не мог понять, был Е Шуанцзин извращенцем или же всерьёз хотел заменить ему убитых по его приказу родителей. Оба варианта казались Мэн Жое отвратительными и он, определённо, не собирался осуществить это странное желание Е Шуанцзина.

Вместо этого он отвернулся к окну и отправил в полёт ещё одну сеть.

Опять мимо.

Е Шуанцзин, наблюдающий за этим, усмехнулся.

- Ты не попадёшь.

Мэн Жое вновь повернулся к нему.

- Откуда вы знаете? Разве вы говорили, что я очень талантлив? Быть может, у меня получится после пару десятков неудач?

Мягко рассмеявшись, Е Шуанцзин, тем не менее, покачал головой.

- Я просто знаю, что у тебя не получится.

Мэн Жое ничего не ответил.

Смех Е Шуанцзина его раздражал. Чего такого смешного было в том, что он не мог попасть в эту проклятую курицу? Е Шуанцзин, очевидно, что-то да находил.

К счастью, Е Шуанцзин вскоре ушёл, оставив Мэн Жое одного.

Мэн Жое швырнул в ворона ещё пару сетей, но ни одна так и не попала. Временно сдавшись, он закрыл окно и переоделся в одежду для сна, забравшись под мягкое одеяло.

Лёжа под этим мягким вышитым одеялом, ненавязчиво пахнущим тёплым ароматом бамбука, он долго ворочался на шёлковых простынях, но всё никак не мог заснуть. Он всё думал о том, что ему сказала Ло Сяньсянь.

В ордене был кто-то, кто видел лицо предыдущего ученика главы? Разве это не было шансом узнать о том, что же произошло с человеком, которого Мэн Жое заменил? Ему нужна была лишь возможность.

Неожиданно, возможность наступила довольно скоро.