Каракурт

Почему Насте казалось, что секундная стрелка часов хочет ее убить? 

Почему ей вообще кажется, что ее поглощает бездна сумасшествия?

Настю трясло, лихорадило. Она, подавленно забившись в угол как трусливая собачонка, обняла колени и раскачивалась из стороны в сторону, завывая.

Рядом лежал Блинчик и растерянно уткнул голову в лапы. Он словно оправдывался: "А я предупреждал тебя, я пытался сказать, чтобы ты не влюблялась в Витольда! Я давал тебе всяческие знаки, так почему же ты меня не послушала?".

Не послушала. И теперь будет расплачиваться за свою ошибку...

Ведь Витольд сам вначале не хотел быть с Настей! Он сам предупреждал ее, мол, держись от меня подальше, не надо со мной пересекаться... Но она не послушала! Она влюбила его в себя, и теперь Витольд вряд ли добровольно ее отпустит!

Хотя, действительно ли он ее любит? Как сказала бабка Катерина: "Он не умеет любить". Он что, держит ее тоже... на убой?!

Настя изо всех сил кусанула коленку.

Окна облепляли мрачные засохшие растения. Старое черное дерево скреблось своими ветвями в окно, словно пытаясь разбить его, достать оттуда Настю и поглотить в свою корявую пасть. Вновь наступал закат, и комната снова окрасилась багровыми кровавыми ручьями. Совсем как в тот день, когда Настя обнаружила в газете объявление о ветеринаре...

Стрелка летала по кругу, как сумасшедшая.

А как сказать родителям?! Они ведь с ума сойдут!

Хотя... Сейчас лучше подумать, где можно спрятаться от Витольда, пока он не вздумал ее искать.

К родителям и знакомым нельзя - еще не хватало подставлять их под удар!

Но... куда же деться?! Куда бежать?!

Замок вдруг щелкнул, дверь квартиры открылась.

Настя уткнула лицо в колени. Сердце забилось как у зайца. В путаных мыслях она хаотично начала вспоминать слова молитв...

- Привет, Настя.

Она впечатала лицо в колени еще сильнее. Сжалась, насколько вообще могла. Почему-то ей казалось, что так она становится невидимой и неуязвимой...

- Куда ты вчера пропала? Я вернулся, а тебя нет. Подумал, к Саньке ушла... А потом, когда ты отсутствовала очень долго, приехал сюда. Хорошо, что у меня есть ключи от твоей квартиры.

Настя задрожала. Поднимать взгляд на Витольда не хотелось.

Куда, куда можно убежать?! Да он ведь догонит, и тогда точно убьет! Нельзя его злить, нельзя - он способен на все.

- Привет, Вить... - дрожащим голосом прошептала Настя, борясь со слезами. Подняла наконец голову и взглянула на Витольда.

Он, прищурившись, смотрел ей в глаза. Угольные пряди волос падали на его лицо, словно сама тьма опутывала Витольда. Черная футболка болталась на тощей фигуре. Да и сам его образ был (Настя впервые это заметила) полностью черный, лишь золотом сияла цепочка на шее, а глаза искрились зеленым звериным огнем.

- Что с тобой? - нахмурился Витольд. - Почему ты сидишь на полу?

Настя не смогла ответить - иначе он понял бы, что она плачет.

Витольд пожал плечами и, развернувшись, начал перебирать какие-то банки на столе.

Блинчик испуганно забился в угол и тихо рычал, но нападать не осмеливался.

- Помнишь, ты говорила, что Блинчика на дачу хочешь взять? - тем временем говорил Витольд. - Мол, надо его к забору привязать, пусть воров отпугивает, которые картошку с огорода тащат. Так вот, я цепь ему принес. Хорошая, прочная... Как раз для него.

Блинчик мгновенно замолчал, не рискуя теперь даже рычать.

Настя торопливо утерла слезы, пока Витольд стоит к ней спиной. Может, напасть? Огреть чем-нибудь тяжелым по голове и убежать? Но кто ручается, что попытка окажется удачной? А если неудачной... страшно вообразить, что с ней будет.

- Кстати, Настюш, - продолжал Витольд, по-прежнему возясь с баночками и цепью, - я дома ключи не забывал? Они... от моего картинного склада, в общем. Заказчик позвонил, а мне даже и продавать-то нечего. Домой вернулся, все обыскал, не нашел... Хорошо хоть, было у меня на даче несколько лишних... картин. Я, правда, для себя их рисовал, но пришлось продать. Так ты ключи нигде не видела?

- Не видела, - эхом повторила Настя, сжав связку ключей в кармане.

- Да? Удивительно... Куда они могли деться... А ты чего такая странная сегодня? Сидишь в углу, не разговариваешь даже... Иди хоть, поцелуй, что ли?

Настя вновь уткнула лицо в колени, не в силах больше на него смотреть. Всхлипнула.

Витольд удивленно развернулся, подошел к Насте, присел перед ней на колени, медленно поднял ее голову и заглянул в глаза.

Этими руками он убивал и разделывал людей...

- Что произошло? - тихо спросил он, утерев большим пальцем слезы с ее щек.

Настя сжалась еще сильнее и, срываясь, прошептала:

- Все отлично... Просто фильм грустный смотрела...

Витольд улыбнулся.

- Ты такая забавная, мое мясочко, - рассмеялся он и жарко поцеловал ее в щеку.

А этими губами он поедал человеческое мясо.

Люди врут, улики врут, все врут! Он же хороший, он хороший, он не злой! Милый и беззащитный, как котеночек! Не может этого быть, просто не может! Нет в нем зла!

Витольд поднялся, вновь подошел к столу и, развернувшись к Насте спиной, начал разбирать цепь.

Нет, как бы не вопила любовь Насти, как бы не верилось в его виновность, но нужно бежать. Причем, бежать так, чтобы не разозлить его...

- Вить... - выдавила Настя, давясь слезами. - Витя, мне... мне надо сказать тебе кое-что важное...

- Я тебя слушаю, мяско, - кивнул он.

Настя вцепилась в волосы и, давясь, путано произнесла:

- Витюш, мне... То есть, я... Я ведь... Я очень люблю тебя, и безумно ценю наши отношения, но... Послушай, я... Мне кажется, что мы... не можем... быть вместе.

Голос ее дрожал неимоверно. Руки тряслись. Она подняла затравленный взгляд на Витольда. В глазах уже щипало от слез.

Он даже не повернулся, продолжая ковыряться в цепи.

Настя слегка осмелела.

Так значит... он не злится?

- Это ни в коем случае не означает, что я тебя разлюбила, - чуть бодрее продолжала Настя. - Я еще ни к кому не испытывала таких искренних чувств, как к тебе, и это правда.

Он снова не повернулся и ничего не ответил. Настя лишь слышала его тяжелое дыхание...

- Если хочешь, мы будем видеться, - уже не зная, что и сказать, бормотала она. - Конечно, будем. Но встречаться... я думаю, уже не сможем. Потому что мы разные. Ты художник, я музыкант...

Витольд шумно вздохнул. Даже не обернувшись, медленно произнес:

- Так ты что, тоже меня бросаешь?

- Нет-нет! - торопливо закричала Настя. - Совсем нет! Мы просто дружелюбно расстанемся... Дружелюбно ведь? Да?

- Дохлые кошки! - непонятно выругался Витольд. - А ты ведь обещала...

- Я помню, Вить, я все помню! И я сама сожалею, но... Так правда надо! Ты же любишь меня? Если любишь, то ты должен отпустить!

Витольд хмыкнул. Развернулся наконец к Насте. Его руки сжимали цепь.

- Да никуда ты от меня не денешься, дрянь, - совершенно спокойно произнес он.

Сердце Насти перевернулось. Она вскочила и, едва сдерживая слезы, прошептала:

- Витюшенька! Милый мой, хороший, любимый! Умоляю, отпусти меня! Позволь мне уйти!

Он прищурился. Медленно провел рукой по черным волосам. Взглянул Насте в глаза. Сжал губы.

И вдруг размахнулся и хлестнул ее цепью.

Не удержав равновесия, Настя отлетела к стене. Звенья порвали кожу, мгновенно выступила кровь.

Блинчик сорвался с места и попытался вцепиться в ногу Витольда, но тот с силой пнул собаку. Когда пес вылетел за дверь, Витольд мгновенно захлопнул ее и медленно подошел к Насте.

- И ты такая же? - задумчиво спросил он. Его лицо с животным наслаждением взирало сверху. - Как они, да? Тоже бросить меня решила, паскуда?

Он схватил ее за горло, яростно сдавил его и прошипел:

- Если я захочу, я сам тебя брошу! Я хозяин твой, поняла, сволочь? Никчемная мразь!

В глазах помутнело. Настя закашлялась, вцепилась в ладони Витольда и попыталась ослабить хватку его рук на шее. Никакого страха отчего-то не было, лишь инстинктивное желание выбраться из лап Витольда живой.

Он вдавил пальцы в шею еще сильней. Уперся в ноги Насти коленями и навалился всем телом.

Она впилась ногтями в его ладони. Сдавленно хрипела, стучала о пол ногами, яростно пыталась отстранить Витольда от себя. Выдала надтреснутый писк. В глазах темнело сильнее. Легкие разрывались от нехватки воздуха.

Он наконец ослабил ладони. Настя жадно глотнула порцию кислорода. Ноги дрожали.

Витольд схватил ее за волосы и впечатал лицом в стеклянный сервант. Оглушительный звон - и в босые ступни вонзаются падающие осколки.

Настя упала ладонями прямо на стекло. Взвыла. Попыталась встать.

Витольд с размаху пнул ее в живот. Казалось, все внутри на секунду сжалось, дыхание перехватило. Настя мучительно скорчилась на полу.

Цепь со свистом рассекла воздух и размозжила ей лицо. Из носа и губ обильно хлынула кровь.

В глазах все почернело. Веки слипались от крови. Настя выла, беспомощно карабкалась, пытаясь вырваться из этого кошмара.

И снова удар. Еще удар. Окровавленная цепь размытым пятном мелькала перед глазами.

За дверью скулил и скребся Блинчик.

А любит ли Витольд животных? Или мнит их слугами, а себя - полноправным господом? И вместе с ними, своими слугами, борется против человечества...

- Я тебя выдрессирую, гнида! - рубил Витольд. - Ты ноги мои целовать будешь!

Настя попыталась схватиться за цепь, но он стеганул по рукам. Шипел, как одичавший кот. Выл от ярости и удовольствия, которое приносил жалкий писк его маленькой никчемной собачонки.

- Не на... до... - захрипела она, с силой держа себя в сознании. Все тело полыхало огнем и противно ныло. - Отпус... ти...

Он даже не позволял подняться: хлестал цепью, пинал ногами, бил по лицу. Схватил за волосы и с ненавистью отшвырнул к стене. Настя больно ударилась головой. Ничего уже не соображая, перевернулась на живот и, дрожа, попыталась отползти.

- Стой, сука! - рявкнул Витольд, схватил Настю за ногу и подтянул. - Вернись ко мне!

Она впилась ногтями в паркет, пытаясь удержаться. Сломала их.

Нет... хоть бы потерять сознание, хоть бы потерять...

Витольд снова приблизился к Насте.

Она прижала колени к животу и в ужасе закрыла лицо руками.

Витольд рывком оттащил ее ладони и с силой стеганул цепью прямо по лицу. Назло.

Настя по-прежнему чувствовала, как из носа идет кровь, затрудняя дыхание. Губы уже, похоже, разбиты в месиво. Нижняя часть лица совершенно онемела.

- Остановись, прошу! - неразборчиво визжала Настя. - Богом умоляю, остановись!

- Бога нет, - совершенно спокойно заключил Витольд. - Я - твой бог.

Обернул горло Насти цепью, резко притянул к себе и вгляделся в ее окровавленное лицо.

Дыхание снова перехватило. Звенья впились в оголенное мясо шеи. Силуэт Витольда с черными лохматыми волосами искажался и расплывался. Настя глотала воздух, извивалась, как рыба на суше.

Он неожиданно отпустил ее, поднялся, подошел к шкафчику и вынул из него какой-то раствор. Смочил им шарф Насти, висящий на гвоздике.

Она схватила со стола тяжелую статуэтку, попыталась подкрасться к Витольду и ударить его сзади, но избитые цепью ноги подкосились, и она рухнула на пол, плача от беспомощности.

Витольд развернулся к Насте и с размаху ударил ее. Обмотал лицо шарфом.

Резкий запах какого-то лекарства устремился ей в нос. Настя задергалась, начала извиваться, из последних сил пытаясь вырваться из хватки Витольда.

Задыхаясь, взглянула сквозь шарф на его искаженное звериной яростью лицо.

Разум обволакивала темнота, утаскивая Настю из сознания...

Она закрыла глаза и отключилась.