Глава 5. В школе
Средняя школа, в которую должен был поступить Е Чжэнь, находилась в пригороде — это было частное элитное учебное заведение. Директор школы когда-то имел не совсем официальные связи с семьёй Хань [1] из Пекина, поэтому не смотря на то, что вопрос с документами пока не был решён, «нелегальный» Е Чжэнь всё равно без лишних церемоний был зачислен в третий класс средней школы [2]. Лун Цзивэй придерживался твёрдого принципа: ребёнок обязан учиться. Даже если это не принесёт пользы в будущем, учёба всё равно необходима.
Сюань Линь высадил Е Чжэня у ворот школы, опустил стекло и с суровым выражением лица принялся поучать:
— Первый день в школе — веди себя прилично, сопляк! Никаких драк, сборищ, никаких подглядываний в женские раздевалки или попыток потрогать учительниц за задницу! И самое главное — не болтай лишнего! Иначе даже я, твой отец, не смогу тебя «прикрыть»!
Е Чжэнь спокойно ответил:
— Понял, спасибо, дядя. Кстати, голова ещё болит после двух щелчков от Лун Цзивэя?
Сюань Линь с яростью ударил по педали газа и умчался прочь.
Е Чжэнь пожал плечами — движение, которое он подсмотрел в телевизоре — и, закинув рюкзак за спину, направился к школьному входу.
Форма в школе была симпатичная: светло-серый шерстяной свитер с V-образным вырезом; белизну воротника рубашки подчёркивал узкий синий галстук. Прямые брюки отлично сидели на стройной фигуре юноши, а чёрные кожаные туфли, купленные Лун Цзивэем, бесшумно ступали по асфальту. Девушки, проходя мимо, с интересом оборачивались вслед красивому парню, хихикали и перешептывались, прикрывая рты. Е Чжэнь, однако, ничего не замечал. Он одиноко бродил возле учебного корпуса, пока наконец не остановил проходящего мимо ученика:
— Где находится класс 3-1?
Мальчик удивился:
— Я из 3-1. А ты кто?
— Новенький.
— А, так вот почему я тебя не знаю. — Он кивнул и дружелюбно добавил: — Скоро начнётся урок. Пойдём вместе. Как тебя зовут?
— Е Шисань.
— Я — Вэй Ху. — Они немного прошли молча, и Вэй Ху не выдержал: — Ты правда так зовёшься? Е Шисань? Это имя...
— Красивое, правда? — невозмутимо ответил Е Чжэнь.
Уголок рта Вэй Ху дёрнулся, но он не стал возражать.
В классе к новенькому отнеслись с настороженным любопытством. Школа — это уменьшенная копия взрослого мира, а переводной ученик посреди учебного года – всегда «темная лошадка» — дети тайком старались рассмотреть Е Шисаня, внешне демонстрируя холодное равнодушие, хотя на самом деле никто уже не слушал урок.
Учительница английского – молодая женщина – со своего места прекрасно замечала все мелкие уловки учеников. Постучав мелом по доске, она предложила:
— Кто хочет прочитать следующий абзац?
Никто не поднял руку. Одна из учениц достала маленькое зеркальце и с его помощью стала украдкой разглядывать привлекательного парня, сидящего в последнем ряду.
Учительница улыбнулась:
— Е Шисань, прочитай, пожалуйста... А, у тебя нет учебника? Вэй Ху, одолжи ему, пожалуйста.
Теперь уже весь класс открыто обернулся и горящие взгляды буквально прожгли дыру в «новеньком». Вэй Ху поспешно передал книгу, незаметно указав пальцем на нужный абзац. Е Чжэнь уставился на страницу, усеянную странными, извивающимися словно головастики каракулями, не в силах произнести ни слова.
— Читай, ну читай же, — прошипел Вэй Ху. Е Шисань молчал, не осмеливаясь поднять голову и чувствуя, что весь класс пялится на них. Наконец, с каменным лицом, юноша признался:
— Простите. Я не умею.
В классе раздался приглушённый смешок.
Учительница не рассердилась:
— Совсем ничего? Хотя бы пару фраз?
— Нет.
— Ну хоть пару слов ты точно знаешь.
— Правда не знаю, — Е Чжэнь замялся и смущенно добавил: — Я никогда не учился.
В классе кто-то шумно втянул воздух. Учительница удивленно спросила:
— А ты из какой школы перевёлся? У вас не было английского?
— Я вообще не учился, — упрямо ответил Е Чжэнь, втянув шею, будто готовясь к удару. Взгляд его был прикован к столу преподавателя. Мальчик твёрдо решил не смотреть ни на кого из учеников, чтобы не видеть их реакции и не замечать насмешек. Ему захотелось домой. Он ведь предупреждал Лун Цзивэя, что никогда не учился, но тот и глазом не моргнул. Даже Сюань Линь не выказал ни малейшего удивления.
— Ладно... хорошо... — учительница растерялась. — Садись пока. После урока поговорим. Вэй Ху, прочитай за Е Шисаня этот абзац.
Е Чжэнь с глухим стуком плюхнулся на стул, уставившись на мелкие трещины на поверхности парты. Вэй Ху начал читать на непонятном языке, звучащем для уха Е Шисаня как бессмысленная тарабарщина.
«Что хорошего в этих чужеземных штуках?» — с досадой подумал Е Чжэнь. – «И что такого — ну, не учился я! Мне и не надо.»
Он был уверен, что Сюань Линь приедет за ним в обед, чтобы отвезти домой, но и тут его постигло разочарование.
Из-за удалённого расположения школы большинство учеников не возвращались домой на обед. Это была элитное учебное заведение, а потому дети из богатых семей предпочитали заказывать такси и обедать в ресторане. Те же немногие, кто оставался в школе, обычно просто отдыхали в классе.
Е Чжэнь проверил карман — в нём лежали пятьдесят юаней, данные ему Лун Цзивэем.
«Купить бы чего поесть...» — подумал мальчик. Он заглянул в столовую – там было шумно, ученики сидели группами, болтая и смеясь. Е Чжэнь постоял немного и молча ушёл. Многие украдкой посматривали на новенького, желая заговорить, но мальчик ничего не замечал. Е Шисань всё ещё оставался ребёнком, чья гордость была уязвлена. После утреннего позора подростку казалось, что весь мир смеётся и обсуждает его. На деле же детей просто разбирало любопытство, а некоторые девочки, к тому же, хотели узнать его номер телефона.
Е Чжэнь вышел за ворота и медленно побрёл вдоль дороги. По пути попадались магазины, лавки, мотели, строительные склады. Мальчик с интересом разглядывал окрестности. Вскоре он дошел до конца улицы, на которой находилась его школа. На углу высилась ограда другого учебного заведения. Е Шисань сумел распознать некоторые иероглифы [3] и прочитать надпись на ограде: «Даляньская школа боевых искусств Чаншань». Школа боевых искусств? Что это — боевой клуб? Е Чжэнь почесал подбородок, немного подумал и всё понял. Это место, скорее всего, было чем-то вроде обители боевого клана. Если его школа — это частная академия, то здесь, очевидно, мастера кунг-фу открывают залы и принимают учеников.
Е Шисань почувствовал, что поступил не в то учебное заведение. Вот где он должен был оказаться! Мальчик осторожно заглянул внутрь, надеясь незаметно проскользнуть на территорию школы. Но увы – заведение это было закрытого типа, с полным проживанием, наподобие интерната. Ворота заперты, для посторонних вход только по регистрации. Как бы Е Шисань ни старался, пробраться внутрь ему не удалось. Разочарованный, юноша уже собирался уйти, когда вдруг кто-то с силой хлопнул его по плечу.
— Эй, ты что тут делаешь? Слышь, с тобой разговаривают!
Несколько молодых парней с недобрыми лицами окружили его плотным кольцом. Все они были в красных спортивных костюмах и причёски носили самые нелепые. Тот, кто ударил Е Шисаня, был с выбритым затылком и длинной чёлкой, торчащей вперёд, как метёлка. Е Чжэнь так не понял, что нарвался на уличную шпану из школы боевых искусств. Он с любопытством уставился на «метёлку», размышляя: «У него что, лишай на башке? Почему он так выбрит?»
Метёлка сразу взбесился:
— Эй, ты чего пялишься?! Сказали же — отвечай, когда спрашивают!
Он толкнул Е Чжэня, отчего тот пошатнулся.
На улице было пусто, редкие прохожие спешили мимо, трусливо опустив головы. Однако Е Чжэнь не почувствовал ни страха, ни угрозы:
— Просто гуляю. Хотел зайти в школу боевых искусств, но не пустили — вот и вышел.
Хулиганы захихикали:
— Хотел зайти, говорит! Думаешь, сюда просто так заходят? Ха-ха-ха...
Смех был злым, издевательским – Е Чжэнь инстинктивно это почувствовал. Оттолкнув Метёлку, парень твердо заявил:
— Я ухожу.
Тот схватил юношу за воротник:
— А ну-ка, посмотрим... О, форма из соседней школы! Богатенький мальчик, да?
Шпана злобно рассмеялась:
— Смотри, какой беленький, нежненький. Не спеши уходить, одолжи нам немного денег на развлечения.
Метёлка полез в карман Е Чжэня. Кошелька не нашёл, но вытащил купюру в пятьдесят юаней.
— Всего-то? Не густо. А остальное где? Давай всё!
На этот раз Е Чжэнь не позволил себя толкнуть. Прежде чем Метёлка успел дотронуться до его одежды, Е Чжэнь плавным движением отмахнулся, как в боевом приёме «легкой поступью скользя сквозь цветы и ветви ив»[4], и отбросил руку задиры в сторону.
Метёлка был ошеломлён: его рука прошла мимо цели, будто он ударил по пустоте. В ярости хулиган занёс кулак:
— Сопляк, ты что, совсем страх потерял?! Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому!
Е Чжэнь нахмурился. С лёгким хлопком он перехватил кулак отморозка правой ладонью, а двумя пальцами левой руки, сложенными в виде клинка, ткнул в предплечье противника.
— А-а-а!! – взвыл тот. Всё тело онемело — от плеча до стопы будто током прошибло, ноги подкосились, и Метёлка с грохотом рухнул на землю. Остальные хулиганы, поняв, что дело плохо, бросились на Е Чжэня с криками:
— Ты что творишь, мразь?!
— Держите его!
— Мать твою, ты с нами решил драться?!
— Да мы тебя, сучонок, в землю вобьём!
Крики слились в один сплошной гул. Е Чжэнь отступил на полшага и в тот момент, когда двое нападавших приблизились, одновременно ткнул их в щёки указательными пальцами. Те с визгом рухнули, держась за распухшие лица. Третий нападавший получил от Е Чжэня стремительный круговой удар ногой и отлетел на несколько шагов, как мешок с песком.
Оставшиеся трое потрясённо замерли. Они-то считались одними из лучших бойцов в школе, но этот сопляк уложил уже четырёх за считанные секунды.
— С-сука!.. — выкрикнул один с окрашенными в жёлтый цвет волосами. Он подпрыгнул и, оттолкнувшись от стены, развернулся в воздухе, намереваясь ударить Е Чжэня в спину. Но у того словно имелись глаза на затылке. Не оборачиваясь юноша резко ударил ладонью по летящей ноге. Жёлтоволосый завопил так, будто ему раздробили кость. Он схватился за ногу и покатился по земле, корчась от боли.
Оставшиеся двое переглянулись со страхом.
— Ещё будете драться? — спросил Е Чжэнь.
Ответа не последовало.
— Я спрашиваю: будете?
Вновь тишина.
Е Чжэнь наклонился, поднял с земли пятьдесят юаней, которые выронил Метёлка, сунул их обратно в карман и неторопливо пошёл дальше, перешагнув через корчащегося жёлтоволосого. Но в тот момент, когда он проходил мимо, двое оставшихся, переглянувшись, бросились вперёд, пытаясь схватить юношу за руки. Два хлопка — и всё закончилось. Е Чжэнь, не глядя, перехватил запястья бандитов, и, словно мешки с песком, швырнул их вперёд. Два тела взлетели в воздух и, описав дугу, с глухим ударом рухнули на землю. Не осмеливаясь кричать, нападавшие, спотыкаясь, поползли прочь, причем, один из них упал ещё несколько раз, прежде чем исчезнуть за углом.
Е Чжэнь, глядя им вслед, с сожалением покачал головой. Такой большой боевой зал, а ученики — такие никчёмные. Наверняка это не настоящая школа боевых искусств.
Неудивительно, что Лун Цзивэй не отправил его сюда. Решения Лун Цзивэя всегда были правильными.
Пока разочарованный Е Чжэнь сокрушался в душе о том, как в наше время вымирают настоящие мастера, а в боевых залах не осталось ни одного достойного бойца, в другом уголке провинции Ляонин в известной школе боевых искусств «Тайфэн» появились незванные гости.
Едва угуань [5] открыл ворота после обеда, как перед ними выстроилась целая шеренга мужчин в кейкоги [6]. Все — высокие, плечистые, сдержанные, словно скалы. Мужчины стояли неподвижно, но от одного их вида становилось не по себе.
Глава школы, мастер Чжао, поспешил выйти, но не успел даже заговорить, как один из сопровождающих вежливо протянул визитку:
— Господин Чжао, здравствуйте. Я — Охара Цзиньчун [7], помощник семьи Хэй Цзэ из Японии. Позвольте спросить: среди ваших учеников есть кто-либо, похожий на этого человека?
Он подал знак, и один из сопровождающих развернул свиток. На нём был изображён худощавый подросток лет пятнадцати-шестнадцати. Лицо — красивое, но с резкими, словно высеченными резцом линиями профиля. Взгляд — холодный, отстранённый.
Мастер Чжао долго всматривался, но, наконец, покачал головой:
— Не узнаю. Простите, но в чём дело?
Охара украдкой взглянул на Хэй Цзэ Чуаня. Тот стоял у машины, в строгом костюме, лицо — непроницаемое, как камень. Охара вздохнул, свернул свиток и произнес:
— Простите за внезапный визит. Мы давно слышали о высоком мастерстве вашей школы, но, увы, до сих пор не имели чести познакомиться лично.
Мастер Чжао начал догадываться, куда всё идёт:
— Позвольте уточнить, вы хотите...
Охара сделал жест рукой. Десятки каратистов одновременно шагнули вперёд. Он улыбнулся:
— Тогда позвольте нам немного поучиться у вас.
Прошло менее получаса.
Ворота школы «Тайфэн» снова распахнулись. Хэй Цзэ Чуань шёл впереди, рукава рубашки закатаны до локтей, обнажая бронзовые, мускулистые предплечья. Охара шёл следом, неся дорогой пиджак хозяина.
Десять каратистов выстроились в линию, ровно шагая вслед за хозяином с каменными лицами.
Охара усмехнулся:
— Теперь я понял, что значит поговорка «Громкое имя не всегда отражает суть». [8] Говорят, это знаменитая школа, а на деле не стоит даже нашего мизинца. Из такого места не мог выйти тот, кто одним ударом уложил господина Того.
Хэй Цзэ Чуань ответил:
— Ты бы лучше вспомнил другую китайскую поговорку: «Из-за беспечности потеряли Цзинчжоу». [9]
Охара тут же склонил голову:
— Да, господин.
Хэй Цзэ Чуань спокойно, но с с ледяной серьёзностью продолжил:
— Не теряйте бдительности. Если мы действительно наткнёмся на того демона — вас всех не хватит даже на то, чтобы он почистил зубы.
На этот раз десяток каратистов, стоящих за его спиной, покорно склонили головы:
— Приносим глубокие извинения!
Хэй Цзэ Чуань лишь пожал плечами.
— Отныне начинаем отсюда. Прочешите весь район, и официальные структуры, и криминальные. Не упускайте ни малейшего следа. Ищите, пока не найдёте этого мальчишку.
Он открыл дверь машины. Подчинённые выстроились за ним, одновременно склонились в глубоком поклоне:
— Есть!
✍️ Автор говорит:
Хуай-хуай такая трудяжка, обновляет новеллу каждый день! Давайте все похлопаем Хуай-Хуай!
[Эй?!]
Спасибо талантливому Цансан Цзюню за остроумный и подробный разбор — я прочитала и смеялась до слёз! Всем рекомендую!
[1] Хань Юэ – главный герой романа «Отблеск на клинке \ Клинок в свете фонаря» - первой части «фонарной» трилогии Хуай Шан
[2] Соответствует девятому году обучения. Девятиклассник, короче. Многочлены уже прошли, теперь принимаются за человеческую анатомию.
[3] В конце XIX — начале XX века Китай столкнулся с необходимостью модернизации, в том числе в области языка и письменности. Иероглифическая система считалась сложной и трудной для массового обучения, особенно в условиях борьбы с неграмотностью. 4 мая 1919 стартовало движение за использование разговорного языка (байхуа) вместо классического китайского (вэньянь) в письменной речи. Это сделало письменность более доступной для широких слоёв населения. В 1950–60-е гг. правительство КНР официально утвердило список упрощённых иероглифов. Упрощение касалось: снижения количества черт в сложных иероглифах, стандартизации написания, сокращения числа используемых знаков. Одновременно проводилось внедрение единого национального языка путунхуа (стандартного китайского) для всей страны. Это сопровождалось унификацией произношения и написания. Мог бы ли ребёнок 1880 года рождения читать современные иероглифы? Скорее всего — частично, но с трудностями. Многие упрощённые иероглифы сохраняют визуальную связь с традиционными формами и основные принципы построения иероглифов остались прежними. Однако некоторые упрощения радикально изменили графику знаков. Он бы не знал новых стандартов произношения и грамматики, особенно если обучался по классической системе (вэньянь). Байхуа и путунхуа были ему незнакомы — это как читать современный разговорный текст, будучи воспитанным на старокнижной латыни. Ребёнок, обученный классической письменности, мог бы распознать часть современных иероглифов, особенно если они не сильно изменены. Но полноценное чтение современного текста потребовало бы переобучения — как в графике, так и в языке.
[4] Идиома分花拂柳 [fēn huā fú liǔ] (Раздвигая цветы, касаясь ветвей ив) имеет два значения: 1. Оборот, описывающий лёгкую, грациозную походку женщины. В классической литературе этот образ часто используется для описания женской грации. Например, в восьмой главе романа «Троецарствие» упоминается: «貂蝉分花拂柳而来» — «Дяочань появилась, раздвигая цветы и касаясь ив». Эта сцена стала канонической и часто цитируется в последующих текстах. 2. Уникальный навык физической атаки, доступный для призванных существ в игре Westward Journey Online II («大话西游2» / Да Хуа Си Ю — «Большая болтовня о Западе 2»). Но я не нашла информации о реальном боевом приеме с таким названием 😊
[5] Угуань (武馆) – школа боевых искусств.
[6] Кейкоги \ каратеги – форма для тренировки у каратистов, состоящая из свободной, с запахом, куртки (уваги), широких штанов (дзюбан или дзубон) и пояса (оби), цвет которого зависит от уровня ученика (белый, жёлтый, зелёный, коричневый, чёрный и т.д.)
[7] Помощника зовут 小原浸纯, в китайском прочтении его имя звучит как Xiǎoyuán Jìnchún, Сяоюань Цзиньчун. В японском языке фамилия персонажа произносится как Охара, а вот с именем возникли сложности - иероглифы 浸 (Shin или Shinmu), 纯 (Jun) редко используются в именах, но могут быть прочитаны как Shinsumi, Shinjun, Shinsen, Junsumi и т.п. Я не японист, поэтому компетентно выбрать не смогла.
[8] Выражение «Громкое имя — не всегда отражает суть» (成语: 盛名之下，其实难副 (shèng míng zhī xià, qí shí nán fù)) означает, что высокая репутация не всегда подкреплена реальными заслугами. Происходит из «Хоу Хань шу» (《后汉书·黄琼传》) — биографии Хуан Цюна, написанной Фань Е во времена Южной Сун.
[9] Выражение «Небрежность приводит к потере Цзинчжоу» (大意失荆州) используется для описания неудачи или потерь, вызванных неосторожностью, и означает: не стоит пренебрегать малым, чтобы не потерять важное, или не стоит быть беспечным, высокомерным и недооценивать противника. В эпоху Троецарствия Чжугэ Лян отправил Гуань Юя охранять Цзинчжоу. Гуань Юй повёл свои войска напасть на Цао Цао , а Сунь Цюань воспользовался ситуацией, чтобы напасть на Цзинчжоу, что привело к падению Цзинчжоу.