Глава 26. Неизвестный
Мэн Жое прожил вот уже почти четырнадцать лет, и впервые за это время сумел найти то, что он действительно ненавидел.
Он ненавидел ненавидеть себя.
Четырнадцать лет выстраивая вокруг себя весь мир, он почувствовал, что весь его мир рушится в тот же миг, как испытал к себе отвращение и неприязнь.
Он хотел избавиться от этого чувства. Но сколько бы книг он ни читал, все они учили как не ненавидеть других, но ни одна из не говорила, как не ненавидеть себя.
Был он единственным человеком, испытывающим ненависть к себе, или таких людей было так много, что эта проблема и проблемой-то считаться перестала?
Мэн Жое не знал.
Он даже не знал, за что конкретно себя ненавидел. Была то его бесчувственность и равнодушие или то, как легко он принял человека, которого должен был презирать?
Мэн Жое был хорошим лжецом. Он умел лгать как другим, так и, если то было нужно, самому себе. И тому, и другому он мог найти десятки оправданий.
Но он не мог найти оправдания снежной пустоте в своём море знаний.
Поэтому он был вынужден смотреть, как весь тот прекрасный мир, что он построил, рушится по крупицам, безразличный к его попыткам это исправить.
Если бы Е Шуанцзин никогда не появился... Разве разрушился бы его прекрасный мир?
Мэн Жое не знал. Он просто хотел перестать ненавидеть себя за собственную бессердечность. В этом желание он начал имитировать некую извращённую добродетель. Будь то Гу Няньу, сестра Шу или даже Го Чэн, он старался помочь им и, получая их похвалу, использовать её как заплатку, призванную скрыть его безразличие.
Он всегда любил похвалу и восхищение, но никогда эта любовь не была настолько абсолютной.
Вот только... то была лишь красивая заплатка, которая не могла исправить его истинных чувств.
Очередным вечером, выйдя из библиотеки с Гу Няньу, Мэн Жое не смог сдержать немного усталого вздоха.
Последнее время Гу Няньу, всегда бывший невысоким, начал довольно быстро расти. Его прошлогодние одежды стали ему заметно коротки, а сапоги маловаты. Он был почти на голову выше Мэн Жое и немного перерос Е Шуанцзина, который, впрочем, был не очень высоким. Казалось, если так пойдёт дальше, он даже сможет догнать Го Чэна. Но, в отличие от Го Чэна, он рос только вверх, совершенно не набирая массы.
Откровенно говоря, Гу Няньу всё больше и больше походил на палочника, чему лишь способствовала закрывающая всё лицо маска.
И этот палочник, к тому же, большую часть времени сутулился, неосознанно пытаясь находиться на одном уровне с более низким Мэн Жое.
Услышав вздох Мэн Жое, похожий на палочника Гу Няньу тут же повернул к нему голову, посмотрев на его частично скрытое под маской лицо.
Сгущались сумерки. Недавно прошло зимнее солнцестояние и погода была довольно холодной. К вечеру на траве появился морозный иней, тихо хрустящий под ногами, и весь орден Нэйсинь накрыл густой туман.
В этом тумане крупные глаза Мэн Жое с глубокими внутренними уголками и цветом, будто у самого солнца украденным, были необычайно прекрасны.
Гу Няньу, у которого дыхание перехватывало при каждом мимолётном взгляде, с трудом удержался на ногах. Он заставил себя выровнять дыхание и тактично спросил:
- А-Жо, что-то случилось?
Мэн Жое вздохнул вновь и, не желая вдаваться в подробности того, что творилось в его сердце, просто сказал, что немного устал.
Они без перерыва занимались с обеда, а до этого Мэн Жое тренировал боевые искусства. Даже если не брать во внимание его душевные терзания, этого было достаточно, чтобы устать.
К тому же... Гу Няньу был действительно невероятен. А если точнее, он был невероятно бездарен. Во время их совместных занятий он читал те же книги, что и Мэн Жое, но его прогресс так и не сдвинулся со слабеньких световых талисманов. Если же Мэн Жое спрашивал, о чём читал Гу Няньу, то тот попросту не мог вспомнить ни строчки.
Мэн Жое совершенно не понимал, зачем он вообще занимался, но с большим удовольствием, чем раньше, менял своё время на его восхищение.
Глаза Гу Няньу, когда он услышал это, засияли.
- Если ты устал, быть может... ах, я... быть может... я могу понести тебя?
Мэн Жое обладал средним телосложением и ростом для своего возраста. Быть может, даже чуть меньше среднего. Он не весил много. Гу Няньу, определённо, сможет его понести. Мэн Жое был так красив, так силён и умён, словно божество... Если Мэн Жое позволит ему нести себя, то, даже если его убьёт за это Е Шуанцзин, он умрёт счастливым.
Мэн Жое, однако, лишь смерил его взглядом и сам пошёл дальше.
Гу Няньу мог разве что тайно вздохнуть в своём сердце и на немеющих ногах побежать следом.
Впрочем, вскоре они всё равно были вынуждены разойтись. Гу Няньу жил в общежитие Безликих, в то время как Мэн Жое в павильоне Жуе.
Расстояние между двумя этими строениями было довольно велико, но Гу Няньу всё равно очень хотел проводить его до дома. То, что далеко, даже хорошо. Они смогут провести больше времени вместе и...
И никаких "и".
Мэн Жое отправил Гу Няньу в сторону общежитий, а сам пошёл в направление, противоположном от обоих мест.
Насколько он знал, Ло Сяньсянь сегодня была на ночном дежурстве у ворот. Мэн Жое хотел принести ей пару световых талисманов.
Было уже поздно, но он не торопился. Хорошо зная дорогу, он не использовал светового талисмана, просто идя мимо деревьев и кустарников, в густом тумане принявших ужасающие очертания. В какой-то момент он даже перестал полагаться на зрение и, закрыв глаза, вслушался в звуки всего мира.
Под его ногами хрустел иней, ночной ветер играл с листвой деревьев, в траве шуршала маленькая дикая мышь и глухо билось человеческое сердце.
Мэн Жое замер.
Он чувствовал чужое присутствие, но не слышал ни шагов, ни дыхания. Лишь сердцебиение, слегка ускорившееся в миг, как он остановился.
- Кто? - холодно спросил Мэн Жое и, открыв глаза, обнажил меч.
Сердцебиение вновь усилилось, но, кроме него, не было слышно ни единого звука.
Мэн Жое слегка приподнял уголки губ, впервые за долгое время почувствовав некую забаву.
Судя по тому, что этот человек смог скрыть от него всё, кроме чувства присутствия и сердцебиения, он был сильнее его в боевых искусствах, но обладал более слабой духовной энергией. Но, тем не менее, обладал.
Во всём ордене Нэйсинь таких людей не было.
Мэн Жое не сдержал смешка и, повернувшись к месту, откуда доносилось сердцебиение, не спеша зашагал навстречу.
Хочешь сыграть? Сыграем.
Чётко осознав, что заметили не только его присутствие, но и точное местонахождение, человек перестал прятаться и внезапно подпрыгнул в воздух, плавно приземлившись на ветку дерева прямо над головой Мэн Жое. Не успел Мэн Жое как-либо среагировать, как его противник выпустил из рук уже зажжённый духовной энергией талисман, и тот в считанные мгновения превратился в небольшую золотую сеть.
Ловушка золотого шелкопряда? Ничего серьёзного. Мэн Жое разрубил сеть одним ударом меча, вот только...
Человек, который, как он думал, пытался поймать его...
Уже сбежал.
Мэн Жое поджал губы.
Ему давно не было по-настоящему весело. Он хотел поиграть ещё немного.
Поэтому, недолго думая, он последовал за следом духовной энергии. Но, когда он достиг главных ворот ордена, этот след просто оборвался, а вместо него Мэн Жое увидел двух Бездушных, лежащих на земле без сознания.
Одной из Бездушных, очень маленькой и худой, была Ло Сяньсянь, в то время как вторая фигура, большая и крупная, принадлежала Синьмао.
Этот человек смог даже Синьмао побить? Впечатляет.
Впрочем, это показывало не только силу, но и её границу. Немного сильнее Синьмао. Если бы он был намного сильнее Синьмао, он, старающийся действовать скрытно, просто ушёл бы незамеченным.
Не обратив на Синьмао особого внимания, Мэн Жое подбежал к Ло Сяньсянь, чтобы проверить её состояние.
У нападавшего, очевидно, не было намерения убить. Кроме травмы головы, полученной в результате удара рукоятью меча, на теле Ло Сяньсянь не было никаких очевидных ран.
- Ичоу*, - позвал Мэн Жое, встряхнув Ло Сяньсянь и приложив ладонь к её голове, вливая в неё духовную энергию. - Ичоу, очнись.
*乙丑 - yǐchǒu - 2-й год 60-летнего цикла, год синего быка.
У Ло Сяньсянь, как и у него, было янское основание, но значительно слабее. И хотя Ло Сяньсянь никак не развивала свою духовную энергию, он всё равно не рискнул вливать слишком много, чтобы не вызвать конфликта энергий, а потому вскоре убрал руку.
Ло Сяньсянь медленно открыла глаза. У неё сильно кружилась голова и, внезапно увидев перед собой Мэн Жое, она решила, что бредит, а потому закрыла глаза вновь.
- Ичоу, очнись! - более настойчиво повторил Мэн Жое, встряхнув её ещё раз.
В этот раз Ло Сяньсянь была вынуждена признать, что не бредит.
- Не тряси меня, тошнит... - пробормотала она и, дождавшись, когда Мэн Жое поможет ей сесть, приложила руку к голове, ощутив немного ещё горячей крови. - Что произошло?
Мэн Жое нахмурился.
Он сам хотел спросить это.
Как раз когда он собирался рассказать про человека, которого недавно видел, со стороны Синьмао послышался глухой стон.
Мэн Жое зажёг световой талисман и повернул голову, посмотрев, как Синьмао держится за голову и сам пытается сесть. Синьмао, на мгновение зажмурившись от внезапно осветившего темноту света, посмотрел на него в ответ.
Он тоже решил, что бредит.
Впрочем, как и Ло Сяньсянь, он быстро избавился от этой мысли и вместо этого спросил:
- Старший ученик, что вы здесь делаете?
Мэн Жое достал из рукава несколько аккуратно сложенных световых талисманов и, помахав ими, всучил Ло Сяньсянь.
- Я хотел отдать Ичоу пару талисманов, но внезапно наткнулся на кого-то. Вот только он сбежал раньше, чем я бы успел обменяться с ним парой ударов.
Синьмао что-то понимающе промычал, но так ничего ясного и не сказал.
- Вы видели этого человека? - спросил Мэн Жое.
Ло Сяньсянь покачала головой, сказав, что не помнит, что было до того, как она потеряла сознание, а вот Синьмао ненадолго задумался и, вытянув из своей памяти образ, ответил:
- Либо женщина, либо совсем молодой парень. Примерно на полголовы выше старшего ученика, телосложением мало отличается. Одет в тёмные одежды, платком закрывает лицо. На мече... изумрудная гравировка. Я успел обменяться с ним парой ударов, прежде чем он меня вырубил. У него очень подавляющая аура.
Мэн Жое фыркнул.
Если Синьмао это называл очень подавляющей аурой, то, если бы он сам использовал духовную энергию во время тренировок, тот бы, вероятно, на коленях уже стоял.
Немного подумав, Мэн Жое посмотрел за ворота ордена, где свет талисмана встречался со тьмой и поглощал её.
Он не мог вновь уловить след энергии того человека. Вероятно, он использовал какой-то талисман или технику, чтобы скрыть свои следы.
Мэн Жое поджал губы.
В ордене Нэйсинь не было никого, кто бы был с ним примерно наравне как в плане боевых искусств, так и в плане духовной энергии. Он хотел обменяться с этим неизвестным хотя бы парой ударов.
- Я отнесу Ло Сяньсянь в её комнату и скажу кому-нибудь прийти, - вынужденно оставив в покое этого неизвестного, решил Мэн Жое, видя, что у Ло Сяньсянь, похоже, было лёгкое сотрясение мозга от этого удара. - Синьмао, ты подожди здесь.
Синьмао, уже в большей степени восстановившийся, сложил руки на груди и пообещал сделать так, как прикажет старший ученик.
Взвалив безвольную Ло Сяньсянь на спину, Мэн Жое направился в сторону общежитий Бездушных.
Синьмао, проводив его взглядом и убедившись, что он ушёл достаточно далеко, снял маску, чтобы вытереть с лица кровь и без каких-либо преград подышать свежим воздухом. Однако влажный ночной воздух внезапно стал сладковатым.
Не успел Синьмао осознать это, как он повалился на землю вновь, в этот раз глубоко заснув.
С верхушки высокого дерева спрыгнула чёрная тень, немного нетвёрдо приземлившись на землю и сорвав со своей груди наспех написанный собственной кровью скрывающий присутствие талисман.
Эта проклятая вещь высосала из него больше крови, чем он рассчитывал.
Однако...
Приложив руку ко лбу, тень обернулась, посмотрев вслед исчезающему в ночной тьме огоньку светового талисмана.
Старший ученик?
Интересно.