Вернувшись в дождливую ночь

Е Шуанцзин не вернулся к тому времени, как накрыли стол, а потому Мэн Жое обедал вместе с Тан Чжу. Впрочем, правильнее было бы сказать, что он обедал в компании Тан Чжу. Тан Чжу вежливо отказался от предложения разделить трапезу и даже не сел, стоя по левое плечо Мэн Жое и прислуживая ему за столом.

Это было немного странное чувство.

Обычно, когда Тан Чжу помогал Мэн Жое сделать что-то, что Мэн Жое мог сделать и сам, он воспринимал это как помощь взрослого ребёнку. Что Тётушка Ли, что отец часто помогали Мэн Жое выполнить его задание, просто потому что сами спешили, а он копошился. Матушка в бытовых вещах обычно предпочитала поторопить его, чем сделать за него его работу. Но, когда его заставляли помочь ей с изготовлением лекарств, если он был слишком медленным, она его прогоняла и делала сама. Для Мэн Жое это было естественно. Порой он и вовсе намеренно делал что-то слишком медленно, чтобы кто-то сделал это за него.

Но чем больше он общался с Тан Чжу, тем лучше понимал, что это была не помощь взрослого, а... работа слуги.

Тан Чжу служил ему, а не помогал.

С одной стороны, глядя на то, как Тан Чжу чистит для него помело, отделяя даже полупрозрачную белую кожицу от сочной мякоти, Мэн Жое чувствовал некоторый укол совести. И хотя в семье Мэн Жое тоже была служанка, на деле, к тётушке Ли относились как к члену семьи. Она ела за одним столом с остальными, жила в отдельной комнате и носила хорошую одежду. Она была именно что тётушкой, а не служанкой. Как Линь Миньюй, так и Мэн Фань предпочитали довольно приземлённый образ жизни, большую часть работы выполняли сами, и считали, что деньги и власть развращали человека. Хотел того Мэн Жое или нет, но учение отца о том, что все люди были равны перед небом и императором, было им усвоено.

Но с другой стороны... Помело было особенно вкусным, когда его чистил кто-то другой.

В конечном итоге врождённый эгоизм выиграл навязанной морали, и Мэн Жое, удобно устроившись за столом, принялся лениво болтать ногами, ожидая, когда Тан Чжу почистит для него следующую дольку помело.

Вместе с тем, приправленная чувством вины, на задворках его сознания промелькнула мысль: как много ещё он мог получить от Тан Чжу?

- Старший брат Тан, - позвал Мэн Жое, когда Тан Чжу передал ему большую очищенную дольку помело и уже было собрался начать чистить следующую. Услышав его обращение, Тан Чжу поднял на него взгляд и, тепло улыбнулся, спросил, чего ещё хотел старший ученик. Мэн Жое ненадолго задумался. - Ты очень сильный...

Тан Чжу тихо усмехнулся и низко поклонился.

- Благодарю старшего ученика за его похвалу.

Мэн Жое что-то промычал и, не удержавшись, всё же спросил:

- Ты можешь погулять со мной ещё раз? Я хочу посмотреть на водопад.

- Если глава позволит.

Мэн Жое вздохнул.

Ясно. И всё же, ему нужно было разрешение Е Шуанцзина, чтобы покинуть павильон Жуе.

Подперев голову рукой, Мэн Жое тоскливо посмотрел на открытые двери южного крыла, вместе с тем запихав себе в рот сразу пол дольки помело.

Вокруг так много всего красивого, а он может смотреть только на Тан Чжу.

Слишком грустно.

- Старший брат Тан, - вновь позвал Мэн Жое, вспомнив кое о чём ещё. - А ты сам можешь покидать орден Нэйсинь?

- Зависит от того, как далеко.

- Южная часть города Ши.

Тан Чжу кивнул, сказав, что город Ши считался территорией ордена Нэйсинь и, если старшему ученику что-то было нужно там, он мог прогуляться туда в свободное время.

Тоска пропала с лица Мэн Жое и взгляд его больших глаз тут же просиял.

- Ты можешь принести мне мою шпильку? Она не очень большая, серебряная, с парой заострённых листьев на конце. Я забыл её на подоконнике в ту ночь. Возможно, она всё ещё там. Она очень важна для меня.

Протянув ему ещё одну очищенную дольку помело, Тан Чжу пообещал, что поищет её позже.

Тан Чжу сдержал своё обещание. Придя в павильон Жуе следующим утром, он вновь помог Мэн Жое одеться и умыться, а после, расчесав его волосы, протянул две шпильки, спросив, какой подколоть волосы.

Обе шпильки были серебряными, но если одна из них имела закруглённый конец и морозный узор по всему телу, то вторая представляла собой переплетение двух веточек бамбука и заканчивалась парой заострённых листьев. Первую шпильку он носил эти два месяца, что провёл в ордене Нэйсинь, в то время как вторую с того самого момента, как ему впервые собрали волосы.

Не задумываясь, Мэн Жое схватил вторую шпильку и сам собрал с её помощью волосы. У него это получалось не так идеально, как у Тан Чжу, но вполне прилично.

Ему внезапно захотелось посмотреть на себя в зеркало. Вот только... Во всём павильоне Жуе не было ни единого зеркала и, если не считать неровной глади воды в горячих источниках, вообще никаких отражающих поверхностей. Даже его меч не отражал ничего, кроме света.

- Тан Чжу, у тебя есть зеркало? - не удержавшись, поинтересовался Мэн Жое.

К его великому сожалению Тан Чжу дал отрицательный ответ.

Мэн Жое вздохнул. Не имея других вариантов, он мог лишь спросить мнения Тан Чжу о том, как он выглядел.

- Старший ученик Мэн, как и всегда, очень хорош собой, - ответ Тан Чжу был самую малость монотонным, словно зазубренная строчка из учений, но Мэн Жое остался им доволен.

Он тоже думал, что был очень хорош собой.

Передав Мэн Жое шпильку, а Е Шуанцзину пару слов, которые Мэн Жое так и не смог расслышать, Тан Чжу покинул павильон Жуе.

Мэн Жое с Е Шуанцзином сели завтракать вдвоём.

- Я могу взять трактат о лекарственных средствах долины Цю? - внезапно спросил Мэн Жое, наблюдая за тем, как Е Шуанцзин немного лениво ест жидкую рисовую кашу с крабовым мясом.

На самом деле, ему не было интересно целительство.

Он просто хотел добиться от Е Шуанцзина пару отказов подряд, чтобы потом иметь повод начать плакать и выпрашивать разрешение гулять с Тан Чжу, когда тот был свободен.

Неожиданно, Е Шуанцзин сказал "да".

Мэн Жое растерянно моргнул. Дважды.

- Правда? - немного потрясённо уточнил он. - Матушка говорила, что в этой книге описываются некоторые вещи, которые детям нельзя знать.

- Там нет подробностей, так что всё в порядке, - невозмутимо ответил Е Шуанцзин. - Если хочешь подробностей, то можешь почитать трактат о жидкостях в человеческом теле или дао парного самосовершенствования, - сказав это, он осёкся, а после добавил: - второе не читай. Оно тебя напугает.

Широко распахнув глаза, Мэн Жое спешно затряс руками, отказываясь и от перового.

Это звучало не очень хорошо, а он, в общем-то, не был действительно любопытным человеком.

Он хотел хорошо есть, а не много знать.

Вместе с тем, слова Е Шуанцзина его несколько смутили, и он благополучно забыл о том, для чего изначально задавал этот вопрос.

Вскоре, Е Шуанцзин закончил есть и поднялся из-за стола. Посмотрев на Мэн Жое, который увлечённо выковыривал косточки из порезанного кусочками арбуза, он сказал хотя бы немного позаниматься чем-то, кроме практики боевых искусств. Получив от Мэн Жое чистосердечное обещание весь день медитировать, он, разумеется, не поверил в него, а потому даже пригрозил ещё раз заставить Тан Чжу целый день читать скучные лекции своим скучным голосом, если Мэн Жое не будет заниматься.

Мэн Жое тоже не воспринял его всерьёз, вновь пообещав что-то, что заведомо не собирался делать.

В этот раз, даже если Е Шуанцзин всё ещё не верил ему, он не стал ничего говорить. Мягко потрепав Мэн Жое по голове, он уже было хотел уйти, как его взгляд зацепился за серебряную шпильку в его волосах.

Е Шуанцзин тут же замер.

Его взгляд, с самого утра очень тёплый и немного насмешливый, похолодел.

- Где ты это взял?

Мэн Жое, посмотрев на него, непонимающе моргнул.

Он не сразу это понял, но, кажется, Е Шуанцзин говорил о его шпильке.

- Мне подарил её отец, когда мне исполнилось шесть, - достав шпильку из волос, Мэн Жое показал её Е Шуанцзину. - Он сказал, что нашёл её, когда только приехал в город Ши. После того как у него появилась эта шпилька, он стал намного удачливее. А потому, когда мне исполнилось шесть, он подарил её мне, чтобы и меня сопровождала удача. Похоже... Оно действительно работает.

Мэн Жое ненадолго замолчал, а после добавил:

- Она мне нравится.

Е Шуанцзин не ответил сразу. Казалось, эта банальная история его немного потрясла, но, если и так, он не сильно изменился в лице. Некоторое время он просто смотрел на шпильку в руках Мэн Жое, а после вздохнул и покачал головой.

- Не стоит верить в такие тривиальные вещи. Даже талисманы удачи, напитанные духовной энергией, на деле бесполезны, что уж говорить о таких вещах, - вопреки своим словам, Е Шуанцзин взял шпильку из рук Мэн Жое и, подойдя к нему ближе, вновь вернул её в волосы. - Но если это подарок отца и он тебе нравится, то носи.

Дождавшись, когда Мэн Жое кивнёт, Е Шуанцзин вновь вздохнул и всё же покинул павильон Жуе, оставив его одного.

Мэн Жое, проводив его взглядом, вернулся к выковыриванию косточек из арбуза.

С Е Шуанцзином в павильоне Жуе было немного скучно, но, стоило ему уйти, как становилось ещё скучнее.

Интересно, когда его скука пересилит его лень и он наконец пойдёт заниматься или читать те книги, что Е Шуанцзин и Тан Чжу сказали ему прочитать?

Подперев голову ладонью, Мэн Жое наколол несколько расковырянных кусочков арбуза на деревянную шпажку и отправил их в рот, вместе с тем задумчиво посмотрев на чёрного ворона, что парил высоко в небе.

Кажется, скорее закончится его фальшивое послушание, чем скука пересилит лень.