29 глава
Побывать подальше от вечных сносящих друг друга студентов была заманчивой идеей. Библиотека как раз была наполнена тем самым чувством, когда твои мысли сосредоточены на одной сути. Попроще, здесь, среди множества старых пыльных книг я была скрыта от лишнего внимания на мою персону. Да и сам реферат не будет откладываться до самых выходных, когда появилось такое мимолетное свободное время.
Перелистываю на следующую страницу однотомника «Секреты FASHION-Терапевта» и замечаю, что уже оказалась на середине книги. Осматриваю мимолетно содержание следующей главы и закрываю книгу, при этом, не забыв вложить между страницами мою фирменную маленькую закладку.
Устало выдыхаю, притягивая книгу к груди.
С одной стороны было очень интересно узнать методы и секреты моды, раскрыть для себя новые термины и вещи, в которых обычно юные модельеры запутываются и не могут найти к ним особый подход. А с другой...это сильно выматывает, когда еще предстоит выложить на бумагу свою часть пересказа.
Отодвигаю стул и следую между длинными рядами шкафов с книгами в самую сердцевину библиотеки. Где-то мелькают дубовые столы, покрытые свежим лаком не так давно, за которыми сидят юные студенты, чем похожие на меня. Где-то попадаются юные инженеры или менеджеры, которые застенчиво или же по принципу «держатся от всех подальше» смотрят на точку в полу, сбегая до того, как мне удастся пройти мимо них.
Все-таки мне давно стало понятно, что это место не рассчитано на студентов, потратившие свое внимание попусту на вечеринки.
Подхожу к нужному разделу, как раз в том месте, где была взята мною книга и без запинок вставляю в ряд, на свое место. В задней части кармана дребезжит телефон, оповещая о новом сообщении. Тянусь назад. Старый смартфон, купленный около пяти лет назад, снова издает короткую вибрацию, от чего на дисплее высвечивается окошко с сообщением.
Оно от Эрика.
Опираюсь правым плечом об полку, попутно открывая диалог.
Ты где?
У тебя есть свободная секунда?
От одного текста во мне просыпается неуловимое торжество. На губах еле заметным почерком появляется, если со стороны, странная улыбка. Да, кажется, на моем лице уже давно написано крупной черной надписью «Тебе написал Эрик Росс». Не сказать, что приятно ощущать себя не одинокой овечкой, но, складывается мнение, что меня будто магнитом тянет к нему. Он сам, словно и пытается это делать... Не знаю, но этот парень слишком сильно действует на меня, хотя мы даже не пара. Не странно ли?
Быстро строчу ответ, оповещая его, что можно встретиться на парковке.
Убираю телефон обратно в задний карман, и по спине тут же пробегает приятный холодок, добавляя какую-то экстравагантность в этом замкнутом пространстве. Мотаю головой из стороны в стороны и даже удосуживаюсь посмотреть куда-то вдаль, подмечая, что никого рядом со мной нет.
Качаю головой. Что еще за мистика в моей голове?
Разворачиваюсь в другую сторону, откуда мне только что пришлось прийти, и высокое поджарое тело под слоем какой-то там толстовки впечатывается в мое. У меня дыхание перехватывает, руки сами собой ложатся на живот парня, где чувствуются рефлекторные кубики, а взгляд врезается в надпись на ткани. В нос врывается такой сильный, мужественный и сладкий, видимо только для меня, запах Росса. Проклятье. Меня начинает трясти.
— Привет, — ухо обдает теплое дыхание. Ноги подворачиваются в трубочку. — Ты освободилась?
Мысленно себя подготавливаю держаться стойко, но стоит мне посмотреть на его лицо, прилетает кромешная потеря памяти. Зачем нужно быть таким красивым? Зачем нужно сводить всех с ума?
— А... — дряхлый звук сам по себе вырывается с губ. Мне кажется, или тут взаправду стало не хватать воздуха, или я просто все накручиваю? — То есть, ты за мной следил?
Обворожительная улыбка растекается на его губах.
— Есть такое. — Не ускользает от внимания, как смачно он прикусил нижнюю губу. — Вдруг что случится. А так...я хотел тебя увидеть.
— Хм, — делаю такой вид, будто обдумываю ситуацию. — А женщина не заметила, как один студент слишком подозрительно следит за юной дамой?
Эрик усмехается от моей шутки и правым локтем опирается на стеллаж, от чего мышцы на его шеи напрягаются, и из-под кожи проявляется вена. Только сейчас в нос ударяется такой соблазнительный запах, что голова снова начинает идти кругом. Зачем нужно так пахнуть?
— Мне кажется, ей важнее свой дневной сон.
Приоткрываю рот, переваривая информацию с неверующим видом.
— А вообще, — он наклоняется к моему уху и обдает теплым дыханием, щекочущее мои обострившиеся нервы, — я еще тот маньяк, способный удовлетворить все желания дамы, которые могут доставить ей неземное удовольствие.
— Все? — шепотом, что практически невозможно услышать, выдыхаю. Сердце предательски бьется в унисон. — Почему же ты так в этом уверен?
— Потому что тебя предает твое собственное тело...
Холодный ветерок касается моего уха... Тело в это же мгновение странно отзывается на его властное движение манящих губ. Такое ощущение, что парализует каждую ткань в моем организме, каждый орган, даже на пять крошечных секунд дыхание не поступает в легкие. Почему же наша с ним общение под предлогом «дружба» не может оставаться в таком же положении? Какая-то сила гложет меня подчиняться не разуму, а как ни странно чувствам. Черт, он же прав. Мое тело все говорит за меня, язык пламени этого бурлящего потока не позволяет мне брать вверх власть над собой, но в то же время...я сгораю от своей беспомощности, страха и стыда.
Все это конкретно заходит в тупик.
Росс отстраняется на небольшое расстояние, от чего тепло, исходящее от него, больше не согревает меня, пока...я пытаюсь что-то увидеть на его толстовке. Увидеть хоть малейший знак, что же все-таки делать. Мне не нужно все это. Я не готова быть снова убитой.
Перед моим носом щелкают пальцами и, несколько раз моргнув, смотрю вверх.
— Пойдем.
Он берет меня за руку и тянет в сторону, где я только что сидела и читала книгу. Не успеваю что-либо сказать, так как его большие шаги заставляют меня чуть ли не бежать, спотыкаясь. Этот парень готов мне ноги свернуть ради того, чтобы увести, наконец, из этого места. Я уверена, ему здесь настолько скучно, насколько бы ему не хватило побывать минимум час. Захватываю свою сумку и тетрадь с ручкой, попутно запихивая их в сумку, и под требовательным шагом Эрика направляемся на выход. Мельком успеваю заметить, что женщина, следящая за библиотекой, не обращает никакого внимания, пребывая в своем спокойном сне. Эрик был прав. Снова.
Когда оказываемся в коридоре университета, отдергиваю руку, из-за чего Росс останавливается в двух шагах. Он нетерпеливо обращает на меня внимание.
— Куда ты меня ведешь? — сурово уточняю, скрестив руки на груди. Мне не понравилось то, как он силой вытаскивал меня из библиотеки.
— Я хотел с тобой погулять. Это теперь считается чем-то незаконным?
Его идеальная бровь выгибается.
— Возможно, если ты не решил меня закопать. — Обольстительно ему улыбаюсь, хотя внутри меня трепещет самый нескончаемый пожар и негодование. Эти наши с ним перепалки чем-то напоминает парочку влюбленных.
— Плохого ты обо мне мнения, Ханна. — Мое имя парень выделяет с сильным акцентом. Хм, только сейчас я заметила, что его разговор на английском чем-то схож с испанским. — А если мне захотелось тебя убить, то я бы уже давно тебя похитил. Ты не знаешь, каков я бываю коварным, когда злость переполняет меня.
— О, поверь, меня мало это волнует. Я бы сама не отказалась тебя выставить почти голым перед всеми ребятами, которыми ты манипулируешь.
— Я ими не управляю.
— А что ты делаешь? Ешь их на завтрак? — незаурядно поглядываю на него исподлобья, наблюдая, как в его глазах разрастается волна негодования, смеха, растерянности и иронии.
Эрик глубоко вдыхает, что ноздри раздуваются. М-м, кажется, бесить его — мое маленькое зловредное дело.
— Ханна, ты заставляешь меня делать дурацкие поступки...
— Да? Я думала, рыцарство называется благодушием со стороны парня и подвигом, — завоевать сердце прек...
Я не успеваю закончить, как мощное тело Эрика Росса оказывается возле меня, он приседает и перекидывает через плечо. Ахаю. Сумка падает на пол. Большие пальцы опускаются на мои бедра, крепко и даже чересчур больно вонзаясь прямо в кожу. Юбка чуть выше колен задирается, что можно увидеть, какие сегодня я надела трусики... Вовремя я надела ее.
— Эрик! Поставь меня! — мой крик эхом разлетается по коридору, чем больше пугает. Дергаюсь, стараясь выбраться из этого хитрого капкана, но все четно, как и в тот раз. Росс сильнее меня из-за каждодневных тренировок.
— Тише, а то сюда могут прийти преподаватели. — Он шикает на меня, а в ответ в его спину прилетает мой кулак. — Черт, больно же! Ты как дикая кошка.
— Поставь меня, живо! — это больше похоже на приказ, чем предостережение. Что он вытворяет? Он даже подумал о том, что взрослые могут сюда прибежать в любой момент. Чертов Росс!
Дергаюсь, когда грубая рука ударяет меня по правой ягодице. Какая-то тягучая сладость растекается по всему телу, опускаясь все ниже. В то самое место, где влага остается на моих трусиках.
— Будь паинькой, и я тебя опущу, когда доберемся до машины.
Мне удается только фыркнуть на такой «снисходительный» поступок. Рыцарь пожаловал на своем ауди. Боже, прям таю.
На улице из-за подступающей осени оказывается весьма прохладно. Хорошо, что я прихватила свою кожанку в библиотеку и там ее надела, а то меня бы унесли в такую холодину, не позаботившись об здоровье.
Парень все же соизволил опустить меня лишь в тот момент, когда передо мной была открыта дверца машины. Выхватываю из его рук сумку и сажусь на сиденье, затем следует хлопок двери. Росс оббегает машину и садится на водительское кресло, ловко заводя эту машину. Она отзывается громким ревом своих высокомощных моторов.
Следующие пять минут мы едем в гробовой тишине, и где-то на заднем плане играет тихо музыка Ariana Grande. Съежившись в этом неудобном кресле в комочек и отвернувшись к окну, весь город проносится перед моими глазами как в замедленной съемке. Эрик ведет машину подозрительно медленно, но я не спешу у него это спросить. Ведет он себя похабно, что заставляет меня вновь задуматься над нашим общением. А не послать ли его куда подальше?
— Мне очень нравится, когда ты такая холодная и отстраненная, но твое молчание просто убивает.
Поворачиваюсь на звук его голоса. Он внимательно следит за дорогой, даже не взглянув на меня, и успевает переключать передачу и управлять рулем. Но признаться, выглядит это очень притягивающее. То как его ладони обхватывают руль и как костяшки белеют, когда сжимает руль. Интересно, как же его руки напрягаются в постели?..
Прикусываю нижнюю губу и сдерживаю свой порыв представить картину запредельного.
— А твои выходки становятся слишком извращенными.
— Оу, детка, я пытался как лучше, но ты сама не желала идти, подшучивая надо мной.
Пускай его серьезность была на переднем плане всяких других эмоций, но в его голосе было слышно та язва, под которой он скрывал восхищение в моих шутках. Ему определенно понравились мои слова.
А еще это обыкновенное простое слово «детка»... От него щеки заливаются краской.
— Эрик, — тяжело вздыхаю, пальцами массируя висок. Давление подскакивало за последнее время немного чаще после того обморока посреди дороги, поэтому мама посоветовала быть более-менее спокойной. Но как мне ею быть?! Я не жалею себя. ― Когда ты сможешь уже вырасти? Тебе двадцать лет ― это период, когда твои сомнения и рассуждения должны быть воедино, способные решать проблемы. А ты ведешь себя по-детски.
Он хмурится.
― Ой, не заводи вот эту дудку, ― он бросает недовольный взгляд на меня, стискивая челюсть. Здесь закрадывается что-то новое, чего терпеть явно не хочет парень. ― Ты нифига не знаешь о моей жизни...
― Но ты же позволил мне в нее войти.
Машина останавливается на светофоре, и Эрик поворачивается всем корпусом ко мне. Скажите мне, что происходит с девушкой, когда на нее смотрит парень от переизбытка желания задушить и сделать первый шаг? Меня закручивает в какой-то водоворот его всех проблем. Этих идиотстких мальчишеских поступков, которые совершает он изо дня в день ради получения своего кайфа.
Не опуская глаза, он медленно наклоняется ко мне. Как лист, упавший с дерева, я закручиваюсь в воздухе.
― Позволил. Но ты ― не та, которая сможет узнать все!
Раздражение. Злость. Предвкушение. Неодобрение. Обида. Сглатываю их в своем горле.
Прикусываю щеку изнутри, ощущая по всему телу покалывание. Он смотрел на меня совсем по-другому: водилась как будто темная сила, пожирающая все живое, но и...притяжение не как другу, а что-то больше. Это не посчитать тем, что было между нами две недели назад. Не посчитать тем, что мы ощущали рядом друг с другом, стоило просто коснуться. Это глубже.
Может мне кажется, и я стараюсь только больше накрутить на себя. Я не знаю. Пускай наша связь крепчает с каждой секундой, пока мы смотрим друг на друга. Но знаете, как обидно... Мне обидно за его слова, обидно от того, что я для него, оказывается, ничего не значу. Хотя он же не давал мне клятвы и прочей лапши, что может навешать другим, только от этого сердце по глупости сжимается. Грудная клетка начинает болеть. Верила... А я верила в такую позицию.
Отвернула голову, вглядываясь в поток машин, которые лавировали в центре скрещения. Подняла глаза на светофор, и в этот момент красный цвет сменился на зеленый. Впереди нас машина тронулась с громким ревом, уносясь по прямой, а Росс даже не шевельнулся. Кожу сильно покалывало от его напористого взгляда. Только смотреть на него я больше не могла. Не хочу. Не хочу быть втянута во все его дерьмо. Не хочу больше с ним ни о чем разговаривать. Я поняла, что горько ошибалась в своих несносных мыслей. Не может быть между нами ничего.
Позади послышались нетерпеливые сигналы.
Эрик быстрым движением руки переключает передачу и с большой скоростью срывается с места, оставляя после себя небольшую пыль от колес. Вжалась в сидение, отвернулась к окну, не пытаясь с ним больше говорить. Теперь я хочу оказаться у себя дома, а не в салоне его автомобиля. Пока не поздно, лучше сказать об этом ему...
Рингтон на мобильнике Росса раздается на весь салон. Поворачиваюсь и вижу, как раздраженно парень достает телефон с кармана штанов. Через секунду из динамика доносится знакомый голос, который никогда не забудешь. Особенно моя подруга.
Прислушиваюсь к словам, которые в быстрой спешке говорит Аарен, но разобрать ничего не получается.
― Черт! ― костяшки на руке белеют от силы, с которой он обхватывает руль. Мне даже послышалось, как его зубы заскрипели от усиленной злости. ― Буду чрез десять минут! Не думайте даже лезть?!
Подпрыгнула на месте, когда Росс рявкнул в трубку последнее предложение. Радужка его глаз даже с профиля заметна, как чернеет. Значит, что-то случилось.
Эрик бросает на панель телефон.
― Мне надо ехать по делам. Сначала отвезу тебя домой...
― Нет. Едем вместе.
― Что? ― он бросает насмешливый взгляд на меня, но продолжает серьезно смотреть на дорогу. Знаю, действую как отверженный рыцарь, хотя я просто не хочу, чтоб он снова втянулся в передрягу. Друзья и есть помощь. ― Ты с ума сошла?! Там же опасно.
― Мне все равно. Мы едем туда и точка.
Челюсть парня ходит ходуном, но он молчит. Обдумывает. Это заметно по его сжимающимся рукам на руле, которые вот-вот окажутся на моей шее. Ну и пусть. Главное, что я туда все равно поеду, без его нравоучений. Если он продолжит тыкать мне своими «опасно», я не представляю куда могу засунуть его язык. Лучше бы мне и самой об этом не знать.
Молчание затягивается, и я уже понимаю, что он не согласен с этой идеей...
― Хорошо. Но ты сидишь в машине и не высовываешься! ― его указательный палец показывает на мое сидение. ― Поняла меня?!
― Да, ― отвечаю в таком же повышенном тоне, полностью отвернувшись от него.
Город за окном сменяется разными картинами фасадов зданий. Не удивительно, что практически центр города наполнен самыми дорогущими компаниями и пентхаусами, в которые собственно и живут такие люди, как Эрик Росс. Но вот я больше настораживаюсь, когда все яркие места вдруг превращаются в медленное захолустье, в котором никогда не вступала моя нога. Район чем-то напоминает мою улицу, но это куда уродливее и отвратительнее. Кажется, тут вообще никто не может жить.
Стискиваю ткань юбки. Ладошки вспотели от волнения и подкрадывающегося чувства того, что здесь вовсе не обычные разбирательства между людьми. Тут куда хуже.
На улице уже начинает потихоньку темнеть. Фары машины освещают маленький участок домов, что дает возможность более детально осмотреть. Все они изношены, в каких-то местах образовались большие пятна, что дает гарантий, ― скоро здание начнет разваливаться. Краска на них выцвела и потрескалась, а состояние окон вовсе оставляет лучшего. Некоторые из них побиты, а в других горит свет, который помогает увидеть всю грязь, расположившуюся на стекле. На улице вовсе никого нет, только один мусор и тишина...мертвая тишина. Где же мы находимся?