Дети Алой Стены

«Иногда враг — не за стеной. Он внутри. Он говорит твоим голосом... и носит знакомое лицо.»

Постепенно гул голосов затихал, а Эвал, устало подперев голову рукой, заканчивал свой рассказ. Пламя светильников отбрасывало мягкие тени на его лицо. Он говорил тихо, с ноткой грусти, его глаза блестели от напряжения, как будто слова всё ещё жгли его изнутри. Лия сидела рядом, не сводя с него взгляда.

Её пальцы поглаживали куклу, старую, с тряпичной головой и пустыми глазницами — ту самую, которую Эвал когда-то починил. Аргрей молчал, глядя куда-то в пол. Алден отпивал из кружки, стараясь не мешать, но чувствовалось, что даже он был задет историей — сгорбился, потеряв свой обычный задор.

Наступила тишина. Не театральная — настоящая. Та, что наступает, когда всё сказано. Когда боль выливается словами и больше не нуждается в голосе.

Эвал потянулся за куском хлеба, и уголки его губ опустились:

— Ну вот, теперь вы знаете, что мы не родные. 

— Ты всегда был дураком, — пробурчал Арг.

— Но весёлым дураком, — подмигнул Эвал, глядя на сестру не по крови.

И в этот момент...

Мир вздрогнул.

Внезапно раздался глухой и зловещий звук, словно зарычала сама Стена. Что-то огромное и мощное ударилось в наружную часть крепости с невероятной силой. Воздух вокруг задрожал и застонал, как будто предвосхищая скорую гибель.

— Что это было?.. — прошептал кто-то из солдат.

Но ответа не последовало. Потому что в следующую секунду...

Сквозь кладку проломилась тьма.

Огромный каменный снаряд, с рёвом сорвавшись с небес, пробил часть южной стены и обрушился внутрь столовой, сметая всё на своём пути. Деревянный потолок разлетелся в щепки, тяжёлые балки падали, как спички, скользя по воздуху. Пыль, камни, крики — всё смешалось в хаосе.

Аргрей даже не понял, как оказался на полу. В ушах стоял гул, словно его голова превратилась в колокол. Он с трудом приподнялся, тяжело дыша, и почувствовал, как из рассечённой брови течёт кровь.

Где-то впереди он увидел... Лию.

Её рука безвольно лежала на щепках. Рядом — кукла. Без глаз.

Эвал.

Его тело распласталось у стены. Пыль ещё не осела, но Аргрей уже знал, что он не дышит.

Алден...

Чья-то рука торчала из-под балки.

— Нет... — прошептал он. — Нет-нет-нет...

Грудь сдавило от страха. Внутри всё сжалось. Мир закружился. Он поднялся на ноги, опираясь на стол, и, пошатываясь, сделал шаг, потом другой. Ноги словно не чувствовали земли. Он хотел позвать их по имени, но не мог. Горло сдавило, воздуха не хватало.

Как же так? — пронеслось у него в голове.

Он приблизился к Лии, опустился перед ней на колени и, не в силах стоять на ногах, начал трясти её за плечи.

— Лия... — выдохнул он, выпуская воздух. — Лия, вставай...

Она не двигалась. Её тело безжизненно трепетало в руках парня.

Мир снова содрогнулся. Где-то вдалеке раздавались сигналы тревоги и крики, но Аргрей их не слышал. Он слышал только громкий звон в ушах, а вокруг был хаос.

Он потянулся к ней...

— Вставай, герой. Ты опять лежишь как дохлая рыба.

Аргрей внезапно открыл глаза. По вискам стекал пот, дыхание было тяжёлым, как после бега. Потолок казармы расплывался в утреннем полумраке. Где-то вдалеке слышался приглушённый шум — кто-то ходил, звякали доспехи. Но в целом всё было тихо. Слишком тихо после того жуткого сна.

Он приподнялся на локтях, оглядываясь. Рядом — аккуратно сложенные вещи, оружие, несколько знакомых силуэтов, ещё дремавших под одеялами.

— О, ты всё-таки очнулся! — раздался знакомый голос.

Из-за колонны появился Эвал, жующий сухарик и волочащий за собой плащ через плечо.

— Ты вчера вырубился прямо за столом. Посреди моего рассказа, между прочим. В самый трагичный момент! Он наигранно фыркнул. Мы тебя тормошили — ноль реакции. В итоге нам с Алденом пришлось тащить тебя сюда вдвоём. Я чуть спину не надорвал, знаешь ли.

Аргрей сел, потянулся, его массивная спина хрустнула, и он с хриплым выдохом.

— Плохо спал. Голова болит.

— Ну ещё бы, ты нажрался вчера, — широко улыбнулся Эвал. Он надел плащ и отступил назад. — Поднимайся, нам нужно поговорить. Пойдём, пока Лия не проснулась и не начала снова запрещать мне говорить всякую ересь.

Аргрей проводил его взглядом, ещё не полностью пробудившись от сна. Его сердце билось неровно, а в груди разливалась тревога. Но он молча встал, накинул на плечи тканевый плащ, обул сапоги и последовал за другом, чувствуя, что шёпот из сна ещё долго будет звучать в его голове.

Они вышли на верхнюю платформу Стены. Морозный ветер ударил в лицо, заставив Аргрея зажмуриться. Серое утро затянуло небо плотным покрывалом, сквозь которое Зольгар едва пробивался бледными бликами. Внизу — равнина, заваленная остатками прошлых сражений и грязи, а справа — кромка леса, как застывшее море из чёрных ветвей. Алая Стена высотой в шестьдесят локтей казалась не просто границей, а последним бастионом, выточенным из мрака и камня.

Эвал опёрся спиной о парапет, волосы дёргались на ветру. Он выглядел всё тем же — чуть растрёпанным, в потрёпанном плаще с оторванной пряжкой, меч небрежно пристёгнут, как всегда. Его щёки были румяными от утреннего холода, но взгляд — серьёзным.

Арг остановился рядом с ним. Его черные волосы, как всегда, спадали на лоб, но сегодня они были еще более растрёпанными. Он выглядел так, словно провёл ночь в бою, и в какой-то степени так оно и было. Под его глазами залегли тени, а куртка была в складках. Опершись руками о край стены, он не отрывал взгляд от горизонта.

— Помнишь наш вчерашний разговор? Эвал говорил спокойно, но в его голосе что-то подрагивало. О том, что... может, пора уйти отсюда?

Аргрей ничего не ответил.

— Я серьёзно, брат. Ты видел, к чему всё идёт. Эти порталы, эта тьма... Ты сам знаешь — они не отступят. Ни стена, ни мечи не спасут нас вечно. — Он посмотрел на друга. — Мы всё ещё можем... просто уйти. С Лией. Вместе.

Аргрей медленно повернул к нему голову. Его голос был хриплым, но ровным:

— Ты хочешь, чтобы мы бросили остальных?

— Я хочу, чтобы мы выжили. Эвал опустил глаза.

Молчание.

Ветер, словно услышав их разговор, зашептал что-то ледяное, тянущее, тяжёлое.

— Иногда храбрость — это уйти, пока не поздно, — повторил Эвал, голос его звучал тише, но слова ударяли, как плеть.

— Храбрость? — Аргрей шагнул ближе, лицо его потемнело. — Это ты называешь храбростью? Сбежать, затаиться, жить в уютной норе, пока других убивают? Закончив, он снова стал смотреть на горизонт.

— Я называю это жить! — вспылил блондин. — А не медленно умирать каждый день под тенями стены!

— Нет, — коротко ответил юноша. — Я не уйду.

— Почему? Из-за клятвы? Из-за гордости? — Эвал хмыкнул. — Или ты просто не знаешь, кем станешь, если уйдешь?

Аргрей молчал, взгляд его упирался куда-то вдаль.

— Ты боишься, — продолжил Эвал уже острее. — Боишься быть никем. Без стены ты никто. Ты не сможешь жить, не зная, что надо кого-то спасать или с кем-то драться. Ты не умеешь быть просто человеком.

Аргрей медленно повернул голову. Глаза у него были как лёд.

— Заткнись.

Но Эвал не останавливался.

— Ты думаешь, что это доблесть? Нет. Это — слабость. Ты прячешься за стеной, потому что у тебя нет собственного мнения. У тебя есть только меч и приказы. Ты живёшь, потому что тебе говорят, как жить. А когда я говорю «пошли», ты стоишь, как дурак, потому что без чужого слова ты не знаешь, что делать.

Эти слова ударили точно в цель.

Аргрей шагнул вперёд, и в его лицо перекосилось.

— Повтори, — процедил он.

— Ты. — Эвал прижал палец к его груди. — Дурак. Не умеющий думать своей головой.

Следующее произошло быстро.

Аргей толкнул его в грудь, но не с гневом, а с болью. И тот отшатнулся, потеряв равновесие.

— Ты САМ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕШЬ! — рявкнул он.

Эвал, не раздумывая, бросился в ответ.

Они столкнулись, как две волны. Камень под ногами гудел от тяжести шагов, рывков и ударов. Ветер сорвался в бешеный вихрь, как будто сама стена почувствовала напряжение между ними.

Руки Эвала резко взметнулись вверх, оттолкнув его друга в грудь. Но тот даже не отшатнулся — он мгновенно ответил тем же. Его кулак с силой врезался в плечо Эвала, лишив его равновесия. Он оступился, но тут же бросился вперёд, врезавшись в Арга, и они покатились по холодному камню верхней галереи стены, словно два разъярённых зверя.

Черноволосый оказался сверху. Он крепко схватил его за ворот и, глядя ему в глаза, с силой сжал его.

— Скажи ещё хоть слово — и я...

— Что? — прохрипел парень. — Ударишь? Как ты всегда и делаешь? Проблемы решаешь кулаками, а не головой?

Он дёрнулся, освободился, и теперь уже сам оказался сверху. Пальцы его вцепились в грудь Аргрея.

— Проблема в тебе, брат, — продолжал Эвал, и в его голосе зазвучало раздражение. — У тебя нет сердца. Ни капли. Ты не умеешь чувствовать.

Аргрей, не сдержавшись, пришел в ярость. Он ударил головой своего противника, резко встал и толкнул Эвала, от чего тот ударился спиной о стену. На мгновение оба замерли. Их дыхание было сбивчивым, лица побледнели, а руки дрожали от напряжения.

— Не смей, — прошептал юноша. — Не смей так говорить.

— Нет! — Эвал с силой оттолкнулся от стены и принял боевую стойку. Его зелёные глаза сверкнули. — Я устал от этого бесконечного круговорота! Устал притворяться, что ты просто сдержанный. Но ты не сдержанный — ты пустой! Как стена, которую защищаешь!

Арг хрустел пальцами. Он ложил большой палец на безымянный и, сжимая его, издавал характерный звук. Это была его давняя привычка, особенно когда он испытывал стресс.

— Когда умер Берек... — Эвал говорил с нажимом, резко, почти плевался словами. — Ты просто сказал, что он исполнил долг. Всё. Ни сожаления, ни боли, ни капли... жалости!

Замолчи!

— Нет, ты меня не остановишь, — продолжил парень. — Помнишь, когда погибли Лайана и Джест... Ты даже не посмотрел на них. Стоял, как камень. А потом просто... ушёл. Как будто они были тебе никто.

Глаз Аргрея дёрнулся.

— Не смей... — прошептал он, тихо, почти беззвучно, но голос дрожал.

— Не смей что? — выкрикнул Эвал, расправив плечи. — Говорить правду? Ты боишься чувств? Или тебе просто плевать?

Молчание затянулось. Воздух между ними словно застыл.

— Ты боишься, потому что, если позволишь себе почувствовать хоть что-то — ты развалишься. Потому что внутри у тебя пусто. Потому что у тебя... ничего нет. Ни души, ни памяти. Только долг. Только клинок.

Словно что-то внутри Аргрея сломалось. Он молча бросился вперёд, как зверь, которого спустили с цепи. Эвал стоял у края стены, его плащ развевался на ветру, и на мгновение показалось, что он не собирается уклоняться. Но в последний момент он всё же сумел увернуться.

Кулак юноши с хрустом врезался в камень.

Он вздрогнул от боли в пальцах и на мгновение замер, схватившись за левую руку. Эвал не упустил этот шанс и, воспользовавшись моментом, навалился на него всем телом, сбивая с ног. Оба повалились на камни, тяжело дыша и обмениваясь ударами — грубыми, бессмысленными, полными злости, страха и боли, которую никто из них не мог выразить словами.

— Перестаньте! — раздался крик.

Сквозь утренний ветер, сквозь шум собственных ударов дерущиеся услышали знакомый голос.

На середину стены выбежала Лия.

Её волосы — были мокрые, не заплетённые, как обычно, — развевались по плечам, разбросанные ветром. Щёки порозовели от холода и волнения, а в её глазах — ярко-голубых, сверкающих на фоне серого неба, — вспыхнул ужас.

— Что вы делаете?! — крикнула она, кидаясь к ним.

Аргрей метнул на неё быстрый взгляд, но тут же отвернулся.

— Лия, не вмешивайся! — рявкнул он. — Это не твоё дело! Её крик не был услышан. Лия ринулась вперёд, схватив Аргрея за руку, но тот вырвался, не замечая её.

— Лия, уходи! Это не твоё дело, — повторил он.

— Твоё дело? — воскликнула Лия, вставая между ними, расправив руки. — Я не позволю вам так себя вести, совсем охренели!

Они остановились на секунду. Тяжело дыша, с рассечёнными губами и бровями, сжимая пальцы на руках — два брата по духу, но в этот момент — враги.

И тут Эвал заговорил снова. Холодно, резко, будто намеренно вонзая слова:

— Знаешь, что самое забавное? — Он взял Лию за плечо и отодвинул её себе за спину.

— Эй, ты меня вообще слушаешь? — воскликнула девушка, всплеснув руками, и от злости покраснела, словно спелый помидор.

Её брат сделал вид, что не слышит её.

— Даже она сильнее тебя, — продолжил он. — У неё хотя бы есть сердце. А ты — пустота. Ты никто. Просто молчаливая тень.

Арг еще сильней взбесился.

Он сделал шаг вперёд, замахнулся, не видя ничего, кроме белого шума в голове.

— Хватит! — закричала Лия, но слишком поздно.

Рука парня метнулась вперёд, Эвал резко дёрнулся, уворачиваясь, — и в этот момент кулак задел не того.

Лия.

Удар пришёлся по её скуле, и всё произошло слишком быстро: запнувшись, она пошатнулась, её ноги подкосились, и она упала, ударившись головой о край каменной стены.

Тишина.

Оглушающая, звенящая.

— Лия... — прошептал Эвал.

Аргрей застыл, его грудь вздымалась, словно кузнечные меха. Он не мог оторвать взгляд от Лии, которая лежала на земле. На её щеке виднелась алая полоса, а волосы рассыпались по каменному полу.

— Нет... — выдохнул он. — Нет...

Он бросился к ней, опускаясь на колени. Пальцы дрожали, как у ребёнка.

— Лия... — голос его сломался.

— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?! — выкрикнул Эвал, отступая на шаг назад, его лицо исказилось в смеси гнева и страха.

— Я... — Арг не мог найти слов. Он осторожно поднял ее голову, пытаясь разглядеть признаки жизни.

— Лия... 

Лёгкое движение век девушки заставило его остановиться. Она открыла глаза, взгляд её был туманным, но она была жива.

— Вы оба идиоты, — прошептала она слабым голосом, прежде чем снова потерять сознание.

Эти слова были словно ножом в сердце. Воины переглянулись, и в их взглядах было нечто большее, чем гнев. Было раскаяние, страх и понимание того, насколько близки они были к непоправимому.

Это всё твоя вина! — Аргрей резко шагнул вперёд, его взгляд метался между гневом и отчаянием.

— Я? Нет, это ты первый на меня напал! — ответил Эвал, сжимая руки.

Обстановка накалялась. Ещё мгновение, и драка могла вспыхнуть с новой силой. 

Но вдруг раздался короткий, сухой звук шагов и тяжёлый голос:

— Довольно.

Аргрей, вскрикнув, почувствовал сильный удар в живот. Нога в тяжёлом сапоге сбила его с ног, и он отлетел назад, ударившись о стену.

Второй даже не успел осознать, как получил звонкую пощёчину — резкую, выверенную. Его голова дёрнулась в сторону, он пошатнулся и упал на пол.

Харис стоял между ними, вглядываясь в каждого с яростью. Его взгляд пылал, как в бою.

— Вы оба. — Голос его был низким, с хрипотцой. — На Стене нет места для таких спектаклей. Хотите драться — идите за стену. Там вас мрак научит, что такое настоящая боль.

Оба молчали, переводя дыхание. Аргрей сжал живот, Эвал потирал щёку.

— Если я ещё раз увижу вас в таком состоянии — в карцер, под замок. А если вы при этом снова поднимете друг на друга руки... — он наклонился ближе к ним, — я сам вас урою.

Эвал попытался что-то сказать, но командир резко поднял руку, требуя тишины.

— Ты, Эвал, если есть претензии, выскажи их мне. Не устраивай цирк на стене среди своих. И ты, Аргрей, — он посмотрел на второго виновника, — хочешь доказать свою правоту? Докажи её в бою с врагом, а не кулаками среди братьев по оружию.

Оба молчали. Эвал опустил взгляд, а Аргрей с трудом поднялся, всё ещё держась за живот. Харис развернулся, чтобы уйти, но его взгляд упал на неподвижно лежащую девушку.

— Что вы сделали?! — его голос стал ещё громче, тревожнее. Он бросился к девушке, присел, проверяя пульс.

Лия лежала без сознания, её лицо было бледным, а волосы пропитались кровью из раны на голове. Он осторожно коснулся её шеи, проверяя пульс. Сердце билось, хоть и слабо.

— Жива, — выдохнул он. — Слава Альтессару, жива... Но если с ней что-то случится... — он медленно обернулся к ним, в голосе звучала ледяная угроза, — вы оба ответите передо мной лично.

Харис не стал больше ничего говорить. Молча, сжав зубы, он осторожно взял её на руки. Девушка была лёгкой — слишком лёгкой, казалось, будто в ней не осталось жизни. Её лицо было бледным, ресницы чуть дрожали, дыхание неровное. Один локон упал на щеку, скрывая синяк, но Харис его откинул, как отец отбрасывает прядь с лица дочери.

— За мной, — бросил он.

Аргрей и Эвал, осознавая всю тяжесть содеянного, бросились вслед за ним. Их шаги громко звучали в коридоре, но они не обращали на это внимания. В голове билась только одна мысль: «Лия должна быть в порядке!»

Харис, первый добравшись до медпункта, вбежал внутрь:

— Нужен лекарь! Быстро! — рявкнул он.

— Что с ней? — спросила Линна, подбегая, быстро бросив взгляд на её лицо.

— Ударилась головой. Потеряла сознание, — отрывисто ответил мужчина.

— Положи её сюда, — лекарша указала на низкую, аккуратно застеленную койку.

Харис уложил девушку бережно, как хрупкую статуэтку, а сам остался стоять рядом, будто охраняя её покой.

Линна склонилась над Лией, прикоснулась к шее, проверяя пульс, потом к вискам, аккуратно провела пальцами по скуле, где уже начал набухать синяк.

— Ей повезло, — наконец сказала она. — Она не ударилась виском. Сотрясение может быть, но не сильное. Придёт в себя через пару часов, максимум к утру. Я дам ей настой из валерии и мятной коры и обработаю рану.

Разведчик кивнул, разжав пальцы, будто только сейчас понял, как сильно их сжал.

— Идите, — добавила девушка. — Я позову, как только она очнётся.

Харис посмотрел на Лию ещё раз. Она лежала спокойно, почти безмятежно, как ребёнок, уставший играть. Казалось, она просто спит. Но он знал — такие удары не проходят бесследно. Ни по телу, ни по душе.

Он ещё не успел полностью выйти из лазарета, как в дверях столкнулся с виновниками. Оба почти бегом ворвались внутрь, будто страх за Лию толкал их вперёд сильнее стыда и злости. На секунду Харис встал между ними и проходом, его взгляд был ледяным и жёстким, но он ничего не сказал — просто отступил в сторону.

— Сетра... — выдохнул Эвал, бросаясь к койке.

Аргрей не сказал ни слова. Он шёл медленнее, но его шаги были тяжёлыми, как будто каждый шаг отдавался болью. Он подошёл с другой стороны, опускаясь на корточки, глядя на её лицо — такое спокойное, будто она еще не проснулась. Но на щеке уже наливался синим след удара, и он, как нож, резал ему совесть.

Линна резко обернулась, бросая на них строгий взгляд, держа в руках миску с холодной водой.

— Если будете шуметь — выгоню обоих к гребаной матери, — бросила она.

— Поняли, — хором прошептали они, почти одновременно, словно стали детьми перед матерью.

Командир задержался у двери, обернулся и посмотрел на них — двоих мальчишек, в которых он пытался когда-то вложить дисциплину, достоинство и ответственность.

— Сядьте и сидите тихо, — сказал он жёстко. — Пока она не очнётся — ни шагу отсюда. Я ясно выразился?

Эвал и Аргрей молча кивнули, не отрывая взгляда от Лии.

Он задержал взгляд на Лии ещё на миг, потом тяжело выдохнул и вышел из лазарета, оставив за собой глухой хлопок двери.

Тишина накрыла комнату. Только лёгкое дыхание пострадавшей, тихое бурчание котелка и биение вины внутри каждого из них.

***

Прошло, может быть, час, может, три. Время тянулось вязко, как мёд в холоде. Аргрей сидел, уставившись в пол, локти на коленях, ладони свободно висели. Эвал нервно теребил край бинта, лежавшего на тумбочке, — будто именно он удерживал его от рассыпавшихся мыслей.

Дверь скрипнула. В лазарет заглянул Алден. Волосы его рыжие были растрёпаны, на плаще — следы пыли, а в разноцветных глазах было беспокойство.

— Что случилось с Лией? — спросил он, подходя к ее брату.

— Всё хорошо, — отозвался тот слишком быстро, с натянутой улыбкой, не поднимая взгляда. — Просто ударилась. Уже почти в порядке.

Но Алден прищурился, не веря. Он глянул на Аргрея, тот не обернулся. Эмоция в воздухе висела густо и липко.

— Вы что, подрались? — спросил он громче обычного.

— Алден, тише, — попытался остановить его Эвал, приложив палец к губам, но было уже слишком поздно.

Линна резко повернулась к ним от стола, где она мыла тряпку в миске.

— Вон. За дверь. Сейчас же. — Голос её был спокойным, но в нём звенела сталь.

— Я просто... — начал было рыжий, но увидел её взгляд и осёкся. — Хорошо-хорошо, я уже выхожу, — пробормотал он, пятясь. — Только... скажите, если что... если она...

— ДА! — хором отозвались Аргрей и Эвал.

Алден вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Но буквально через пару мгновений внутри что-то изменилось.

— Эм... — вдруг слабо раздалось с койки.

Эвал резко поднялся.

— Сестренка?! — он облегчённо вздохнул.

Аргрей тоже подался вперёд.

— Лия!

Линна повернулась, собираясь снова обратиться к ним из-за шума, но, увидев, как Лия медленно открывает глаза, она снова села на стул и молча кивнула.

— Успокойтесь и не трогайте её, — только бросила она.

Лия слабо моргала, глядя куда-то в потолок, потом её взгляд метнулся в сторону и наткнулся на брата.

— Бр... атик?

Он выдохнул с облегчением, почти рухнув на колени рядом.

— Здесь я... глупенькая ты моя... — прошептал он.

Аргрей сидел рядом, не смея дотронуться, но в его взгляде читалось что-то очень тёплое и хрупкое.

И тут, будто почувствовав, что всё улеглось, дверь вновь приоткрылась.

— Я могу?.. — осторожно спросил Алден, высунув голову. — Обещаю — тише воды, ниже травы.

Линна, не оборачиваясь, спокойно сказала:

— Нет.

И снова — хлопок двери.

Лия лежала на подушке, её волосы растрёпаны, щеки всё ещё немного бледные, но в глазах вновь появилось знакомое, живое сияние.

— Я что... вырубилась? — хрипло спросила она, переводя взгляд с Эвала на Аргрея.

— Ну что ж, — проговорил Эвал, присаживаясь на край кровати, — можно сказать и так. Только на этот раз обойдёмся без лишних эмоций, без истерик, криков и обмороков, поговорим по делу.

— Ты сам в обморок упадёшь, если я тебе в следующий раз пощечину дам, — пробормотала она, криво улыбаясь.

Аргрей, сидевший рядом, наконец заговорил:

— Ты глупо поступила, вставая между нами.

— А вы глупо поступили, начиная драться, — парировала она. — Взрослые такие. А ведете себя как дети малые!

— Эй! — возмутился Эвал. — Это он начал.

— Это ты довёл меня, — буркнул второй.

— Всё, — Лия подняла руку, хотя она ещё слегка дрожала. — Хватит. Я ещё не встала с койки, а вы уже снова за своё.

Несколько мгновений — и в комнате повисла лёгкая тишина. Та, в которой нет злобы, только остатки тревоги и притаившееся облегчение.

Эвал вздохнул и вдруг положил руку поверх её ладони.

— Извини. Я... Я не хотел, чтобы ты пострадала. Я просто... боялся. За тебя. За нас. И сорвался.

Лия сжала его пальцы в ответ.

— Знаю.

Аргрей подошёл ближе, сел рядом, и, хоть он и молчал, его взгляд был говорящим. Он смотрел на неё так, будто боялся — а вдруг она исчезнет снова, в миг, как в его сне.

— Я тоже сожалею, — сказал он тихо. — Я... был неправ. И перед тобой. И перед Эвалом.

— Я просто хочу, чтобы вы оба жили, — прошептала девушка, опустив взгляд. — Мне не нужно ни геройство, ни легенды. Я лишь мечтаю о том, чтобы мы были вместе. Даже если это будет не на виду, даже если это будет совсем другой мир.

Слова повисли в воздухе, тёплые и грустные.

На следующий день.

Когда утренний свет залил лазарет, Лия уже сидела, укутанная в плед, с кружкой отвара в руках. Аргрей играл с ремешком на своём наруче, Эвал чего-то бормотал, рисуя ножом на деревянной табуретке.

Дверь скрипнула. Вошёл Харис.

Высокий, собранный, с привычной тенью усталости в глазах. Он оглядел комнату, остановившись взглядом на больной.

— Рад видеть тебя живой, — тихо сказал он.

Лия кивнула.

— Спасибо.

За ним, почти в пританцовывающем шаге, вбежал Алден. На сей раз — без привычной шумихи. Он понизил голос, едва переступив порог:

— Можно?

— Если тихо, — отозвалась Линна, даже не оборачиваясь от трав.

— Тихо как тень. Клянусь, — прошептал он и тут же оказался рядом с кроватью Лии. — Ты как?

— Лучше, — улыбнулась она. — Хоть в бой отправляйте.

— Вот это да, — всплеснул руками Алден. — Стоило мне уйти, и всё сразу стало лучше.

Харис опустился на стул рядом с кроватью, а Линна вышла, оставляя их вчетвером. Его взгляд скользнул по Аргрею и Эвалу.

— Вы двое, — начал он.

Они напряглись, но Харис вдруг вздохнул, устало потирая виски.

— Я вас не виню. Я слишком хорошо понимаю, через что вы проходите.

Он замолчал на мгновение, словно собираясь с мыслями.

— Когда мне было примерно столько же лет, сколько вам, я был совсем другим. Горячий, уверенный в своей правоте. Мы с моим лучшим другом, Кони, держали гарнизон на северной границе. Враги нападали каждый день, и мы теряли людей. А однажды... я потерял его.

Эвал нахмурился.

— Вы потеряли его в бою?

Харис покачал головой.

— Нет. Я потерял его из-за гордости. Мы спорили, как вы сейчас. О тактике, о том, как защищать стену. Он думал, что я слишком осторожен. А я считал, что он слишком безрассуден. И тогда я сделал ошибку — я не остановил его.

У Хариса по щеке скатилась слеза, но он быстро её смахнул, чтобы другие не заметили. А взгляд был устремлён куда-то в прошлое.

— В ту ночь он самовольно повёл свой отряд в бой. Его убили. А с ним ещё двадцать человек.

Комната погрузилась в тишину. Все молчали, потрясённые его словами.

— С тех пор, — продолжил командир, — я научился одной вещи: наша сила — в единстве. Если мы позволим эмоциям взять верх, мы погибнем. Вы двое не просто бойцы. Вы — опора друг для друга. И для неё, — он кивнул на Лию. — И для всех нас.

Он встал, посмотрел на троицу. — Подумайте над этим. И помните: у нас нет права на такие ошибки.

Он направился к двери, но обернулся перед уходом:

— А теперь идите, отдохните. Завтра будет новый день. И, возможно, новый бой.

Когда дверь закрылась, Лия посмотрела на Аргрея и Эвала.

— Он прав, — тихо сказала она. — Мы должны держаться вместе.

Парни обменялись взглядами, и впервые за долгое время в на их лицах не было гнева — только усталость и понимание.

После ухода из комнаты Харис не сразу направился к своему посту. Он остановился у северной башни, смотря на темнеющий горизонт. Его мысли перенесли его назад, в дни, когда он впервые ступил на каменные плиты Стены...