Глава 12. Колокольчик сновидений
Глава клана Хуа, Хуа Чжаотин, уже давно не пользовался своим мечом на глазах своих учеников.
После разрушения Сяньду те совершенствующиеся, что находились ближе всего к возвышению, стали высшими существами на земле, и никто не мог сравниться с ними.
Хотя в последние годы демоны бесчинствовали и становились все более дерзкими и свирепыми, когда объявлялась охота на демонов, это было делом всего клана. Случаев, когда Хуа Чжаотин был вынужден обнажить меч для битвы, было крайне мало.
В последний раз это случилось в пустоши Цзямин давным-давно, когда на узкой дорожке повстречались люди клана Хуа и обитатели города Чжаое. Неизвестно, по какой причине Чёрный Бодхисаттва собрался помочь повелителю логова демонов У Синсюэ устроить беду, но был остановлен ударом меча Хуа Чжаотина.
Хуа Чжаотин вступил на путь постижения Дао с мечом в руках. Хотя в обычные дни он мягок и учтив, а речь его любезна и изысканна, это лишь потому, что он давно занимает пост главы и каждый день занимается делами клана.
Любой, видевший его в бою, знает: путь его меча от природы могучий и неудержимый — властная мощь, пронзающая небеса.
Среди немногих приблизившихся к вознесению он может и не самый могущественный, но его действительно очень трудно одолеть.
В этот момент, когда свет золотого меча пробился сквозь облака, ученики семьи Хуа услышали протяжный и ясный звон металла, который разнесся по всему острову Таохуа——
Хуа Чжаотин обнажил меч!
Кровь учеников мгновенно вскипела.
Люди, бывшие тогда в пустоши Цзямин, до сих пор помнят, как глава клана обнажил меч – это поразительное мастерство и мощь, осветившие небо до горизонта подобно радуге.
Увидеть это ещё раз — какое счастье!
В результате почти тысяча учеников семьи Хуа повернули запястья, и тысячи летающих мечей, призванных ими, мгновенно развернулись. Следуя за Хуа Чжаотином, острия всех мечей были направлены на гигантский сияющий золотом клинок, который пронзал облака.
Но как только духовный меч Хуа Чжаотина был обнажен, ученики изменились в лице!
Потому что они увидели его.
Ясная в те годы энергия меча, окружавшая лезвие, исчезла без следа, и вместо нее появились красные нити, похожие на паутину, которые от рукояти спускались к острию и опутывали всё лезвие меча. Те, кто был ближе, могли уловить исходящий от лезвия сладковатый запах крови.
В тот момент, когда Хуа Чжаотин обнажил меч, телесные оболочки, головы и останки демонов начали шевелиться.
Нет!
Это неправильно!
С мечом что-то не так!
Внутри всех бушевали тревожные мысли, но вскоре у них возникла другая мысль ——
А если дело не в мече?
Если... глава клана, за которым они следовали этой ночью в погоне за демонами, на самом деле не собирался уничтожать их, а был таким же как господин И Ушэн?
На протяжении двадцати пяти лет все ученики на острове Таохуа каждый день утром и вечером должны были посещать Зал Наказаний, чтобы одержимые демоном не могли проникнуть в их ряды. Даже старейшина Зала не был исключением.
Эта мера была установлена главой клана, и только двое никогда не подвергались проверке. Один — это И Ушэн, который часто уходил в затвор по причине плохого здоровья. Другой — сам глава клана Хуа Чжаотин.
Учеников бросило в дрожь! Однако сейчас уже было слишком поздно что-либо предпринимать. Они успели только поднять лица ——
И увидели, как тысячи летящих мечей даже не приблизившись к золотому свечению превратились в пыль, которая рассеялась в мгновение ока.
Учеников тряхнуло так, будто кто-то ударил их по макушкам; пальцы на руках, держащих ножны меча, онемели.
Раздался звон — почти тысяча человек мгновенно лишилась своего духовного оружия.
Они могли лишь широко раскрытыми глазами смотреть на главу клана Хуа Чжаотина. Его кровавый меч с направленным вверх острием вращался, окруженный клубами тёмной энергии! Меч устремился к небесам и острия двух мечей столкнулись со страшной силой.
Дзынь——
Раздался оглушительный звон металла!
В одно мгновение яркий свет ослепил глаза, люди были вынуждены закрыть их и услышали звон.
С трудом разлепив веки, они увидели, как сияющий золотой меч упирается в острие меча Хуа Чжаотина, и яростно давит на него; его мощь и сила нисколько не уменьшились.
Хуа Чжаотин в ужасе вздрогнул!
Он совершенно не ожидал, что существует меч, который он не сможет остановить, и выражение его лица на мгновение стало уродливым.
Затем он заметил, что этот меч не только невозможно остановить. Под давлением золотого сияния энергия его меча оказалась беспомощной, а сам меч треснул. Гигантский золотой клинок неумолимо продвигался вниз, разрушая его собственный.
В конце концов Хуа Чжаотин резко отпустил меч, и рукоять упала на землю.
Он отступил назад на несколько шагов, упершись ногами в каменный пол, и выплюнул чёрную кровь.
На месте собрались тысячи людей, и никто не ожидал такого результата от прямого столкновения. Все были в шоке, а в их сердцах бушевала тревога.
«Кто же на самом деле находится в Зале мудрости?!»
Точнее говоря, им бы следовало бы спросить: «Кто же эти двое гостей, которые исчезли из своих комнат посреди ночи?»
Тот молодой господин Чэн и его марионетка определённо должны быть кем-то из сильнейших злых духов в человеческом обличье, чтобы привлечь всех живых и мертвых демонов на острове.
Но даже старейшина Четвертого зала И Ушэн и глава клана Хуа Чжаотин не смогли противостоять им — кто же они на самом деле?
Ответ, приходящий на ум, ужасал.
Ученики, как один, вспомнили слухи, которые ходили повсюду с самого утра, — Северный Цанлан разрушен, и великий демон У Синсюэ, запертый там на двадцать пять лет, возможно все ещё жив и даже сбежал!
Все обменялись взглядами, за секунду в их головах пронеслось множество предположений, и они внезапно побледнели.
А в следующую секунду они остолбенели.
Потому что золотой сияющий меч, разрушив меч Хуа Чжаотина, с грохотом вонзился в землю, глубоко застряв в камнях и продолжая гудеть от остаточной силы.
Когда золотое сияние рассеялось, на гигантском мече чётко проявилась надпись.
Это был знак «Избавление».
Все: «...»
Все: «??????»
И пока собравшиеся приходили в себя, Хуа Чжаотин, не сумевший одержать победу, развернулся превратился в чёрную тень и исчез в ночи.
Он был так ошеломлен навалившимся подавлением, что его душа была почти разрушена. Он инстинктивно вернулся в свою резиденцию — Зал Срезанных Цветов. Как только он появился в комнате, на него снова обрушился золотой светящийся меч, который пробил его плечо и пригвоздил к земле.
Энергия меча была настолько сокрушительной, что комната оказалась в полном беспорядке. Столы и стулья перевернулись, кровать обвалилась, а несколько цветочных горшков у стены треснули.
Вот такую картину и увидели У Синсюэ и другие, когда прибежали в комнату.
«Он...» — И Ушэн сжал бумажный талисман и быстро подошёл к Хуа Чжаотину, его протянутая рука немного дрожала.
Не успев коснуться лба для проверки души, он услышал чей-то глубокий голос: «Не мертв».
Он обернулся и увидел, как Сяо Фусюань вошёл внутрь.
Когда гигантский меч с грохотом вонзился в землю, И Ушэн находился далеко и не смог разглядеть меч. Но в Зале Мудрости он был рядом с самим Сяо Фусюанем, и бросившись к нему с криком «Ни в коем случае!», увидел знак «Избавление» на его ножнах.
И его «ах» превратилось в возглас удивления.
Затем он заметил, что на уголке той бумаги, которую он держал в руках, тоже был еле виден знак «Избавление», словно кисть обмакнули в красный ил, чтобы начертить его. Он бы и не заметил его, если бы не пригляделся.
И Ушэн: «...»
Он в тот момент сжимал бумагу, недоуменно смотря на человека с мечом, и через некоторое время спросил: «Как Ваша фамилия?»
Эта фраза показалась забавной, и стоящий рядом «молодой господин Чэн» вдруг рассмеялся.
Человек с мечом, на котором был знак «Избавление», бросил взгляд на господина Чэна, а затем без выражения посмотрел на И Ушэна и произнёс: «Сяо».
И Ушэн: «...»
Ладно.
В общем, после того слова «Сяо» И Ушэн замолк и больше не произнёс ни слова, пока не догнал Хуа Чжаотина в Зале Срезанных Цветов и не увидел его лежащим на земле.
Сказать, что он остался равнодушным, было бы ложью.
И Ушэн поступил в клан Хуа в четырнадцать лет. Здесь он познакомился с семнадцатилетним Хуа Чжаотином и одиннадцатилетней Хуа Чжаотай. С тех пор они вместе учились и дружили, прошло уже сто лет.
Для обычного человека сто лет — это больше жизни.
Когда-то в Зале Учеников клана Хуа он часто задерживался из-за приготовления эликсиров, засыпал на уроках фехтования, роняя голову на локти, и его будили брат и сестра с заднего ряда.
Воспоминания о тех пробуждениях остались такими ясными, словно это было вчера, хотя на самом деле это было сто лет назад.
Та задорная девушка уже двадцать пять лет покоилась в персиковой роще. А её брат, который в детстве больше всего ненавидел правила, стал самым строгим из глав клана Хуа и сейчас беспомощно лежал перед ним. Его душа была поглощена демоном, и И Ушэн ощущал его страдания как свои.
Поэтому сейчас ему больше всего хотелось узнать нечто другое: остались ли у этого человека хоть проблески души? Или он мертв?
«Я его не убил, — тихо сказал Сяо Фусюань, — просто подавил ту злую сущность».
«Хорошо, хорошо,» — кивнул И Ушэн, тихо повторяя слова.
Несмотря на страх, он всё же протянул пальцы ко лбу Хуа Чжаотина. Его состояние было даже хуже, чем он предполагал, он едва ощущал какие-либо признаки оставшейся души.
У Синсюэ стоял в стороне и молча наблюдал за ними некоторое время. Он заметил, что у лежащего Хуа Чжаотина пальцы были сжаты в кулак, а невидящий взгляд пристально уставился в одну точку.
Говорят, когда человек оказывается на грани жизни и смерти, он подсознательно выдает некоторые секреты — смотрит в сторону, где что-то скрыто, или на человека, которому не может что-то сказать.
Даже демоны не исключение.
Хуа Чжаотин в данный момент смотрел именно на тот цветочный горшок, около которого каждый день проводил некоторое время.
В этом горшке росли несколько особенных карликовых персиковых деревьев. Очевидно, он ухаживал за ними очень хорошо — даже зимой они не засохли и остались зелеными. Одно из деревьев даже начало распускать бутоны.
Теперь же горшок разбился, маленькие деревца упали на землю, влажная земля с корней рассыпалась повсюду, обнажив под собой песок и камни.
Как могут персиковые деревья расти на песке и камнях?
У Син Сюэ задумался на мгновение, подошёл к цветочному горшку, приподнял подол своего пао, присел и начал копаться во влажной земле и песке.
Он подцепил указательным пальцем осколок керамики и отпустил; тот звякнув, упал.
«Что ты ищешь?» — раздался сверху голос Сяо Фусюаня.
«...»
У Синсюэ повернул голову, молча взглянул на него и продолжил копаться в песке и камнях. Через некоторое время он сказал: «Ты говорил о том, что ищешь что-то? Что-то... что кто-то забрал и вернул?»
Он встал, стряхнул с рук землю и нашёл чистую салфетку на деревянной полке, чтобы вытереть руки: «Я заметил, что он все время смотрит сюда, так что решил помочь тебе и покопаться в грязи».
И Ушэн услышал эти слова и тоже подошёл ближе с бумагой в руках.
Он одной рукой пошарил среди песка и камней; вдруг его движения замерли, а затем стали более торопливыми.
Он увидел среди песка одного из цветочных горшков несколько странных предметов — деревянные шпильки для волос, ученические жетоны, повязки для волос и мешочки для приказов клана Хуа.
Много предметов, все разные, они явно не принадлежали одному и тому же человеку. Похоже, они принадлежали разным людям, и все были закопаны здесь Хуа Чжаотином.
«Кто эти люди?» — спросил У Синсюэ, держа в руках жетон.
И Ушэн напрягся, а затем после паузы ответил: «Это ученики».
Все это были мелкие вещицы, которые ученики клана Хуа обычно носили с собой; часто кто-то терял их, это не вызывало удивления.
У Синсюэ вдруг вспомнил слова одного из учеников, который обслуживал гостей: даже несмотря на то что они каждый день посещали Зал Наказаний, чтобы избежать одержимости злыми духами, все равно каждый месяц некоторые из них прощались с жизнью.
Похоже... теперь у него есть ответ на вопрос о том, почему эти ученики погибали.
Однако, здесь было противоречие.
Он вспомнил разговоры о клане Хуа, которые он слышал ранее в городе Чуньфань. Говорили, что клан Хуа охраняет реку и море, владеет островом Персиковых цветов, но не позволяет простым людям селиться там. Говорили, что остров расположен в опасном месте и подвержен нападению демонов, что если простые люди туда пойдут, они станут лёгкой добычей и не смогут сохранить свои жизни.
Еще тогда он подумал: раз это самая большая школа в Чуньфане с таким количеством учеников, если бы они устроили жителей в безопасных местах, то могли бы защитить их.
Другие школы могли это сделать, только клан Хуа был исключением, и это было странно.
Получалось... что Хуа Чжаотин с одной стороны не мог удержаться от того, чтобы не поглощать учеников для утоления голода каждый месяц, а с другой стороны боялся соседства с простыми людьми.
У Синсюэ держал в руках старый жетон и задумался.
Через некоторое время он снова услышал тихий вздох И Ушэна.
Тот вытащил из другого цветочного горшка плоскую закрытую чашу с мелкими отверстиями на крышке. Открыв, он увидел что она заполнена запасом пилюль безмятежного сна.
Хотя пилюли долгое время пролежали в цветочном горшке, они все ещё излучали теплый и живой свет, что свидетельствовало о том, что за ними хорошо ухаживали.
И Ушэн сглотнул, его кадык дернулся, и он тихо произнёс: «Пилюля безмятежного сна...»
Неудивительно, что Хуа Чжаотин каждый день поливал этот цветочный горшок. По идее, комнатные персиковые деревья не требовали такого ухода. Если только он не заботился о чем-то другом, что считал полезным.
И это были пилюли безмятежного сна...
Пилюли, которые могли спасти человека, если принять их в течение месяца после заражения.
Как долго он осознавал свое состояние после того, как стал жертвой демона? Он тоже глотал пилюли большими порциями? Пытался ли он бороться с этим? Когда он отдал приказ не подпускать учеников к усадьбе, был ли он хоть частично в сознании?
В ту глубокую ночь, когда он спотыкаясь искал его, оставалась ли в нём хоть капля души?
Чем больше И Ушэн думал об этом, тем холоднее становилось ему.
Он порезал палец о край цветочного горшка, но кровь больше не текла; лишь образовалась белая рана, которая выглядела довольно жутко. Но он совершенно не обращал на это внимания и продолжил копаться в последнем цветочном горшке.
На этот раз ему удалось найти коробочку.
В момент открытия коробочки...
Сяо Фусюань обернулся в ту сторону, потому что уловил лёгкий поток оставшейся энергии бессмертных.
Он увидел в коробочке круглую выемку, в которой находился очень маленький колокольчик из белого нефрита с серебряной окантовкой. Он знал эту вещь.
Она называлась «колокольчик сновидений».
Если покачать его девять раз в разных направлениях, можно погрузить человека в великий сон.
1. "в пустоши Цзямин" — 葭暝之野 Jiāmíng zhī yě — 葭 «тростник», 暝 «темнота», «сумерки», 野 «окрестность», «глушь». «Сумеречная камышовая глушь».
2. "Сяо" 萧Xiāo — «полынь». 小 «малыш» звучит по другому.
3. "Хуа Чжаотай" 花照台Huā Zhàotái — 花 «цветок», 照台 «зеркало».
4. "школа" — 门派 ménpài — «школа (крупная)», «направление (в науке)».
5. "клан" 家 jiā — «клан», «семья», «род». Кланы тоже обычно имеют учеников, но как правило из тех семей, которые входят в состав клана или рода. Крупные же школы приглашают учеников и из других родов и кланов.