Дети Алой Стены

"Крики гасли в тумане. Один за другим. И лишь сталь продолжала говорить за тех, кто уже не мог."-Неизвестный воин Алой Стены

Под лучами заходящего Зольгара, окрашивающими небо в глубокий малиновый цвет, на Алой стены царила напряженная тишина. Аргрей, Эвал и Лия — стояли на боевых постах, наблюдая за бескрайними равнинами перед собой. Изредка в их сторону поднимался холодный порыв ветра, как напоминание о надвигающейся битве. Вдоль стены мерцали сигнальные огни, как будто бы сама Стена всматривалась в тьму, готовясь встретить опасность.

— Чувствуете? — первым прервал молчание Эвал, юноша с острым взглядом, которому, казалось, ничего не могло ускользнуть. — В воздухе что-то изменилось. Такое ощущение, что нас ждут.

— Нас всегда ждут, — ответила Лия, поправляя короткую косу, выбившуюся из-под шлема. Ее спокойствие казалось непоколебимым, но в глазах светилось беспокойство. — Но теперь это как-то... по-другому. Словно нас уже заметили.

Аргрей, слушал их разговор, оставаясь хмурым и молчаливым. Его ладонь, неосознанно, крепко сжимала рукоять меча.

— Завтра начнется битва, — наконец сказал он, опуская взгляд к своим друзьям. — Как думаете, кто первым ударит?

Эвал усмехнулся, прикрывая нервозность за легкой иронией:

— Уверен, что наш командующий устроит достойную встречу шахайцам. Только бы не впутали нас в очередной безумный план.

Лия слабо улыбнулась, но молчала, задумчиво вглядываясь в горизонт. На этот раз предстояло столкновение, в котором ничто не сулило быстрой победы.

***

Тем временем, в нескольких километрах от Стены, генерал Ли, предводитель шахайской армии, сидел в передвижном шатре, который двигался вместе с армией. Внутри шатра, освещённого колеблющимся светом фонарей, велось тихое, но напряжённое обсуждение. На столе перед Ли лежала карта Алой стены , испещрённая пометками и планами.

— Здесь их слабое место, — заговорил он, указывая на западную сторону Стены, где укрывалась складская башня. — Они полагают, что нам понадобится несколько дней на штурм. Но если ударить внезапно и с нескольких сторон сразу, им будет сложно удержать позиции.

Один из его помощников, крепкого стратега по имени Чжэн, кивнул, быстро обдумывая приказ.

— У нас достаточно боевых слонов и стрелков, чтобы создать давление на их фронт. К тому же, наша пехота сможет удержать их внимание. Если ворваться на Стену ближе к рассвету, они окажутся ослабленными.

Генерал Ли нахмурился, будто что-то обдумывал, а затем откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Но прежде, — он помолчал, бросив быстрый взгляд в сторону одного из своих советников, — нам понадобится кое-что особенное. Что-то, что сможет сломить их уверенность ещё до того, как мы приблизимся к стене.

Советник, который до этого момента молчаливо стоял в тени, склонился к уху генерала и прошептал:

— Всё будет готово к моменту, когда вы отдадите приказ, генерал. Не волнуйтесь. Наши воины победят. К тому же наша разведка смогла подкупить несколько молодых бойцов на стене, которые готовы выполнить наши указания.

Генерал Ли кивнул, чувствуя, как холодок опасного предвкушения пробегает по его спине. Он верил, что завтра, благодаря разработанной тактике и поддержке своих верных помощников, он сумеет достичь главной цели — обрушить Северный бастион.

***

Чуть позже когда армия Шахая остановилась для отдыха, в их лагере жизнь кипела по-своему. Несмотря на мрак ночи, лагерь был ярко освещён кострами, у которых солдаты вели свои разговоры, готовясь к грядущему дню. Возле одного из костров собралась группа бойцов, их лица отражали смесь усталости, волнения и предвкушения. Молодой солдат по имени Арин, едва начавший свою службу, обратился к старшим товарищам:

— Завтра штурм, а кто-нибудь знает хоть что-нибудь про эту стену? — Его голос был полон скрытого беспокойства.

— А что тебе надо знать? — ухмыльнулся один из мужчин, забрасывая очередную ветку в огонь. — Там камень, мечи, кровь и смерть. Больше ничего.

— Эх, молодой... — прорычал ветеран, сидящий чуть в стороне. Его лицо было испещрено шрамами, а голос звучал хрипло, словно от долгих лет крика в пылу битвы. — Северный бастион не так прост, как ты думаешь.

— Расскажите, дядь Герн, — вмешался другой солдат. — Может, он прав: знать врага — это не только коварство, но и благо.

Ветеран привстал, его широкие плечи отбрасывали тень на пляшущие языки пламени. Он оглядел молодых и неопытных, словно решая, достойны ли они услышать историю.

— Ладно, слушайте. Может, не всем поможет, но хотя бы умрёте с пониманием.

Он потянулся за флягой, сделал большой глоток и начал:

— Северный бастион. Это не просто камень. Это барьер, что защищает Альтерию от таких, как мы. Скажу так: за те сорок лет, что я воюю, ни одна армия Шахая так и не смогла её взять. Почему? Потому что эту стену держат не только камни и стены, но и дух её защитников.

Солдаты замолчали, заслушавшись.

— Воины этой стены — особенные, — продолжил ветеран, вглядываясь в костёр. — Они рождаются там, живут там и умирают там. Семьи у них нет, только долг. Для них ничего не значит золото, награды или слава. Их жизнь — служба, их цель — убить каждого, кто поднимет меч на Альтерию.

— Пустые слова, — прервал его один из солдат. — Как и у всех защитников, дух крепок, пока кишки не прольют.

Ветеран взглянул на него с холодной серьёзностью.

— Думаешь, это просто сказки? Тогда послушай дальше. Знаешь, кто такие ночные убийцы?

— Слышал, — неуверенно протянул Арин. — Говорят, элита среди защитников.

— Не просто элита, — кивнул ветеран. — Их всего сто. Они носят черные доспехи без гербов. Они — призраки, убивающие молча, без криков и эмоций. У нас были случаи, когда целые отряды исчезали за одну ночь — все говорили, что это их работа.

— Пустые байки, — упрямо возразил тот же скептик.

— Слушай дальше, если смеяться хочешь, — отрезал ветеран. — Жизнь на Стене Крови — это не жизнь, а ад. Тех, кто попадает туда, ждёт строгая дисциплина и одиночество. Даже среди своих они держат дистанцию, потому что знают: завтра может прийти их очередь умереть.

Старый воин сделал паузу, оглядываясь на собравшихся.

— Они тренируются с детства, — продолжил он. — Новичков проверяют так, что многие умирают, не дожив до первого боя. А те, кто выживает, становятся машинами для убийства. Ты спрашиваешь, как взять эту стену? Я тебе отвечу: её можно взять только ценой жизни всей нашей армии.

Возле костра повисла тишина. Молодые солдаты переглядывались, не зная, что сказать. Наконец, Арин робко произнёс:

— И всё-таки... Они ведь тоже люди?

— Люди, — согласился ветеран. — Но такие, которые давно похоронили свои страхи.

Его слова ещё долго висели в воздухе, словно предвестие той жестокой правды, с которой им предстояло столкнуться.

***

Тем временим на стене разведчики занимали свои позиции, вглядываясь в горизонт. Наконец, один из дозорных Джест, заметил первые ряды шахайцев и их знамена.

— Это армия Шахая, и идёт прямо сюда, — выдохнул он, едва скрывая страх в голосе.

Рядом с ним стоял Берек, воин с закалённым взглядом. Он нахмурился, понимая всю серьёзность предстоящего сражения.

— Пора возвращаться, — пробормотал Берек . — Они идут быстрее, чем мы думали. Нужно срочно сообщить командирам.

Джест кивнул, и разведчики направились обратно к командованию, каждый осознавая, что их предупреждение может спасти множество жизней.

Ночь опустилась. Селар пробивала сквозь облака, освещая дрожащую линию горизонта. Но защитники Стены знали: это затишье обманчиво. Что-то двигалось в тени, что-то огромное.

Харис стоял на смотровой башне, вглядываясь в туман. Его опытный глаз уже заметил кое-что необычное: повозки, вроде бы безобидные, двигались слишком слаженно. От них не доносился привычный скрип колёс, не раздавались окрики возниц. Это было... неестественно.

— Что думаете, командир? — пробормотал Аргрей, дрожа от холодного ночного ветра.

— Я думаю, нам готовят сюрприз, — коротко ответил Харис.

На другой стороне поля, в укрытии среди леса и грязи, кипела работа. Пленники, обессиленные и истощённые Шакрийцы и Гронары, тащили на верёвках массивные деревянные модули. Их ноги увязали в грязи, руки кровоточили от порезов. Надзиратели с кнутами и проклятиями гнали их вперёд.

— Быстрее, грязь! — закричал один из шахайцев, размахивая кнутом. — К утру башни должны быть готовы!

Гигантские вьючные слоны, ревя, тащили через болото особенно тяжёлые части конструкции. Их мощные ноги громко чавкали в трясине, оставляя глубокие следы.

Вся эта армия двигалась в напряжённой тишине. Каждый знал свою роль, каждое действие было скоординировано до мелочей.

***

На рассвете следующего дня, ряды шахайской армии начали выстраиваться перед Стеной. Гул голосов и звяканье оружия слились в единый оглушительный шум. Аргрей, Лия и Эвал стояли на вершине стены, всматриваясь в огромное войско, которое тянулось до самого горизонта. Мощные боевые слоны, закованные в железные доспехи, неторопливо двигались вперед, каждый шаг их огромных ног отдавался вибрацией в земле.На стене воины занимали свои позиции, вглядываясь на врагов.

— Вот и они, — тихо сказал Эвал, глядя на строй войск, захватывающее зрелище, которое одновременно будоражило и пугало. — Непростой у нас сегодня день, друзья.

Лия кивнула, хотя её лицо оставалось непроницаемым, а Аргрей только крепче сжал меч, готовясь к началу жестокой битвы, которая могла бы стать их последней.

С первыми лучами рассвета небо над Алой стеной заполнилось облаками дыма и пылью. Шахайская армия выдвинула катапульты и тараны, медленно подгоняя их к стенам под защитой своих лучников и пехоты. Гул войны нарастал, словно сама земля содрогалась под тяжестью предстоящего столкновения.

Внезапно один из командиров на стене, рыжебородый Брайк, облаченный в тяжелые доспехи с меховой опушкой, выкрикнул:

— Требушеты по местам! Стрелять по пехоте!

Оглушительный залп требушет, стоящих за стенами, сорвался с осадных машин и устремился в небо, выпуская огненные шары, которые разорвались, окрасив тьму в ярко-красные и желтые всполохи. Камни со стен полетели в ряды противника, ломая тараны и пробивая ряды шахайцев, которые в страхе отскакивали в стороны, оставляя раненых на поле боя.

Лейр стоял на одной из башен, сжимая лук, его глаза холодно всматривались в приближающуюся волну шахайской пехоты. Враг заполонил поле перед стеной, их бронированные ряды двигались, как единый организм. Лейр поднял руку, останавливая своих людей, и дождался нужного момента.

— Держите натянутыми! Ждём моего сигнала!

Лучники замерли, тетивы луков были натянуты, а стрелы направлены в сторону наступающих. Каждый из них чувствовал напряжение, но вера в Лейра удерживала их нервы.

— Они слишком близко, командир!

— Я сказал — ждать. Чем ближе, тем больше потерь у них будет.

Шахайцы, под прикрытием тяжёлых щитов, уверенно подходили к стене, готовясь начать штурм. Лейр изучал их движения, подмечая, где строй был слабее. Наконец, его взгляд остановился на плотной группе копейщиков, чьё прикрытие оставило небольшой разрыв.

— По центральной линии! Цельтесь в офицеров! Залп!

Тетивы звенели, словно струны, выпуская тучи стрел. Поток обрушился на центральные ряды шахайцев. Воины в первых линиях с криками падали на землю, их щиты не выдерживали силы залпа.

— Ещё залп! Добить тех, кто встаёт!

Ещё одна волна стрел снесла остатки центральной группы. Разрыв в их построении начал увеличиваться, внося хаос в ряды врага. Шахайские офицеры пытались восстановить строй, но это только делало их лёгкими целями.

— Командир, они сбиваются! Нам удалось!

Лейр прищурился, оценивая ситуацию.

— Не радуйтесь раньше времени. Перезарядить! Они готовятся снова идти!

Его голос был твёрдым и уверенным, даже когда враг продолжал наступление. Лучники видели это и следовали за ним, не теряя боевого духа. Лейр знал, что времени мало, но каждый залп их стрел оттягивал неизбежное столкновение на ближней дистанции, давая шанс пехотинцам подготовиться к обороне.

— Лучники, цельтесь ниже! Бейте по ногам, заставьте их упасть! Стреляем до последнего!

Стрелы полетели вновь, превращая поле боя в хаотичное месиво криков, паники и отчаяния.

— Но, несмотря на все старания лучников, враг подошел к стене на пролом, и даже ловушки их не остановили.

Среди защитников стены начался оживленный обмен приказами. Командиры всех уровней выкрикивали приказы, а воины устремились к передовым позициям.

— Бросайте горячее масло! — кричал другой командир, старый вояка по имени Эрк, указывая на шахайцев, которые под прикрытием щитов пытались установить лестницы у основания стены. — Живым их не пускать!

Деревянные бочки с кипящим маслом кувыркались вниз, раскалываясь о лестницы и обжигая поднимающихся врагов. Крики боли шахайцев и запах горящей кожи смешивались с грохотом ударов и звоном стали. Лестницы были опрокинуты, но новая волна врагов уже поднималась, перенося вперед все новые лестницы и тараны.

Вся линия защитников оживилась. Командиры на своих постах координировали защиту, принимая удары и отбивая шахайские атаки.

Харис стоял на краю бастиона на ледяном ветру, пропитанном гарью и пылью. Он поднёс к глазам подзорную трубу, и в её отражении трепетали шахайские знамёна.

Внизу вражеская армия шевелилась, как живое существо. Лёгкая кавалерия меняла позиции, тяжёлая пехота приближалась к тарану.

— Следите за большими группами! — рявкнул он, не отрывая взгляда. — Если заметите что-то необычное — докладывайте немедленно!

Двое разведчиков кивнули и поспешили выполнить приказ. Харис не сводил глаз с противника, его губы были поджаты, пальцы привычно сжимали рукоять меча. Он ждал манёвра, ловушки, чего угодно, что могло выдать замыслы врага.

На стене гремели удары, стрелы свистели в воздухе, но мастера меча оставались спокойны.

Сорен стоял среди них, как скала, длинный меч мягко лёг в его руки, словно был рождён для этого.

— Ближе не подпускать! — он кричал своим бойцам, когда враги лезли на стены, — Бейте их на подступах, скидывайте лестницы! Никаких потерь — сосредоточьте удары на группах!

Враг карабкался по стенам, как рой насекомых. Воины Сорена действовали чётко, без паники. Один удар — и рука отрублена, второй — и враг выбит с лестницы.

Скрежет металла. Крик падающего солдата. Брызги крови на холодном камне.

Сорен не останавливался ни на секунду, меч резал воздух быстрее, чем можно было уследить. В его глазах не было ни страха, ни злости — только ледяная сосредоточенность.

Лия, стоявшая рядом с Аргреем, внимательно наблюдала за Сореном и его отрядом. Её длинные каштановые волосы были заплетены в тугую косу.

— Никогда не видела таких холодных глаз, как у этого человека, — заметила она Аргрею.— Кажется, что он сражается не только за стену, но и против чего-то личного.

Аргрей кивнул, молча соглашаясь. Ему предстояло сражаться вместе с Сореном, и он знал, что такие воины способны на невероятные вещи в бою.

Пехота была раскинута по всей стене Капитан Торвин, возглавлял бойцов. Его боевой клич разносился по всей стене, вдохновляя его солдат на сражение. Его бойцы были первыми, кто встречал врага, и не давали ни малейшего шанса проникнуть на стены.

— Не дать им продвинуться! Защищайте стены! — кричал он, размахивая своим топором и рубя вражеских солдат, которые сумели взобраться на стены. — Бойцы, сбивать лестницы! Вокруг меня — держите строй!

Гул битвы не прекращался, казалось, он заполнял всё пространство лазарета, перемешиваясь с криками раненых и стуком шагов по каменному полу. Линна быстро переходила от одной койки к другой, её окровавленные руки двигались с точностью и скоростью, выдававшими годы опыта.

– Сильнее зажимай! – Она почти крикнула на юного помощника, который неуверенно прижимал бинт к разорванной ране. – Если кровь не остановится, он не доживёт.

– Это хуже, чем быть пронзённым мечом! – Раненый вскинул голову, его крик был полон боли.

– Переживёшь. – Линна хладнокровно осмотрела его рану. – Ты не на поле боя, хватит орать. Флягу дай, пусть глотнёт.

Парень поспешно схватил флягу, пока Линна уже шагала к следующему раненому. Её взгляд остановился на мужчине со стрелой в плече. Его тело тряслось, лицо было мертвенно-бледным.

– Держи крепче! – Линна указала помощнику на раненого. – Если он дёрнется, я промахнусь.

Щипцы легко скользнули в рану, а затем резкий, душераздирающий крик наполнил лазарет.

– Может, надо было дать больше опиума? – Тихо произнёс помощник, отворачиваясь.

– У нас его осталось на троих. – Линна даже не подняла головы. – А их здесь десятки. Закончи перевязку. Времени нет.

С другого конца комнаты донёсся новый крик:

– Моя нога! Она горит! Ради Альтесара, помогите!

Линна обернулась, её взгляд упал на ногу, изувеченную до кости. Она нахмурилась, потом резко бросила:

– Ампутация. Немедленно готовьте пилу.

Помощники замерли, но лишь на секунду, прежде чем кинулись выполнять приказ.

– Вы трое суток не отдыхали, подготавливая всё к бою. Как вы ещё стоите? – Один из них, дрожа от усталости, оглянулся на Линну.

– Я стою, потому что могу. – Её голос был твёрд. – А если хоть кто-то из них не выдержит, этого я себе не прощу. Теперь двигайся.

Она вытерла руки об окровавленный фартук и шагнула к следующей койке. Война не знала жалости, и Линна тоже не могла себе её позволить. Сегодня она была больше, чем врачом. Сегодня она сражалась за каждый вздох своих людей.

***

Остер, начальник инженерного отдела, координировал действия вокруг главных ворот, где находились пороховые ловушки.

Остер следил за всем с предельным вниманием, отдавая короткие, резкие приказы своим людям.

— Эти заряды должны сработать, как только они подойдут к воротам, — говорил он своим инженерам немного улыбаясь, проверяя пороховые бочки.

Его худощавое лицо озарилось лёгкой улыбкой, но в глазах читалась сосредоточенность.

— Дополнительно установите ловушки за воротами. Нам нельзя ошибаться.

Инженеры быстро кивали, закрепляя фитили и проверяя механизмы. Запах пороха и масла пропитал воздух, а рядом складывали последние бочки, готовые превратить врагов в горстку пепла.

На командном посту у основания самой высокой башни главнокомандующий Тироль изучал карту, на которой были отмечены позиции осадных машин и катапульт врага. Он был мудрым, спокойным и расчетливым воином. Он отдавал приказы своим командирам, корректируя планы защиты и подготавливая резервы.

— Шахайцы упрямы, но мы выстоим, — произнёс он, не отрывая глаз от карты.

Тироль перевёл взгляд на Хариса.

— Распределите резервы у центральных ворот. И следите, чтобы ваши разведчики докладывали о каждом движении врага.

Тироль понимал, что враги не остановятся и будут продолжать атаки до тех пор, пока не достигнут своей цели.

***

У бойницы, где кипел ожесточённый бой, стояли двое.

Берек, опираясь на топор, молча следил за вражескими передвижениями. Его широкие плечи вздымались с каждым размеренным вдохом, а шрамы на руках говорили о долгих годах сражений. Короткие русые волосы были взлохмачены ветром, а лицо оставалось твёрдым, как высеченное из камня.

— Похоже, этим утром нам придётся попотеть, — пробормотал он, не отрывая взгляда от поля.

Рядом, проверяя лезвия мечей, стоял Джест. Его коренастая фигура казалась непринуждённой, но руки работали быстро, уверенно. Он коротко усмехнулся, пробегая пальцем по заточенной кромке.Чёрные волосы воина развевались в такт его движениям, а карие глаза сверкали, отражаясь в доспехах Берека.

— Лучше не жалуйся, Берек. Ты всё равно их всех перерубишь.

Берек хмыкнул, поудобнее перехватывая топор.

— Только если мне не придётся вытаскивать тебя из очередной передряги.

Прежде чем Джест успел ответить, тень метнулась у бойницы.

Лёгкие шаги, движение — иза угла вышла Лайана.

Её длинные рыжие волосы, почти красные, были аккуратно завязаны в пучок и отражали свет Зольгара. Когда она поправляла ремень колчана, её глаза — один зелёный, другой карий — насмешливо блеснули.

— Вы тут болтаете или собираетесь сражаться? — она перекинула лук через плечо, останавливаясь рядом. — Смотрю, за время моего отсутствия вы ничему не научились.

Берек оглянулся, широко ухмыльнувшись.

— Ну надо же, Лайана. Решила вернуться к нам с караула именно тогда, когда запахло жареным?

Теперь они были в сборе. И враг уже поднимался на стену.

Джест морщится, но в голосе слышны нотки облегчения

— Рад тебя видеть, лучница. Надеюсь, твои стрелы всё ещё попадают в цель.

Лайн прислонилась к каменной стене, подняв одну бровь

— А ты, значит, всё ещё думаешь, что твои мечи делают всю работу? Кто бы говорил.

Она пересекает площадку, становясь между ними, и, не дожидаясь ответа, берёт стрелу и натягивает тетиву, прицеливаясь в сторону приближающихся врагов.

— Судя по всему, этот день будет длинный.

— Лайана, если ты рядом, я всегда этому рад, — со смехом отвечает Джест.

Тишина нарушается громким грохотом, когда следующая волна шахайцев пытается поднять лестницы к стене. Лайана, не теряя времени, выпускает первую стрелу, которая точно находит цель в груди одного из вражеских командиров.

Берек отрываясь от наблюдения и хватая топор.

— Ладно, хватит разговоров. Джест, держи правую сторону, я прикрою Лайану!

Начинается ожесточённый бой. Шахайцы, лезут вверх по стенам. Джест мечами расчищает пространство вокруг себя, работая быстро и уверенно. Лайана, находясь за ним, метко выпускает стрелы, останавливая каждого врага, кто пытается атаковать с дистанции.

Берек кричит через шум битвы:

— Джест, слева!

Джест поворачивается, успевая отбить атаку одного из врагов, чья алебарда едва не достигает его груди. Тем временем Лайана сбивает нападающего точным выстрелом в шею.

Лайана на выдохе, целясь в следующего врага:

— Если ты умрёшь, Джест, знай — я предупреждала.

Джест с ухмылкой, не отвлекаясь от очередного удара

— Оставь свои угрозы на потом, Лайана.

Берек, защищая левый фланг, сбрасывает лестницу, но видит, как ещё три устанавливаются рядом. Пот капает с его лба, но он не сдаётся. 

— Нам нужны подкрепления! Они нас задавят!

Джест, бросая взгляд на Лайану:

— У тебя есть стрелы, чтобы остановить хотя бы одного из их офицеров?

Лайана, уже натягивая новую тетиву:

— Смотри и учись.

Её стрела вылетает с хлёстким звуком и поражает командира шахайцев, стоящего у подножия стены. Враги на миг останавливаются, теряя координацию, что даёт защитникам небольшой передых.

Джест, ударив мечом очередного врага, облегчённо кричит.

— Ты чудо, Лайн!

Лайана усмехнулась, снова натягивая лук.

— А ты только это понял?

Но радость длится недолго: натиск врага усиливается. В этот момент они понимают, что бой будет долгим и жестоким.

***

Полдень окрасил небо в мутно-серый цвет, но защитники не смотрели вверх — их взгляды были прикованы к вражеским рядам.

Из глубины шахских линий выплыли тёмные громады. Сначала разрозненные платформы, нагруженные деревянными балками, металлическими пластинами, массивными колёсами. Затем — первые очертания осадных башен.

На наблюдательной башне Тироль прищурился, наблюдая, как враг начинает собирать свои машины прямо на поле боя.

— Они действительно собираются собрать их прямо на месте, — пробормотал стоящий рядом лейтенант.— У них это получится, — ответил Тироль, прищурившись. — Они используют технику модульной сборки.

Каждая башня состояла из десятков отдельных частей, заранее подготовленных в тылу: основа из прочного дуба, металлические соединения, лестницы, подъёмные платформы. Все это доставлялось на место атаки в разобранном виде.

Ни один кусок древесины не был лишним, ни один элемент не требовал долгих расчётов. Башни возводились в мгновение ока — балки вставлялись в пазы, заклёпки забивались массивными молотами, механизмы щёлкали и скрипели, становясь единым целым.

Сотни рабов сновали между конструкциями, их согнутые спины мелькали среди лесов, а резкие крики надсмотрщиков заставляли их двигаться быстрее.

Глухой удар.

Один из рабочих рухнул на землю, раздавленный балкой.

Никто даже не остановился.

Инженеры Шахая руководили каждым шагом. У них были простые, но эффективные схемы, благодаря которым модули легко соединялись. Пронумерованные детали вставлялись друг в друга, как части гигантского пазла.

— Это уже не война, это строительство, — хрипло выдохнул один из защитников.

Тироль не ответил. Он внимательно следил за тем, что происходит дальше.

Тяжёлые катапульты подползли ближе, их массивные рычаги скрипели, готовясь обрушить на них разрушение.

Первая волна снарядов ударила по стене.

Гром, треск камня, крики раненых.

— Они не дают нам даже поднять голову, — произнёс лейтенант, укрываясь за парапетом, когда очередной камень ударил в стену с грохотом.

— Это их план, — ответил Тироль. — Время играет на них.

Тем временем первая башня выросла над полем битвы.

Её широкие колёса, закреплённые цепями, уже вращались, преодолевая неровную землю. Рабочие натягивали канаты, солдаты толкали деревянного гиганта вперёд.

— Главнокомандующий, они заканчивают первую!

Тироль молчал, наблюдая, как растёт тень осадной машины.

На её верхних платформах показались вражеские лучники. Их арбалеты вздрогнули, уже нацеленные на защитников.

— Пора действовать, — наконец сказал он, отступая от бойницы. — Приготовить баллисты! Уничтожить их, пока они не подошли ближе!

Гул раздавался по всему полю боя, когда первые выстрелы защитников устремились к врагу. Шахайский механизм был безупречен, но даже он не мог полностью защитить свои конструкции от отчаянной обороны. Война превращалась в гонку: кто сломается первым — атакующие или защищающиеся.

***

Тем временем, генерал Ли находился в своем шатре, наблюдая за первыми атаками на стену. За его плечами стояли несколько его командиров, у каждого из которых были свои задачи на поле боя.

— Какова ситуация с центральными воротами? — спросил он, глядя на своего заместителя.

— Ворота пока защищены, но таран уже почти на подходе, — ответил командир. — Наши катапульты продолжают обстреливать стену, но укрепления прочны.

Генерал Ли кивнул, изучая карту. Он не торопился и не волновался, ведь он был уверен в силе своих войск. Он решил отложить использование артефакта, словно что-то внутри него предупредило, что не стоит этого делать, полагаясь на то, что армия Шахая сможет справиться и без него. Он повернулся к своим советникам.

— Мы продолжим атаку. Держите катапульты в боевой готовности и обеспечьте, чтобы все осадные башни дошли до стены. Сегодня северный бастион падет.

Осадная башня шахайцев, внушительная и пугающая выше самой стены , приближалась. Её громоздкие деревянные панели были покрыты шкурами, защищающими от стрел, а у подножия вздымалась чёрная волна вражеской пехоты. Когда башня, скрипя и гремя цепями, достигла подножия стены, мостовой механизм рухнул с оглушительным треском, образовав мост для войска.

Сорен шагнул вперёд. Его фигура, казалось, полностью слилась с кровавым закатом. В одной руке — изящный, но смертоносный меч, в другой — кинжал с узким лезвием, идеальный для добивания. Лицо, обветренное годами сражений, хранило спокойствие, но в глазу плясал огонь решимости.

Первый шахайский воин выскочил на мост, держась уверенно, но его шаг замедлился, когда он увидел одинокого мечника. Казалось, сам Сорен бросал вызов всей армии. Секунда замешательства — и Сорен рванул вперёд.

Его меч описал дугу, разрезая воздух с мелодичным свистом. Шахайский воин попытался отбить удар, но не успел — лезвие Сорена прошло через его шею, как горячий нож через масло. Голова врага покатилась по мосту, а тело рухнуло, заливая доски кровью.

Сорен не остановился. Его шаги были быстрыми и точными, как у хищника, преследующего добычу. Следующий шахайский мечник бросился с криком, но Сорен, не давая врагу времени подготовиться, резким движением парировал удар, резко ушёл вбок и вонзил кинжал в бок противника. Он извлёк его с быстрым, резким движением, прежде чем враг осел на колени.

Теперь из башни высыпало больше шахайцев, словно поток лавы. Они рвались через мост, окружая Сорена. Однако он двигался с грацией и смертоносной точностью. Лезвие его меча мелькало в воздухе, как молния, нанося удары в самые уязвимые точки. Каждый удар — смертоносен. Каждый шаг — продуман.

Шахайцы пытались атаковать его группой, но их координация разбивалась о холодную, методичную тактику старшего мечника. Один воин попытался зайти сзади, но Сорен резко повернулся, скользнул под ударом, оставив на теле врага длинный разрез вдоль груди. Второй напал с фланга, но мастер меча отпрыгнул и, мгновенно перехватив меч двумя руками, нанёс сильный удар по диагонали, оставив за собой фонтан крови.

Мост осадной башни стал скользким от крови и покрыт телами шахайцев, но поток врагов не прекращался. Сорен начал дышать тяжело, однако его движения не теряли точности. Его стиль боя напоминал танец — смертоносный и неумолимый. Меч сверкал в лучах солнца, каждый его удар был ударом художника, создающего свой шедевр на поле боя.

В какой-то момент один из шахайских капитанов, заметив эффективность Сорена, выкрикнул приказ, и два огромных копейщика шагнули вперёд, закрывая друг друга щитами. Они пытались окружить его, координируя атаки. Однако Сорен, будто предугадывая их движение, устремился вперёд. Короткий прыжок — и он оказался между двумя копьями. Быстрое движение меча — и первое копьё переломлено, а второй воин упал с кинжалом, вонзённым ему в горло.

Шахайцы замедлили наступление. Их шаги становились осторожнее. Сорен, стоя на мосту, не отступал. Он выглядел, как воплощение ужаса, окружённый телами врагов.

Сорен сделал глубокий вдох, снова заняв боевую стойку, и прошептал:

— Кто следующий?

Его слова прозвучали тихо, но враги услышали их. И хотя поток из осадной башни не иссякал, шахайцы уже не шли так уверенно. Сорен стоял — символ защиты, несломленный и неустрашимый.

Видя, как шахайцы, словно крысы, отступают назад в осадную башню, Сорен двинулся за ними. Его шаги были спокойными и уверенными, но каждый его шаг будто вбивал гвозди в их сердца. Воины, спотыкаясь, лезли назад, толкая друг друга, некоторые падали с моста, разбиваясь о землю.

Сорен, подняв меч, перешагнул через тела и вошел в тёмное нутро башни. Внутри раздавались крики и топот. Осадная башня была похожа на огромный улей, гудящий от хаоса и паники. Узкие лестницы вели вверх, где толпились шахайцы, пытаясь найти укрытие или отбиться.

Тем временем неподалёку Торвин, командир пехоты, сражался со своим привычным ожесточением. Его огромный топор опускался с силой молота, сокрушая шлемы и черепа. Каждое движение вызывало крики врагов, но и вдохновляло защитников стены. Торвин был весь в крови — своей и чужой, его лицо отражало только ярость и жажду боя.

Когда он краем глаза заметил Сорена, вошедшего в осадную башню в одиночку, Торвин выругался.

— Этот старик решил геройствовать! — прорычал он, вытирая кровь с лица.

Торвин обернулся к своим людям, взмахнул топором и крикнул:

— Держите эту часть стены! За мной!

Без лишних слов он ринулся к башне, проложив себе путь через ряды шахайцев, словно дикий бык. Его топор мелькал в воздухе, разя врагов на каждом шагу.

Сорен уже поднимался по лестнице, ведущей на верхние уровни башни. Шахайцы, собравшись с духом, пытались организовать сопротивление. Один из них, здоровяк с боевым молотом, выскочил из-за поворота, стараясь застать Сорена врасплох. Но мастер меча оказался быстрее — он резко ушёл в сторону, молот врезался в стену, а меч Сорена со свистом рассёк воздух и вонзился в шею противника. Шахайский воин захрипел и упал, захлёбываясь кровью.

Сверху на Сорена посыпались стрелы. Он прижался к стене, избегая смертельных выстрелов. Один из стрелков перезаряжал арбалет, но не успел — Сорен метнул кинжал, который вонзился врагу прямо в шею, сбив его с узкой лестницы.

В этот момент раздался грохот: дверь на на этаж ниже распахнулась, и в башню ворвался Торвин. Его топор ударил по ближайшему врагу, разрубив его пополам. Командир рычал, как медведь в ярости, двигаясь вперёд, не оставляя шахайцам ни шанса.

— Сорен! Ты что, решил, что я оставлю тебе всех врагов? — прокричал Торвин, всматриваясь вверх.

Сорен, находясь на уровень выше, ответил холодным тоном:

— Думал, ты слишком медлителен для такой вылазки. Рад ошибаться.

Торвин усмехнулся, оттолкнул одного из шахайцев и продолжил подниматься, разбрасывая врагов, как тряпичных кукол.

На верхнем уровне башни скопились офицеры шахайцев. Они готовились к последней обороне, окружив одного из своих командиров — высокого мужчину с изогнутым мечом и тёмным шлемом. Когда Сорен поднялся на вершину, они встретили его сплочённым строем. Командир выдвинулся вперёд и с вызовом посмотрел на мастера меча.

— Ты храбр, старик, но здесь твоя песня закончится, — произнёс он с акцентом.

Сорен не ответил, только поднял меч, указывая им вперёд.

Торвин, наконец, достиг вершины, остановился рядом с ним и прорычал:

— У нас гости. Разве не весело?

— Не задерживайся, Торвин, — холодно бросил Сорен и ринулся вперёд.

Бой был коротким, но ожесточённым. Сорен и Торвин, действуя как единое целое, сразили офицеров. Меч Сорена нашёл уязвимость в доспехах командира, перерезав сухожилия на колене, а затем вонзился в его грудь. Последний удар Торвина сорвал тёмный шлем врага, а вместе с ним — и его голову.

Башня захлебнулась в тишине. Шахайцы, видя, что их командиры мертвы, в панике отступали, бросая оружие и пытаясь выбраться из башни.

Сорен, тяжело дыша, опёрся на меч и посмотрел на Торвина.

— В следующий раз, Торвин, оставайся на своём участке.

— Ага, конечно. Просто напомни, когда это случится, чтобы ты не полез туда один, — усмехнулся Торвин, вытирая топор.

Они вышли из башни, оставив её залитой кровью, и вернулись на стену.

— Аргрей, стоя на одном из бастионов, вглядывался вниз, заметив массивный таран который несли слоны закованные в железо , приближающийся к центральным воротам. Он был укреплен железными кольцами и увенчан массивным наконечником, способным пробить почти любые укрепления. Рядом с ним находился Эвал, тяжело дыша и сжимая свой меч, глаза его горели напряженной готовностью.

Снизу донёсся страшный грохот, когда враги принесли таран к воротам. Остер со своими инженерами активировал ловушки, и сразу же из пазов вокруг ворот полилось горячее масло, обжигая вражеских солдат и слонов.

— Порох! — крикнул Остер, поняв, что таран нужно остановить. Под его руководством инженеры подтащили бочки с порохом и закатили их в туннель под воротами. Взрыв прогремел оглушительно, нанеся серьёзный урон тарану и вызвав переполох среди вражеских слонов и солдат. Слоны в панике начали сметать строй шахайцев, уничтожая всё на своём пути.

Но вдруг взрыв прогремел и выше — Что за? — закричал Аргрей, увидев, как несколько солдат бегут от места взрыва.

Из подземных переходов стены выпрыгнул бледный человек в черной одежде — вражеские шпион. Рядом оказались охранники, и один из них, Лия, тут же набросилась на него. Она врезала ему локтем в челюсть, и шпион, пошатнувшись, рухнул на колени. Не раздумывая, Лия всадила меч ему в грудь.

Оглушительный взрыв разорвал воздух, заставив землю содрогнуться. В месте удара пороховой склад превратился в море огня, обломки камня и дерева разлетелись по сторонам. Стена задрожала, как живое существо, а в месте взрыва образовалась трещина. Люди на ней, сбитые с ног взрывной волной, пытались подняться, задыхаясь от дыма и гари.

Гарнизон оказался в замешательстве, но Тироль, командующий защитой стены, тут же взял ситуацию под контроль. Он всматривался в клубы дыма, когда увидел движение на линии врага.

Генерал Ли, заметив успех своего манёвра, поднялся в седле, оглядев результат атаки. На его лице появилась лёгкая усмешка. Он поднял руку и крикнул:

— Вперёд! Слоны — пробить брешь, кавалерия — готовьтесь к атаке!

Из-за тёмных рядов шахайцев вышли боевые слоны, защищённые тяжёлыми пластинами. На их спинах находились лучники и копейщики, готовые к атаке. Слоны, громко трубя, двинулись к повреждённой части стены, за ними шагала тяжёлая кавалерия, сверкая доспехами и копьями на солнце.

Харис, заметив приближение врага, понял серьёзность ситуации. Он повернулся к ближайшему гонцу:

— Передай всем подразделениям: сосредоточить огонь на слонах! И пусть арбалетчики стреляют в наездников!

— К Харису подошел Сорен только что вернувшись с боя, весь в крови.Разведчик заметив его сказал:

— Сорен, они пробьют дыру в стене, отвлеките их на себя, не дайте им пробиться ко второй стене, — сказал Харис. — Слоны прорвутся, и за ними — кавалерия. Ты знаешь, что делать.

Сорен сказал только одно слово понял, и направился к своим бойцам в низ.

На авангарде, у основания стены, стояла группа мастеров меча — пятьдесят закалённых в боях воинов. Их лица оставались спокойными, даже когда земля под ногами сотрясалась от шагов слонов. Возглавлял их Сорен, чьё лицо выражало стальную решимость.

Сорен кивнул и развернулся к своим людям.

— Мастера меча! Мы стоим между ними и нашими земляками. Мы — их последняя линия. Никакой пощады. Мы — стена, которую они не смогут пробить! — его голос был спокоен, но полон силы.

Воины синхронно подняли мечи, готовясь к бою.

Слоны подошли к стене. Первый из них разогнался и ударил бивнями в повреждённую часть, камни треснули, и огромные куски рухнули вниз. Арбалетчики на стене обстреливали наездников, но слоны продолжали продвигаться, не останавливаясь.

Когда стена, наконец, частично обрушилась, шахайская кавалерия рванула вперёд. Их копья были направлены прямо в ряды защитников. Сорен поднял меч, ожидая момента для атаки.

— Приготовиться! — прокричал он.

Когда кавалерия приблизилась, Сорен первым ринулся в бой, подавая пример остальным. Его меч с силой врезался в шею первого вражеского коня, заставив животное рухнуть вместе с наездником. Следом за ним в бой вступили остальные мастера.

Сорен двигался быстро, как тень. Его меч кружил в воздухе, разя врагов. Один кавалерист попытался нанести удар копьём, но Сорен увернулся, схватил древко и вырвал копьё, а затем одним движением пронзил им врага.

Рядом с ним сражались другие мастера меча, их действия были слаженными и беспощадными. Каждый удар находил свою цель. Однако противник не сдавался. Кавалеристы использовали численное преимущество, пытаясь окружить воинов.

Среди шума битвы Тироль, оставаясь на стене, наблюдал за происходящим. Он обратился к ближайшему офицеру:

— Немедленно отправьте подкрепление мастерам меча! Если они падут, стена останется без защиты.

Но он знал, что времени мало, а враг всё ближе.

Пыль и шум битвы окутали место схватки. Шахайская кавалерия напирала, пытаясь прорвать строй мастеров меча, но их удары снова и снова разбивались о сталь и мастерство защитников. Сорен, оказавшись в центре завязки, вращал меч с такой скоростью, что казалось, он отражает саму смерть. Его клинок разил врагов, но поток атакующих не иссякал.

Торвин с Аргрем, Лилей и Эвалом и с остальными пехотинцами были вынужден остаться на стене, пытаясь справиться с остатками шахайцев, которые начали взбираться через трещины в укреплениях.

Сорен увидел, как один из его людей, молодой мастер меча, был окружён четырьмя кавалеристами. Парень отчаянно отбивался, но слишком быстро устал. Сорен рванулся вперёд, разрезая путь через врагов. Он успел вовремя: его меч срубил первого нападавшего, заставив остальных отступить.

— Держись ближе к другим, если хочешь выжить! — сурово бросил он молодому воину и продолжил сражаться.

Тем временем, один из боевых слонов достиг пролома в стене. На его спине шахайские лучники осыпали мастеров меча стрелами. Несколько воинов пали, пронзённые насквозь. Остальные отбивали стрелы мечами , но давление становилось слишком большим.

Тироль, наблюдавший за этим со стены, яростно закричал:

— Лучники, быстрее на мосты, окружите их, концентрируйте огонь на слоне! Немедленно!

С десяток арбалетчиков направились на мосты между первой и второй стеной, целясь в огромное животное. Стрелы одна за другой начали вонзаться в его шкуру. Слон заревел от боли, дико мотая головой, но его наездники продолжали подгонять его вперёд. Один из мастеров меча, высокий и мощный воин по имени Вальден, выбежал вперёд, чтобы остановить животное.

— Помогите мне! Мы должны сбить его с ног! — закричал он.

Сорен мгновенно оценил ситуацию. Он подал сигнал остальным, и пятеро воинов вместе бросились к слону, окружив его. Один отвлёк наездников стрелами, в то время как Сорен прыгнул на огромную лапу животного и, используя свои навыки, взобрался на спину слона.

Сражаясь с наездниками прямо на платформе, он выкрикивал приказы:

— Ударьте по ногам! Сбейте его с равновесия!

В это время Вальден и ещё двое ударили по задним ногам слона своими мечами, перерезая сухожилия. Огромное животное громко заревело и начало падать. Сорен едва успел спрыгнуть, прежде чем слон рухнул на землю, раздавив нескольких шахайцев. Первая волна остановлена. Но за ней шла вторая.

Вечерний Зольгар клонился к закату, но битва разгоралась всё сильнее. Вокруг Сорена и его мечников клубилась пыль, поднятая тысячами вражеских ног. Ряды шахайской пехоты, плотные, как стена, надвигались, словно неумолимый прилив. За их спинами ржали боевые кони кавалерии, а над головой высоко реяли знамена с символом чёрного солнца. Но даже это было не самым страшным. Впереди надвигались огромные боевые слоны, закованные в броню, с платформами на спинах, откуда лучники обрушивали град стрел.

Сорен, стоя в центре своей небольшой группы, огляделся. Его мечники держали строй, их лица были напряжёнными, но решительными. Каждый из них знал, что отступать некуда.

Сорен оглянулся на своих людей, взгляд остановился на молодом бойце с белым лицом.

– Ты, как тебя зовут?

– Кенр, командир.

– Кенр, подними меч и держи его крепче. Если сломишься, эти твари пройдут прямо по тебе и всеми кто за стеной. Понял?

– Да, командир!

Первые ряды шахайской пехоты столкнулись с мечниками Сорена, и поле боя превратилось в кровавую мясорубку. Мечи рубили, копья пронзали, щиты ломались под ударами, но воины Сорена стояли твёрдо. Каждый из них был мастером своего дела, обученным им лично.

– Тяжелая пехота на правом фланге! – закричал кто-то из бойцов.

– Удержать позиции! – рявкнул Сорен, вскидывая меч.

Когда шум битвы стал особенно громким, один из солдат указал рукой вдаль:

– Командир, еще слоны! Они уже близко!

Сорен обернулся, его взгляд встретился с громадным зверем, чьи упряжки из платформ были заполнены лучниками.

– Всем приготовиться! Не паниковать! Мы пережили худшее, чем это!

Крики шахайцев усилились, казалось, враг праздновал победу раньше времени...

Вдруг генерал Тироль приказал:

— Открыть вторые ворота, — кричал он своим солдатам.

Защитники стены в замешательстве начали выполнять приказ.

— Этот старик совсем рехнулся, — говорит яростно солдат, открывающий ворота.

— Не всё так просто, — отвечает его помощник, — он не дурак, и у него точно есть план, а нам лишь остается только верить в него.

Громкий скрежет металла разнёсся над полем битвы, когда массивные створки вторых ворот начали медленно открываться. Защитники стены, истощённые и израненные, наблюдали, как враги с ликованием устремились вперёд. Шахайские воины подняли оружие в воздух, их радостные крики заполнили долину.

Воин Шахая радостно кричал: «Они сдались! Смотрите, как трусливые псы открывают свои ворота!» Офицер Шахая увидел эту картину, приказал своим солдатам продвигаться:

— Вперёд! Готовьтесь к прорыву! Сегодня мы войдём в их крепость, а завтра — в их дома!

Толпа воинов подхватила эти слова, их голоса наполнились восторгом.

— За Шахай! Они наконец поняли, что сопротивление бессмысленно!

В задних рядах шахайского войска всадники приготовились к стремительному удару.

— Как только вторые ворота полностью откроются, мы прорвёмся. Разбейте их ряды одним ударом!

Среди атакующих уже начали звучать разговоры о наградах и добыче.

— Когда  мы войдём, эта стена будет нашей. Представляешь, что ждёт нас внутри?

— Молчи, щенок. Ещё не всё кончено. Но да, вкус победы уже близок.

В этот момент в рядах защитников, стоявших на стенах, воцарилась тревожная тишина. Защитники напряжённо следили за каждым движением врага, скрывая свои эмоции.

Но Сорен заметил что-то на горизонте – движение, пыль.

— Что это? — пробормотал кто-то рядом.

– Подкрепление, – прошептал Сорен, голос его крепчал с каждым словом. – Это Сиара.

За воротами показалась кавалерия Сиары. Её воины были закованы в броню, лошади — в кольчугах, и копья в руках всадников блестели в лучах заходящего солнца. Сама Сиара, с развевающимся плащом, подняла меч, её голос прорезал шум битвы:

— Кавалерия, за мной! Покажем этим шакалам, как выглядят настоящие войны!

Её отряд стремительно зашел в зону между стенами, и лошади, словно гром, обрушились на шахайский строй. Удар был сокрушительным. Копья всадников пробивали доспехи врагов, лошади сбивали с ног.

— Вперёд! Подавим их вместе! — кричит Сорен своим людям.

Лошади с громким ржанием ринулись . Их копья и клинки разрывали ряды врагов. Сиара влетела в строй, её меч сверкнул в воздухе, поражая шахайцев, словно гнев самого бога войны.

– Отец! Ты выглядишь усталым, – выкрикнула она, прорываясь через толпу врагов.

– Рад, что ты решила присоединиться. Мы уже думали, что нас оставили на заклание, – ответил он с сухой усмешкой, отрубая руку врагу.

– Меньше разговоров! Слоны – наша цель. Мы займёмся ими, а ты продолжай держать их пехоту! – Сиара развернула коня, подавая знак своим людям.

– Вы слышали её, – крикнул Сорен своим мечникам. – Держим строй, пока наши всадники разберутся с этими гигантами!

Кавалерия Сиары разделилась, атакуя с двух сторон. Они ослепляли слонов зажигательными стрелами, разрывали цепи, соединявшие платформы, и сбивали с них лучников. Лошади, обученные бою, не боялись огромных животных и легко маневрировали среди их ног.

Под натиском комбинированных сил Сорена и Сиары армия шахайцев начала отступать, но путь им преградила упавшая осадная башня. Последний из слонов, раненый и испуганный, рухнул на землю.

На другой стороне поля боя генерал Ли нахмурился, наблюдая за провалом своей атаки. Слоны уничтожены, кавалерия разбита, а пехота начала терять дух. Он знал, что время отступать.

— Отзывайте войска! Пусть остальная армия перегруппируется. Мы вернёмся с новой силой, — приказал он.

Барабаны начали стучать, подавая сигнал к отступлению. Шахайцы начали отступать под громкий свист и насмешки защитников стены.

Когда поле битвы затихло, Сорен опёрся на свой меч, тяжело дыша. Харис спустился к нему, его лицо было осунувшимся.

— Они отступили, но ты знаешь, что это не конец. — сказал Харис.

Сорен молча кивнул, его взгляд упал на разрушенную часть стены и тела павших товарищей. Он знал, что этот бой был только началом грядущей бури.