Глава 6. Безумец
Должно быть, это было местом для приема гостей и проведения переговоров. Зал был оформлен сдержанно и просто, с несколькими резными стульями и квадратными столиками по обеим сторонам.
Ученики сопроводили их к сиденьям и принесли две чашки чая. У Синсюэ не стал церемониться, пригубил чашку и сделал глоток, ощутив лёгкий чистый аромат персиков.
Несколько учеников в это время подметались в зале. Увидев прибывших гостей, они поклонились один за другим.
В центре зала Тинхуа стоял длинный алтарь, на котором была установлена нефритовая статуя бессмертного. Убирающиеся ученики зажгли благовония перед статуей и отошли.
Эта статуя была уменьшенной копией той, которая стояла у ворот города Чуньфань. Только та была каменной, а у клана Хуа — из розового нефрита.
«Кто это?» — тихо спросил У Синсюэ, держа чашку с чаем.
«Хуа Синь», — ответил Сяо Фусюань.
У Синсюэ только сейчас заметил, что на картине, висящей на стене за статуей, написано это имя.
«Картина и нефритовая статуя — это один и тот же человек? Тогда они действительно сильно отличаются», — тихо сказал он.
«...»
Сяо Фусюань бросил на него взгляд, как будто хотел предложить ему заткнуться. Но увидев, что У Синсюэ действительно заинтересован, через мгновение он добавил: «На картине он выглядит более похожим».
На картине бессмертный был изображен как мягкий и красивый человек с улыбающимися глазами, слегка изогнутыми в прищуре. Одной рукой он гладил белого оленя, а в другой держал сияющий фонарь. Это был образ святого покровителя, совершенно отличающийся от характера Сяо Фусюаня, который заведовал наказанием и прощением.
Рядом с именем «Хуа Синь» было начертано его имя бессмертного «Мин'У».
В это мрачное и беспокойное время, когда возникли сотни больших и малых кланов совершенствующихся, наиболее прославленные из них — это те, чьи предки когда-то вознеслись и стали бессмертными. Клан Хуа занимает выдающееся положение в Чуньфане именно благодаря Хуа Синю.
«Ты знал его?» — спросил У Синсюэ.
«Знал, — сдержанно ответил Сяо Фусюань. — Глава двенадцати бессмертных Линтая».
Глава двенадцати бессмертных Линтая...
Двенадцать бессмертных Линтая...
У Синсюэ повторял это, пытаясь вспомнить, где же он это слышал, и вскоре вдруг вспомнил, как Нин Хуайшань с огромным восхищением упоминал: «Двенадцать бессмертных Линтая — это тоже он убил».
«...»
У Синсюэ поперхнулся чаем.
Глава клана Хуа Чжаотин как раз в это время пришёл.
Он, похоже, столкнулся с какой-то проблемой — быстро и широко шагал по коридору и лицо его было напряженным. За ним семенили двое растерянных младших учеников, которые несли деревянные коробки, покрытые позолотой, и что-то пытались ему объяснить.
«Не о чем говорить. Совсем небольшая рана, какое ещё лекарство. Просто несчастный полоумный ребенок, что он может понимать? Естественно, он будет поступать необдуманно. Я уже говорил ему много раз, нет смысла больше спорить. А вот Чи Яо и его компанию следует наказать — отправить на дальнюю башню подумать о своем поведении.
Когда Хуа Чжаотин закончил свою тираду и вошёл в зал Тинхуа, его лицо уже разгладилось: «Прошу простить за ожидание».
Он явно был из одной семьи с изображенным на картине Мин'У Хуа Синем. Хотя они не были похожи внешне, но мягкая и ясная аура окружавшая его когда он улыбался, явно передалась ему по наследству.
Манерами он совсем не был похож ни на главу великого клана, ни даже на простого совершенствующегося — у него не было того безмерно отстраненного выхолощенного высокомерия. Каждым своим движением он больше походил на просвещенного торговца.
«Слышал, что молодой господин Чэн прибыл в город сегодня утром по Танцующему Пути?»— с улыбкой спросил Хуа Чжаотин.
У Синсюэ: «...»
Какой-какой молодой господин???
Но тут он вспомнил,как Нин Хуайшань осекся когда хотел сказать «глава города» и сказал вместо этого «молодой господин».
«Те двое учеников с мечами — из школы Хуа. Наверное они рассказали обо всём, что слышали. Ну и ладно... — подумал У Синсюэ. — Пусть будет "молодой господин Чэн", не придётся ничего придумывать. Проблема только в том, что Нин Хуайшань тогда сказал ещё, что Сяо Фусюань — марионетка».
Теперь понятно, почему Хуа Чжаотин говорил только с ним одним, оказывается, он не считал другого за живого человека. У Синсюэ изначально планировал прикинуться послушным «немым» и доверить все переговоры Сяо Фусюаню, ведь он совершенно не знал, что здесь происходит. Теперь все псу под хвост, притвориться не получится.
«Нин Хуайшань действительно редкий балбес, чёрт бы его побрал».
Он ругал его про себя, но на лице сохранял спокойствие, не спеша отвечая на слова Хуа Чжаотина: «Да, прошлой ночью на море было очень страшно, мы совсем не ожидали попасть в такую переделку. Это было действительно не лучшее время для поездки».
«Когда мы вышли на причал сегодня утром, я услышал, что Северный Цанлан обрушился. Теперь я испытываю настоящий ужас, когда думаю об этом»
У Синсюэ хлопнул себя по коленям: «Положа руку на сердце, у меня даже до сих пор ноги ужасно трясутся и подкашиваются».
Сяо Фусюань: «...»
Хуа Чжаотин кивнул: «Действительно опасно. Поэтому когда я услышал сегодня, что кто-то прибыл с моря, был очень удивлён. Прошлой ночью наши старейшины и ученики были там, они возвращались один за другим раненые и измученные. Можно себе представить».
У Синсюэ: «Если бы я знал об этом раньше, я бы точно не стал беспокоить вас в такое время».
Хуа Чжаотин отмахнулся: «Это не считается беспокойством, молодой господин Чэн, Вам не следует так говорить. Мой клан Хуа получил наставление главы бессмертных Мин'У, и мы обязаны охранять этот остров Таохуа и обеспечивать мир и спокойствие для людей, независимо от времени и обстоятельств».
Он немного замялся и спросил: «Я слышал от учеников, что молодой господин Чэн пришёл сюда в поисках господина И Ушэна?»
У Синсюэ кивнул: «Да».
«Господин И Ушэн действительно достиг значительных успехов в постижении техники духовных сновидений, это широко известно. Большинство наших гостей на самом деле приходят к нему. Однако... не знаю, слышал ли молодой господин Чэн... для того чтобы господин И Ушэн мог помочь, ему нужно увидеть больного. Его нужно привести».
«Я привёл, — сказал У Синсюэ, указывая на себя, — я и есть тот самый больной».
Хуа Чжаотин слегка растерялся.
Он не смог удержаться и внимательно вгляделся в У Синсюэ, а потом сказал: «Но, молодой господин Чэн, Вы совсем не похожи на такого больного».
Те, кто приходит в клан Хуа искать господина И Ушэна, в основном страдают от повреждений души — некоторые из них потеряли часть своей души из-за того, что были поглощены злыми духами и чудом смогли спастись. Другие попали под влияние темных заклинаний. Некоторые просто сбились с пути в своем совершенствовании и впали в безумие.
Таким образом, больные либо идиоты, либо сумасшедшие. Такие, как У Синсюэ, которые могут говорить и вести себя разумно, действительно большая редкость.
Хуа Чжаотин спросил: «Так что же с Вами, молодой господин Чэн?»
У Синсюэ ответил: «Я — это душа, которая вселилась в тело другого человека, вытеснив прежнего владельца. Я пришёл к господину И Ушэну за помощью, чтобы узнать, есть ли способ вернуть меня обратно».
Для людей из мира совершенствующихся захват тела, обмен душами и призыв духов это довольно обычные вещи. Но вот ситуация У Синсюэ — это то, с чем никто не хочет иметь дело.
Хуа Чжаотин задал ещё несколько вопросов и, увидев, что У Синсюэ откровенен и не скрывает ничего, сказал: «Я понял. Господин И Ушэн скоро завершит свою медитацию и сможет выйти завтра. Сегодня, пожалуйста, оставайтесь на нашем острове Таохуа и отдохните».
Если он оставил гостя, значит, возможно, есть какой-то способ помочь, и тогда для У Синсюэ появится надежда.
Пока Хуа Чжаотин разговаривал с учениками, У Синсюэ воспользовался моментом, сделал вид, что пьёт чай, склонил голову в сторону Сяо Фусюаня, подмигнул ему и произнёс одними губами: «Благодарю, бессмертный».
Сяо Фусюань в это время держал меч и прикидывался марионеткой; его взгляд мельком скользнул по губам У Синсюэ.
***
Их разместили на западной части острова Таохуа. Ученик, обслуживающий гостей, сказал: « В школе Хуа много учеников, каждый день с пяти-семи часов утра начинаются занятия. Чтобы звуки мечей не мешали гостям отдыхать, их разместили в месте, наиболее удаленном от ученического зала. Рядом находятся зал Книг и зал Чистого Сердца.
Первый — это личный книжный зал Хуа Чжаотина, ученики туда не допускаются. Во втором живет И Ушэн, там находятся только несколько учеников, занимающихся уборкой и приготовлением лекарств.
В целом здесь действительно было тихо и спокойно, но неожиданно произошёл инцидент ——
Когда несколько учеников помогали навести порядок в гостевых комнатах, с безумным криком вбежала какая-то фигура, налетела на стул, опрокинула и его, и стоящий на нём тазик с водой.
«Ай! Ой! ——»
«А-Яо! Здесь нельзя так бегать ——»
«Вам разве не сказали присматривать за ним? Почему он вбежал в гостевые комнаты?! Сегодня он даже ранил ранил главу клана по неосторожности!»
«Эх, как же так... Последние два дня он никак не успокаивается, его энергетические мечи летают совершенно неуправляемо, а силища у него огромная! Глава клана не позволяет нам жестко с ним обращаться. Но если действовать мягко, его вообще не удержать!»
У Синсюэ не хотелось вмешиваться, она лишь поддержал пошатнувшегося младшего ученика и отошёл в сторону вместе с Сяо Фусюанем.
Волосы безумца были растрепаны, возраст невозможно было определить, он не мог говорить и только хрипло вскрикивал.
В какой-то момент он протянул руку, чтобы схватить У Синсюэ. К счастью, Сяо Фусюань был поблизости,и перехватил ее. После лёгкого прикосновения вся сила безумца была рассеяна, и ученики в спешке оттащили его.
«Мы испугали молодого господина Чэна» — извиняясь, сказал ученик, обслуживающий гостей, убирая беспорядок.
«Кто он?»
«Раньше он был учеником господина И Ушэна, самым талантливым из его помощников. Но после того, как он пережил некоторые потрясения, стал таким, как сейчас. Это продолжается уже много лет».
«Ученик господина И Ушэна?» — спросил У Синсюэ.
«Да, — ответил юноша и поспешно добавил: — О, нет-нет-нет, наш учитель — действительно мастер техники духовных сновидений, не поймите неправильно. Дело не в том, что учитель не может его вылечить, просто его безумие слишком особенное».
Юноша подумал, и видимо, счел, что слово «особенное» недостаточно убедительно, поэтому добавил: «Потому что на него напал тот самый великий демон У Синсюэ».
«Кто?»
«У Синсюэ», — повторил юноша, понизив голос.
У Синсюэ проглотил язык. Он непроизвольно обернулся к Сяо Фусюаню, и увидел, что тот в упор смотрит на него.
«Удача действительно отвернулась от А-Яо», — голос обслуживающего ученика монотонно звучал в комнате, очевидно, он уже не в первый раз рассказывал гостям о судьбе безумца.
Он говорил о том, что А-Яо раньше был самым любимым учеником господина И Ушэна, всегда находился рядом с ним, особенно во время приготовления лекарств, и целыми днями жил в зале Чистого Сердца.
Однажды на острове Таохуа появился гость, который пришёл к господину И Ушэну за помощью в некоторых делах. Этот гость выглядел как благородный юноша с изящными манерами. На острове Таохуа никто, от главы семьи до младших учеников, не заметил в нём ничего подозрительного, наоборот, все его очень полюбили.
В то время господин И Ушэн занимался приготовлением одного лекарства и не мог уделить время гостю, поэтому оставил его на острове на целых полмесяца.
И в результате за эти две недели погибли четыре человека: отец, брат, жена и дочь господина И Ушэна.
В тот день А-Яо как безумный выбежал на двор, спотыкаясь, плача и крича; его тело было в крови и переполнено тёмной энергией.
Господин И Ушэн и Хуа Чжаотин в тот момент обсуждали дела и очень испугались. Они побежали за А-Яо в зал Чистого Сердца, и увидели, что брат господина И Ушэна, И Уци, лежал в луже крови. Это был просто скелет, обтянутый кожей, с жуткой улыбкой на лице.
Сразу стало ясно, что его поглотили демоны.
Почти все, живущие на острове Таохуа, столпились вокруг. Хуа Чжаотин немедленно приказал проверить все вокруг. И тогда выяснилось, что его родная сестра — жена господина И Ушэна, её отец и дочь, а также несколько младших учеников, которые обслуживали гостевые комнаты, тоже были не в порядке...
Когда стучали по их головам, звук был как у пустого деревянного ведра. Когда стучали по животам — звук напоминал барабанный бой.
——
Они уже были пустыми оболочками, их высосали ещё до этого.
В течение тех полутора месяцев, пока гость оставался на острове.
Когда они пытались допросить А-Яо, чтобы выяснить, что произошло, то обнаружили, что на него наложено запретное заклинание, которое не мог снять даже господин И Ушэн. В результате он сошёл с ума и ничего не мог рассказать.
Хуа Чжаотин был вынужден пригласить на помощь людей из клана Фэн.
Клан Фэн обладает секретной техникой отражения души, она позволяет отобразить последние события, которые видели безумные или мертвые люди.
С её помощью они увидели то, чего не мог рассказать А-Яо.
Они увидели, как их благородный гость проявил свою истинную сущность. Он стоял в зале Чистого Сердца, одной рукой сжимал горло И Уци, а другой небрежно держал его меч.
Кровь стекала по рукоятке меча и собиралась в лужу на полу.
Он обернулся и взглянул на дверь, на его переносицу упал холодный белый свет луны. Похоже, он заметил кого-то за дверью и усмехнулся — слегка опущенные уголки его глаз изогнулись в улыбке.
Он бросил пустую оболочку и меч, взял чистую салфетку со стола, чтобы вытереть руки. Затем он мгновенно оказался перед А-Яо и слегка хлопнул его по голове.
После этого он уверенно вышел, и растворился среди просторов Бескрайнего моря, откуда и явился.
Все знают, что демон У Синсюэ не носит своего меча. Ему лень таскать с собой лишние вещи.
Для убийства людей онвсегда использует их собственные мечи.
1. "розовый нефрит" — 芙蓉玉 fúróng yù — нефрит крайне редкого цвета, розовато-фиолетового, встречается только в Шэньси.
2. "Хуа Синь" — 花信 Huā Xìn — 花 «цветок»; 信 «искренний».
3. "гладил белого оленя, держал сияющий фонарь светильник"
白鹿 bái lù — букв. «белый олень». В буддизме белый олень может олицетворять чистое сознание, свободное от страстей и иллюзий. Белый цвет в буддизме ассоциируется с чистотой, мудростью и просветлением. Олень часто символизирует кротость, гармонию с природой и отречение от насилия.
明灯 míngdēng — букв. «яркий фонарь», в буддизме — аллегория на «свет истины», «просветление». Используется, когда надо подчеркнуть важность мудрости и наставничества.
4. "Мин'У" — 明无 míng wú — 明 «ясный», «светлый»; 无 «нет», «отсутствует». «Ясный и отстраненный».
5. "ученик, обслуживающий гостей" — 待客弟子dàikè dìzǐ – ученик, чьей обязанностью является обслуживание и сопровождение гостей. То есть он сидит с ними не потому, что делать больше нечего.
6. "А-Яо" — 阿杳Ā Yǎo — 阿 префикс, отражающий теплое отношение к родственнику или близкому другу; 杳 «скрытый, теряющийся вдали».
7. "И Уци" — 医梧栖 Yī Wúqī — 医 «лекарь»; 梧 «зонтичное дерево»; 栖 «отдыхать», «искать приюта».
8. "из клана Фэн" — 封家 Fēng jiā — 封 «запечатывать»; 家 «семья/род», «клан/школа».