Красная роза

― Последнее, о чем я буду мечтать, так пойти на идиотское предложение Фейна. ― В раздраженном голосе Ким читается самый чистый яд, немиролюбивое отношение к самому парню. Не удивительно, в его голове творится полный сумбур.

Пожалуй, за начало этой недели парень приставал к девушке раз пять, предлагая самые пикантные и дерзостные идеи насчет их времяпровождения, в котором не хотела принимать участие Кимберли. Его наглость и навязчивость билось через край терпения. Все-таки Аарен Фейн ― тот еще бабник, который получает все, что ему понравится и пойдет по вкусу.

― Это же надо было мне предложить пойти на «реванш». Что возомнил он о себе?

― Это же богачи... Тут нечему удивляться, если он тебе предложит куда похуже идею.

Подруга бредет со мной рядом после окончания последней пары. День прошел достаточно спокойно и без происшествий. Не считая того, что наше «перекинуться несколькими фразами» с Эриком прошла в напряженной обстановке, особенно его последние слова.

Удачного тебе дня, Ханна. Надеюсь...он тебе понравится.

Низкий и такой басистый голос Эрика откликается в моей голове. Он звучит уже с самого утра, напоминая о том, что наша дружба самая реальная, похожая как на некую договоренность между мужчиной и женщиной о том, что они наравне.

― Я не доступная девушка, которая даст по велению кривого пальца, который побывал во многих промежностях, себя на растерзание. Лучше отдаться тому, кого полюблю искренне и без фальши.

― Ну да, ― в пространстве соглашаюсь с ней, припоминая, в каком положении оказалась моя мама восемнадцать лет назад. Я не могла поверить в это, когда год назад она решилась рассказать мне всю правду. Чистую правду. До этого иллюзия состояла в одном факте ― папа работает моряком, он зарабатывает деньги. Какая же ложь гнилая. ― А что ты ему вообще сказала?

― Что бы он засунул свой член в свой зад! ― огрызается Кимберли, мрачнея с каждой секундой. Да этот парень заставил мою подругу не хило раздракониться до чертиков.

Прокашливаюсь, сдерживая тем самым улыбку. Спектакль между этими двумя будет самым веселым, мне кажется.

Мы приближаемся к выходу, и отворяю дверь, вываливаясь из университета. На улице сегодня стоит замечательная погода. На небе есть облака, но это не мешает солнцу выглядывать и радовать своим теплом. В глаза ударяется слишком яркий свет, и произвольно хмурюсь, прикрывая на время глаза.

Останавливаюсь на пороге, немного отойдя от дверей.

На дворике учреждения образуется несносная суета студентов. Дорогущие машины выезжают одна за другой, но от этого людей не убавляется. Справой стороны около колонны замечаю компанию Лизи Бофорт. Две ее подружки как повелению королевы находятся рядом с ней, исполняя любую прихоть девушки, а парни то и дело бросают свои похотливые взгляды на ее вырез. И такая короткая юбка... Неужели, в Нью-Йорском университете принято так вульгарно носить одежду?

― Ох, не удивляйся, что она так одета. Как мне сказала Хейли, девушка слишком раскрепощена, чтобы замечать в себе такие...открытые места, ― будто прочитав мои мысли, говорит подруга и поправляет свои каштановые волосы из-за вдруг ударившегося в лицо ветра.

― Кто такая Хейли? ― поворачиваюсь к девушке, заинтересованная, с кем она уже успела познакомиться.

― Хейли Брукс ― председатель университетской газеты. На днях я познакомилась с ней, когда...решила записаться в редакцию.

Удивленно приподнимаю брови вверх, изумлено таращась на свою краснеющую с каждой секундой подругу. Еще со школы она любила занимать себя каким-нибудь делом в виде сплетен и сенсаций, которые вкладывала все свои способности. Но дело никогда не доходило до печатания новостей в нашей школьной газете. Всегда подруга находила предлог.

― Я подумала, что, может, стоит себя занять чем-нибудь помимо помощи родителям и учебой. К тому же...ты сама знаешь, какая у меня страсть к рутиной работе. ― Скрещиваю руки на груди и задумчиво гляжу на нее. Ее перемены меня порой удивляют, порой восхищают. Но судить ее в этом я никак не могу. Доля правда здесь есть, ― не всегда стоит разрываться на учебу и семью. С моим отношением к моде я нашла занятие по вкусу. ― Да и сама Хейли недавно поймала меня с очередной статьей в библиотеке. Ей понравилось.

― Ким это замечательно! Почему ты мне не сказала об этом? ― не понимая до конца ее поведение, уточняю. На ее милом личике проступает виноватое выражение.

― Прости, думала, ты меня не поймешь...

― Да, работа требует много времени, и ты практически будешь занята в этом, только это не является тем, что бы мне тебя осуждать.

Черты лица Кимберли смягчаются. Приобнимаю ее, все еще радуясь ее решению. Хоть какой-то плюс проскользнул в ее жизни. Также это помешает постоянно думать об Аарене, что наблюдается крайне часто. Конечно, она сама в этом не признается, но между ними искра начинает давать свои обороты.

Отстраняюсь от нее и снова гляжу в сторону парковки. Шум стоит неимоверный. Среди кучи студентов я замечаю знакомую мне фигуру, которая легкой и непринужденной походкой направляется в нашу сторону. Волосы Эрика развиваются на ветру, на лицо падают лучи солнца, от чего в этих солнцезащитных очках он выглядит как босс в этом районе. В глаза бросается, с каким восхищением смотрят девицы, и их мысли так сильной кричат, оповещая не самые лучшие моменты.

Росс нависает надо мной в буквальном смысле. Его рост точно превышает около ста девяносто сантиметров, а с моим то сто семьдесят я вообще как карлик. Он приподнимает очки и наши взгляды скрещиваются. Сердце подпрыгивает от того, как он смотрит на меня...

― Ты готова? ― хрипло спрашивает парень, маня своей привлекательной улыбкой.

Дыши. Это же тот самый Эрик Росс, которого я терпеть не могу... А ненавижу ли я его?

― Готова к чему? ― сдерживая поток накрывающих эмоций, прокашливаюсь. Рядом с ним я становлюсь совсем другой, не имеющая стойкости.

― Как же, ― он усмехается, ― мы же собирались вместе прогуляться. Ты забыла?

Вместе прогуляться.

Я и он?

Немного наклоняюсь в правую сторону, и меня прошибает многочисленное количество завистливых и злобных взглядов. Девушки смотрят на спину Эрика Росса с такой благосклонностью, уважением, с чувством восхваления. Они видят в нем парня, способствующий удовлетворить любые их желания. А как только их глаза направляются на меня...тут и слова не нужны, как они меня терпеть не могут. Готова поклясться, они меня пытаются убить своими взглядами.

Хмыкаю и снова смотрю на парня.

― Нет, не забыла. ― Прикусываю нижнюю губу от подступившего волнения, на что Эрик сразу же обращает внимание, и расплываюсь в улыбке.

Поворачиваюсь к Кимберли, которая все эти три минуты следила за нами, обнимаю и говорю, что позже напишу. Она понимающе кивает и оставляет нас одних стоять в тени от солнца.

Росс удовлетворенно оглядывает меня с ног до головы. И мне то ли кажется, то ли мерещится, что в его глазах вспыхивает какой-то огонек предвкушения.

― Так, куда мы едем?

― Узнаешь, ― подмигивает, разворачивается и спускается по лестнице. Томно вздохнув, плетусь за ним, гадая, что же он мне приготовил.

***

― Ты это несерьезно?

Несколько раз моргаю, прежде чем удается уловить информацию, которая открывается перед моими глазами. И это мне не кажется каким-то сном или же розыгрышем. Все это настоящее. Господи, да я поверить не могу.

― Почему же... Как раз небольшое развлечение поможет мне загладить вину и расслабиться нам после тяжелого дня.

На ободке, где иллюстрируется название места, я задерживаю достаточно долго свой взгляд. Луна-Парк на Кони Айленд. Каждый ребенок мечтает оказаться в этом месте, ощутить все прелести этих масштабных, безбашенных и энергичных аттракционов. В детстве я пыталась сюда вытащить свою маму, насладиться атмосферой этого окрыленного веселья, ощутить во рту вкус сладкой ваты и завести новые знакомства. Но это был такой детской и наивной мечтой, что на мгновение мне пришлось напомнить себе, почему же нам так и не удалось. Эти вечные дилемма с деньгами, тяжелые решения проблемы с расчетом за квартиру и питания, что жизнь кажется уже выживанием за место в обществе.

Маленькие детишки, имеющие родителей с высоким заработком, вселяли в моей душе чувство безвыходности и опустошения. Я завидовала им. Завидовала в том, что их детство было наполнено переизбытком счастья. Завидовала в том, что они получали все, о чем попросят. Завидовала в том, что проблемы не мешали им выглядеть хуже. Только...если бы мне пришлось расти в богатой семье, не стала бы я той, которую бы назвали шлюхой и стервой? Так и было бы.

Эти детишки не знают жестокости жизни за пределами высоких ворот.

Эрик Росс не исключение. Ему было дано все, о чем мечтал бы каждый нищий. Хорошо одет, статус в обществе закрепляет его величественное положение в университете, а что уж говорить о его будущем, то оно ему давно обеспечено...

― Ты тут? ― Парень щелкает пальцами перед моими глазами и, моргнув несколько раз, гляжу на него. Он любопытно наклонил голову набок, исследуя мою душу. Я чувствую, что стоит ему посмотреть на меня, как он прочитает, что творится во мне.

― Прости, задумалась...

Парень наклоняется за меня, и я вздрагиваю от резкого хлопка двери. Затем раздается гудок машины, оповещая, что двери все заблокированы.

― Пойдем. Тебе здесь понравится.

Не успеваю я что-либо ответить, как Эрик берет меня за руку и тянет вперед. Он подводит нас к кассе и расплачивается за абонемент, рассчитанный на пользование без ограничений. Закатываю глаза. Своим поведением он может точно испортить все мое настроение и настрой на предстоящее веселье вместе с ним... Интересно, он со всеми девчонками так развлекается, когда решает их затащить в свою постель?

Бр. Что ещё за мысли?!

Народу здесь оказывается около пятидесяти человек, что вполне меня удивляет. Еще не наступил час-пик, когда родители тащат своих детей сюда ради того, чтобы ненадолго отдохнуть от «беспорядка в их доме».

Мы двигаемся вглубь, проходя мимо различных палаток со своими играми, сладостями и подарочками. Лица людей мелькают в хаотичном порядке, что не удается более-менее запомнить черты. Каждый за прилавком обслуживает клиента с широкой улыбкой. Они с неподдельной добротой разговаривают, объясняют и отдают приз своему маленькому клиенту. У ребенка сразу же счастье так и кипит вовсю, вытекая за край кастрюли.

Меня это чем-то настораживает. Возможно, я уже давно не маленький ребенок, мечтающий выиграть свой приз.

Эрик сжимает мою руку в своей хватке, отчего тепло внизу живота растекается плазматической магмой. Рука такая мощная, большая и приятная на ощупь... В голове в ненужное время вспыхивают обрывки того дня. Его прикосновения меня сводили с ума. Я поддалась ему.

У меня медленно поедет голова?

Чуть не врезаясь в спину парня, останавливаюсь и выглядываю из-за него. Непонимающе осматриваю ларек и тут же замечаю автоматы, лежащие на столе перед нашими носами. Поднимаю голову к верху и читаю надпись: «Тир». Оу. Никогда в жизни не стреляла.

― Привет, Анна, ― спокойный тон заставляет девушку обратить на нас внимание. На ее лице озаряется легкая улыбка, а ее веснушки только добавляют красочность в этом простом жесте. Блондинка с голубыми глазами не так уж похожа на тех куриц в университете. Она такая...простая во всем.

― Эрик! Рада тебя снова видеть. ― В ее голосе я не слышу никакого флирта или намека на пикантность, как обычно это делают те выскочки. Она подходит к нам и жмет руку парня. Я столбенею. ― Почему не заходишь сюда?

Не заходишь? Почему Эрик Росс вообще должен сюда ходить, ведь он уже давно не мальчик с игрушкой на руках?

― Салли немного приболела. Да и я стал каким-то рассеянным в последнее время, что забываю ей предложить сюда сходить.

Эта Анна печалиться и озорство в ее глазах сменяется на грусть. Кажется, неизвестная Салли очень сильно нравится девушке.

Тут же голубые капельки обращают на меня внимание, и на ее лице читается любопытство. Девушка щурится, приглядываясь ко мне, как я в это время нахожусь в какой-то нестабильной неловкости. Ее взгляд меня заставляет съежиться на месте. Но ее слишком проницательное оценивания сменяется на дух веселья. Улыбка снова расцветает на ее губах.

― Эрик, а как зовут твою симпатичную спутницу? ― Она облокачивается на стол и кладет голову на свою руку, воодушевленно наблюдая за нами.

Росс же не теряет самообладания, не то, что я, и встает так, что бы он видел и меня, и Анну.

― Анна, знакомься это Ханна. Ханна, это Анна, по совместительству любимица моей сестры Салли.

Анна еще больше расцветает.

― Не думала, что ты, Эрик, наконец, найдешь свою половинку.

Поверьте, в такой момент мне вовсе не показалось, что она так сказала. Я была настолько парализована услышанным, что губы то приоткрывались, то закрывались. Она меня назвала половинкой? Краем глаза замечаю, что губы Росса сжались в одну тонкую линию, а взгляд немного помрачнел. Мне знакомо это. Он недоволен тем, как выразилась его знакомая.

― Нет, Анна. Это моя...подруга, ― нерешительность или же скованность послышались в нотках голоса. Росса напрягало то, как он меня назвал.

― У-у, а разве у тебя есть подруги?

Для меня это показалось какой-то дерзостью со стороны девушки, но стоило мне взглянуть на нее, то стало ясно, что в услышанное она не могла поверить. Ее внимательный взгляд так и прорывал дыру в лице парня.

― Вообще, мы пришли сюда немного узнать друг о друге. Так что давай начнем уже.

Блондинка поджала нижнюю губу, удостоверившись в то, что он от нее что-то скрывает. Но лишние вопросы больше не стала задавать. Она скрылась за прилавком, присев на колени, и через несколько секунд в ее руках была маленькая коробочка. На коробке я заметила рисунок, который напомнил пули.

Я подошла чуть ближе, готовясь слушать инструкцию. Росс встал около меня, касаясь своей длинной рукой бедра.

― Что ж, Ханна, я так понимаю, ты впервые будешь стрелять? ― Медленно киваю. ― Хорошо. Тогда слушай меня внимательно и следи за моей рукой.

Следующие пять минут мне пришлось в два уха слушать и понимать, о чем она вообще говорит. Она перечисляет много несусветных слов, о которых я впервые слышу, и только потом показывает на деле. Помогает освоить технику использования автомата и демонстрирует, как заправлять патронами затвор. Парень же пристально наблюдает за моими неуклюжими движениями справиться с этой вещью.

― А теперь тебе надо попасть по любому месту у фигурок. Чтобы она упала. ― Слежу за ее рукой и только сейчас замечаю стену с фигурами. Анна придвигает мне подставку и помогает его правильно расположить. ― Она предназначена для более удобно расположения перед выстрелом. Если ты ниже наклонишься, то сможешь промазать почти со всех попыток.

Только сейчас удостаиваю взглядом Эрика. Он дергает головой и перед ним тут же оказывается десять патронов и подставка. Слежу за тем, как его мышцы напрягаются, когда он загибает автомат, чтобы заполнить затвор пулей. Потом кладет его на подставку и тут же наши глаза снова встречаются. В них проскакивает странное отражение его состояния.

― Итак, у вас есть десять попыток. Если кто-то из вас наберет по шесть очков, то получает приз. Можете приступать.

Девушка отходит, и все мое внимание направляется на эти ужасные на вид фигурки, распложенные на расстоянии восьми метров. Наклоняю голову и с помощью прицела нацеливаюсь на свою жертву. Снимаю с магазина и готовлюсь нажать на спусковой крючок. На один миг вокруг меня весь мир замирает. Я даже не слышу, как парень уже выстрелил и попал прямо по большой фигурке домика. Выдыхаю и плавно нажимаю на крючок, раздается выстрел, и фигурка в самом вверху падает.

― Неплохо. Ты раньше стреляла? ― спрашивает Эрик, загибая снова автомат.

― Нет. Мы с мамой не могли себе такого позволить... ― Может, я поспешила рассказывать ему о том, что все мое детство было не таким насыщенным и прекрасным, как всегда хотелось, но от этого между нами стена больше не казалось плотной. Мне показалось, что наши разногласия больше не питались невидимым недоверием.

― Тогда, пора наверстать упущенное. ― Он расплывается в кривой улыбке. От этого смущение и приятность заставляют меня ощутить в себе полное умиротворение.

Следующие девять попыток были наполнены атмосферой энергичности, веселья и полного отсутствия зажатости, казалось бы, специально парализующая наши попытки попробовать начать общаться. Только...всего на один миг мне показалось, что это никак не может быть дружба. Ее место уже давно заменили совсем другие ощущения.

В этом раунде мне удалось не только обыграть Эрика, но и получить свой выигрыш, ― среднего размера плюшевого мишку, который заставит меня вспоминать этот день с сияющей улыбкой на губах.

***

― Расскажи про свою сестру. Какая она?

Мы удобно устраиваемся на скамейке на берегу пирса, откуда открывается потрясающий вид на Атлантический океан. Лучи солнца весело играют на поверхности воды, заставляя иногда щурить глаза, чтобы хоть как-то запечатлеть такой момент. Небо потихоньку начинается окрашиваться градиентом голубовато-оранжевым, так как до заката остается всего полтора часа. Но от этого вид становится только краше.

― Салли слишком капризная девочка, бывает, что не старается слушать и понимать наши нравоучения. Но она искренняя, активная, артистичная и добрая девочка в свои-то годы. Ей удается найти общение с человеком старше ее на десять лет при первой минуте общения. ― То, как отзывается о ней ее брат, заставляет меня умилиться. У них точно очень крепкая связь, учитывая, что они много времени проводили вместе.

Отламываю кусок сладкой ваты с рук Эрика, немного переборщив с размером, и сразу же съедаю. М-м, такая сладкая и пушистая, что внутри так трепещет от ощущения оттаивания льда после большого времени заморозок. Росс тоже тянется к вате и отламывает кусок гораздо больше моего, отчего на палке остается всего ничего. Мы только его купили, а уже успели такую здоровую пушинку практически съесть.

― Даже если она была бы тут рядом, то ты определенно ей понравилась. ― Встречаюсь с затуманенным взглядом парня, и мои пальчики на ногах тут же поджимаются. Матерь божья, он также смотрел на меня, когда мы целовались. ― Она бы тебя так заговорила, что пришлось бы спасаться.

Он тяжело усмехается и смотрит вперед, где волны океана бьются об берег. Здесь людей, можно считать, нет, если не брать в расчет двух пожилых парочек. Но шум от воды так успокаивает и гармонирует с моим состоянием, что невольно забываюсь в своих мыслях. Никогда бы не поверила, что день окажется куда лучше.

После тира мы побывали чуть ли не на всех аттракционах. Так громко смеялись, веселились, бесились и подшучивали друг над другом, что время пролетело незаметно и наши ушедшие силы давали о себе знать. Конечно, прокатиться на пародии американских горках было куда страшнее, чем окунуться с головой в адреналин сумасшедших кувшин. Мне пришлось даже от временного ужаса вцепиться в Эрика, и что было удивительное, ему это понравилась. Я поняла это по многозначительному взгляду.

После всех этих диких приключений мои ноги, наконец, ощутили покой. Стоило только сесть, почувствовать, что ты больше не на ногах, как слабость растеклось по телу. За сегодня меня вымотали до изнеможения.

― Ты сказала мне в тире, что вам было невозможно сюда попасть, ― вдруг напомнил парень о моих словах, хмурясь от своего раздумья. ― Как же вы жили?

― Как все обычные люди, не имеющие кредиток с кучей денег и большого дома. ― Запустила руку в волосы, отчесывая назад пряди. Ветер здесь был прохладным, но развеивал все мои сомнения. ― Мама вырастила меня после ухода папы. Она старалась давать мне все, что требуется от жизни, научила быть независимой и чистой, чтобы в дальнейшем моя жизнь была не заляпана. Ее труды были слишком велики, только от этого легче жить не становилось. Кое-как старалась находить деньги на замену старому оборудованию или вещей, старалась отделять деньги на надобные принадлежности в школу. Мне было горько смотреть на то, как ее силы с каждым разом становились все меньше и меньше...

Обняла себя за талию и притянула ноги, окунаясь с головой в тот беспорядок, что творился с нами. Я была ребенком, но так понимала, что же происходит в этом поганом мире.

― В старшей школе я решила даже устроиться на работу. И тогда я увидела после всей этой неразберихи облегчения на сердце. Мои дополнительные деньги давали нам жить и ничему не огорчаться. Проработала два года, и мама попросила уволиться, чтобы я думала только о получении профессии. А теперь...гора работы снова сваливается на маму, смотреть на эту могу лишь со слезами.

― А где же твой...папа? ― сжимаю кожу на боках. На глаза наворачиваются слезы, стоило припомнить, кто же является виновником этой проблемы. Всю жизнь я искала проблемы в себе, но как оказалось, она заложена в том низком поступке моего неизвестного отца.

― Сбежал до моего дня рождения. Оставил маму ни с чем, кроме ребенка под сердцем. Мама никогда не рассказывала мне про него, не показывала фотографии, потому что была уверена, она давно их сожгла, и старалась не подавать виду, что в порядке. Но это была лишь ложь. Я видела, как она скучает по нему, как мучает себя воспоминаниями прошлого. ― Глаза глядят в пустоту. Я ничего теперь не вижу. Передо мной лишь все мои грезы и страдания вместе с мамой. ― Скажи, как тебе жилось в этом дворце?

Не солгу, но мои слова были наполнены желчью, неприязнью, только не по отношению к нему. Я не понимаю, к чему вообще отношусь так презрительно.

― Ханна... ― мне не послышалось, что он начинал раздражаться и в то же время отзываться чувством бессилия. Его тело приблизилось к моему, и теплая рука коснулась моего подбородка, направляя взгляд прямо на него. Опустила глаза на его майку, как будто пытаясь там что-то найти. ― Посмотри на меня, прошу.

Пальцы на подбородке вдруг стали такими черствыми. Прикрываю на время глаза, а потом я смотрю на него. Раздражение на его лице читалось как неким вожделением.

― Я понимаю твои чувства, они мне знакомы с того момента, когда моя жизнь больше не была сахарной. Казалось бы, идеальная семья Росс никогда не раствориться в воздухе, но ее уже давно нет. Эти деньги ― это лишь знак того, что мы здесь все еще сильны, имеем власть над всеми мелкими и готовы нападать. Поверь, жизнь богатых не наполнена до краев бокала дорогущим вином. Мы живем иллюзией того, что все хорошо, проблем нет. Они есть всегда.

Шероховатая подушечка пальца стирает с моей щеки все-таки проскользнувшую слезу. Вдыхаю морской воздух, пережевывая его в успокоительное, и выдыхаю. Я открылась перед Эриком Россом. Пускай не буквально все распотрошила в своей душе, но одна маленькая часть больно уколола прямо в сердце.

То как он смотрит на меня, то как вбирает в себя мои вздохи, то как трепетно касается. Нет. Я уверена на все сто. Между нами НИКОГДА не будет дружбы.

― Пойдем. Я отвезу тебя домой. ― Мягкий голос прошелся вибрацией по коже, вызывая миллион колючих мурашек. Невидимая нить между нами сверкнула опасным предчувствием. Он берет меня за руку и тянет на себя, прихватывая мои вещи, а затем приобнимает за плечи, тем самым давая понять, что я нахожусь под защитой.

Но по дороге до машины каждый из нас не проронил ни слова, обдумывая, что все же произошло на той скамейке, когда стена окончательно рухнула...