Глава 20. Гу Няньу
Е Шуанцзин исполнил своё обещание без единого недоточёта. Безымянная служанка в белом лишилась своего языка, в то время как Ло Сяньсянь осталась совершенно невредима.
Разве что после произошедшего её подруга отказалась как-либо поддерживать с ней контакт, боясь вновь разозлить главу.
Тот единственный канал новостей, что они имели, оборвался.
Среди Безликих не было ни одного человека, который бы попал в орден Нэйсинь до той ночи, когда был вырезан город Ши.
Тёплое отношение, которое Мэн Жое создал не без труда, вновь стало прохладным, а подозрительные взгляды так и падали на него. С наибольшим подозрением к нему относился Го Чэн, но, помня, кем был Мэн Жое, никогда не решался высказать свои подозрения вслух.
Тем не менее, и без его слов те, кто знал секрет Ло Сяньсянь, думали то же самое.
Мэн Жое был ближе всех к Е Шуанцзину. К тому же, Е Шуанцзин узнал об этом именно в тот день, когда Ло Сяньсянь решила поделиться своим секретом с Мэн Жое.
К счастью, Ло Сяньсянь всё ещё верила ему и, после пары слов приукрашенной истины, сестра Шу поверила ему тоже.
Младшая сестра Ци тоже продолжала с ним общаться. Она была самой младшей из выживших и не совсем понимала, что происходило с миром вокруг неё. С Мэн Жое она не была особо знакома и общалась с ним в основном потому что он иногда приносил пирожные или булочки с мясом, которые она могла унести в свою комнату и тихо съесть там.
Правда, иногда эти булочки у неё отбирал Го Чэн, но об этом никто кроме неё и Го Чэна не знал.
Порой, принося этим трём девочкам очередные булочки, оставшиеся с завтрака и взятые с молчаливого позволения Е Шуанцзина, Мэн Жое не совсем понимал, почему вообще общался с ними.
До того как попасть в орден Нэйсинь, он знал наверняка причину, по которой дружил с Ло Сяньсянь и частенько задерживался на рынке, чтобы поболтать с сестрой Шу. Ло Сяньсянь была красивой и её было до смешного легко довести до слёз, а у сестры Шу был очень приятный голос и, как и Го Чэн, она порой могла рассказать что-то интересное. Но что сейчас? Сестра Шу большую часть времени молчала, а Ло Сяньсянь больше не плакала и...
Откровенно говоря, даже на крайне невзрачное лицо Тан Чжу было приятнее смотреть, чем на её плоскую безликую маску.
Зачем он подкармливал маленькую Ци-Ци, он не понимал вовсе.
Вероятно, в какой-то степени это было из-за чувства вины перед Ло Сяньсянь. Но как долго можно было испытывать вину? Постепенно, сам того не замечая, Мэн Жое стал меньше общаться с ними, хоть и продолжал приходить почти каждый день.
Порой ему хотелось попрактиковаться на мечах с кем-то из своих старых друзей, но, как оказалось, его медленный прогресс был гораздо быстрее и качественнее, чем у них. Из всех, только Го Чэн был примерно наравне с ним, но Го Чэн всегда отказывался от совместных тренировок, придумывая всё новые и новые оправдания, то ли из личной неприязни, то ли из страха проиграть.
Таким образом прошёл непродолжительный период холодов и те деревья и кустарники, что скинули на зиму листву, вновь начали покрываться зеленью.
Как и обычно, Мэн Жое пришёл к тренировочной площадке Безликих после завтрака, но, отчего-то, в этот раз совершенно не захотел общаться с повторяющей одно и то же по сто раз Ло Сяньсянь и, просто отдав булочки маленькой Ци-Ци, ушёл.
Возвращаться в павильон Жуе было немного глупо, а потому он решил пройти в главную библиотеку ордена. Он всё ещё не очень любил читать, а потому чаще приходил туда не столько ради книг, сколько ради того, чтобы помедитировать в абсолютной тишине запретной секции.
Библиотека ордена Нэйсинь была величественным зданием, по размеру уступающим лишь главному залу Люся. Впрочем, если считать и запретную секцию, находящуюся под землёй, то было сложно сказать наверняка, какое из этих зданий уступало другому в размере.
Мэн Жое как раз поднялся по ступеням библиотеки, собираясь открыть тяжёлые двери и пройти вовнутрь, как за его спиной послышались спешные шаги и смутно знакомый голос:
- А-Жо, подожди, пожалуйста!
Мэн Жое обернулся.
Перед ним, немного запыхавшись, остановился один из Безликих. Это был невысокий и худой мальчик, который выглядел очень тихим и слабым. Обычно он находился в стороне от остальных, но даже так нередко подвергался грубости со стороны Го Чэна.
Если Мэн Жое не ошибался, это был сын кузнеца Гу, Гу Няньу, родившийся на двадцать пятый день после нового года*.
*廿五 - niànwǔ - двадцать пятое число лунного месяца.
В отличие от своего отца, Гу Няньу родился очень слабым ребёнком. Когда его только показали отцу, тот сказал, что долго он не проживёт, а потому давать хорошее имя смысла не было. Неожиданно, Гу Няньу прожил даже дольше трёх своих старших братьев, которые пошли в отца и силой, и духом.
Кузнец Гу не особо любил своего младшего сына, а потому его воспитанием всецело занималась матушка, очень полная и весёлая женщина, которая в нём души не чаяла.
Сколько Мэн Жое его знал, Гу Няньу был скромным, застенчивым и тихим ребёнком, краснеющим каждый раз, когда видел его. Сейчас ему было... Кажется, тринадцать или четырнадцать.
Мэн Жое смотрел на него с высоты нескольких каменных ступеней, ожидая, когда он заговорит.
Гу Няньу шумно сглотнул и опустил плечи, сминая в руках край собственного пояса и что-то бормоча себе под нос.
- Я... - уже чуть более внятно пробормотал он. - Я... не могу практиковать боевые искусства. Но... но я немного образованный. Я... я умею читать и...
Слушая его сбивчивую, немного заикающуюся речь, Мэн Жое ощущал лёгкое утомление, но, тем не менее, не прерывал его. Гу Няньу потребовалось довольно много времени, чтобы наконец выразить то, что он изначально хотел спросить: мог ли Мэн Жое впустить его в библиотеку?
Ответ Мэн Жое был более краток и лаконичен:
- Не знаю, - сказав это, он ненадолго задумался. Е Шуанцзин не разрешал ему приводить кого-то в библиотеку, но и не запрещал. В целом... В большинстве случаев это было разрешением. - Если не боишься, можем попробовать.
Гу Няньу заметно приободрился, заикаясь ответив, что не боится.
Совершенно очевидно, что он боялся, но Мэн Жое особо не было до этого дела. Он вновь повернулся к дверям библиотеки и, подняв руку, коснулся их кончиками пальцев.
Тяжёлые двери беззвучно открылись и за ними сами собой загорелись талисманы, освещая мириады книг.
Остальным людям нужен был специальный поясной жетон, который могли получить лишь некоторые Безрадостные, прислуживающие в павильоне Жуе и главном зале Люся, и пара-тройка доверенных Бездушных. Но Мэн Жое был любимым учеником главы. Перед ним были открыты все двери ордена Нэйсинь.
С подобной сценой он уже был знаком, а потому его она не особо впечатлила, но Гу Няньу, боязливо ступающий за ним, не сдержал восхищённого вздоха. Стоило же Мэн Жое повернуться и посмотреть на него, как он и вовсе чуть не упал, почувствовав, как слабеют ноги и учащается сердцебиение.
Мэн Жое ничего не сказал, отвернувшись вновь.
Ему было немного любопытно, как этот человек вообще всё ещё не умер...
Видя, что Мэн Жое зашагал вперёд, и слыша, как за спиной сами собой закрылись двери, Гу Няньу, испуганно вздрогнув, на своих немеющих ногах побежал следом.
- А-Жо, пожалуйста, подожди меня, я не такой быстрый.
Мэн Жое не сбавил ход.
А-Жо... Внезапно, ему показалось, что это было немного забавно.
Все звали его либо А-Жо, либо Жо-эр. Он привык к этому, но, на самом деле, он не особо любил как оба эти обращения, так и эту часть своего имени. В его имени Жое было два иероглифа, так почему все выбирали более слабый них*?
*Имя Мэн Жое - 梦弱叶 - mèng ruò yè - переводится как "сон о нежной листве", то время как иероглиф Жо в нём - "нежный/слабый".
Только Е Шуанцзин называл его А-Е.
Каким бы человеком ни был Е Шуанцзин, и какие бы мотивы он ни питал в своей душе, Мэн Жое не мог отрицать, что он очень хорошо понимал его.
- А-Жо, - тихо позвал Гу Няньу, наконец нагнав его. - А... Тут есть книги по самозащите?
Мэн Жое окинул взглядом залы огромной библиотеки, полные не поддающихся исчислению книг.
Разве могло здесь не быть книг по самозащите?
- Есть, - безразлично ответил он. - Но я не искал. Меня больше интересует нападение.
Гу Няньу что-то понимающе угукнул и смущённо опустил голову, послушно идя за Мэн Жое.
Идя средь бесконечных стеллажей с книгами, свитками и даже убранными в шкатулки черепашьими панцирями, Мэн Жое быстро читал названия на каждом их них. Выбрав некоторые из тех, что ему говорил прочитать Е Шуанцзин, он повёл Гу Няньу в читальный зал.
Изначально он пришёл сюда медитировать, но, раз уж Гу Няньу навязался учиться, он мог составить ему компанию.
Как только они вошли в читальный зал, белая тень, как раз заменявшая талисманы Вечного света, повернула голову. На ней была белая маска с улыбкой, но Мэн Жое не составило труда различить скрытые за ней перепуганные глаза.
Увидев его, служанка тут же упала на колени и поклонилась.
Гу Няньу, ставший свидетелем этого, испуганно вздрогнул и весь сжался, спрятавшись за спиной Мэн Жое. Мэн Жое же лишь безразлично позволил служанке встать, а сам окинул взглядом читальный зал.
Читальный зал был выполнен в форме круга, включающего в себя несколько кругов поменьше. Самым маленьким из этих кругов была находящаяся на возвышение платформа в середине зала, а за ней следовали два ряда низких столов, расставленных вокруг этой платформы.
Обычно, когда Мэн Жое приходил сюда читать, он поднимался на эту платформу и занимал стол главы ордена, но сейчас с ним был Гу Няньу.
Для Мэн Жое это было не столь принципиально, но Е Шуанцзин уделял довольно много внимания субординации, а потому Мэн Жое пришлось вместе с Гу Няньу занять один из обычных столиков.
В отличие от Мэн Жое, Гу Няньу оказался очень прилежным учеником. Стоило книге попасть в его руке, как вся его скованность пропадала, смущённый взгляд становился сосредоточенным, и даже осанка будто бы немного менялась. Вот только... Как только его глаза, отрываясь от книг, падали на Мэн Жое, молча читающего рядом, как это всё возвращалось, и он тут же забывал, о чём только что прочёл.
Из-за маски Мэн Жое не мог этого видеть, но Гу Няньу краснел каждый раз, когда смотрел на него, и, смущённый, тут же отводил взгляд, возвращая своё внимание книгам.
Мэн Жое не обращал на него особого внимания, читая свои книги.
Как Мэн Жое не мог видеть красных щёк Гу Няньу, так и Гу Няньу не мог видеть, что в книгах, которые читал Мэн Жое, почти не было текста, и он пытался понять всё, основываясь на картинках.
Ах, если бы были книги, состоящие из одних картинок.
Время за чтением тянулось довольно долго, а потому к полудню Мэн Жое был уверен, что уже наступил вечер.
Он был очень утомлён, и чужая компания утомляла лишь сильнее. Вот только... он немного не знал, как бы выгнать Гу Няньу, чтобы наконец побыть наедине с собой.
Насколько грубо будет сказать ему, что он давил на мозги одним своим присутствием?
К счастью, не успел Мэн Жое проверить, как Гу Няньу и сам опомнился. Сказав, что боится пропустить обед, он пару раз, заикаясь, поблагодарил Мэн Жое за помощь и в спешке убежал.
Мэн Жое не стал его провожать. Вместо этого он поднялся из-за стола и, пройдя к платформе на возвышение, не спеша взошёл на неё. Подняв руку, он двумя пальцами указал вниз.
Платформа, на которой он стоял, начала опускаться.