Каракурт

- Опишите, пожалуйста, его внешность.

Так странно сейчас сидеть на кровати, обнимая колени, раскачиваться из стороны в сторону и осознавать - ты не такая как все.

Ты другая.

Ты сумасшедшая.

Твое место в дурке. Ты неадекватна.

- Что?.. - Настя с трудом подняла голову и нахмурилась.

Очень, очень долго она ждала, пока ее выпишут.

Угнетающее состояние. В подвале Витольда - совсем другое дело, там она хоть понимала, что обычная жертва, ни в чем не повинная девушка...

А здесь Настя знала, что сумасшедшая. И что держали ее здесь только потому, что она не такая как все... Она ловит постоянные снисходительные и жалостливые взгляды, она чувствует, что ее просто не считают за личность...

И это ужасно.

- Опишите внешность человека, который вам мерещился, - терпеливо повторил доктор.

Ее выписали, но беседы с психиатрами, кажется, не прекратятся никогда.

Настя зажмурилась и потерла виски.

- Черные волосы... по плечи. Нет, чуть выше. Они такими устрашающими прядями всегда свисали... Глаза... зеленые. Как у зверя. Сам худой.

- Одежда?

- Разная, но обычно он носил футболку и спортивные штаны.

- Цвет?

- Черные, все черное. Кроме цепочки. Цепочка золотая.

Настя еще крепче сцепила колени. Судорожно вздохнула.

Психиатр задумчиво кивнул.

- Вы не задумывались, что именно побудило ваш мозг создать этот образ? Это воплощение вашего страха? Неуверенности? Или, быть может, мести? Наш мозг никогда не придумывает внешность сам, он берет его с кого-либо, с кем мы встречались в жизни, пусть даже мельком. Скажите... ваш... образ схож с внешностью кого-нибудь из знакомых?

Настя пожала плечами.

- Я не знаю.

- Точно? Подумайте, я не тороплю.

- Я не знаю, правда. Я... все так смутно помню, урывками... Я даже, порой, забываю внешность родителей. Но потом вспоминаю. Знаете... это как выпады из памяти. Часть помню, а часть - уже нет. Словно в этот момент была в теле другого человека...

Доктор вновь понимающе кивнул.

Настя так сильно хотела, чтобы ей помогли. Чтоб вытащили из этой пропасти безумия! Чтобы она раз и навсегда осознала, что не сумасшедшая, здоровая!

- Вы говорите, он умел разговаривать с животными? - тем временем продолжал врач.

- Да... Но ведь это же я разговаривала с ними?

- Вы видели его как собеседника или смотрели на мир его глазами?

- Я... - Настя сбилась. Сглотнула. - Я не помню. Как собеседника... да. Он же бил меня.

- Но ведь это вы били себя. И вы говорили с животными. Вы это не помните?

Настя задрожала от бессилия и зарылась лицом в колени.

От доктора противно пахло лекарствами.

От всего мира противно пахло лекарствами.

- Успокойтесь, милая, - врач доброжелательно погладил ее по плечу. - Посмотрите на меня!

- Я не могу! - взвыла Настя.

- Что такое? Почему?

- Глаза. В них черные зрачки. Я боюсь черного цвета. Он страшный... Он повсюду! У вас черный галстук, черные брюки и черные носки! Ресницы черные! Я ненавижу черный цвет!

Настя резко вскочила с места и переместилась к стене. Уперлась в холодные обои лбом.

- Я ведь не падала в тот момент, да? - тихо спросила Настя. - Я не могла бы ударить саму себя с такой силой, чтобы упасть. Я... просто ложилась на пол?

Врач кашлянул, снял и протер очки. Сложил их и почему-то положил на стол.

- Вы его не видите? - на всякий случай уточнил доктор.

- Только в кошмарах. Он снится мне каждую ночь. Он вырезает мне глаза каждую ночь, а потом медленно разделывает мое тело.

- Вы уверены, что это сны?

- Не уверена. Я не уверена уже ни в чем. Иногда я вижу его лицо. Оно парит в метрах двух над полом. Или я вижу его голову у себя под подушкой. Такие... черные волосы. Я сразу их узнаю.

Настя подошла к окну и коснулась ледяного стекла двумя пальцами.

Кошмарная тюрьма своего же сознания. Безысходность и пустота, клетка иллюзий.

Ожившие кошмары...

А ведь Витольд вернется. Он может вернуться. И тогда...

Тогда будет поздно вылечиваться.

- Помогите мне, пожалуйста! - сквозь слезы прошептала Настя. - Я не хочу снова в подвал... Я не хочу снова быть однорукой и безглазой жертвой садиста!

- Я пытаюсь помочь вам, - доброжелательно уверил доктор. - Не бойтесь своих кошмаров. Не бойтесь Витольда, просто знайте - он обычная иллюзия. Его вообще нет.

- Но он есть! Он - это я!

- Только ваше воображение, - заметил врач и вновь нацепил очки. - Оно ваше, и вы вольны управлять им, как вам вздумается. Он не придет, если вы этого не пожелаете.

- Но как?! - крикнула Настя, уселась на подоконник и прижалась щекой к стеклу.

- Вы же можете управлять своими мыслями? Силой воображения сделайте так, чтобы он ушел. Ведь он тоже ваше воображение!

Настя всхлипнула.

Пусть ее излечат. Хоть кто-нибудь! Выгонит Витольда навсегда из ее сознания!

- Так вы не помните, откуда возник этот образ? - очень тихо настаивал психиатр.

Настя наморщила лоб.

Откуда? А знает ли она хоть кого-нибудь, внешностью похожего на Витольда? Некоего актера, певца? Действительно - откуда взялся этот образ?

- В детстве я... видела мальчика... - вдруг медленно начала Настя. - У него были черные волосы. До плеч... нет, короче. Это... такая смутная картина. Я забываю. Я все забываю... Урывками всплывают какие-то моменты на секунду... а потом я их опять забываю. И я снова не помню внешность родителей! А... нет. Папу вспомнила. Маму - нет. Хотя... она вроде блондинка... но я не уверена.

- Что за мальчик? - напрягся врач. - Какую роль сыграл он в вашей жизни? Он был врагом, первой любовью - кем?

Настя наконец осмелилась взглянуть на доктора. Потерла переносицу.

- Я ничего не помню, - откровенно признала Настя. - Очень смутно. Вроде... я видела этого мальчика и потом... когда он вырос. Он бил меня.

- Что?! - врач аж вскочил. - О чем вы говорите?

- Да не знаю. Картинка мелькнула. Вроде... он маленький, с компанией каких-то мальчишек. Замотали меня скотчем, тащат в подвал, надевают ошейник... и тот, с черными волосами - как раз среди них. В подвале так... сыро. Воды много, холодно, мокро. А потом меня вытащили. Кажется, помогла собака...

Настя замолчала.

Судя по всему, она начала вспоминать...

- А дальше? - не утерпел врач.

- Дальше? Я пожаловалась родителям. Они побеседовали с ним, да. Наказали, даже психолога ему вызывали, но... через пару месяцев все забылось. Они снова хорошо относились к этому черноволосому. Вроде как... предательство с их стороны. И имя его было какое-то... на "Д". Дима вроде? Кажется, да. Димка. Но точно на "Д". Или Денис? Нет, по-моему, все-таки Дима.

Знакомая ситуация. И случилась будто бы недавно. Только Настя помнит ее от лица маленького Толи, который потерпел игнорирование со стороны бабушки...

Вот и нашлось объяснение видениям.

- А ведь тогда я поговорить с ними хотела, - неожиданно спокойно сказала Настя. - Они меня не послушали.

Врач вздохнул. Медленно подошел к ней и положил ей руку на плечо.

- Кажется, мы нашли корень проблемы. Родители?

- Наверное. Они не баловали меня особым вниманием. Никогда. Все время были заняты, все время нет до меня дела. Я помню, что еще тогда... рисовала в голове вымышленные миры. Разговаривала с несуществующими людьми. Я им была нужна, лишь когда болела. Или сейчас, когда сошла с ума. А в моих иллюзиях... они были другими. Веселыми, шутили постоянно, беспокоились обо мне. Папа никак не хотел доверять Витольду. Такая вот идеализация образов, ожившие мечты. В жизни же... даже не придали особого значения, когда меня избили и заперли в подвале, посадив на цепь. "Сама виновата"... Да, наругали черненького, врача ему вызвали, но... Они ведь верили в его невиновность. Верили, что он этого не делал, что это все другие, а он хотел помочь. И наказали... для приличия. Смешно... А я ведь хотела спасти собаку, потому что только они были моими друзьями в ту пору. Потом я научилась заводить друзей...

Врач помолчал. Произнес:

- Насколько я могу судить, в бабушке Катерине вы олицетворяли своих родителей, да? А в Витольда заключили себя и свои обиды. Момент в якобы подвале, когда вы с Витольдом нашли взаимопонимание... Наверняка вы в этот момент заглянули в саму себя и увидели корень всех проблем. Это и было необходимо для того, чтобы вторая личность вас отпустила, вот только отпускать насовсем, как я могу судить, не собиралась. Вы вступали в диалоги с самой собой, поощряя и упрекая. А как же воспоминания о трупе матери? О вскармливании собачьим молоком?

Настя поджала губы.

- Я не знаю. Я не помню ничего. Только рассказ Катерины.

- Но если самой Катерины не было, тогда это вам рассказало ваше подсознание! Наверняка это означало именно ваше стремление сделать весь мир... иначе, поменяв местами людей и животных. Людей - уничтожить, а животных - очеловечить. Этого вы хотите?

Настя неопределенно пожала плечами.

- Животные лучше людей. Да, было бы здорово, если б в людях проснулась доброта зверей. Иногда я восхищаюсь этой целью. А иногда - не уделяю ей внимания. Это и есть те две стороны личности, с которыми я спорила?

Доктор промолчал.

- У меня есть шанс на исцеление? - наседала Настя.

- Но вы уже практически здоровы.

- Но я ничего не помню! Это нормально, что я не помню лиц своих родителей?! Нормально, что вообще, по сути, не помню прошлого?!

Доктор слегка поколебался. Затем утешающе улыбнулся.

- Родители сейчас вернутся, - заверил он. - Папа, мама и ваш брат.

Настя оцепенела. Прищурилась.

- У меня есть брат? - изогнула она бровь.

- Конечно! Вы разве его не помните?

- Ничего не помню. Как его зовут?

- Даниил, - врач поправил очки.

Настя задумалась.

Даниил...

Конечно, он есть. Как Настя могла его забыть? Такой... странный, похожий характером на женщину. Так говорил папа. Папа из ее иллюзий...

А Санька? Она часто пересекается с Даниилом, Настя это помнит. Но, получается, ее образ - тоже галлюцинация? Ведь Настя знакомила Саньку с Витольдом, но Витольда нет...

Настя мучительно сжала волосы на голове и взвыла.

Кошмар... Как же это сложно, невероятно сложно! И как понять - где правда, а где ложь? Как разобраться в сумбурности собственных иллюзий?! Да и кто вообще ручается, что этот врач ей сейчас не мерещится?

Может, ей вообще мерещится вся жизнь? Может, Насти попросту не существует?..

Дверь открылась.

- Настенька! - лицемерный, слащавый тон заставил вздрогнуть. - Как давно я тебя не видел! Меня врачи к тебе почему-то не пускали... Как ты? Держишься?

Настя медленно подняла на него взгляд.

Да, конечно, это ее брат. Даниил Померанцев. Вот сейчас она его вспомнила. Вот сейчас поверила, что он существует.

Вот сейчас нашла корень психических заболеваний.

- Я могу к ней подойти? - осторожно обратился Даня к врачу, тряхнув свисающими прядями черных волос и поправив цепочку на шее. - Вы новый врач, да? Я вас не видел. Другие меня отчего-то не пускали, представляете?

Врач медлил, впившись взглядом в Даниила.

- Нет, - вдруг решительно заключил доктор. - Позже. Анастасия сейчас не готова.

Настя прищурилась. Встретилась со взглядом зеленых глаз Дани.

Покачала головой и отвернулась к окну.