Глава 7
Англия, 1570 г.
Гилберт, аккуратно приподняв окровавленную голову девушки, судорожно сглотнул и медленно опустил ту на прохладную землю.
–О Боже, что мы наделали?!–приложила руку ко рту Анастасия, качая головой.–Она покончила с собой из-за нашего брака! Этот союз только начался, а мы уже все испортили!
–Успокойся,–проводит ладонью по волосам Гилберт, засучивая рукава белой рубашки.
–Как тут успокоится, а?! Девушка только что совершила суицид прямо перед нашими глазами, а мне нужно просто успокоится?!
–Возьми себя в руки, иначе мы оба погибли.
Глубоко вздохнув, Анастасия убрала распущенные волосы назад, засучивая рукава платья. Она приподняла ноги Моники, не глядя на то, как бастард взял голову девушки, стараясь не задевать одеждой красную жидкость.
–Восхитительно. Просто великолепно. Обожаю свою жизнь. Что не так, так всё через задницу.
–Обожаю твои словечки, Анастасия. В любой ситуации найдёшь выход. Респект, принцесса!
–Ты слишком оптимистичный при таком раскладе. Твоя лучшая подруга детства погибла из-за тебя, кстати.
–Она сама выбрала этот путь. Захотела, вот и умерла.
–Ну ты бесчувственный эгоист. Такого ещё поискать надо!
–Хватит болтать языком, помогай давай.
Анастасия, недовольно насупившись, прикрыла глаза и, слегка скривившись, достала белую тряпку, слегка примочив ту водой.
–Произошёл несчастный случай, так и скажем, если нас будут расспрашивать. Хотя нет. Мы же ничего не видели и не слышали. Моника просто выпала из окна, когда раскрывала створки. Комната для гостей как раз над нами, всё сходится.
–Мы ужасные люди, ты знал это?
–И если учитывать, что это только начало, лучше даже не предполагать, что будет дальше...—перевернул мёртвую девушку бастард и приподнял ту на руки, смеряя расстояние от террасы до земли.–Наше правление ещё не началось и не известно, каким оно будет.
–Боюсь представить. Однако я сделаю все, что будет в моих силах во благо своей страны.
Гилберт, устало выдохнув и выпрямившись, взглянул на девушку, столь пристально и изучающе, отчего Анастасия содрогнулась.
–Аккуратно кинь её, прошу тебя.
–Боишься за жизнь уже мёртвой?
–Она человек. Живая не живая, это не важно. Честь и достоинство может испортиться даже после смерти. Просто приложи руку к её лбу.
Анастасия подошла к Гилберту, у которого на руках безжизненно лежала Моника с бледным лицом и слегка приоткрытым ртом. Девушка, судорожно сглотнув, приложила руку ко лбу мертвой и, слегка нагнувшись, прошептала:
–Да упокойся с миром, дорогая.
Бастард, прикрыв глаза, слегка отвернулся, незаметно спустив слезинку. Он не был равнодушным и холоднокровным, каким мог показаться. Он сожалел и скорбил. Умерла его лучшая подруга, покончив жизнь суицидом прямо на его же глазах. Такое нечасто случается, когда близкие тебе люди просто уходят из жизни. Не предупредив, даже не зная и не догадываясь об этом. Твою судьбу и жизнь могут просто отнять какие-нибудь хулиганы на улицах, какая-нибудь зараза в виде болезни, какой-то козел, выехавший на встречную полосу и сбивший машину, где были все твои самые близкие. Какая-то обычная жидкость, пожирающая все внутри человека, просто малейшая и непредвиденная ошибка может допустить то, чего ну никак не хотелось бы.
–Я люблю тебя,–медленно произносит Гилберт, грустно улыбнувшись.
Анастасия, задрав голову, вопросительно взглянула на бастарда, думая, что тот обращался к ней, а может просто надеясь.
–Люблю, хоть не как девушку, но как подругу детства.
Бастард, напоследок поцеловав Монику в лобик, поправил сбивчивую прядь девушки, рассматривая её безжизненное лицо. Не знаю почему, но мне показалось, как опытному рассказчику, что Анастасия слегка расстроенно понурила плечами, нахмурившись и тряхнув головой. Она испытала на себе жуткую неловкость и некий стыд перед погибшей Моникой, которая лежала на руках Гилберта, наверняка испытывая облегчение на том свете. Никто не знал, почему столь необдуманно и странно погибла девушка по имени Моника, дочь самого известного торговца.
Никто не знал и не узнает.
Приложив руку ко рту, Анастасия бесшумно вскрикнула, когда Гилберт медленно опустил девушку вниз, инсценируя смерть Моники, как несчастный случай.
–Это бесчеловечно и ужасно!–намочила тряпку Анастасия и, кинув другую бастарду, опустилась на пол, со всей силы протирая красные следы.—Мы ужасные люди, ужасные-ужасные-ужасные!
–Это единственный выход из этой ситуации,–присоединяется к супруге юноша, тщательно вымывая плитку.–Мы не унизили Монику и не пострадали сами.
–Ненавижу всё это,–выжимает тряпку Анастасия и вымывает руки, тщательно очищая их от следов крови.—Этот брак и всё, что с ним связано. Почему я, почему не кто-то другой? Почему я родилась в королевской семье, а не в обычной, где существует свобода, сельское хозяйство и на худой конец отсутствие всех этих дворцовых интриг?
–Не одна ты пострадала, Анастасия,–быстрый шагом подходит к девушке бастард, оглядываясь в убеждении, что за ними никто не следит.–Не одна ты будешь страдать всю жизнь и жить с нелюбимым. Просто посмотри на нас. Какие мы разные и противоположные. Ты постоянно смеёшься и носишь улыбку на лице, смотришь на все с позитивом и весельем, по крайней мере до всего случившегося это было так. Я же как замкнутый по натуре человек, не любящий все эти потасовки и общество вокруг себя. Я некий изгой, который предпочитает уединение, одиночество. Любит поразмыслить и почитать о каких-нибудь исторических событиях и войнах прошедших лет. Я другой, ты другая. Но судьба у нас одна. Смирись с этим в конце концов.
Гилберт, высказав все, что думает, встряхнул руками, сбрасываясь капли водички в воздух и, не медля, направился в глубь комнаты, остановившись лишь при фразе Анастасии.
–Противоположности сближаются.
Он помедлил секунду, словно решаясь, а потом резко повернулся, лишь на мгновение оценивая фрейлину взглядом. Приблизившись к девушке, Гилберт решительно приподнял подбородок, а заодно и голову Анастасии, прильнув к ней губами, столь необдуманно и неожиданно для бывшей фрейлины, что она, опешив, просто прикрыла глаза, ощущая прохладную ладонь на своей шее и солоноватые, будто от морской соли губы. Два врага, полные противоположности с разными характерами и взглядами на жизнь, слились в едином поцелуе. Я, если честно, как рассказчик, прифигела.
Они, как два голубчика или птенчика, только вылупившихся, увидели свою добычу, своих червячков и спасение. Однако гордость, бурлившая в их жилах не дала так просто отступить и принять неизбежное.
–Ничего не чувствую,–горько усмехнулся Гилберт, отстранившись от девушки.–Совершенно.
Анастасия, слегка приоткрыв ротик, изумлённо воззрилась на парня, медленно качая головой.
–Аналогично.
Однако оба знали, что почувствовали что-то необъяснимое в это мгновение.
* * *
–Ну что? Как все прошло?–накидывается на только пришедшую в комнату фрейлин Анастасию.–У вас было...
–Из нас всех, невинность потеряла только Мария. К чему расспросы?–плюхается на кровать Анастасия, тяжело выдыхая.
–Ты, кстати, не видела случайно Марию? Мы её с вечера не видели.
–Я думала, она с вами. Разве нет? Я как раз пришла поговорить с ней.
–Мы видели, как Мария входила в свою комнату вчера вечером после праздника.
Шарлотта, вдруг нахмурившись, резко встала с кровати и открыла дверь, прислушиваясь.
—Вы слышали это?
–Что?
–Крик.
Анастасия, удивлённо приподняв брови, подошла к подруге, настроив свой слух.
–Я ничего не слы...–запнулась девушка, когда услышала чей-то женский визг.–Что случилось, Боже? Схожу, посмотрю.
Анастасия приоткрыла дверцу, проскальзывая в коридор. Она уже догадывалась, что происходит и почему кричат. Служанка или кто-то из важный гостей, прибывших на свадьбу, спустился на улицу встретить рассвет, но вместо этого встретил мёртво лежащую девушку, распластавшуюся по всей поверхности травки. Бывшая фрейлина, в изумлении остановившись, укорительно смеряла бежавшую ей навстречу Марию.
–Ты где была?
–Не сейчас,–отмахнулась девушка, переводя дыхание и сжимая живот.–Внизу все столпились, что-то случилось. Ты, как будущая королева должна узнать, что именно.
–Сходи к лекарю,–кивает в сторону живота Анастасия и, не медля, быстрым шагом добегает до лестничной площадки, приподнимая подол платья, чтобы не запутаться в бесконечном шлейфе и не упасть.
Преодолев последнюю ступеньку, девушка выгнула бровь, судорожно сглотнув, но не теряя невозмутимого лица и, будто ни в чем не бывало, выпрямилась и слегка оттолкнула толпу людей, сложив руки на животе.
–Лекарь уже идёт?–спрашивает она у служанки, в изумлении прикрывающую рот.–Вытри слёзы и возьми себя в руки, хватит цирк устраивать.
Анастасия присела на корточки, проверяя пульс покойницы и, кивнув, подняла взгляд на собравшихся.
–Девушка скончалась, прошу расступиться и дать дорогу лекарю.
Бастард, выбежав из параллельного коридора, добежал до тропинки, убирая шпагу в пояс.
–Что случилось?–запыхавшись, спрашивает он, и, опустив голову, слегка хмурится, вопросительно взглянув на Анастасию и других собравшихся.
Цирк, конечно, устраивала только это парочка. Я, как наблюдала, чуть не уссалась от смеха.
–Где лекарь?
Такое чувство, будто у них лекари ходят так, словно каждый день кто-то подыхает.
–Прошу расступиться!–просит Гилберт, вытягивая Анастасию за руку из толпы.–Что ты здесь делаешь?
–Как королева, я обязана присутствовать при важных мероприятиях. И, кстати, сегодня на голосовании регента я тоже буду присутствовать.
–Нет,–тут же отрицает он, сжимая запястье Анастасии.–Не будешь. Таким, как ты, там не место.
–Таким, как я?–хмурится девушка, выдирая руку.–Я не буду слушать тебя, ясно? Не мои проблемы, что женщин ты не уважаешь и не понимаешь. А зря. Мы намного умнее и потенциальнее вас, козлов.
–Что?
–Что слышал.
–Какая ты грубая.
–Какой ты...
–Анастасия! Гилберт! Что тут происходит?–поправляет прядь волос Елизавета, быстрым шагом преодолевая небольшое расстояние между супругами.
–Одна девушка скончалась, Моника.
–Какой ужас... и что? Вам-то какое до этого дело? Ой, идите уже, не стройте из себя обеспокоенных монархов. Гилберт, ты мне нужен. Идём со мной. Анастасия, тебя зовёт Диана, она сегодня уезжает, если ты не забыла.
Переглянувшись с Анастасией, Гилберт демонстративно закатил глаза, следуя за Елизаветой.
* * *
–Садись,–указывает на соседнее сидение королева.–У нас важный разговор.
–Не стройте из себя любящую опекуншу, Елизавета. Я же знаю, что вы ненавидите меня.
–Наши отношения не касаются политики, Гилберт. Что прошло, то прошло. Мы должны думать о будущем наших стран. Я предлагаю свою кандидатуру регента, пока вы с Анастасией в отъезде.
–Так вот к чему такой официальный язык,–усмехается он, качая головой.–Хотите сохранить свою корону?
–Не говори чепухи, Гилберт. Я лишь забочусь о своей стране. Пока вы в Испании, Англия будет под моей опекой, в полной безопасности. Что же будет, если регентом станет какой-нибудь барон Дон?
–Проголосую за вас, если Анастасия не будет присутствовать.
–Хоть она и не законная королева Англии, но твоя супруга. По праву, девушка имеет полное право голосовать на выборах.
–Пусть голосует в своей стране, Англия - не её дом.
–Такое отношение я не потерплю между будущими правителями.
–Тогда вам придётся постараться,–резко встаёт с сидения Гилберт, встряхивая головой.–Не считайте, что мой голос за вас.
–Коронация будет через два месяца, когда вы вернётесь с Анастасией со свадебного путешествия,–кидает Елизавета уже уходящему Гилберту.
–Это не свадебное путешествие, а обычная поездка ради отвода глаз, чтобы никто не засомневался в нашем «крепком» браке.
–Кстати о вопросах наследника престола вы также отмахиваться будете?
–Доброго вам утра, Елизавета,–фальшиво улыбается юноша и, не медля, закрывает за собой дверь, зло выдыхая.
* * *
–Матушка?–входит в покои Дианы Анастасия, застав мать возле окошка.–Вы меня звали?
–Да, присаживайся, дорогая. Хочу поговорить с тобой насчёт будущих наследников перед отъездом с Гилбертом.
–Матушка,–резко встаёт Анастасия, нахмурившись.–Тут не о чем говорить.
–Успокойся. Просто послушай мать.
–Нет, вы нас не переубедите, хватит! Мы итак еле согласились на этот чертов брак ради политики, хотя...
–Что за словечки, Анастасия?! Ты будущая королева, а не хабалка! Чтоб больше подобного не слышала,–одергивает дочь Диана, опуская ту на сидение.–Выслушай меня.
–Что выслушать? Как делать детей? Как, может быть, закрывать глаза на очевидное и...
–Хватит, Анастасия! Довольно. Не перебивай мать. Я собираюсь учить тебя уму разуму, а не выслушивать твои протесты.
Добившись покорности дочери, матушка перевела дыхание и, слабо улыбнувшись, начала:
–Я не понимаю тебя, как супругу нелюбимого. Видишь ли, мы с твоим отцом вышли замуж друг за друга исключительно по любви. Когда мы познакомились, я уже была беременна тобой, а у него была Изабелла от покойной жены. Наш брак казался непристойным для многих. Я, как дочь обычного рыбака в кандидатуре королевы? Смешно, смешно. Тогда это казалось немыслимым, просто недопустимым. Однако наша любовь все же выиграла войну и все встало на свои места. Как видишь, Томас, мой супруг очень любил меня. Настолько, что начал ревновать к твоему отцу, хотя я с ним даже не встречалась. Все привело к казни, как ты помнишь, когда одна из служанок наклеветала на нас, мол, мы с твоим отцом встречались... Видеть это было больно, до сих пор столь горько, что я не могу сдержать слез...
–Матушка, вы решили пересказать трагичную историю вашей судьбы?
–Нет, дорогая. Я рассказываю тебе, что наши пути совсем разные, но в тоже время одинаковые. Подумай, от чего ты отказываешься из-за своей гордости. От семьи, счастья и вечной радости. Всё это у тебя прямо перед носом, а ты вертишься, как вредный ребёнок! Гилберт хороший парень, смелый и храбрый, умный. Я видела, как он сражался против своего отца на фехтовании, как озарительно смеялся, радовался жизни. А я стояла и думала, как хорошо бы было, если бы он и моя дочурка были вместе. Вы же такие славные, так подходите друг другу характером, что многие души в вас не чают. Вы будущие правители, монархи, которые не должны лаять при каждом случае друг на друга. Одумайтесь, примите то, что уготовано вам судьбой. А я уезжаю. Вы, кажется, за мной должны последовать, да?
–Наши вещи уже собраны, поэтому да, матушка. Мы поедем за вами.
–Что ж... Тогда удачи в вашем свадебном путешествии,–подмигивает Диана, на что Анастасия лишь демонстративно закатила глаза.