Глава 2.
Германия, осень, 2023 год
Мелисса
Старая библиотека дышала тишиной. Страницы рукописи шуршали под пальцами, словно шептали. Я сидела за массивным дубовым столом, расстелив перед собой манускрипт. Вокруг меня— стопки книг, свечи, тени.
Строчки были покрыты пылью, но ясны. Почерк ровный, древний, почти каллиграфический. Я в который раз пробежалась по строчкам ещё раз, чувствуя, как в груди поднимается напряжение.
"Non timeas... Ego sum qui sum..."
"Не бойся... Я есть тот, кто есть."
"Clavis animae tuae iam versa est. Pactum manet."
"Ключ к твоей душе уже повернут. Договор ждёт."
— Что за бред... — прошептала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Я не верила. Ни в договоры, ни в души, ни в дьяволов.
Но воздух в комнате изменился.
Сначала — еле уловимый запах. Пряный, густой, медовый, с металлической нотой, как кровь, пролитая на горячее железо. Затем — щелчок камина. Огонь, который только что мерцал лениво, взвился вверх, как взорвавшееся пламя свечи. Застыл. Замер.
И тогда я подняла голову.
Он сидел в кресле напротив.
Я была абсолютно уверена: никто не входил. Я бы услышала скрип половиц, щелчок замка, шаги по мозаичному полу. Но он уже здесь. Как будто всегда был.
Чёрный костюм сидел на нём безупречно, подчёркивая высокую фигуру. Волосы — словно воронье крыло, чёрные и длинные, гладкие, откинуты назад. Лицо — слишком правильное, слишком безупречное, словно выточено резцом. Губы тонкие. Черты аристократичные. И только глаза... Красные, глубоко светящиеся в полумраке, будто огонь в ночи. Они смотрели прямо мне в душу. Спокойно. Безжалостно. Слишком ясно.
Я застыла. Руки по-прежнему держали край листа, но дыхание стало медленнее, словно тело пыталось остаться незаметным.
— Интересный текст, не правда ли? — произнёс он. Голос был глубоким, обволакивающим, с тенью насмешки. Как будто он уже знал, что я скажу.
— Кто вы? — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала.
Он улыбнулся. Едва. Но эта улыбка была холодной, как лезвие ножа.
— Ты ведь уже догадалась.
Он говорил со мной как с равной, но с ноткой свысока. Как будто он — охотник, а я — добыча, которая ещё не поняла, что попала в ловушку.
За окном завывал ветер. Где-то грохнул гром, будто небо разрывалось над усадьбой. Занавеси дрогнули, свечи затрепетали.
— Я не верю в сказки, — прошептала я, стараясь сохранить спокойствие.
— Это хорошо, — кивнул он. — Сказки — для детей. А мы с тобой поговорим о реальности. О вещах, которые невозможно забыть, если однажды увидел.
Я медленно положила лист бумаги на стол, хотя всё во мне кричало: беги. Но мой разум цеплялся за рациональность. Возможно, он сумасшедший. Возможно, это постановка. Возможно... всё, кроме самого страшного.
— Мефистофель, — произнёс он спокойно, будто представлялся. — Ты можешь звать меня так.
***
Свеча в углу дёрнулась и погасла. Как будто тьма сама захотела войти. Осталась только дрожащая подсветка от камина и его глаза — два рубина, пульсирующие в темноте.
— Вы хотите, чтобы я испугалась? — спросила я твёрдо. Хотя руки незаметно сжались в кулаки под столом.
Он снова слегка склонил голову, как зверь, рассматривающий добычу.
— Страх — полезен. Но мне нужно другое.
— Что именно?
Мефистофель встал. Его движения были медленными, выверенными. Словно он владел не только телом, но и каждым миллиметром пространства вокруг. Он подошёл ближе, и с каждым его шагом я чувствовала, как плотность воздуха меняется, становится гуще, вязкой.
Дьявол наклонился, опёршись руками о стол, и заглянул мне прямо в глаза. Между нами было меньше метра.
— Мне нужна ты, Мелисса. — прошептал он мне на ухо.
Он знал моё имя. Хотя я не называла себя.
Сердце забилось чаще. Рациональный голос в голове захлебнулся, уступив место тишине. Я чувствовала, как будто моё сознание трескается, как лёд весной, под ногами.
— Зачем? — едва слышно.
Он выпрямился и развернулся к камину, словно устал от разговора.
— Мы уже заключили договор. Просто ты его забыла.
И тогда я поняла. Как будто я не просто нашла рукопись. А я — сама часть её.
***
Я шагнула вперёд. Каблуки моих ботильонов глухо стукнули по безупречно гладкому мрамору, и этот звук, казалось, отозвался отовсюду — с потолка, с полок, из самой глубины этого зала, который простирался далеко за пределы человеческой логики. Эхо шагов затихло, но не исчезло — будто само пространство здесь запоминало каждый звук, каждое прикосновение, каждую мысль.
Между рядами книг царила тишина — но не мёртвая, нет. Живая. Она дышала. Я чувствовала это всей кожей. Как будто полки, заставленные бесчисленными томами, жили собственной жизнью. От них шёл странный, едва уловимый шелест — не от ветра, не от движения воздуха, которого, к слову, вообще не было. Это был шорох страниц, еле слышный, как дыхание сотен существ, скрытых внутри обложек. Сердец, заключённых в слова.
Я замерла, провела взглядом по бесконечным рядам. Сердце стучало учащённо — то ли от волнения, то ли от неосознанного страха. Рука сама собой потянулась к одной из книг, стоявшей чуть в стороне, чёрный переплёт был затёрт, но источал странное серебристое свечение. Неестественное, едва заметное. Я едва коснулась её, как...
— Не спеши.
Холодная ладонь перехватила моё запястье. Его пальцы — длинные, сухие, властные — сомкнулись на моей коже с такой лёгкостью, будто я и вправду была хрупкой, сделанной из стекла.
Я резко обернулась.
Мефистофель.
Он стоял рядом, будто материализовался из воздуха. Лицо спокойно, взгляд — тяжёлый. Голос звучал ровно, почти обыденно, но в янтарных глазах мелькнула искра — то ли предостережение, то ли... угроза?
— Почему? — нахмурилась я, не отводя взгляда. Не люблю, когда меня останавливают, особенно если я чувствую, что стою на пороге чего-то важного.
Он слегка склонил голову, словно оценивая мою реакцию, и наконец ответил:
— Потому что ты не знаешь, что за знания скрываются за этими страницами. Некоторые книги здесь читают тебя в ответ. А некоторые... — он на миг замолчал, — оставляют след. И не всегда тот, который ты захочешь носить.
Я вздрогнула. Не от его слов, а от того, как он их произнёс — слишком спокойно, слишком... искренне?
Мои пальцы невольно сжались в кулак.
— И всё же ты привёл меня сюда, — выдохнула я, не скрывая ни раздражения, ни любопытства.
Он усмехнулся, уголки губ дрогнули, но в этом не было настоящей радости.
— Ты хотела правды. А это — единственное место, где она живёт.
Он отпустил моё запястье, мягко, даже почти нежно, и жестом указал идти дальше.
Я колебалась всего мгновение, прежде чем последовать за ним.
Мы шли медленно, я старалась не смотреть ему в спину, но это было невозможно. Его походка была неспешной, но уверенной. Он двигался, как тот, кто владеет этим местом. Кто знает каждый угол, каждую страницу, каждую тень.
Ряды полок становились всё выше, темнее, плотнее. Некоторые книги были древними — фолианты в кожаных переплётах, увитые металлическими заклёпками и странными символами. Тексты на их корешках будто были выжжены огнём, светились кроваво-красным или золотым.
Другие выглядели почти современно — пластиковые обложки, машинный шрифт, чёткие даты, из которых некоторые доходили до... будущего?
Я не удержалась.
— Это всё... воспоминания? Истории?
Он не ответил.
Мы прошли мимо ряда, где книги вовсе не имели заголовков. Их корешки были гладкими, пустыми, будто кто-то стер имена и даты. Но именно они вызывали у меня мурашки. От них исходило ощущение... присутствия. Будто кто-то — или что-то — наблюдает. Следит.
Я замедлила шаг, глядя на одну из таких книг.
— Что это? — спросила я тихо, почти шёпотом, чтобы не потревожить то, что внутри.
Мефистофель остановился рядом, глаза его слегка сощурились. И он... улыбнулся. Легко, чуть насмешливо. Но не злобно.
— Это истории, которые ещё не написаны.
В животе похолодело.
— Но... как?.. Это...
Он не ответил. Не сразу.
И, в сущности, ответ был мне уже не нужен. Я почувствовала его.
Это были жизни, ещё не случившиеся. Выборы, которые ещё не сделаны. Повороты судьбы, что ждут своего часа. Возможно... моя история тоже была одной из них. Пока не сейчас.
Мы подошли к массивному столу в самом центре зала. Он выглядел, как алтарь. Весь из тёмного дерева, отполированный до блеска, с вырезанными по краям символами, значения которых я не узнавала — но они отзывались в груди тёплой пульсацией.
На столе лежала всего одна книга. Открытая.
Пустая.
Я подошла ближе. Бумага была белой, нетронутой, но — и это сводило с ума — казалось, что она ждёт. Как будто сейчас я вдохну — и строки сами побегут по поверхности. Или — ещё страшнее — уже бегут, просто невидимо для глаза.
Мефистофель положил ладонь на край страницы. Словно придавал вес словам, которые произнесёт.
— Тебе предстоит сделать выбор, Мелисса.
Я подняла на него взгляд.
— Выбор?
Он кивнул.
— Ты можешь уйти. Сейчас. Всё забыть. Вернуться к жизни, в которой ты ничего не знаешь. Или...
Он наклонился ближе. Его глаза вспыхнули янтарным светом, отражаясь в белоснежной пустоте страницы.
— ...ты можешь открыть эту книгу по-настоящему. Записать свою историю. И стать её частью.
Мир на секунду сжался до одного взгляда. До этой страницы. До нас.
Я почувствовала, как внутри всё дрожит. Разум кричал «стой», но что-то глубже — в самой сути — тянуло вперёд.
Я скрестила руки на груди, пытаясь сохранить остатки самообладания.
— И что тогда? Я просто напишу своё имя, и всё изменится?
Он рассмеялся тихо, мягко, как будто я сказала что-то милое.
— Что-то вроде того.
— Ужасно расплывчатый ответ, — буркнула я, не удержавшись.
Он откинулся на спинку древнего кресла, стоявшего чуть в стороне, словно и вправду решил дать мне полную свободу. Но его глаза... не отпускали меня ни на миг.
— Разве ты не привыкла к загадкам, Мелисса? Ты ведь историк. А историки живут в поисках смыслов.
Я закатила глаза. Но он был прав. Чёрт побери, как же он был прав.
Я наклонилась к книге. Бумага по-прежнему была пуста.
— Если я напишу своё имя...
— Ты войдёшь в историю. Но не как наблюдатель. А как участник.
Я глубоко вдохнула.
— Это угроза или обещание?
Он не сразу ответил. Вместо этого подошёл ближе. Так близко, что между нашими лицами не осталось ничего, кроме дыхания.
— Это шанс, — его голос стал тише. Глубже. Почти интимным. — Разве ты не хочешь узнать, что случится дальше?
Моё сердце колотилось в груди. Я знала, что это безумие. Но...
Я всегда хотела знать, что будет дальше.
Медленно, с замиранием в груди, я протянула руку и провела пальцем по поверхности страницы.
Буквы начали проступать сами собой. Словно чернила хранились под кожей бумаги, просто ждали моего прикосновения.
MELISSA EVERHART
Моё имя. Моё решение.
И в тот же миг всё вокруг ожило.
Книги на полках начали шелестеть. Страницы переворачивались сами собой. Свет вспыхнул и потух. Пространство замерцало. И в один-единственный миг я увидела себя.
Но не здесь. Не в этой библиотеке.
В другом времени. В другой истории.
Я застыла. Ладонь всё ещё лежала на странице, но теперь она дрожала.
— Что это было? — прошептала я.
Мефистофель смотрел на меня с лёгким, почти ленивым удовлетворением.
— Ты только что запустила процесс. Теперь у этой истории есть... героиня.
Я медленно подняла голову.
— Героиня, — повторила я. — Или жертва?..
Он усмехнулся. — Иногда это одно и то же.
Я хотела ответить — резко, с вызовом, но не успела.
Мир начал распадаться. Пол под ногами исчез. Пространство рассыпалось на символы, как пыль из слов и образов. Я падала. Или взлетала?
А Мефистофель просто наблюдал. Как всегда.
Словно всё шло по его плану.