Глава 19
Раэм метался в горячих недрах своего забытья. Его изможденный бесплодными поисками дракон стенал в тоске и безысходности. Неизбывная, неутоленная жажда по его паре иссушала его мозг и разрывала на части душу. Дракон рыдал внутри Раэма, как младенец. Выныривая на мгновения из ледяного забытья, Раэм ловил отголоски любимого голоса и запаха, но тут же опять терялся в бреду. Он опять потерял Карибу, свою единственную, свет своей жизни, её основу.
Он шептал и кричал пересохшим горлом, звал любимую, говоря её призраку, как она дорога ему, и как он виновен перед ней. И призрак отвечал ему, говорил те слова, которых бы настоящая Кариба никогда не сказала бы ему. Но, даже понимая, что это - плод его горячечных видений, Раэм умирал от счастья, ощущая обнаженную горячую кожу Карибы на своей ледяной. Её запах окутал его теплом и счастьем, её слова наполнили душу радостью, и он уснул.
И вдруг из этого сладкого забытья его выдернул бешеный рывок разъяренного дракона, учуявшего запах крови своей пары, и к этому запаху примешивалась вонь мантикоров и даже степного кота. Дракон дернулся, вскидывая его на ноги и выбрасывая в его кровь остатки силы. Он готов был отдать последнее и умереть, но не позволить пострадать своей паре.
Ослабленный мозг не мог, да и не хотел останавливать трансформацию, когда его затуманенный слабостью взор упал на распростертое тело его прекрасной красной драконницы, от которой исходил стойкий запах её крови и склонившихся над ней двух крупных самцов мантикоров. Сбывался самый страшный кошмар, разрывавший его мозг все эти часы, что он искал Карибу в Запретных землях. Она лежит в крови, и над ней - торжествующие победу мантикоры.
Рёв ужаса и ярости родился в груди Раэма. Дракон уже вырвался на волю и, несмотря на то, что он был на последнем издыхании, он убьет всех, кто коснулся его прекрасной подруги. Не сводя мутнеющего взгляда с медленно отступающих мантикор и еще одной маленькой фигурки, пахнущей кошкой, дракон двинулся на них. Он уже был готов к последнему рывку, как вдруг сзади прозвучал такой знакомый голос. - Раэм Дараисский, немедленно остановись!
Дракон замер на месте, как вкопанный, пораженный силой и властностью, прозвучавшей в голосе его пары. Никогда прежде Кариба не говорила так. Никогда в её голосе не звучало столько железной воли и силы, отчего дракону тут же захотелось упасть на брюхо и ползти к её ногам. Тряхнув головой, желая освободиться от этого наваждения, дракон опять повернул свою рогатую голову в сторону врагов.
- Я сказала НЕМЕДЛЕННО остановись, Раэм. Сейчас же обратись обратно и ложись на место, муж!!!
В этот раз в голосе Карибы было еще больше стали, и дракон, невзирая на слабое сопротивление Раэма, тут же развернулся к стоящей посреди поляны маленькой обнаженной фигурке красноволосой женщины. Дракон с истинным наслаждением подчинился воле своей пары, скуля от радости, как неоперившийся птенец. Он опустил голову к ногам своей повелительницы и тут же стал уступать место Раэму.
Вскоре на земле стоял на коленях огромный мужчина и тут же вскочил, прожигая Карибу яростным взглядом. Его шатнуло, и женщина подставила ему плечо.
- Ты голая! - гневно прошипел Раэм, метнув взгляд на так и стоящих под лесом мантикоров.
- Ты, между прочим, тоже, - спокойно парировала Кариба. - Поэтому ты сейчас ляжешь на место, а я смогу тогда одеться.
Раэм набрал в легкие воздуха, чтобы устроить жене гневную отповедь, но голова его так сильно закружилась, что он сразу сдулся и подчинился. Кариба уложила его на одеяла и укрыла.
Даже умирая от бессилия, Раэм пожирал горящими глазами её тело, когда она подобрала своё платье и одела его.
- Как же ты прекрасна, жена моя! - мученически тихо простонал Раэм. - Как же я истосковался по тебе. Ты даже не представляешь, как безумно я желаю тебя!
- Светлые боги, ты как был озабоченным ненасытным драконом, так и остался! - так же тихо проворчала Кариба, поправляя на нем одеяло. - Одной ногой в могиле, а все туда же!
- О, нет, теперь я гораздо ненасытней, - уже отключаясь, прошептал Раэм.
В следующий раз Раэма разбудил уже его желудок, откликнувшийся на запах поджаривающегося на огне мяса. Раэм открыл тяжелые от слабости веки и увидел неподалеку сидящих перед костром двух рыжих мужчин и свою жену в обнимку с маленькой девочкой, от которой пахло степным котом. Они о чем-то оживленно беседовали, и Раэм то и дело слышал восхитительный смех его жены. Дракон, не смотря на слабость, гневно заворочался внутри, злясь на излишнюю близость других самцов. Мужчины сидели по другую сторону костра и не делали в сторону Карибы ни единого фривольного движения, но разве это волновало и дракона и самого Раэма? Сам факт того, что Кариба так беззаботно смеялась над их тупыми шутками, уже бесил Раэма.
Он со стоном сел на ложе из одеял. Все тут же замолкли и повернулись в его сторону.
- О, кажется, наш дракон наконец очухался, - усмехнулся один из мужчин с ярко-рыжими волосами. - Ну, что, ты голоден, драконий повелитель?
Раэм принюхался и сквозь одуряющий запах мяса учуял еще и вонь мантикора, исходящую от обоих рыжих мужчин. Странно, ему не было известно, что у мантикор есть человеческая ипостась. Раэм всегда считал их зверьми, почти равными псам. Мантикоры всегда служили охраной для тех мест, которые Светлые боги хотели держать закрытыми для остальных обитателей Дараисса. Об их чисто звериной жестокости и кровожадности было известно всем, и эта их слава успешно держала на расстоянии всех любопытных. И вот сейчас Раэм смотрел на двух самцов мантикоров в человеческой ипостаси, ловко жарящих мясо на огне и ведущих светскую беседу с его женой. Раэм не знал, как ему реагировать, но молчание затянулось, и он наконец выдавил:
- Да, я был бы не против поесть.
Раэм хотел встать, но тут неожиданно Кариба приблизилась и властно нажала на его грудь, требуя, чтобы он лег обратно.
- Ложись. Я сама тебя накормлю!
Его жена ему указывает, да еще и намерена его кормить, как младенца? Раэм хотел взреветь от злости, но тут же подумал о том, как близко она будет сидеть к нему и прикасаться своими нежными руками. Дракон заурчал, как большой кот, от одной только мысли об этом, и Раэм покорно лег на одеяла.
- Не знал, что у мантикоров есть человеческая ипостась, - буркнул Раэм, пока Кариба брала для него кусок мяса.
- Не знал, что есть хоть что-то в этом мире, способное свалить драконьего повелителя, - в тон ему ответил тот мантикор, что был покрупнее. - В любом случае, приветствую тебя в моих землях. Меня зовут Арисферос. Можно просто Ари. Я предводитель мантикоров, живущих в Запретных землях. Не скажу, что безумно рад тебя видеть, но ради общения с Карибой, так и быть, потерплю.
Раэм не сумел сдержать угрожающего рычания.
- Да расслабься, дракон! Я не имел ничего такого в виду! Просто твоя жена прекрасный собеседник, а мы так долго живем в изоляции. Тем более сейчас тебя может с легкостью завалить даже этот котенок, - и Ари указал на сидящую перед костром девочку.
- Проверим? - подался вперед Раэм.
- А ну-ка прекратите! - рявкнула Кариба. - Ари, перестань дергать Раэма за хвост, а ты, муж мой, прекрати поддаваться на поддразнивания мантикора. Он просто шутит. На самом деле они очень спокойные и добрые создания.
Кариба, держа большой кусок мяса на листе, присела рядом с Раэмом.
- И когда это ты успела их так хорошо узнать, жена моя? - недовольно пробурчал Раэм.
- Не ревнуй! - Кариба отрезала небольшой кусочек и поднесла к его рту.
- Как будто это возможно, - и Раэм удивленно уставился на жену и яростно прошипел. - Ты всерьёз собралась меня кормить как беспомощного и никчемного слабака?
- Ну почему же никчемного слабака? Может, я просто пытаюсь таким образом соблазнить тебя. На земле, знаешь ли, взаимное кормление для влюбленных считается весьма возбуждающей любовной игрой, - и Кариба хитро улыбнулась.
Раэм завис, глядя на её губы, тяжело сглотнул и безропотно открыл рот. Съев кусочек за кусочком все мясо, последний он перехватил и поднес к губам Карибы.
- Я тоже хочу поиграть, - облизнувшись, сказал он.
Кариба взяла мясо, едва заметно коснувшись его пальцев губами. Волна дрожи тут же прокатилась по телу Раэма, и он тихо застонал.
- Я ведь знаю, что ты опять только дразнишь, моя жестокая драконница! Ну почему я на это поддаюсь? - хрипло прошептал он.
- Может, потому, что на самом деле всегда и хотел мне поддаться? - усмехнулась Кариба.
- Нет. Я твой муж, и я всегда буду главным, запомни это!
- Ну, мы об этом еще поговорим, Раэм! А пока обдумай, что для тебя все же важнее - всегда быть сверху или возможность видеть меня рядом.
- Я не вижу тут никакого выбора! Ты моя жена и всегда будешь со мной. А я всегда буду сверху по праву сильного! - упрямо мотнул он головой.
- А разве даже самому сильному мужчине не доставит удовольствие немного полежать на спине и позволить руководить обоюдным удовольствием любимой женщине? - Кариба наклонилась к нему так низко, что её губы почти касались губ Раэма.
И хотя Раэм знал, что его коварная жена говорит совсем не о сексе, от её слов лесной пожар вспыхнул в голове Раэма и, подгоняемый ураганным ветром желания, прокатился горячей волной по всему его телу, делая его каменно-твердым, несмотря на слабость. Дыхание мгновенно стало рваным и тяжелым, а дурманящий запах Карибы отсек весь мир вокруг. С глухим молящим рыком Раэм сграбастал тело жены и прижал к своему, проклиная одеяла, что разделяли их.
- Тише, Раэм, мы ведь не одни! - прошептала Кариба, вытягиваясь на его теле.
- Чего ты добиваешься от меня, жестокая драконница?!! - прохрипел Раэм, с трудом заставляя себя вспомнить где находится.
- Всего лишь равенства во всем.
- Это невозможно! Я всегда буду сильнее! - и Раэм стиснул её хрупкое тело.
- Наша жизнь должна измениться, дракон! Или я буду вечно бежать от тебя, а ты всегда только и будешь делать, что догонять меня!
- Я не позволю больше тебе убежать! - Раэм с жадностью вдыхал запах её волос.
- Тебе не удержать меня силой. Я не смирюсь.
- Я не понимаю твоего упрямства! Я готов тебе дать все, что угодно, кроме свободы! - почти умолял Раэм, неистово прижимая её к себе.
- А я не смогу жить в клетке!
- Все драконницы так живут! Чего же тебе неймется, горькая ты любовь моя!
- Все так живут, потому что забыли, как жили наши предки. В моем роду всегда хранили легенды о том, что драконы раньше жили только в истинных парах, и драконницы были равны своим мужьям. Равны и свободны. И тогда драконы мужчины не были столь ревнивы и деспотичны, они доверяли своим подругам.
- Глупые сказки. Какой мужчина в своем уме, обретя свою истинную подругу, позволит ей болтаться не знамо где и появляться в его постели лишь когда она сама того пожелает? Разве дракон, если он не безумен, выпустит из поля зрения свою пару, зная, что в любой момент ей может грозить опасность или даже смерть? Что на неё могут покуситься другие самцы? О чем ты, жена моя? Дараисс - опасное место, и какой любящий мужчина позволит остаться своей женщине без присмотра?
- Может, тот, что по-настоящему доверяет? - тихо спросила Кариба.
- У меня голова кругом, Кариба! Мы говорим словно на разных языках! Я говорю тебе о безопасности, а ты мне о каком-то доверии. В моем понимании это не доверие, а безразличие к судьбе своей пары!
- А в моем понимании это не безопасность, а просто желание во всем контролировать меня и добиваться полного подчинения! - резко вырвалась Кариба.
- Что плохого в подчинении? Оно основа порядка!
- Раэм, разве то, что я тебе подчинялась раньше, сделало нас счастливыми?
Раэм насупился и продолжил сверлить Карибу мрачным взглядом.
- По крайней мере тогда ты каждую ночь была в моей постели! - но, увидев, как Кариба закатывает в раздражении глаза, он добавил: - Но я обещаю, что обязательно обдумаю твои слова, и мы еще будем говорить об этом... Позже!
Кариба посмотрела на него внимательным и теплым взглядом, и внутри у Раэма неожиданно стало радостно и светло от этого.
- Может, наш союз еще и не так безнадежен, - сказала она с печальной улыбкой. - А теперь поспи еще.
- Обещай и близко к этим мантикорам не подходить! - пробурчал Раэм, закрывая глаза.
- Обещаю.
- Если почую их запах на тебе - оторву им головы, и в этот раз ты меня не остановишь.
Он засыпал, желая побыстрее вернуть свои силы и взять опять все в свои руки. Конечно, он обдумает все те глупости, о которых говорила Кариба. Ведь ради неё он на все готов. Обдумает и решит, как создать для неё видимость этой самой свободы. Пусть играется. Лишь бы не вздумала опять покидать его. Их брак не безнадежен! Еще бы!