Каракурт

Все вокруг было грязно-белым.

Окно с решеткой, облупленные стены, одинокая железная кровать. Витал противный, резкий запах лекарств.

Голова жутко болела.

Настя, мучительно сморщась, вцепилась в волосы. Где она? Что произошло с ней в последний раз?

Они стояли с Витольдом... Он был весел, шутил и смеялся. А потом Настя вздумала бежать и поплатилась за это своими...

Глазами? Но ведь она же видит, хотя отчетливо помнит, что Витольд выколол ей глаза! Или это ей только приснилось?..

Но тогда где она сейчас?

Голова пульсировала адскими толчками. Настя вновь поморщилась.

- Витя... пожалуйста, дай таблетку! - взмолилась она. - Я тебя прошу, у меня голова болит невыносимо... Вить? Ты где?

А действительно - где он? Где все его собаки? Он опять вздумал организовать проверку верности Насти?

За дверью слышны какие-то неуравновешенные крики... Господи, куда это он ее притащил?!

Настя протерла глаза.

И вдруг замерла.

Вскочила с кровати и, тяжело дыша, уставилась на свои две руки.

У нее было две руки! Две! Левая была на месте! Как?! Откуда она взялась?! Неужели Витольд научился залечивать раны не только животным?! Или он окончательно превратил Настю в зверя?!

Она истерично расхохоталась, махая перед собой обеими руками.

Вот же они, две, целехонькие!

Настя жадно принялась целовать левую ладонь.

Это чудо какое-то! Истинный подарок судьбы! Она теперь не инвалид! И плевать, как Витольд умудрился это провернуть - теперь Настя ни за что его не огорчит и попытается отплатить добром за добро!

Быть может, он сдержал слово и установил ей протез? Но протезы ведь не такие... живые...

Дверь вдруг открылась.

Настя подскочила с места.

- Витюнечка, спасибо тебе боль...

Она осеклась.

То был не Витольд.

Посторонний мужчина лет пятидесяти в белом халате.

Как же Настя отвыкла от людей... Она и забыла, как выглядят-то другие люди, какой у них голос, как они одеваются... Лишь Витольд был запечатан в ее памяти, а здесь...

Что это вообще за человек?! И почему Витольд пропустил его?

Здесь два варианта. Либо он решил подарить ей свободу, либо это очередной его ужин.

- Уходите отсюда! - истошно завопила Настя. - Он съест вас! Он ест людей! Не верьте ему, бегите!

Странно, что человек лишь... добродушно улыбнулся и кивнул.

- Настенька, здравствуй, - со слащавой любезностью выдал мужчина.

Настя подавилась.

Ему грозит смерть, а он улыбается?!

- Вы не понимаете! Он только с виду добрый! А на самом деле...

- Ты сегодня покушала, Настенька? Пойдем, во внутреннем дворике тебя ждут твои мама и папа. Они принесли тебе новые вещи.

Настя замерла.

Родители? Пришли к ней? Они нашли ее? Но как?!

Значит, Настя сию же минуту увидит отца с матерью?! Это то, к чему она стремилась все последнее время?!

- Я могу... увидеть родителей? - прошептала Настя. Ее руки мелко тряслись от волнения. - А Витольд... он не против? Он обещал зарубить их, если только я с ними увижусь. Он дал вам свое согласие на визит?

- Конечно-конечно, - еще сильнее заулыбался мужчина и, крепко взяв Настю за руку, повел в неизвестном направлении.

Какой... запущенный коридор. Облупленные стены, запах протухшей капусты... И кто все эти люди? Почему здесь такое обилие врачей в халатах? Это жертвы Витольда, и в скором времени он съест всех?..

Мужчина вывел Настю во двор и удалился.

На скамейке сидели родители.

Сначала Настя застыла на месте, не понимая, как следует реагировать. Но Витольд же согласие дал? Стало быть...

- Мама! - взвизгнула Настя и кинулась к матери. Крепко сжала ее в объятиях и плакала, плакала...

Это какой-то сон... Это чудесный сон! Там, где у нее есть рука и родители! Вот он кончится, и Настя опять окажется в сыром подвале...

- Ну наконец... - шептала мать. - Как ты?

- Где он? - рубанула Настя. - Он пропустил вас? Да? Он разрешил? Не молчи, мам!

Почему отец так смотрит? Скрывая жалость, что ли... Он что, знает обо всех деяниях Витольда?

- Кто пропустил? - мать тоже пристально смотрела Насте в глаза. - Врач-то? Конечно, мы ведь ближайшие родственники, имеем право.

- Я не про врача! - резко перебила Настя, крепко держа мать за руку, словно та может исчезнуть. - Я о Витольде. Он пропустил вас?

Мать замолчала. Прищурилась и покачала головой. Неожиданно отступила на шаг, будто чего-то опасаясь.

Почему отец молчит?!

- Где он, мам? - вполголоса произнесла Настя. - Что с ним?

Мать не ответила.

- Что с ним?! - вскрикнула Настя. - С ним... все в порядке?..

Отец вдруг кашлянул и резко спросил:

- Насть, ты снова его видишь?

Мать торопливо пихнула его в бок.

Настя осеклась и вздернула брови.

- Пап, ты... Ты о чем вообще?

- Ты снова его видишь? - терпеливо повторил отец, сжимая руки в кулаки.

Настя склонила набок голову.

Кажется, папа знает про все дела Витольда. Но, получается, и скрывать больше нечего. А вдруг Настя ошибается, и Витольд после раскрытия всех тайн убьет родителей, как и обещал?

- А где Витольд? - почти шепотом спросила Настя.

- То есть, ты его не видишь? - не отставал отец. - Ответь уже прямо! Мы на черта тебя здесь содержим?! Кажется, тебе врачи совсем не помогают! Съехала с катушек, а на нашу семью уже все вокруг косо смотрят... И не поправляется ведь! Даже на вопросы нормально не отвечает...

- Да что ты хочешь знать? Я не понимаю! Нет, сейчас я его не вижу, потому что Витя не находится рядом с нами. Это же логично!

Отец неожиданно просветлел. Его кулаки разжались.

- Правда не видишь? - весело сказал он. - Вообще?

- Максим! - мать вновь пихнула его в бок. - Замолчи сейчас же! С ней нельзя сейчас про это говорить, только хуже будет...

Отец беззаботно махнул рукой.

- Это ты помолчи! А я знаю, что делаю. Я вылечить ее пытаюсь, до истины довести, а ты все только усугубляешь. Дальше хочешь носить клеймо матери сумасшедшей? Терпеть насмешки окружающих из-за Наськиной дурости? Не лечат ее наверняка, у них же блат упадет, если психов не будет... Так я мигом вылечу!

- Ты не врач! Ты не знаешь, как правильно действовать! Уймись!

Отец опять махнул рукой.

Настя отступила на шаг. Что за бессмысленный спор?

- Где Витольд? - четко повторила она и скрестила на груди руки.

Мать открыла было рот, но отец торопливо ее перебил:

- Настя! Запомни сейчас раз и навсегда, пожалуйста. Я хочу тебя вылечить - и я это сделаю. Никакого Витольда нет, понимаешь? Нет и никогда не было. Может, скоро тебя выпишут отсюда, и ты спокойно вернешься домой? Вон, уже разговариваешь адекватно! А в психбольнице этой, знаешь, условия те еще. Ни еды нормальной, ни...

- Папа! Какая еще психбольница?! Какая еда?! Какого черта Витольда нет?! Ты о чем вообще тут говоришь?!

Настю колотило от праведного гнева.

Да в чем вообще дело?! Почему с ней беседуют, как с умственно отсталой?! Что за дурацкие реплики папы?!

- Садись, я все тебе сейчас объясню. Как же я ждал, когда ты наконец начнешь вылечиваться... А то людям в глаза смотреть стыдно.

Настя послушно плюхнулась на скамью.

- Объясни мне все, пап... - жалобно произнесла она. - Ты непонятно говоришь... С чего ты взял, что Витольда нет? Он есть! Я была у него в плену! Только он запретил рассказывать о себе.

Отец вздохнул.

Игнорируя испепеляющий взгляд матери, начал издалека:

- Помнишь, я отдал тебе собаку? Блинчика?

- Помню, но разве это играет какую-то роль?

- Ну, понимаешь... Ты очень любила щенка, заботилась о нем и... прозвучит с первого взгляда обыденно, разговаривала с ним. Ничего страшного, многие хозяева частенько беседуют с питомцами. И меня даже не напрягало то, что ты откровенно спорила с Блинчиком, сама же отвечала за него чуть искаженным голосом... Но ты разговаривала с цветами в горшках, с деревьями в лесу, даже с солнцем и дождем. Постоянно ходила в березовую рощу и беседовала с лесом. Начала заполнять квартиру Дани животными - и кошек таскала, и собак, и змей, паука даже... этого... ну, из черных вдов. Название не вспомню, слишком заковыристое. Данька-то не особо противился - он ведь животных любит. Впрочем, и мы тогда не испугались. Подумаешь, всякие люди есть. Может, нравится тебе с цветочками болтать? Хоть и рисунки твои должны были нас тогда насторожить - рисовала каких-то безголовых существ...

Настя яростно замотала головой. Вцепилась в волосы.

- Но это не я! - крикнула она. - Это не я! Это все Витольд, это он разговаривал с животными, это он понимал растения, это он купил каракурта, это он рисовал ужасы... Это не я!

Родители переглянулись.

Отец прочистил горло и продолжил:

- Потом ты стала разговаривать не только с природным миром, но и с пустотой. Тебе, видимо, казалось, что в этой пустоте есть человек. Ты отвечала за него, даже иногда вступала в споры... но это начало меня очень сильно беспокоить. Я пытался с тобой побеседовать, и это, кажется, помогло, но...

Он замолчал. Кажется, даже ему было тяжело говорить.

- Что "но"? - с замиранием сердца спросила Настя.

Отец выдохнул:

- Твое поведение стало буйным. Ты стремилась нанести увечья самой себе - хлестала себя цепью для Блинчика, что-то истошно вопя про каких-то паскудных женщин... Я тогда чуть с ума не сошел! Усыпил тебя хлороформом, чтоб хоть немного утихомирить... иначе ты совсем бы себя угробила. Отвезли в больницу. Ты наотрез отказывалась есть, заявляя, что это человеческое мясо... докторам приходилось предпринимать насильственное кормление. То и дело пыталась нанести себе вред, звала какого-то Витольда... это его ты постоянно видела, да? Потом тебе получше стало, видимо, от регулярного приема нейролептиков. Вообще начала адекватно себя вести... ну, тебя и выписали через какое-то время. Стала жить у нас дома.

Настя отрешенно смотрела на покрытую редкой травой землю...

Когда успел пройти Новый год?

- Я уже радоваться начал, - тем временем говорил отец. - Но вдруг - слава богу, я вовремя вернулся! - я зашел в твою комнату и застал тебя на подоконнике. Ты чуть из окна не выбросилась, махая перед глазами секатором! Заорала, начала головой о стену биться, пока я опять хлороформ не использовал. Снова госпитализировали. И потом уже твое состояние тяжело было назвать нормальным... Кричала, наотрез отказывалась питаться, потом истерично молила принести еды, хотя в ней у тебя недостатка не было. Иногда начинала рассуждать с врачами, как было бы хорошо, если б все ели человеческое мясо и превратились в зверей. После дозы антипсихотиков иллюзии исчезали, и состояние было вполне нормальным. А потом вновь перед тобой являлся вымышленный мир и исчезал реальный, как и воспоминания о нем. То успокаивалась, то вновь зверела. Но в последнее время начала постепенно приходить в себя. Наверное, из-за того, что доза лекарств увеличилась. Стала спокойной, лишь вела странные разговоры. Недавно тебя перевели из палаты для буйных в спокойную.

- Но это не я! - срывая голос, завизжала Настя. - Это все Витольд!

Отец потер щеки.

- Ты подносила ладонь к уху и якобы разговаривала с нами по телефону. Меня и маму ты в упор не замечала, для тебя родители были другие... выдуманные, ненастоящие, как и твой Витольд. Ты даже, кажется, знакомила его с ними... да и вообще жила в вымышленном мире, далеком от реального. Не видела перед собой ни подругу, ни брата, ни врачей.

Настя закусила пальцы.

Это же бред! Это сущий бред! Она видела Витольда, трогала его, слышала... Она помнила подвал, холод, пробирающий до костей. Она помнила вкус человечины...

- Ты все врешь! - вдруг яростно крикнула Настя. - Вы прячете его, да?! Вы его убили?! И говорите мне все это, чтоб я не волновалась?! Что вы сделали с Витольдом?!

- Настя, дурочка! Никакого Вит...

- Наверняка он решил исправиться... Он научился залечивать раны людям - так он восстановил мне руку и глаза. А потом принес меня, усыпленную хлороформом, к вам. А вы его убили! Так нельзя! Верните его! Немедленно верните! Он хороший человек, он добрый, ласковый и заботливый! Он любит меня! У вас не было права его убивать!

Настя чувствовала, как сзади ее хватают доктора и тащат назад.

Она вырывалась, брыкалась и истерично вопила:

- Мне нужен Витольд! Верните его мне, слышите?! Верните его сейчас же! Он живой, он настоящий! Дайте его мне-е-е!
Верните Витю, я люблю его! Я люблю его слышите вы?! Верните-е-е!..

Сопротивляться больше не было смысла.

Доктора увели Настю в палату.