Обманутая смертью

—Давайте договоримся, что вы не будете вмешиваться в наши взаимоотношения, - строго проговорила я, когда мы встретились с папой и Лукой у входа в ресторан.

Папа нервно дергал галстук, поглядывал на часы, и я знала, какие ужасные слова проносятся в его голове. Весь день Лука капал мне на мозги, следил за приемом таблеток, и кажется даже забыл о своих подопечных в спортивном зале, лишь бы побыть со мной.

—Вы еще не женаты, - оскалился папа, а в ответ тоже самое сделал Цербер, который наотрез отказался провести время с Фарьей, и поехал вместе со мной.

—Когда ты перестанешь с ним возиться, Нес? – фыркнул папа.

—Никогда, - произнесла я, и взяв Луку под руку вошла в ресторан, концентрируя взгляд на столике у окна, чтобы не чувствовать себя дискомфортно.

Сегодня я надела максимально короткое платье с красивым вырезом на спине, завила волосы и нанесла макияж. Если вчера от меня веяло элегантностью и статностью, то сегодня страстью и привлекательностью.

—Инесса, - прокашлялся Лука, как только мы сели за столик и сделали заказ, —я знаю, что все готово, и ты не откажешься от того, что уже решено, но я хочу, чтобы ты знала, что можешь обратиться к нам за помощью.
Я сорвусь откуда угодно, чтобы помочь.

—Лука, - я покачала головой, —я знаю, что вы любите меня сильнее всех на свете, но и вам стоит начать жизнь заново. Я уеду, а ты найди себе жену, тебе уже почти тридцать, стыдно, честное слово!

Папа закатил глаза, одарил Цербера недовольным взглядом, и принялся пить коньяк, игнорируя наш с Лукой диалог. Я вспоминала детство с Лукой. Он был старше меня на целых десять лет, и еще до смерти матери делал все возможное, чтобы быть опорой и защитой для меня. Мама тоже любила его до безумия, и злилась, когда он стал заниматься спортом в очень раннем возрасте, изнуряя самого себя. Но и с этим он не переставал быть силой, стеной для всех нас.

Я помню, как он учил меня ездить на велосипеде. Я все падала и падала, но он никогда не сердился. Он просто терпеливо ждал, пока я не научусь. Я помню, как он смешил меня. Он всегда мог заставить меня смеяться, даже когда мне было грустно. Лука был моим лучшим другом, моим защитником и моим братом. Я не знаю, что бы я делала без него.

Сейчас его забота вышла за рамки, и я хочу, чтобы он наконец стал жить свою жизнь, нашел любовь, завел семью. Ему стоит это сделать.

Лука устремил взгляд за мою спину, и через пару секунд к столику подошел Теодоро собственной персоной. Черная рубашка, игривый взгляд и ножи в ножнах, что висели на поясе. Я слегка покачала головой, перекидывая локоны волос за спину, а Теодоро в этот момент пожал руки папе и Луке.

—Так, я не собираюсь церемониться, - вдруг заговорил папа несвойственным грузным голосом, и я постаралась сделать вид, что не удивлена.

Теодоро сел на стул прямо напротив меня, и я почувствовала его взгляд на своих плечах. Я подняла глаза.

—Добрый вечер, дорогая невеста, - произнес он с особой интонацией.

—Добрый, - через силу сказала я, и сразу же переместила свой взгляд в сторону.

Папа поддался вперед.

—Слушай сюда, жених, - папа был настроен более, чем серьезно, а Лука, кажется, был до безумия этому рад, —вчера я был заботливым папой, встретил тебя и твою семью как положено, но эта встреча предназначена для предупреждений, которые будут единственными. Если моя дочь позвонит мне, и скажет, что ее не устраиваешь ты, твое отношение или даже элементарный тон в ее сторону, я расчленю тебя как гребаную медведицу и вывешу твой скальп, как флаг над всем Миссури. Может, я не так популярен, как ты со своими тесаками, но поверь, я с пятнадцати лет делаю с людьми такое, что тебе даже и не снилось, Теодоро. Я убью тебя, стоит тебе только попытаться обидеть мою единственную дочь.

Теодоро, кажется, не напугали папины слова, но я была безумно горда за него. Даже несмотря на то, что потерял жену, он ни капли не позволил мне считать себя одинокой.

—Не стоит мне угрожать, Феликс, - неожиданно прорычал Теодоро, ударяя кулаком по столу, —не считай себя гребаным богом и не учи меня как обращаться с женщинами, я видел их куда больше, и имел куда чаще, чем твой старый член.

Злость промчалась не только по моим венам, но и по венам Луки. Он моментально вскочил с места, схватил Теодоро за запястье и завел руку за его спину, выламывая так, что лицо Тео мигом покраснело.

—Ты ведь знаешь, что мне не нужны приборы, чтобы ломать кости? – прошипел Лука устрашающим тоном, полностью игнорируя людей, сидящих за соседними столиками.

Я видела, как он надавил, слышала, как раздался хруст костей, а затем Теодоро плотно сжал челюсти, чтобы не показывать свое слабости.

—Тебе понадобится гребаный гипс, чтобы прийти на свадьбу в подобающем виде, ублюдок. Еще раз я услышу, как ты говоришь с моим отцом, я убью тебя, - рявкнул Лука, а затем отпустил Теодоро, и пулей вылетел из ресторана, пока папа, улыбаясь, наблюдал за страданиями моего будущего мужа.

Тео дернул плечом, я видела, что его локоть словно вылетел. Это был явный закрытый перелом, но я понимала, что Лука мог сделать и хуже, поэтому Тео действительно повезло.

—Пойду-ка я переговорю с вашим тренером, - хмыкнул Теодоро, а затем схватив бокал с коньяком, что принадлежал Луке, тут же осушил его.

Быстрым шагом он покинул ресторан, а я взяла папу за руку, и посмотрела в глаза, что горели ненавистью.

—Пап, ты ведь помнишь, чья я дочка, правда? – прошептала я, и он кивнул, —не бойся, он не сделает мне больно, если что, Цербер откусит ему голову.

Папа слабо усмехнулся.

—Впервые я рад, что у тебя есть этот демон, - произнес папа, и притянув меня к себе, поцеловал в висок, —мы просто заботимся о тебе, Нес.

—Я знаю, - проговорила я, и поцеловала папу в ответ.

Его борода неприятно пощекотала мне щеку, но я промолчала.

—Я пойду, проверю, чтобы Лука не убил его, ты выпей, переведи дух, не злись.

Я погладила папу по плечу, и подозвав Цербера, вышла из ресторана. В места, где мы часто бываем с семьей, Цербера пускают спокойно, даже часто предоставляют разные вкусности, которым он безумно рад.

Оказавшись у входа, мой взгляд упал на Теодоро, что уже подвязал неизвестной тряпкой свою руку и говорил с Лукой, чьи кулаки были сжаты за спиной. Я подошла ближе.

—Чья Бентли? – произнес мой новоиспеченный жених, кивая на мою малышку, что стояла между двумя внедорожниками, принадлежащими папе и Луке.

—Инессы, - сразу же ответил брат.

—Она водит машину? – встрепенулся Теодоро, говоря с Лукой так, будто меня здесь нет.

—Вожу, это проблема? – встряла я, и Лука одарил меня хищным взглядом, —скажи ему, чтобы не говорил обо мне в третьем лице, мне не нравится такое.

Несмотря на перелом, Теодоро выглядел возбужденным, скорее радостным, особенно, когда услышал, как я возмущаюсь.

—Вы закончили? – спросила я у брата, чувствуя, как холодный ветер обдувает оголенные плечи.

Лука сразу же заметил это, и сняв свой пиджак, накинул мне на плечи, и осмотрел лицо.

—Да, едем домой? – сказал Лука.

—Оставишь меня на пару минут с Теодоро?

Лука прищурился.

—Пара минут, Цербер со мной, - предупредила я, и Лука одарив Тео недовольным взглядом, вошел в ресторан.

Теодоро уперся спиной в машину, явно, не принадлежащую ему, и с интересом пробежался взглядом по моему телу. Я не любила даже зимой одеваться по погоде, и, возможно, сейчас выглядела абсурдно в своем открытом платье, только мне было совершенно наплевать.

—Ты везде таскаешь с собой это подобие охраны? – Тео слегка наклонил голову, смотря на Цербера.

Он показал зубы, делая шаг вперед, и я демонстративно не дала ему команды сидеть.

—Он довольно хорош в защите, не провоцируй его, - я улыбнулась, поднимая подбородок, —я ведь хрупкая, в случае чего, не удержу.

—Не создавай случаи, - хмыкнул Теодоро, и я усмехнулась.

—Мне не нравится твой тон, Теодоро. Мы знакомы всего лишь сутки, а я уже понимаю, что твой язык гребаное помело, - уже строже проговорила я, а резкая боль в области сердца заставила меня сгорбиться.

Теодоро, скорее всего, не заметил, но вот я была готова свалиться, ощущая эту колющую боль. Я сделала вдох.

—Ты должна была понимать, на что идешь, когда соглашалась на брак, Инесса, - он произнес мое имя с особой интонацией, словно пробуя его на вкус.

—Это не дает тебе права оскорблять моего отца и пытаться оскорбить моего пса, - произнесла я пугающе спокойным тоном.

Он действительно был до жути нарцисстичным, и даже я со своим синдромом бога в голове, казалась на его фоне обычной.

—Твой брат сломал мне руку, - уточнил Теодоро, и я стала злиться.

Этот диалог вел в пустоту.

—Он сделал это за дело. Заканчивай вести себя как мудак, иначе ты сам разрушишь то, что пытался построить – перемирие с Ндрангетой.

Боль в груди усилилась, Цербер почувствовал это и стал тыкать носом мне в бедро, пытаясь предупредить меня саму о том, что начинается приступ без видимой причины. Я шикнула в его сторону.

—Я не вижу смысла в нашем разговоре. Я хочу быстрее провести эту свадьбу, а затем вернуться к работе, - уточнил Теодоро, а затем опустил взгляд к своей пострадавшей руке, —одной рукой я еще не орудовал.

Я выдохнула, а затем прижала кончик языка к верхним зубам, ощущая мигрирующую боль к лопаткам.

—Нельзя считать себя охринительным, когда ты на деле хреновый, Теодоро, - уверенно проговорила я, слыша его голос, брызжущий недовольством.

Он растянулся в улыбке, словно слышал в моих словах что-то до жути смешное, хотя меня буквально выворачивало от его самолюбия.

—Ты тоже считаешь себя здоровой, хотя это не так, - сказал Тео, и в миг мой разум отключился.

Секунда, и я, встав на носочки, отвесила ему звонкую пощечину, а затем встала за спину Цербера, что тут же показал зубы. Тео был изумлен моим действием, а я буквально кипела от эмоций, что бурлили внутри.

—Я из принципа сделаю все, чтобы этот брак превратился для тебя в ад. Я назвала собаку в честь адской гончей, поверь, у меня получится, - проговорила я все так же спокойно, в то время как Цербер был готов кинуться на Теодоро и разорвать его на куски.

Теодоро буквально за секунду поменялся в лице, потер свою щеку и попытался сделать шаг, но Цербер не позволил, сразу же подал голос. Серые глаза вцепились в мои, и Тео прищурился, а я стойко продолжала выдерживать происходящее, хотя давление в лопатках усиливалось.

—Ты не будешь себя так вести, как только станешь обладательницей моей фамилии. Я готов повторить тебе еще раз: я не твой отец и брат, со мной такое не пройдет. Еще раз ты подымешь на меня руку, буду действовать я, но не силой, женщин я не трогаю, - угроза звучала в его тоне, а я не повела и глазом.

—Я тоже не та, кем являюсь перед своим папой и братом, иди пока вторая рука цела, гребаный нарцисс, - пролепетала я, и развернувшись на пятках, вошла в ресторан, подзывая за собой Цербера.

В секунду мысли спутались, я остановилась и попыталась вспомнить, что именно меня волнует. Куча картин пробежались перед глазами, и Фарья воспроизвелась.

—Ах да, может, тебя предупредили, а может быть и нет, - кинула я через плечо, —на свадьбе не должно быть традиций мафии, тостов, связанных с кланами и вашей деятельностью. У меня есть человек, который не должен об этом знать, и я готова пожертвовать всем, чтобы все было ради ее блага.

—Слишком много просишь, Инесса, - выкрикнул Тео мне вслед.

—Я прошу минимум, ты еще не знаешь мои запросы, - произнесла я, уже не выдерживая его самодовольного голоса.

Господи, а мне еще жизнь с ним жить.

***

Я стояла в своей комнате в шикарном свадебном платье стоимостью в целое состояние. Оно было сделано из белого атласа и украшено кружевом и жемчугом, и бриллиантами. На голове у меня была диадема с сапфирами, сделанная на заказ.
Я не волновалась перед свадьбой. Скорее всего, потому что я не любила и почти не знала своего жениха.

Фарья помогала мне надеть диадему. Она была такой же невозмутимой, как и всегда.

—Ты до безумия красива, - проговорила Фарья, стоя за моей спиной, а затем погладила меня по плечам, поправляя волосы.

Никому кроме нее я бы не доверила свои сборы на свадьбу, и даже макияж делала мне она. Ее умения в создании причесок и шикарных мейкапов просто великолепны.

Я посмотрела на себя в зеркало. Я действительно выглядела красиво. Не было моментов, когда я считала себя страшной или же какой-то не такой внешне, единственное, что я ненавидела в самой себе – слабость, связанную с болезнью и то, что я не могла дать возможность папе и Луке жить на полную катушку.

Я была уже в предвкушении самой свадьбы, чья цена превышала любую норму. Я хотела настоящий фарс, роскошь, и это получилось.
Платье было довольно тяжелым, но я старалась не показывать того, что мне было сложно в нем двигаться. Я хотела выглядеть безупречно.

Фарья переоделась в фиолетовое платье, что соответствовало тематике свадьбы. Она выглядела потрясающе, и я не могла не сказать ей об этом.

—А ты так прекрасна, - прошептала я, а Фарья улыбнулась.

—Я надеюсь, что мы увидимся как можно скорее, - грустно пролепетала она, и сердце сжалось.

—Как только я освоюсь на новом месте, куплю тебе билет, и ты прилетишь ко мне, - уверила подругу я, и взяла ее за руку.

Я чувствовала себя еще лучше. С Фарьей рядом я была уверена, что все пройдет гладко. Народу должно было быть очень много, но я не переживала. Я не планировала обращать на всех внимания. Я была сосредоточена только на одном - на том, чтобы выйти замуж за Теодоро и освободить папу и Луку от своей проблематичности. Это был мой шанс на новую жизнь. И я собиралась воспользоваться им сполна.

Стук раздался в комнату, и я разрешила войти. В дверном проеме возвышался папа в безупречном костюме, выстриженной бородой и горящими тоской глазами. Я улыбнулась.

—Нес, я не поверю, - так тихо прошептал он, что я еле расслышала.

—Пап, давай не будем портить мой макияж, - усмехнулась я, —если ты продолжишь стоять там с грустным лицом, я расплачусь.

Фарья смотрела на нас из угла комнаты, скрепив руки перед собой.

—Я принес тебе кое-что, и обязан сказать это, надеюсь, ты выдержишь данный момент без приступов, - подозрительно произнес папа, и подойдя ко мне, заставил меня запрокинуть голову, настолько он был высок.

Я же переняла рост от мамы, и, наверное, была рада тому, что мне достался он и цвет глаз именно от нее.

Папа достал из кармана старенькую, потертую коробочку, напоминающую сердце. Я замерла.

—Мы с Сандрой договорились, что когда ты найдешь свою любовь, мы отдадим это ему, - папин голос словно ломался, когда речь заходила о маме, а его глаза зазвенели слезами.

Он любил ее до безумия, и продолжал это делать даже тогда, когда потерял.

—Но раз ты выбрала другой путь, прошу, прими его, - папа медленно открыл коробочку.

В нем лежало ювелирное украшение, похожее на браслет.

—Я подарил его Сандре, как только понял, что люблю ее, Нес, - слеза скатилась по щеке этого огромного мужчины, что всегда был непоколебим, —я хочу, чтобы ты носила его, потому что она больше не сможет этого сделать.

И снова эти воспоминания, жгучая боль в душе, но не физическая. Я закусила нижнюю губу, и накинулась на папу с объятиями, а он прижал меня к себе очень крепко.

—Я не хочу терять тебя, Нес. Я хочу, чтобы ты прожила долгую и счастливую жизнь, чтобы обрела все то, что желаешь, - прошептал папа мне на ухо, и слезы навернулись на глазах.

Фарья тут же подкралась сзади папы и помогла мне избавиться от них без вреда для макияжа.

—Я люблю тебя, папочка, - ответила я, и отпрянув, приняла его подарок, который будет рядом со мной навсегда.

Я так же, как и он буду всю свою жизнь любить женщину, что подарила мне и Луке лучшее детство, подарила любовь.

Фарья помогла мне надеть золотой браслет, и я с благодарностью взглянула на папу.

—Не волнуйся, все будет хорошо, - я улыбнулась.

—Идем, все гости собрались, - проговорил папа, и подставил мне свой локоть, —это твой последний день с настоящей фамилией.

—Мы будем расписываться в Нью-Йорке, я не дам Романо полностью овладеть мной, - с ухмылкой проговорила я, —я беру двойную фамилию, пап. Часть тебя всегда будет со мной.

Фарья выбежала из комнаты, проверила обстановку, а затем вбежала обратно.

—А почему жених со сломанной рукой? – проговорила она, удивленно осматривая меня и папу.

Мы переглянулись.

—Неудачно упал в ресторане, - улыбнулась я, и папа усмехнулся, —а теперь пойдемте.