Сквозь Бездну Времени

Проснулись они поздно. В комнате было темно — серые, потёртые шторы плотно закрывали окна. Казалось, что за ними по-прежнему ночь, но на самом деле уже перевалило за полдень.

Первой поднялась Майя. Встала с кровати, прошла на кухню, поставила чайник. Взяла два пакетика растворимого кофе, насыпала в кружки, добавила молока. Пока вода закипала, достала из холодильника вчерашние блинчики, положила их на тарелку и сунула в микроволновку.

— Вставай, — сказала она, подходя к Артёму.

Тот что-то пробормотал, но сел. Провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть остатки сна. Встал, потянулся, зевнул.

— Сколько спали?

— Часов пятнадцать.

— Неплохо.

В комнате пахло кофе и чем-то сладким — может, ванилью, может, сиропом, который Майя добавила в тесто. Они ели молча. Просто пережёвывали, запивали кофе, слушали, как в коридоре кто-то хлопает дверями.

Потом в дверь постучали.

Они переглянулись.

— Открывай, — сказал Артём.

Майя подошла к двери, сдвинула комод, открыла.

На пороге стоял комендант общежития. Крупный мужчина лет пятидесяти, с красноватым лицом и выражением усталости на нём. Рядом с ним была заместительница — женщина лет сорока, с тонкими губами и строгим взглядом.

— Можно? — спросил комендант.

— Проходите, — ответила Майя.

Они зашли. Артём придвинул стул, но комендант только махнул рукой — мол, не надо.

— Значит так, ребята, — начал он. — Ситуация неприятная. Очень неприятная. К нам приходила проверка.

Майя села на кровать, скрестила руки.

— По какому поводу?

— По поводу наркотиков, — ответила заместительница. — У Серого в крови нашли целый набор. И теперь у проверяющих вопрос: а как так вышло, что в общежитии, под нашей ответственностью, живут люди с таким образом жизни?

— А это уже к вам вопрос, — сухо сказал Артём.

Комендант кивнул.

— Понимаем. Но нам не нужны лишние проблемы. Мы не будем разбираться, кто прав, кто виноват. Серого посадят — это ясно. Но если вас оставить здесь, проверки будут продолжаться. А это никому не нужно.

— Вы хотите нас выгнать, — спокойно сказала Майя.

Комендант вздохнул.

Артём сидел на кровати, сгорбившись, локти на коленях, руки сцеплены в замок. Майя стояла рядом, скрестив руки на груди.

— Подождите, — сказала она, глядя на коменданта. — Давайте разберёмся. Мы не какие-то проблемные жильцы. Никогда раньше не было жалоб. Мы просто учимся, работаем. Вернее, я работаю, — она кивнула в сторону Артёма, — а он уже нет. Кафе закрылось, и теперь он без работы. Но даже так мы финансово ещё могли бы здесь жить. Да, денег будет мало, с едой будет тяжело, но крышу над головой мы потянем. Мы не можем просто взять и найти новое жильё. Это будет невозможно. У нас нет таких денег.

— Мы понимаем, — сказал комендант.

— Правда? — Майя усмехнулась. — То есть вы понимаете, что мы ни в чём не виноваты, но всё равно нас выгоняете? Нам и так досталось. Мы натерпелись. Нас чуть не убили. И теперь нас ещё и лишают места, где жить. Мы жертвы, но почему-то именно мы остаёмся ни с чем.

Комендант вздохнул.

— Мы не говорим, что вы виноваты. Но, Майя, поймите: пока вы здесь, это проблема для всех. Уже была проверка. Будут ещё. Вы же знаете, как это бывает. В общежитии полно студентов, и их родители не хотят, чтобы их дети жили в месте, где недавно была драка, где один человек оказался в реанимации, а другой чуть не сел. Если они начнут отказываться от мест, нас начнут трясти сверху. Начнутся проблемы, и они будут гораздо серьёзнее, чем выселение вас двоих.

Заместительница кивнула.

— И чем быстрее мы закроем этот вопрос, тем лучше.

Артём поднял голову.

— То есть лучше для вас.

Комендант пожал плечами.

— Да.

— Мы вам не мешаем, — сказала Майя. — Мы не жалуемся, не создаём проблем, не ноем. Мы просто хотим доучиться и не остаться на улице.

Комендант посмотрел на неё, потом на Артёма.

— Именно поэтому мы не выгоняем вас сразу. У вас есть месяц. Используйте его с умом.

— А если не найдём жильё?

— Найдёте. Всегда есть выход.

Артём усмехнулся, раздражённо выдохнул и сжал кулаки.

— Да что такое-то, а? Почему вы зашевелились только сейчас? Мы сто раз жаловались на Серого! Сто раз говорили, что он нам угрожает! Сто раз объясняли, что он опасен! И вы ничего не сделали. Ничего! — Он поднялся на ноги, в упор глядя на коменданта. — Вы  говорите, что переживаете за студентов, которые здесь живут, но на деле... Если завтра появится ещё один такой же, вы и бровью не поведёте, пока вас сверху за жопу не возьмут.

— Артём... — начал комендант, но Майя перебила:

— Здесь полно опасных людей. Это не только студенческое общежитие, это вообще чёрт знает что. Тут живут мигранты, люди с зависимостями. Серый — это так, верхушка айсберга. Вы хотите сказать, что не знаете? И что творится на шестом этаже вы никогда не видели ? Правда?

Комендант и заместительница переглянулись.

— Мы... Мы в курсе, конечно, — неуверенно сказал комендант. — Но... Это не так просто.

— Что не просто? — Майя скрестила руки на груди. — Выселить их? Вы нас выселяете — и вам нормально.

— С ними всё сложнее, — вздохнула заместительница. — Это же не просто студенты, которых можно выселить по внутреннему распоряжению.

— А, понятно, — усмехнулся Артём. — То есть вас больше беспокоят проблемы с документами, чем то, что по факту здесь люди живут в дерьме.

— Мы не можем всё решить сразу, — сказал комендант. — У нас есть руководство. Есть сложная система. Да, Серого стоило убрать раньше, но теперь это уже не имеет значения.

— Для вас, может, и не имеет, — тихо сказала Майя. — А для нас — мы жизней могли лишиться...

— Всё, что я слышу, это оправдания, — перебил её Артём. — Мы с Майей оказались в центре всего этого. Серый — это ваш косяк, а не наш, а нам теперь приходится разбираться с последствиями. Это вы не сделали ничего, чтобы нас защитить!

Майя молча кивнула, подтверждая его слова. Усталые глаза были прикованы к коменданту, как если бы пыталась выжать из него что-то искреннее, но понимала, что здесь нет правды.

— Мы вам сочувствуем, но... у вас ведь есть целый месяц — комендант снова начал, но его слова не имели силы. Майя сделала шаг вперёд.

— Это не сочувствие. Это просто отговорки, — её голос стал холодным, почти безжизненным. — Мы что, теперь должны благодарить вас за то, что вы нас не выкинули прямо сейчас?

Майя и Артём сидели напротив коменданта и заместительницы, которые теперь принялись как-то неловко оправдываться, будто пытались найти слова, которые бы хоть как-то оправдали их действия.

— Родители студентов, которые живут здесь, выразили крайне сильное негодование по поводу всего, что произошло, — начала заместительница, её голос дрожал. — Мы не можем просто игнорировать их жалобы. Нам нужно сделать всё, чтобы обеспечить безопасность и спокойствие для всех жильцов.

Артём стиснул зубы. Он всё понял. У других есть родители, у других есть те, кто за них будет бороться. А у них, у сирот, таких людей нет. Никто не будет звонить и требовать для них справедливости, никто не будет устраивать скандалы или устраивать разбирательства с чиновниками. Они остались наедине с этим миром, и этот мир был готов их выкинуть, как только наступил момент. Он поднял взгляд на коменданта, а потом на заместительницу и сказал тихо:

— Ладно. Мы уйдём. — Артём выдохнул через нос. — Как вы сказали. Но прежде чем это сделать, мы подадим на вас заявление.

Комендант нахмурился.

— Заявление?

— В прокуратуру, — уточнил Артём. — Благо, знакомые у нас там теперь есть. Мы уже писали заявление на Серого. Подадим и на вас. Знаете, у меня есть копии всех заявлений, которые мы оставляли. На то, что он угрожал нам. На то, что мы просили вас разобраться. Вы даже не ответили.

Комендант напрягся. Заместительница тоже.

— Заполните вот эти бланки, — наконец проговорил он, доставая бумаги. — Это согласие на выселение.

— Нет, — сказала Майя.

— Что?

— Мы знаем свои права. — Она скрестила руки. — У нас есть договор ещё на год. Мы его исполняем. Если вы хотите нас выгнать, расторгайте договор в одностороннем порядке.

Комендант сжал губы, его лицо пошло пятнами. Заместительница зло прищурилась.

Майя улыбнулась.

— А пока... мы начнём готовиться к переезду.

Комендант и его заместитель переглянулись. В их лицах читалось раздражение, смешанное с лёгким, едва уловимым страхом. Они явно не ожидали, что сироты окажутся настолько подкованными.

— Вы зря так, — пробормотал комендант, но в его голосе не было твёрдости.

Артём улыбнулся одними губами.

— Вы тоже.

Они покинули комнату, не сказав больше ни слова. Студенты остались вдвоём, в неловком молчании.

Артём нервно засмеялся. Этот смех не был настоящим — скорее, это было нечто среднее между иссушённым рыданием и криком отчаяния , когда смотришь в бездну и не знаешь, стоит ли тебе пробовать выбира , или проще уже будет упасть и не ломать себе голову.

— Какой сюр, — проговорил он, и слово повисло в воздухе, как тяжёлый камень. — Мы нищие, Май. Мы два нищих, никому не нужных отброса. И ладно бы только это. Мы ещё и вынуждены жить не по средствам. Да, Майя, наши кредитки пусты. И не потому, что мы какие-то идиоты, которые тратят всё, что есть, на всякую ерунду. Это бы хотя бы оставило какой-то привкус, какую-то иллюзию. Но нет! Мы вынуждены были тратить деньги с этих карт на стоматолога, когда у меня просто снесло зуб, и боль была такой, что не обращение к врачу стало бы уже самоубийством. А ты? Ты тоже... Тебе нужна была зимняя одежда — ну что тут скажешь? Какое же это дно, Майя.

А теперь... — он сделал паузу, как будто переваривал, что ещё можно сказать, — теперь и на улице скоро окажемся.

Его голос иссяк, как если бы кто-то выжрал последнюю каплю из его внутренних сил. Майя стояла рядом, её лицо — это ничто иное, как пустой экран, на котором всё отражается, но ничего не остаётся. Она не пыталась его успокаивать, не пыталась говорить что-то утешительное. Она не могла. Она просто стояла, потерянно уставившись в одну точку, и её нервная улыбка была настолько холодной, что от неё пахло отчаянием. В глазах её не было ни ярости, ни слёз. Лишь тяжёлое молчание, которое будто бы становилось частью самой комнаты. Всё, что ей оставалось, — это растворяться в этом, смотреть в пустое, смеяться с ним на фоне мира, который медленно разрушался вокруг.

Майя выдохнула

— Итак, что мы имеем за последнюю неделю? Сначала тебя выгоняют с работы, потом мы становимся участниками уголовного дела, а теперь нам ещё и негде жить, — ее голос прозвучал почти без эмоций, как будто она уже слишком долго носила эту боль внутри. — Я, конечно, не верю во всю магию, но уже готова поверить в то, что на нас навели порчу.

Майя сидела на кровати, её взгляд был усталым, но в нем была решимость. Она отложила телефон и, немного помолчав, произнесла:

— Это чёрная полоса, Артём. Но теперь нам остаётся только принимать решение. Прятаться и жаловаться не поможет. Мы должны действовать.

Артём кивнул и через несколько секунд, будто приходя к какому-то логичному выводу, сказал:

— Надо идти в институт и проситься в студенческое общежитие. Они же нас туда не взяли, потому что не было мест, но, возможно, если они узнают, что нам некуда идти, они что-то придумают.

Майя встала и подошла к нему. Её взгляд был решительным, даже несмотря на всю безнадёжность ситуации.

— У меня хорошие отношения с руководством университета. Я объясню ситуацию, попробую добиться хоть чего-то. Если получится, хотя бы временно, тогда будем искать другие варианты. Но, надо попробовать. Мы же ничего не теряем.

Его лицо оставалось мрачным.

— Хорошо, давай попробуем. У нас нет другого выбора.