∙🜙 Последний день детства
Снег скрипел под ногами у двух волчат, бегущих меж покрытых инеем стволов. Они шумно дышали, жадно глотая колючий морозный воздух, стараясь не увязать в рыхлых сугробах. До деревни оставалось совсем немного, но они запыхались и выбились из сил. Ветер только усиливался, первые снежинки уже кружили в небе, слипаясь комками, падали на землю, ветки и взлохмаченные белые макушки. Лайка выдохлась первой, на секунду замерев, плашмя упала в мягкий снег спиной, пытаясь отдышаться. Кольд пробежал ещё пару шагов, оглянулся на неё, в нерешительности остановившись и вытянув хвост. От горячего дыхания изо рта вылетали густые клубы пара, быстро рассеивались в ледяном воздухе. Нужно было бежать дальше, вернуться до того, как начнётся метель, но он не мог бросить свою подругу одну.
— Лайка, вставай... — заскулил он, присел на корточки рядом, заглянув в её раскрасневшееся от бега лицо. Она посмотрела в ответ, шмыгнула носом, нехотя медленно приподнялась.
— Я устала, больше не могу бежать... Мы целый день гонялись за зайцами, кажется, если сделаю ещё хоть шаг, то умру, — он беспомощно огляделся по сторонам, поднял голову к небу. Она тоже подняла голову, нахмурилась, заметив, как стремительно приближается огромная грозовая туча, которая была такой маленькой ещё около часа назад. — Скоро начнётся вьюга. Смотри, снежинки уже так быстро сыпятся, завтра придётся откапывать двери.
— Что будем делать?.. — Кольд растерянно посмотрел на неё, снова оглянулся на тучу. — Уже и темнеть начало... Думаешь, мы успеем добежать до дома?
— Не знаю. Давай сегодня поспим в сугробе? Вчера я пыталась отпроситься, но мне запретили, а сейчас можем сказать, что просто не успели до бури и пришлось задержаться, — она невольно хитро заулыбалась, завиляла хвостом. Волчонок не испытывал того же желания нашкодить, засомневался, оглянулся на небо, потом в сторону деревни.
— Мама будет ругаться... Она же говорила тебе больше так не делать?..
— Подумаешь, я даже ни разу не заболела. А может, я хочу жить в сугробе? — он ничего не ответил, присел рядом, прижавшись к её боку, ожидая, пока она выровняет дыхание и соберётся с силами, чтобы встать. — К тому же, если сейчас вернёмся, придётся помогать со шкурами, это скучно.
— Если меня накажут, я скажу, что это ты меня заставила... — она только фыркнула, громко засмеялась, выдохнув несколько облачков пара. Кольд заулыбался в ответ, уткнулся лбом в её плечо. Хотя он и сказал так, ещё ни разу перед взрослыми не перекладывал всю вину на Лайку, послушно следуя за ней, какой бы ни была очередная шалость. — Тогда для начала нужно выбрать сугроб?
— Да! И поторопимся, нужно успеть прежде, чем поднимется ветер.
Она бодро вскочила на ноги, с важным видом осмотрела пару ближайших сугробов. Кольд плёлся следом, крепко держа её за руку, оба волчонка по колено утопали в снегу, но упрямо продолжали искать подходящее место. Она вдруг заметила что-то, радостно рванула вперёд, он посмотрел в ту же сторону, увидел большую плотную кучу снега. Лайка уже упала на колени у её основания, принялась энергично копать, он прикрыл руками лицо от летящих во все стороны брызг, подошёл ближе, стараясь тоже как-нибудь вклиниться в развернувшуюся бурную деятельность.
К моменту, когда ветер усилился, ледяными потоками пронизывая тело даже под одеждой и раскачивая деревья, они закончили своё убежище, забрались туда, устроившись на тщательно расстеленном валежнике. Снаружи завывала буря, и хотя внутри не было прямо тепло, волчата совсем не мёрзли, укутавшись в свои шубки и завернувшись в принесённые с собой шкуры. Детёныши белых волков легко переносили холод, густая пушистая шерсть и волосы защищали голову и хвост, а тёплая одежда, заботливо сшитая их родителями, не давала замёрзнуть телам. Внутри сугроба места было немного, но хватало, чтобы поместиться лёжа вдвоём. Лайка вдруг подтянула к лицу свою сумку, начала что-то в ней искать, вытащив наружу связанные за задние лапы тушки пойманных сегодня зайцев. Кольд приподнялся на локтях, пытаясь заглянуть, увидел в её руках что-то тускло блеснувшее.
— Лайка, это же лампа?!.. — почему-то полушёпотом воскликнул он, оглянулся на подругу округлившимися глазами. — Ты что?..
— Ага, взяла без спросу, — она тихонько захихикала, с тихим бряцаньем достала ещё что-то. — Смотри. Это наше старое огниво, папа этой весной купил в городе новое, так что, я забрала его себе.
Она нетерпеливо завиляла хвостом, несколько раз быстро ударила кресалом по кусочку кремня. Во все стороны тут же брызнули искры, россыпью звёзд отразившись в её глазах. Кольд замер, не отрываясь смотря на это отражение, почему-то под звуки бури, в полутьме под толщей снега, оно завораживало сильнее, чем настоящие звёзды, которые было видно ясной зимней ночью, когда воздух становился совсем прозрачным и холодным, похожим на стекло. Через пару ударов, клочок сухого ягеля наконец затлел, она тут же осторожно подула, подхватила его в руки, поднеся в центр лампы. Волчата зажмурились, когда вспыхнул огонёк, осветил их небольшое убежище.
— Красиво... — услышав это, Лайка улыбнулась, подняла глаза, неожиданно столкнувшись с ним взглядами. Кольд быстро отвернулся, плотнее закутался в шкуру. — Ладно, давай спать. Лучше тебе заранее придумать, что ты завтра скажешь маме.
— Если она увидит, сколько зайцев мы поймали, то не будет сильно ворчать. К тому же она должна быстро догадаться, почему мы не вернулись, никто не станет особо переживать. Я ведь совсем недавно просилась поспать в сугробе...
Она притихла, прикрыла глаза, подтянув шкуру к носу. Постепенно воздух внутри нагрелся, так что даже изо рта больше не шёл пар. Кольд неподвижно лежал несколько минут, прислушиваясь к её ровному дыханию, наконец набрался смелости повернуться. Лайка уже дремала, прикрыв глаза, её белоснежная шёрстка забавно растрепалась, блестела в свете лампы, совсем как искрящие огненными бликами снежинки. Её пушистые ресницы, будто покрытые инеем, едва заметно трепетали из-за двигающихся под веками глаз, похоже, что Лайке уже что-то снилось. Кольд тихонько вздохнул, придвинулся поближе, чувствуя на лице тёплый воздух от нагревшегося стекла. Он осторожно прижался к ней, боясь разбудить, прикрыл глаза, наконец тоже погрузившись в сонливость. Волчата так и уснули рядом с горящей лампой, боком прижимаясь друг к другу. Будто издалека завывала метель.
Лайка проснулась первой, вздрогнула, почему-то испытывая странное тревожное ощущение. Она продрала глаза, подняла голову, стараясь осмотреться. Вырытая в снегу нора оставалась прежней, только лампа уже потухла, от чего снова стало прохладно. Кольд спал совсем близко, утыкаясь макушкой в её живот, его густые волосы растрепались, казалось, сильнее, чем обычно растрёпывались по утрам. Она невольно фыркнула, потянулась было взъерошить их ещё больше, но вздрогнула всем телом, услышав отголоски рокочущего громкого звука.
«Это из деревни?..» — мелькнула первая догадка, Лайка засуетилась, выбралась из-под шкуры, протиснувшись в прорытый ниже пола выход наружу, немного припорошённый снегом. — «Случилось что-то плохое, скорее, надо бежать!»
— Лайка?.. — раздалось позади. Кольд проснулся из-за толчка, медленно приподнялся, пытаясь протереть глаза. — Что ты делаешь?
— Я слышала странный звук, нужно скорее проверить, — она коротко оглянулась через плечо, дальше полезла наружу. Волчонок сразу понял, что происходит что-то нехорошее, её голубые глаза сейчас выглядели особенно пронзительными, Лайка явно была чем-то напугана. Уже выбравшись на ту сторону, она прокричала: — Может, дом упал? Что если что-то случилось с мамой?.. Ах... Надо скорее бежать...
— Стой, а твоя сумка? Нельзя оставлять тут лампу, подожди! И зайцев надо забрать... — он засуетился, сгрёб в охапку все шкуры, попытавшись засунуть их по местам, но для этого нужно было сначала их свернуть. Нервный, он просто зажал их под мышкой, затолкав лампу в Лайкину сумку, повесил её на одно плечо, свою на другое. — Подожди меня!
Когда он выполз из лаза, то увидел только мелькающую далеко впереди фигурку, она убежала, даже не подумав его ждать. Кольд обиженно насупился, побрёл следом, спотыкаясь и роняя шкуры, объём вещей был слишком большим для одного детёныша, сильно мешал идти. Подняв взгляд посмотреть, виднеется ли ещё её силуэт, волчонок вдруг заметил в небе клубы смолянисто-чёрного дыма, задрал голову, в страхе прижав уши. Порыв ветра растрепал его волосы, донёс до носа первые нотки запаха гари. Вдалеке что-то отчётливо загремело, и вот теперь Кольд сорвал с плеч лямки сумок, бросил весь свой груз в снег, стремглав кинувшись вперёд по единственным протоптанным следам на нетронутой глади, разровненной недавней бурей.
Запыхавшись от бега, он остановился только возле последней линии деревьев перед заборами, морозный воздух царапал горло и лёгкие, так что даже выступили невольные слёзы. Тут уже невыносимо воняло гарью, дом, который первым стоял впереди, оказался обугленным и развалившимся под собственным весом. «Неужели пожар?..» — волчонок покрутил головой, очень удивлённый. Дальше тлели горелые остатки ещё двух домов, крыша обвалилась на землю, перекрыв тропинку, по сторонам раскатились выпавшие из стен брёвна. Такого не было ещё ни разу, особенно чтобы сгорело что-то большее, чем мебель или кусочек пола. Северяне умели обращаться с огнём, да и зимой дом не мог остаться без присмотра. — «Сначала нужно найти Лайку... Или папу?.. Даже не знаю, можно ли как-то это потушить».
Он вышел на открытое пространство, с опаской озираясь по сторонам, побежал искать их, вдруг споткнулся, заметив на снегу повсюду разбрызганные красные следы. Кольд остановился, попятился, не сразу поняв, что видит. Он тут же опустил навострённые до этого уши, пригнулся к земле, дальше пошёл куда медленнее, внимательно осматриваясь. Стало ясно, что произошёл явно не несчастный случай, но ему было тяжело представить, что вообще могло случиться, чтобы всё поселение погрузилось в такой хаос. Поначалу волчонка встретила только мёртвая тишина, дома стояли обгоревшие или открытые нараспашку, на земле попадались хаотично разбросанные мелкие предметы, всё густо усеивали протоптанные следы, гарь и капли крови. В местах, где снег был разрыт и испачкан особенно яростно, в глаза бросались клоки серой шерсти, будто кто-то ободрал шкурку летнего зайца.
Труп их соседа лежал прямо перед дверью собственного дома, Кольд застыл, почему-то не в силах отвести взгляд от его вспоротого горла. Сердце с шумом запульсировало в ушах, коленки задрожали, так что он медленно осел на снег, с трудом стараясь дышать, чувствуя, как болезненно сдавило в груди. Перед глазами на секунду потемнело, но он смог удержать себя в руках, вскрикнул, заметив за углом ещё один труп с разорванной грудью. Как только шок немного отступил, накатили удушающие слёзы, застлали взгляд, он беспомощно лёг прямо в снег, поскуливая заплакал. В голове стало совсем пусто, все мысли сожрал проснувшийся впервые за его короткую жизнь первобытный животный ужас, пробравшийся глубоко под кожу, сдавив своими ледяными лапами внутренности.
Совсем близко вдруг раздался вой, переходящий в надрывные рыдания, Кольд невольно подскочил, после секундного ступора, кинулся на звук. Его резко охватил панический страх одиночества, не было важно, кого он найдёт, лишь бы не оставаться наедине с этим кошмаром. За углом в снегу лежал его дедушка, прижимая к груди мужскую фигуру. Рядом расползлось большое красное пятно, горло и руки мужчины были разорваны, пропитали одежду кровью. Волчонок на секунду остановился, крупно вздрогнул всем телом, узнав отца. Старик поднял голову, услышав впереди тоненький прерывающийся плач, порывисто встал, прихрамывая поспешил к нему, протягивая руки. Кольд прижался к его груди мокрым от слёз лицом, горько завыл, старик тоже завыл, сжимая его в ответ. Некоторое время они неподвижно сидели так, не в состоянии даже пошевелиться, волчонок продолжал плакать, хотя на это уже едва ли хватало сил, прижимался к дрожащему плечу взрослого.
— Лайка... Где Лайка?! — вдруг заскулил он, резко вскочил, покачиваясь, пытаясь вытереть опухшие глаза. Срываясь на крик заговорил: — Она вернулась раньше меня, она не стала ждать, хотя я просил! Лайка не могла же... Она тоже тут?.. Она в порядке ведь, правда?..
— Забрали... Серые волки... — старик схватился за голову, дрожа всем телом. — Проклятые серые волки!.. Они утащили всех самок, даже совсем малышек... Как же так... Чем мы это заслужили?..
В животе похолодело, Кольд сел обратно, широко раскрытыми глазами уставился перед собой, крепко сжимая дедову руку. Лайку забрали. И маму тоже забрали. Он не успел, если бы они только вовремя вернулись домой, если бы он только задержал её в том сугробе, не дал убежать одной... Может, они обе тоже уже мертвы?.. Что-то глубоко внутри навсегда сломалось, хотя волчонок ещё не был способен в полной мере это осознать. Вся его жизнь была разрушена, безжалостно разорвана, оставив только пульсирующую болью дыру в груди и разъедающее душу ощущение собственной беспомощности. Снег медленно падал на плечи и лицо, но почему-то уже не было холодно. В этот день навсегда закончилось детство.